Ночь трех смертей

Чем больше Паршин задавал себе вопросов, тем сильнее склонялся к версии с психом-одиночкой. Следователь предполагал, что тому нужны деньги, но не они являются основной целью преступлений. Если остановиться на этой теории, тогда версия о гастролерах автоматически отпадает. Да, случается, что и психически нездоровые люди решаются покинуть комфортную территорию, где им все знакомо, и отправиться за новыми ощущениями, но такое случается крайне редко. Когда-то Паршин специально изучал данный вопрос, и все судебные и клинические психиатры сходились на том, что преступник с психическими проблемами редко покидает населенный пункт, в котором родился.

В самый разгар размышлений дверь кабинета открылась, и на пороге возник старлей Валеев. В руках он держал картонную коробку, а на согнутом локте покачивалась сетчатая «авоська», из которой торчали две молочные бутылки, пучок зеленого лука, бумажный сверток и батон. Улыбаясь широкой улыбкой, он вошел в кабинет и, сдвинув в сторону бумаги, водрузил сумки на стол.

– Здравия желаю, – громко поприветствовал он следователя. – Убирай бумаги, полевая кухня прибыла.

– И тебе привет. – Паршин окинул взглядом сумки. – Не стоило утруждаться, я не голоден.

– Черта с два не голоден. – Не обращая внимания на возражения следователя, Валеев принялся выгружать еду. – Сидишь тут сколько часов, о еде и не думал! Вот скажи, когда ты последний раз ел? Вчера?

– Потерплю, не впервой, – отмахнулся Паршин, – мне на голодный желудок лучше думается.

– Ну уж нет, голодным я тебя не оставлю. Сначала подкрепимся, а потом вместе покумекаем.

– Можешь есть, я не возражаю, а пока я тебе свои предположения расскажу. Посмотрим, что ты скажешь, – предложил Паршин.

– Тогда так: я ем – ты говоришь, потом ты ешь – я говорю. Другого варианта не приму, капитан, так и знай, – настаивал Валеев. – Либо едим, либо запираем кабинет и уходим по домам. Никому пользы не будет, если ты вырубишься от недосыпа или в обморок голодный упадешь в самый неподходящий момент.

Пока они препирались, Валеев успел разложить снедь на столе. Из бумажного свертка он достал отварной картофель в кожуре и шмат сала, заранее нарезанный аккуратными брусками. Извлек из отдельно стоящей тумбочки два граненых стакана и наполнил их молоком. Добавил зеленый лук и батон, который поломал небольшими кусками.

– А вот и гвоздь программы, – открывая коробку, торжественно провозгласил Валеев. – Фирменное блюдо: яблочный пирог собственного приготовления.

– Что-что? Пирог? Старлей, ты не перестаешь меня удивлять! – Паршин невольно заулыбался. – Не знал, что ты силен в кулинарии.

– Ладно, раскусил. – Валеев весело рассмеялся. – Пирог пек не я, а соседка баба Глаша. Балует меня старушка, от яичницы спасает. Пироги у нее знатные: раз попробуешь – на всю жизнь запомнишь.

– Умеешь ты устраиваться в жизни, Валеев: то соседка тебе пироги испечет, то продавщица в магазине борща в банку нальет, то на рынке торговки соленьями одарят.

– Это ты верно подметил. – Валеев ухмыльнулся. – Ты, капитан, держись меня, без хавки не останешься.

Паршин и не представлял, насколько он голоден, пока первый кусок не попал к нему в желудок. С благодарностью он навалился на еду, едва успевая пережевывать картофель вперемежку с салом. Запивая все прохладным молоком, он блаженно улыбался. Валеев не отставал, только успевая очищать картофель от кожуры.

– Сытная трапеза – залог успешной работы мозга, – переходя к сладкому пирогу, изрек старлей. – Вот увидишь, как заработают твои мозговые извилины, когда желудок получит свое.

– С мозговыми извилинами у меня проблем нет, – завершая трапезу, заметил Паршин. – Только вот дело уж больно заковыристое, да еще мнение мое не совпадает с мнением большинства, а это выбивает из колеи.

– А ты не смотри на большинство. Отбрось их выкладки, забудь, как будто и не слышал их вовсе, – посоветовал Валеев. – Давай, выкладывай, что у тебя в голове, и посмотрим, что из этого выйдет.

Паршин поделился своими размышлениями, уделив особое внимание выкладкам по поводу психов-одиночек и классических «гастролеров».

– Пойми, Валеев, за время службы в Челябинском РОВД я на гастролеров насмотрелся, будь здоров, – убеждал Паршин товарища. – Если уж воры едут на «гастроли» в чужой город, то непременно по наводке. Они знают, что сорвут жирный куш, при этом риск для них минимальный, так как для местных органов они практически невидимки. Приехали, совершили пару-тройку налетов и тут же слиняли. Без лишней шумихи, по возможности без трупов, чтобы не привлекать к себе внимания. А тут что? Тут дела обстоят совершенно иначе. Наши преступники словно сами напрашиваются, чтобы за ними гонялась вся местная милиция. Нет, Серега, гастролеры так себя не ведут.

– Тогда кто? – задал резонный вопрос Валеев.

– Я склоняюсь к мысли, что это кто-то из «сидельцев». Возможно, бывших, тех, которые остались в наших местах, отсидев положенный срок, – ответил Паршин.

– Да брось! На черта им это надо? – Валеев с сомнением покачал головой. – Бывшие себя подвергать такой опасности не станут. Они получили свое, но домой возвращаться не захотели, потому что их там никто не ждет, но и обратно за решетку они не стремятся.

– Может, и не стремятся, только у таких упырей не всегда получается со своими низменными потребностями совладать, – возразил Паршин. – Нам и нужно-то всего ничего: получить списки бывших заключенных, которые осели в Мордовии, и проверить каждого из них.

– Сделать это можно, да только что-то мне подсказывает, что мы зря время на них потратим, – не согласился Валеев.

– Есть еще одна версия, но тебе она покажется совсем бредовой, – после небольшой паузы произнес Паршин.

– А ты все равно расскажи.

– Возможно, этот упырь сбежал из колонии и теперь бесчинствует на нашей земле, – заявил Паршин.

– Сбежал? Да ну! Если бы кто-то из заключенных сбежал, мы бы об этом знали, – Валеев снова покачал головой. – Видно ты, капитан, совсем духом пал, раз так рассуждаешь.

– И все же я хотел бы это проверить. – В голосе Паршина звучала решимость. – Помнишь, в позапрошлом году из исправительной колонии Озерного заключенный сбежал? Тогда нам о побеге только через три дня сообщение пришло, когда он до самого Саранска добраться успел. А все почему? Потому что начальник тюрьмы не хотел выносить сор из избы, надеялся изловить беглеца своими силами. Хорошо, тогда без жертв обошлось, а ведь могло быть иначе.

– Точно, был такой случай. – Валеев смотрел на капитана удивленно, словно тот открыл ему великую тайну. – Слушай, я ведь совсем об этом забыл. Если бы ты не напомнил, я бы и не подумал о том побеге. И что ты собираешься предпринять? Ты же понимаешь, что если начальник тюрьмы решил скрыть что-то подобное, то он не станет делиться с тобой теперь, когда у тебя на руках три трупа.

– Да знаю я… – Паршин нахмурился. – Полковник Стригунов еще утром сделал официальный запрос, и все тридцать начальников исправительных учреждений Мордовии ответили, что во вверенных им хозяйствах случаев побега за прошедший год не зафиксировано.

– Тогда как ты собираешься вывести их на чистую воду?

– Есть одна задумка, Серега, только не уверен, что это сработает.

– Колись уж, капитан, не тяни резину, – потребовал Валеев.

– У меня в системе надзора за исправительными учреждениями человечек есть, который мне кое-чем обязан. Хочу предъявить ему счет, – признался Паршин. – Возможно, это ничего не даст, но если он нароет, что кто-то из начальников колоний предоставил ложные сведения, я смогу убедить этого начальника раскрыть карты.

– Так чего же ты медлишь? Бери телефон и вызывай этого своего человечка.

Старлей схватил телефонный аппарат и с шумом поставил его перед следователем. Паршин пару секунд думал, затем поднял трубку и набрал номер.

Глава 3

В пять тридцать утра следователь Паршин сидел в кабинете начальника исправительной колонии номер семь. Колония располагалась в селе Сосновка и принимала так называемых «первоходов» – заключенных-мужчин, которые получили срок впервые. Из всех колоний, функционирующих на мордовской земле, ИТК-7 считалась самой благополучной, как в плане сотрудников, так и в плане внутреннего порядка. Конечно, и здесь заключенные жили по тюремным законам, выстраивали определенную иерархию, имели своих «блатных», «мужиков» и «чертей», но реальную власть на зоне имела только администрация.

Вечерний звонок принес положительные результаты: человеку Паршина потребовалось всего два часа, чтобы добыть нужные сведения. Он сообщил, что в сосновской колонии за сутки до убийств на вечерней поверке недосчитались двоих заключенных. Сведения были получены из неофициальных источников, не имели подтверждения, поэтому Паршину предстояло действовать на свой страх и риск.

Старлей Валеев отговаривал его от рискованной затеи, убеждал пойти к подполковнику Яценко, чтобы тот инициировал проверку в ИТК-7, а если проверка выявит, что начальник колонии утаил о побеге заключенных, тогда начинать действовать, но Паршина такой вариант не устраивал. Ему нужно было завоевать доверие «хозяина» колонии, а не обозлить его. Только так Паршин мог добиться нужного результата.

В Сосновку он приехал один, раздобыв для поездки машину без водителя. На пропускном пункте дежурный долго изучал его удостоверение, прежде чем связаться с начальником колонии. Тот факт, что в столь ранний час он оказался на месте, вселил в Паршина надежду, что сведения, добытые его человеком, соответствуют действительности. Иначе как объяснить небывалое рвение администрации ИТК к работе?

Получив разрешение, дежурный вызвал охрану в количестве двух человек, которые сопроводили следователя Паршина до кабинета начальника колонии.

Там его встретил сам начальник. Паршин протянул руку для рукопожатия, сам же в это время внимательно изучал внешность начальника. На вид ему было не больше сорока, несмотря на обильную седину в некогда черных волосах. Строгий взгляд, квадратная челюсть, две вертикальные морщины над переносицей – все это говорило о том, что шутить с начальником колонии не стоит. Он был чуть выше Паршина, крепкий, со спортивной мускулатурой. При взгляде на него становилось понятно, что сидячая работа не сделала его ленивым.

– Начальник исправительной колонии номер семь майор Веденеев Андрей Борисович, – представился он.

– Капитан юстиции Паршин Анатолий Николаевич, можно просто Анатолий. – Паршин отметил, что рукопожатие Веденеева было крепким, а взгляд – вполне дружелюбным.

Майор предложил Паршину стул, сам опустился в кресло напротив; теперь начальника тюрьмы и следователя разделял внушительных размеров стол.

– Что привело следователя юстиции в наши края, да еще в такую рань? – осведомился майор Веденеев.

– Причина моего приезда весьма серьезная, и я искренне надеюсь на ваше понимание и всестороннюю поддержку. – Паршин начал издалека.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.