Бывший. Ты мне нужна

Лайза Фокс

Бывший. Ты мне нужна

Бетон стынет

– Быстро убирай свою колымагу с дороги! – орал на меня краснолицый мужик в распахнутой на круглом животе куртке. – Раскорячилась на единственной полосе, как корова! Проезд освобождай!

От его ора у меня похолодела спина. Мужик нервничал, едва ли не подпрыгивая возле водительской двери.

На единственной проезжей на участке ремонта полосе трассы издевательски горел зелёный свет на моей стороне. Но сдвинуться с места я не могла.

Машина поехала, и, оказавшись в самой середине узкого участка, заглохла.

Саня из автосервиса, которому я тут же позвонила, услышав описание проблемы и посмотрев снимки экрана, сказал, что на месте это не решить. Я вызвала автопогрузчик.

– Я не могу этого сделать. Машина заглохла. Эвакуатор я уже вызвала.

Мужик замер, словно налетев на кирпичную стену. Его лицо из румяного стало малиновым. Глаза налились яростью.

– Ты там совсем рехнулась, курица? Чего ждать? Права купила, а ездить не купила? Уматывай, пока цела!

Мужик начал энергично переваливаться с ноги на ногу, словно перед прыжком.

– Придётся немного подождать.

– Че-го-о-о? Сколько ждать? У меня бетон в миксере стынет! Встанет козлом и машину можно будет выкидывать, а она таких деньжищ стоит, как 50 твоих!

К нам начали подтягиваться другие водители. Их злые лица вызывали у меня дрожь в коленях. Они выглядели как волки, сбивающиеся в стаю для нападения на добычу.

Автопогрузчик принял заказ, но оградить меня от агрессивной толпы он не мог. Да и когда ещё он приедет? А толпа ждать не собиралась. Я подняла стекло и с надеждой стиснула телефон в руках, ожидая помощи.

А толпа волновалась. Всех заводил краснолицый мужик с автомиксера за моей машиной. Его вопли доносились даже сквозь закрытое окно.

– Мне тут ехать было 40 минут! На ремонте простояли дополнительные 20, и теперь ещё эта раскорячилась! Ещё 20 минут, и у меня в миксере будет застывший бетон! И его можно будет на свалку вышвыривать!

Мужик распалялся ещё сильнее. Он размахивал руками и заводил толпу. Начал стучать по крыше моего красного Getz. Обстановка накалялась. Никто не хотел мне помочь. Все только требовали. И убрать машину с дороги – было самым приличным.

Краснолицый стал уже пунцовым до самого расстёгнутого ворота кардигана. Ему что-то советовали, но он уже озверел и не собирался решать дело миром.

– Вылезай наружу, корова! Скинем твою колымагу в кювет! Это лучше, чем лить туда 7 кубов бетона! Вылезай, кому говорю!

Он начал остервенело стучать по крыше и к нему присоединились несколько человек. Мой красный Getz колыхался под их ударами, как штормовое море. Я сжалась от страха в комок и до боли в пальцах сжала телефон, надеясь на чудо.

Удары становились жёстче. Те, кто стоял спереди, начали раскачивать капот, и машина закачалась сильнее. Я тряслась, как перепуганный заяц, боясь удариться о руль.

Но когда моё сердце от страха было готово проломить рёбра, толпа отхлынула. Даже краснолицый отскочил на 2 метра вперёд и постарался спрятаться за спинами других водителей. Но те тоже предпочли отступить.

Не понимая, что происходит, я посмотрела по зеркалам, но не увидела причину изменения настроения толпы. Вернее, не так. Они, как и прежде, хотели меня растерзать, но почему-то теперь не решались.

В моё стекло резко дважды стукнули. Я повернула голову и увидела одетого во всё чёрное мужчину средних лет. Серые глаза, русый ёжик коротко стриженных волос.

Он поймал мой взгляд и медленно опустил открытую в сторону земли ладонь. Я нажала кнопку, но стекло не поддалось. Мужчина показал на замок, и я потянула на себя ручку.

Когда раздался щелчок, он резко распахнул дверцу и, качнув голову в сторону, произнёс, – быстро со мной.

Путаясь в ремне безопасности, я схватила свою сумку и выскочила в кашу из мокрого снега и льда. Захлопнула дверцу и рефлекторно поставила на сигнализацию. Мужчина и бровью не повёл.

Он подтолкнул меня в сторону бетономешалки, а когда я, поскользнувшись, чуть не растянулась в грязи, поймал за шиворот новенького кашемирового пальто.

Он ничего не говорил, но я понимала, что мы идём к картежу новеньких агрессивно дорогих авто чёрного цвета. Миновав первое, мы подошли к пассажирской двери со стороны обочины. Когда стекло плавно отъехало вниз, я услышала пробирающее до глубины души, – Юля?

И я пожалела, что не осталась в своей машине.

Только не это!

– Хотя чему удивляться? Ты могла не только перекрыть трассу. Помнится, однажды, ты остановила вылет самолёта.

Глубокий бархатный баритон звучал завораживающе, но мне захотелось развернуться и сбежать обратно, к разъярённой толпе. Там для меня было безопаснее.

Стекло бесшумно опустилось, приоткрыв моему взгляду безупречный салон автомобиля F-класса, поражающий своим комфортом. Но вместо радости я испытала ужас.

Ещё 5 лет назад я была бы в восторге от возможности ехать в такой шикарной машине. Не именно этой. Другой, которую уже заменили на более пафосную модель. Как когда-то меня.

Я зябко поёжилась. Внешне ничего не изменилось, но сопровождающий подхватил меня под локоть и обвёл вокруг машины. Когда дверца мягко отъехала, приглашая меня в роскошный салон, я упёрлась.

Меня пробивало мелкой дрожью. И если я тряслась перед беснующейся толпой от страха, теперь меня охватывал ужас. От разъярённых водителей спастись шанс был, а вот от Ракитина – нет.

Он был моим личным наркотиком, подавляющим волю. И я была готова отгрызть себе руку, чем снова попасть в капкан его обаяния.

– Марк, я не виновата. Машина сломалась прямо посреди полосы. Автомеханик говорит, что починить можно только в салоне. Автоэвакуатор я уже вызвала. Как только он зацепит мою машину, мы все поедем.

На светлую обивку сиденья со стороны моей двери легла смуглая крепкая ладонь. Именно так она накрывала мою грудь, и у меня защекотало в животе в предчувствии ласки.

Я отпрянула от двери, но натолкнулась на непоколебимую грудь сопровождающего. Он смотрел на меня молча. Но мне показалось, что на дне его крокодильего взгляда всколыхнулось любопытство.

– Я понял, Юль. Садись, поговорим в приятной обстановке.

Ладонь снова скользнула по обивке и едва заметно хлопнула по мягкой коже. У меня в животе затрепетали крылья невидимых бабочек. Это меня взволновало и взбесило одновременно. Я была влюблена в Ракитина. Дрожала от каждого его прикосновения и срывала голос в его постели.

Три года после нашего разрыва я зализывала душевные раны. Старалась найти себе кого-то другого, но не могла. Потому что Ракитин во всём был лучше. Он побеждал, даже не приходя на поле битвы.

И теперь я не собиралась снова попадать в его плен.

– Марк, я намочу твой безупречный салон. – Я попыталась сыграть на его любви к безупречности, кивнув на свои, утопающие в снежной жиже сапожках.

Ракитин хмыкнул.

– Отличная новость. Ты всегда была отзывчива к ласкам. Буду рад, если не только твои трусики будут мокрыми. – Мои щёки стали пунцовыми. – С улицы дует. Иди уже греться, Юля. Садись в салон, переставай развлекать охрану.

Я ещё больше смутилась, но выхода из ситуации не видела. Ракитин медленно провёл рукой, освобождая место на кожаном сиденье. Секьюрити качнулся вперёд, и я едва не свалилась с каблуков.

Шагнула к машине и меня тут же мастерски в неё втолкнули. Я неэлегантно плюхнулась на сиденье, тут же сдвинувшись на самый его край. И только после этого набралась смелости посмотреть на Марка.

Сердце затрепетало и пропустило удар. Когда-то я сходила по нему с ума. Ловила взгляды, прикосновения, ласковые слова. Таяла от комплиментов и безумных поступков. И надеялась, что перестала быть от него зависимой.

Но нет. Теперь Марк стал ещё мощнее, привлекательнее и опасней. И я снова попалась в его сети, потому что Ракитин смотрел так, будто не отпускал меня ни на секунду. Словно я всегда принадлежала ему.

– Отдай ключи Сергею. Он вернёт их чуть позже.

Словно во сне я достала брелок и протянула охраннику. Он молча кивнул и бесшумно прикрыл дверь. Теперь я осталась наедине с Ракитиным и воспоминаниями о нашем прошлом.

Я тоже опаздываю!

Хуже всего с Марком был запах. Едва я вдыхала смешанные с ароматом его кожи парфюм с горькими нотками полыни, цитрусовыми и дымными оттенками, как проваливалась до самого дна своего желания.

Ракитин использовал разный парфюм, но основным был один и тот же. Дорогой, выполненный лимитированной серией, выпускаемый на заказ и доставляемый для конкретных клиентов.

Мне казалось, что я забыла его совершенно, но однажды, организовывая мероприятие для воротил бизнеса, я почувствовала его шлейф за прошедшим мимо мужчиной. Стыдно сказать, но мои трусики намокли сразу.

И сегодня он выбрал именно его!

В мою кожу впились миллиарды иголочек, а внизу живота полыхнуло огнём. Вашу-машу! Просто какая-то болезненная тяга к мужику, который при расставании прямо сказал: «Ты мне не нужна».

Я сжалась руки в кулаки и подняла на него взгляд. Хорош, зараза, но я справлюсь. Не дождёшься, Ракитин, я перед тобой не буду лебезить, как остальные. Не на ту напал!

– Что у тебя случилось, Юля?

И снова этот сексуальный баритон, бьющий по нервам. Но я справлюсь. Как-то справлялась эти годы и теперь смогу.

– Я же сказала, Марк, сломалась машина. Или у тебя стало плохо с памятью?

Это было по-хамски, но удержаться не смогла. Ракитин едва заметно поморщился. А потом снова посмотрел на меня своими невероятными глазами цвета лапника голубых елей.

– Я прекрасно помню всё, что с тобой связано, Юля. – Это прозвучало так двусмысленно, что мне захотелось открыть дверь, и выскочить на дорогу. Но я сдержалась. Если Марк решил поговорить, он это сделает. Если он решил вышвырнуть кого-то из своей жизни – тоже препятствовать не имеет смысла.

– Тогда что ты хочешь услышать?

– Что именно произошло? Что сломалось?

Мне стало смешно.

– А говорил, что помнишь всё, что со мной связано. Неужели забыл, что я и техника, совершенно несовместимы? В этом отношении ничего не изменилось. Я ехала в потоке. Докатилась до узкого участка. Пока нам горел красный заглушила мотор. Когда зажёгся зелёный, повернула ключ, но машина не хотела заводиться. Несколько раз попыталась запустить мотор. Он ожил раза с 15-го. Вроде бы тронулась, поехала. А потом что-то загремело, и она остановилась.

– А дальше? Ты же что-то делала потом. Ты же не могла просто сидеть за рулём и плакать, как все эти курицы. Ты же не такая, ты же самостоятельная. Да? Тебе же не нужна помощь, да, Юль?

Теперь его улыбка больше напоминала усмешку. Было в ней что-то горькое, укоряющее. Но даже таким он мне нравился безумно. Словно не было этих лет и обидных слов при расставании.

– Да, Марк, я сама живу свою жизнь, и, знаешь, как-то справляюсь. Заглохла машина, позвонила в автосервис. Всё объяснила, сфотографировала, выслала механику. Он сказал, что дело серьёзное и надо везти в мастерскую. Эвакуатор ко мне отправил. Всё.

Больше я тебе ничего не скажу. Если нужны подробности, можешь сам позвонить в автосервис. Механика зовут Сашей.

Простой разговор, обычные слова, а как по битому стеклу из старых обид и претензий. Как босиком по осколкам прошлого. А это, оказывается, больно. Ну и пусть! Один разговор, и я вернусь к своей жизни, а он к своей.

Интересно, какая она, его нынешняя «своя»?

Сердце кольнула ревность. Ну вот ещё!

– Скинь телефон этого твоего Саши. – Он стрельнул в меня недовольным взглядом. Тоже ревнует? Это вряд ли. Он и тогда меня не любил, и через три года не воспылал чувствами. – Сбрось контакт на мой личный номер, если, конечно, ты его не удалила.

 И снова взгляд. Раньше бы я смутилась, а теперь решила дать отпор. Я уже не девочка без имени. Я теперь владелица ивент-агентства и, работая с такими же крутыми, как Ракитин клиентами. Не надо меня прощупывать.

– Нет, не удалила. Как-то не до того было. Находила дела поинтереснее.

Отыскав нужный номер, сбросила его Марку. Тот взглянул на свой новомодный телефон и переслал его дальше. И снова пришпилил меня своим проникающим в душу взглядом.

– Знаешь, Юль, это как-то уж очень подозрительно. Такая неожиданная встреча, как в кино. А я, между прочим, опаздываю на важную встречу. И тут машина сломалась, да не у кого-то неизвестного, а у бывшей девушки. У тебя не вызывает вопросов?

– Нет, не вызывает! – Я начала закипать. – Ты, как всегда, только о себе и думаешь, а я, между прочим, тоже опаздываю! У меня, между прочим, тоже работа. И тоже с серьёзными клиентами. Мы сегодня начинаем монтаж конструкций для юбилея Тимофеева, а я, вместо того чтобы контролировать и давать задания, загораю на трассе!

Выпалив гневную тираду, я снова посмотрела на Ракитина. Перемену во взгляде заметила моментально. Теперь в нём не было лёгкости весеннего неба. Была сталь. Я судорожно прокручивала свои слова и не находила в них ничего криминального.

А судя по напряжённой спине Ракитина, она была.

– А для какого из Тимофеевых ты готовишь юбилей? – вкрадчиво спросил он, и по моей спине ссыпались колючие мурашки.

Это месть?

– Марк, я работаю с Иваном Дмитриевичем. Вернее, с его женой. Она согласовывает программу, украшение, стиль, но юбилей у её мужа. Так что мне срочно надо ехать! У меня горит заказ у самого важного клиента!

В машине застыла тишина, которую можно было пощупать руками. Она звенела от напряжения и вибрировала сдерживаемой яростью Ракитина.

– Никогда о тебе так не подумал бы, Юля.

– Да ты никогда обо мне и не думал. Только о себе и о своих миллионах-миллиардах. Не верил в мои перспективы. А я, видишь, всего добилась сама. Всё сумела, даже такого крупного клиента заинтересовала. Смогла. Понятно?

– Понятно, Юль, но зачем же действовать такими методами?

– Да потому что не всем досталось наследство, Марк! Поэтому сначала пришлось работать почти даром для того, чтобы обратить внимание Лидии Васильевны. Потом устроить её праздник. И только потом, когда мы уже провели 3 мероприятия и не провалились, меня позвали делать программу для Ивана Дмитриевича. И что тебя возмущает?

– Твой способ мне отомстить.

У меня глаза полезли на лоб.

– Что? Как отомстить? Зачем? Я тебя не поняла, Марк.

Губы Ракитина превратились в жёсткую ровную линию. Его безупречное пальто и стильный костюм, словно ощетинились в мою сторону. Угрожающе, враждебно, безжалостно.

– И я тебя не понял, Юля. Не думал, что ты опустишься до такого. Ты импульсивная. Могла что-то не то сказать, сгоряча вазу разбить. Но чтобы мстить, пытаясь расстроить заключение моего контракта? Это, как я думал, вообще не в твоём стиле. Думал, что ты выше всего этого. Что до мести не опустишься никогда.

У меня глаза стали огромными от удивления.

– Какого контракта? Ты вообще, о чём, Марк? Ты меня ни с кем не перепутал?

Мне было сложно поверить, что Ракитин говорит всё это всерьёз. Но его, ставший ледяным взгляд, говорил об обратном.

– Тебя разве перепутаешь? Знал, что ты талантливая, но чтобы дойти в мести до таких высот, можешь быть уверена, не додумался. Недооценил ни тебя, ни Тимофеева, а зря.

Чем больше я разговаривала с Марком, тем меньше понимала. То ли я перенервничала с машиной и стала хуже соображать. То ли он сам запутался и меня вводил в заблуждение.

– Погоди-ка. Давай сначала, Марк. Как связана моя работа и твой контракт. При чём тут Тимофеевы?

Ракитин усмехнулся. Набрал сообщение на смартфоне, отравил его и только потом повернулся ко мне с горькой улыбкой разочарованного человека.

– Думаю, что напрямую, Юль. Я вёл переговоры с Тимофеевым, пытался заключить сделку с ним. Но переговоры зашли в тупик. Потом у них изменились требования, а у меня – загрузка производства. Сделка не была утверждена. Думаю, что мы оба проиграли, не подписав контракт.

– Предположим, Марк. Но я так и не увидела связи между твоими отношениями с Тимофеевым и моими. Мы с тобой в разных секторах экономики. Ты в производстве, я в услугах. Мы с тобой не конкурируем. Или ты теперь тоже занимаешься ивентами, а заводы свои свернул?

Ракитин метнул в меня свой фирменный высокомерный взгляд. Таким он брал города, клиентов и женщин, увивающихся стаями вокруг. Я и сама с трудом смогла отвернуть от него лицо. Так бы и любовалась с розовым сиропом в голове.

– Какая глупость, Юль! Никакими ивентами я не занимаюсь. Но связь между Тимофеевым, тобой и мной вижу прямую. Сегодня у меня намечены переговоры с Ковалёвым. Он с Иваном давно конкурирует. И если Тимофеев решил расстроить нашу сделку, он мог воспользоваться для этого твоими услугами. Такая убойная смесь внешних обстоятельств и давления на личное. Следи за руками. Неожиданно сломалась машина у бывшей девушки. Они встретились на трассе. Чувства вспыхнули с новой силой. Просто сериал какой-то, ты не находишь, Юль? – Он посмотрел на меня убийственно ледяным взглядом. Я даже поёжилась, чувствуя холод. А потом добил вопросом. – Сколько он тебе за это заплатил?

Это было как пощёчина! Я никогда не была корыстной. Даже подарки, которые дарил Марк, принимала не всегда. Не просила о помощи, пробивалась сама. Гордилась, что ни одним контрактом или клиентом не была никому обязана.

И теперь он обвинял меня в предательстве из-за денег? Это было по живому, по самому важному для меня. Я выпрямилась и отчеканила с такой звенящей чёткостью, словно репетировала речь каждый день.

– Ты слишком высокого о себе мнения, Марк. Тебе кажется, что жизнь вращается только вокруг твоей охренительной персоны. Но это не так. Я жила свою жизнь и не вспоминала о тебе последние три года. Работала организатором ивентов и занималась собственной карьерой, увеличением своего бизнеса. Набирала клиентов, расширяла возможности, увеличивала штат сотрудников. И никогда, ни одного раза, не хотела тебе отомстить, хотя, честно сказать, твоё желание разорвать наши отношения восприняла когда-то болезненно. Но теперь я даже рада, что так получилось. Потому что я не смогла бы жить с человеком, который подозревает мне я в том, что я могу продать за деньги возможность отомстить хоть и бывшему, но любимому мужчине. – Я пыталась усмирить боль от всколыхнувшихся чувств к Марку, воспоминаний о разрыве наших отношений и дикого предположения в предательстве. Я пыталась на ощупь найти кнопку открывания двери, но мне это не удавалось. – На этом предлагаю закончить наше общение. Была рада увидеться, поболтать и всё такое. Я пойду в свою машину. Мне надо дождаться эвакуатора. А тебе всего хорошего и удачи на переговорах.

Отвернувшись к дверце, чтобы скрыть набежавшие слёзы, моментально увидела кнопку. Нажимала прицельно, но она не поддавалась. Я шлёпала по ней всё сильнее и сильнее, но замок оставался закрытым.

Я вцепилась в ручку и дёрнула посильнее. На что услышала самодовольное хмыканье Ракитина.

– Даже не пытайся, Юль. Сергей написал, что с твоей машиной ничего сделать нельзя. Она мёртвая. А пока я не разберусь с Тимофеевым, ты останешься со мной. Двери я заблокировал. Так что сиди тихонько и не дёргайся. Пока будешь со мной, а там, посмотрим.

Я – не вещь

У меня всё оборвалось внутри. Он снова поступал со мной как с вещью. Только выставив меня из своей роскошной квартиры, Ракитин просто пошёл дальше. Я была ему никто.

А сейчас он смотрел на меня, как на конкурента, на противника, на врага. Ледяной взгляд прошивал насквозь, замораживая начавшее кровоточить сердце. И причиняя невыносимую боль.

– Марк, – чудом справляясь с непрошенными слезами, я прижала к себе сумку, закрываясь ею, словно щитом от взгляда, от которого не было никакого спасения. – Я не знаю, с кем ты общался эти годы. Не представляю, как тебя предавали и обманывали. Но это была не я. Я так не поступаю. Я живу честно и не беру чужого. Ты сделал мне больно при расставании, но прошло уже три года. Три! Тебя нет в моей жизни и в моих мыслях. Да и мстить я бы не стала. Зачем?

Марк моргнул, но взгляда не отвёл. Взгляд стал давящим, но не ледяным, как до этого.

– Звучит логично, но за три года ты могла сильно измениться. Озлобиться, например, или сильно нуждаться в деньгах. Или и то и другое сразу. И в этом случае возможность сорвать мои переговоры поломкой машины было бы очень простым и действенным способом и отомстить, и заработать денег. Этот вариант кажется мне вполне логичным и легко осуществимым. Ты живёшь в пригороде. Я с этой же стороны трассы. Время встречи с Ковалёвым известно. Приблизительно просчитать, когда я окажусь на дороге – тоже дело простое, а если ещё установить слежку за моим домом, то ситуация становится совершенно управляемой. Ты могла стоять на выезде из своего СНТ и ждать сигнала. После того как мы выехали на сделку, тебе надо было только выкатиться на дорогу перед нами, и всё! Испортить машину – дело плёвое. А дальше, стой и глазами хлопай. Делай вид, что не виновата, срывай мне переговоры. – Теперь на его лице отразилась печаль. Словно ему было больно. Как будто для него это было больше, чем просто бизнес. – Так ведь, Юль? Всё было именно так? Лучше признайся, чем мои ребята раскопают правду.

– Да какую правду, Марк? Я тебе её уже несколько раз повторила. Чувствую себя пластинкой, у которой заело дорожку. Ты в своём уме? Это я – Юля. У меня не получаются отработанные схемы. У меня вся жизнь – импровизация устранения внезапно возникших неполадок. А ты меня прямо в шпионки записал. Это полный бред. Ещё раз говорю, у меня просто сломалась машина. Это ужасно неприятно, но бывает в жизни, особенно если игнорировать стук под капотом и мигание приборной панели. Понимаю, что тебе обидно, что ты опаздываешь на переговоры. Но я тут ни при чём! Я такой же пострадавший, как ты или водитель бетономешалки. И сделать ничего не могу. Как только приедет эвакуатор, я уберусь с твоей дороги, и ты домчишься до Ковалёва или ещё кого-то безумно тебе нужного! И снова забудешь обо мне на долгие годы, да на целую жизнь! Поэтому выпусти меня отсюда, и я постараюсь максимально быстро освободить дорогу и не вспоминать твоё временное помешательство.

Ракитин посмотрел на меня задумчиво. Скользнул по кашемировому пальто, шарфу последней коллекции известного бренда, который подарила мне одна из клиентов в благодарность за проведённый корпоратив.

Раньше я такого не носила. Ходила в пуховике и связанной бабушкой шапке, только бы было удобно, и ладно. А все заработанные деньги тратила на расширение и создание ивент агентства с праздниками под ключ.

Марка это ужасно злило. Он хотел видеть рядом с собой куклу из модного бутика. Дарил брендовые тряпки, но я не хотела их носить. Не хотела выглядеть как содержанка. И возвращала презенты не распакованными.

Судя по взгляду, сейчас он оценил мой дорогой внешний вид. Этого требовали статусные клиенты. Да и деньги появились, чтобы я могла себе такое позволить. Одно дело, организатор без имени. Другое – уважаемый в нужных кругах.

Марк кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и снова что-то написал в телефоне.

– Ты поедешь со мной, Юля. Мне надо разобраться в происходящем. Отпущу, как только получу подтверждение, что ты ни при чём.

– Это бред! – Возмутилась я. – Я же не игрушка, не вещь! Я живой человек, и у меня свои планы. Ты не можешь меня просто так заставить быть рядом с тобой, куда-то не ходить или что-то делать! Я же разумное существо!

– Неразумное, раз согласилась на предложение Тимофеева. Или ты сама ему предложила свои услуги?

– Я ни на что не соглашалась!

– Тоже понятно. Тимофеев умеет давить и убеждать силой. Мне это хорошо понятно, Юль. Ты не волнуйся. Я тебя ни запугивать, ни шантажировать не буду. Побудешь у меня немного, а там решим.

У меня уже не было никаких аргументов. Ракитин меня не слышал и слушать не хотел. Во мне клокотала ярость и желание прекратить этот абсурд прямо здесь и сейчас. Прекратить пытку, встречу с прошлым и перестать вскрывать старые раны.

– Я никуда с тобой не поеду, Марк. А забрать меня ты не можешь. Это похищение. Ты на такое не способен. Ты нормальный человек. Да и я не вещь.

Ракитин прочитал сообщение в телефоне и хищно улыбнулся. Я почувствовала себя крохотной букашкой на пути мощного зверя. Замерла, ожидая его вердикта.

Профессионалы

Садясь в машину к Ракитину, я больше всего боялась оказаться в прошлом. Провалиться в его запах, утонуть в его ароматах. Распластаться по гладкому сиденью и потечь от любви.

И я была права. Всё так и получалось. Мне казалось, что Ракитин подхватил петельки моей души на свои спицы и снова начал играть первую скрипку на моих чувствах.

Только в этот раз всё было хуже. Жёстче и безжалостнее. Марк не звал меня в свою ловчую сеть. Он меня поймал в капкан, стальные челюсти которого я испытала на себе впервые.