Остров Лемпо

На берегу осталась одна Атя. Но положение ее было незавидным. Если Банка и Пундель поплывут смотреть светляков, то Ате придется вернуться и первой рассказать маме об этой шалости. Одной – плохо. А если остаться на берегу и ждать, пока Пундель и Банка вернутся, то все равно – одной. Одной – плохо. Можно, конечно, пойти поиграть с этим невидимкой Гошей, пока все вернутся. Но тогда все увидят светляков, а она нет. Все покатаются на лодке, а она нет. Размышляя таким образом, Атя прошагала по мосткам и залезла в лодку.

– Карошша, – улыбнулся старик. – Мы нне долго. Только зайти наддо за ниéми.

Атя не поняла, что именно старик называл ниеми, кажется, поросший ольхой мыс. Но вот что она поняла, что почувствовала, так это подвох в обещании старика вернуться скоро. А еще Атя вспомнила, что они клятвенно обещали маме никогда никуда не ходить ни с каким чужим человеком, даже если он будет говорить, что его послали мама и папа. Никогда, пока этот человек не произнесет пароль. А пароль был «Банка».

Впрочем, беспокойство вскоре рассеялось.

Старик греб, казалось, без всяких усилий, размеренно раскачиваясь всем телом, погружая весла в воду ровно настолько, чтобы скрылись под водой лопасти, но ни на сантиметр глубже. Греб даже лениво, но неуклюжая круглобокая лодка шла по воде стремительно. Через пару минут мостки и дедушкина дача скрылись за мысом. Ате опять стало страшновато, но тут старик вытащил из воды весла и кивнул, предлагая детям смотреть за левый борт:

– Смотритте, горятт!

– Ух ты! – Банка чуть было не кувырнулся в воду, но рыбак вовремя поймал его за шиворот.

И это было действительно ух ты. Атя не знала, какая под их лодкой была глубина, но глубоко, очень глубоко. Оттуда из черной глубины широкой воронкой к поверхности поднимались зеленые огоньки величиной с булавочную головку. Они кружились, вспыхивали, тускнели, вспыхивали снова. Их многотысячный хоровод неспешно пересекали большие и маленькие рыбы, огоньки цеплялись за жабры и плавники, рыбы плыли некоторое время, украшенные, как новогодние елки, а потом светлячки отцеплялись от рыб и возвращались в хоровод.

– Красиво, да, – прошептала Пундель.

– Кьюто, вау! – согласился Банка.

Но у Ати, которая тоже любовалась светлячками и тоже восхищалась, в глубине души таилось беспокойство: мерещилась ей в светлячковом подводном танце какая-то опасность.

Из самой глубины, из темноты медленно к лодке поднималась большая рыба. Она была не круглая, как вчерашние лещи, а длинная, с острым носом. Атя подумала, что если бы были на свете круизные подводные лодки, то выглядели бы именно так – все в огнях, но длинные и хищные.

– Хаукикала, – проговорил рыбак.

Рыба коснулась лодки, и это словно бы был сигнал. Старик взялся за весла, уперся ногами в поперечные доски-шпангоуты и принялся грести на этот раз уже совсем не лениво, а мощно, раскачиваясь всем телом. Лодка плыла быстро, но не в сторону дома, а наоборот, в открытую воду, к дальним островам.

– Эм? Куда? – спросила Пундель. – Нам домой надо.

Атя тоже хотела что-то сказать, но сразу поняла, что это бесполезно. Банка заплакал.

День был теплый, на мостках по берегам озера загорали люди. Можно было бы докричаться до них. Но дети сидели тихо.

– Сплаваем ко мне в гостти. К Лемпо в гостти, да, – старик радушно улыбался, продолжая бешено грести. – Уггощу вас настоящей ухой, господа детти. Будетте довольны. Покушаетте на здоровье.

Лодка отошла далеко от берега. Но дедушкин дом снова стало видно. Тут был сильный ветер и довольно большая волна. Лодка взлетала на волну и падала. Сверкающие брызги летели через самый ее нос, форштевень, и еще с весел. Дети сидели, вцепившись в скамеечки.

Банка явно боялся открытой воды. От его шумного озорства и следа не осталось. Атя подумала, что хорошо было бы ободрить брата, и сказала:

– Банка, Банк. А знаешь, как называется в лодке скамеечка, на которой ты сидишь?

Мальчик ничего не ответил.

– Банка, скамеечка в лодке называется «банка», смекаешь?

Атя улыбнулась. Ее приободрила собственная шутка и особенно любимое словечко капитана Джека Воробья, которое удалось ввернуть. Атя чувствовала себя одновременно похищенной и играющей в пиратов.

Но Банка молчал.

6.

Верлиока

Когда лодка подошла к большому острову, берег, от которого дети отплыли, превратился в темную полоску на горизонте. Люди там на мостках казались маленькими, едва различимыми, но Атя все вглядывалась, все ждала, что искать их к озеру выйдет мама. И страшно было подумать, как мама испугается, увидев, что их нет.

Лодка пошла вдоль острова, близко, под нависающими над водой деревьями. Неожиданно из-под самого форштевня взлетела цапля. Пундель вскрикнула:

– Смотри, Банка, смотри!

– Кто это? Койшун? – Банка даже привстал со своей банки.

Но Атя все оглядывалась. Все ждала, когда дедушкин дом и мостки исчезнут из виду, и боялась этого момента. К счастью, он так и не наступил. Старик ударил по воде левым веслом, лодка круто повернулась, не теряя скорости, и ткнулась носом в узкий песчаный пляж. Пляж был окружен соснами. Ветер выдул песок у сосен из-под корней, корни оголились, висели подобно осьминожьим щупальцам, и оттого казалось, что сосны как будто танцуют.

– Ну-кка, пойдемте, я вас поккормлю, детти, да!

Рыбак спрыгнул в воду, вытянул лодку на берег, взял Банку под мышки и поставил на песок. Пундель спрыгнула сама. Атя продолжала сидеть в лодке.

– Боишься? – улыбнулся старик, протягивая ей руку. – Держись.

Атя убрала руки за спину.

– Вы должны обещать, что вернете нас домой, – сказала девочка строго. – Иначе я никуда не пойду.

Старик поднял брови, как будто удивился.

– Обещай, дедушка, – встрял Банка, – ты вчейа вейнешь нас домой к маме.

– Обещаю. – Старик присел перед Банкой на корточки. – Вчера верну вас домой к маме.

– В один или в два? – переспросил Банка, потому что любил уточнять всякие бессмысленные цифры.

– В два, – кивнул рыбак.

Атя почувствовала, что момент упущен, что ей, по крайней мере сейчас, не удастся настоять на возвращении домой.

От пляжа с танцующими соснами вглубь острова шла довольно широкая тропинка, усыпанная хвоей. Хвои было столько, что ноги утопали по щиколотку и шагать было мягко. Но по сторонам тропинки лес выглядел совсем не так, как вокруг дедушкиной дачи. Лес был не то что непрозрачный, а совсем непроходимый. Выше Атиного роста, как будто специально чтобы образовать живую изгородь, переплетались стебли малины и крапивы. Позади них плотным строем стояли в три Атиных роста кусты орешника, а дальше ничего не было видно. Лес был таким густым, что идти по тропинке было даже немножко темно.

Но вот в конце тропинки забрезжил свет. Старик вывел детей на большую поляну. Посреди поляны стояла избушка, хозяйственные постройки и изгородь из наискось уложенных жердей. Старик сел перед детьми на корточки и спросил, как кого зовут. Дети представились, старик в ответ воскликнул:

– А меня Лемпо!

– Как? – переспросила Пундель.

– Лемпо, Лемпо!

– Это имя? – уточнила Атя.

– Так меня зовутт. Лемпо.

– А отчество? – снова уточнила Атя.

– Просто Лемпо. А теперь послушайте. Сейчас вы увидите Верлиокка, да. Будьте храбрые, детти. Верлиокка не обидитт. Только от него нельзя бежатть. Если от него бежатть, он думает, что должен ловитть. И он всегда ловитт.

Атя подумала, что Лемпо говорит про собаку. Со стороны хозяйственных построек до них действительно доносился радостный визг. Атя не боялась собак, даже больших, но… Из-за изгороди выбежал и помчался в их сторону, подпрыгивая и повизгивая, огромный человек. Он был в два человеческих роста. Атя была ему, наверное, чуть выше колен. Она вдруг почувствовала себя маленькой, крохотной, таким беззащитным созданием, которое, если и может спастись, то только бегством, и Атя…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.