Невеста змея

Ева Никольская, Кристина Зимняя

Невеста змея

Девиц было три.

Две розовощекие, фигуристые, в заманчиво тесноватых, украшенных кружевом тонких сорочках. По плечам их струились не то натуральные, не то тщательно завитые локоны цвета спелой пшеницы. Про таких красоток говорят: кровь с молоком.

Молоко белый полоз не любил. Кровь, признаться, тоже. Пахнет ржавчиной и отстирывается скверно – за что ее любить?

Но еще больше он не любил все подозрительное, а третья девица выглядела подозрительнее некуда – мелкая, тощая, чернявая, губы в ниточку поджаты, на бледном треугольном лице одни глаза и видны. Такой добычей любой уважающий себя хищник побрезгует, а змей себя уважал.

Впрочем, селян обвинить было не в чем – они-то как раз со всем почтением отнеслись к лесному хозяину и к средней елке с загодя обрубленными нижними ветвями такую же пышногрудую жертву привязывали, как и к двум крайним.

Только вот не учли, что, едва они из виду скроются, из кустов вынырнет шустрая девчонка в побитом молью полушубке. Перережет веревку, отхлещет сползшую в сугроб блондиночку по щекам, чтобы проснулась, а когда та деру даст, еще и закричит ей вслед: «Куда, дурища? К бабке в Валешки беги да схоронись там на недельку!»

Освобожденная девица, даром что вопила на бегу как полоумная, на миг умолкла, застыла цаплей, нелепо поджав ногу, а потом развернулась и в другую сторону рванула, высоко задирая колени и голося так, что шишки посыпались и даже одна белка из дупла выпала.

За этим процессом змей наблюдал даже с интересом, подполз к самому выходу из пещеры и созерцал. Он, конечно, планировал отдохнуть от суеты недельку перед праздниками, но уж если развлечение само явилось…

А вот когда чернявая вместо того, чтобы освободить и разбудить оставшихся, принялась на перерезанной веревке узлы вязать, у полоза от дурных предчувствий аж чешуя встопорщилась чуть ниже короны из шипов.

Девчонка же, закончив возиться с путами, вернулась к кустам, деловито скинула свою линялую шубейку, стянула через голову платье, оставшись в совершенно неприличном для девицы мужском исподнем – из тех, что охотники зимой носят. Прямо поверх теплого белья она нацепила просторную белую рубаху – совсем не такую богатую, как на остальных, после чего увязала все свои вещи в узел и затолкала его поглубже в заросли.

Тут у полоза уже и хвост нервно задергался – аж выбоину на стене пещеры оставил.

Чернявая, заметя еловой веткой свои следы, ужом втиснулась между стволом и веревками, словно ладонь в рукавицу впихнула, а затем довольно улыбнулась. Но улыбка, на миг преобразившая ее личико, тут же исчезла, сменившись показательно страдающей миной.

– Может, всплакнуть? – задумчиво произнесла девчонка шепотом. Только слух у змея был на беду чутким. Глухотой, как мелкие чешуйчатые собраться, он не страдал. – Вот бес, про сапоги забыла! – Она покосилась на свои ноги, неодобрительно прицокнула языком и решила: – А, и так сойдет! – после чего умолкла.

Тут полоз наивно решил, что чутье его обмануло. Что это трио в сорочках просто тихонечко замерзнет, не мешая ему предаваться покою и раздумьям о делах государственных, но одним глазом из своей пещеры все же поглядывал.

Полировать задом елку чернявой быстро надоело. И пяти минут не прошло, как она заскучала и принялась звать соседок по поляне:

– Вайса-а-а? А, Вайса? Спишь? А тебя тут в жертву лесному хозяину приносят. Тьфу ты, сонная тетеря! Ильта-а-а? А, Ильта? – повернув голову в другую сторону, продолжила девчонка. – Помрешь тут, и твой Хорьт на другой женится. – Никакой реакции на эти провокации не последовало, блондинки все так же сладко посапывали – видать, селяне предусмотрительно опоили их чем-то. – Вот ведь курицы! – беззлобно выругалась чернявая. – Ладно, сделаем иначе.

Она щелкнула дважды пальцами и сорвавшаяся с них пара крохотных синих искорок устремилась к жертвам. Огоньки помельтешили перед их лицами, а потом ловко юркнули каждой в нос.

«Еще и колдунья!» – с тоскливой безысходностью подумал полоз. И это была его последняя возможность что-то подумать в тишине, потому что вслед за слаженным «апчхи!» над лесом раздался даже не крик, а самый настоящий вой.

– Ы-ы-ы, – на редкость слаженно стенали девицы… И откуда только силы в замерзших телах? Похоже, не одним снотворным их односельчане попотчевали – позаботились, чтобы лесному хозяину вместо свежего мяса не достались сосульки в кружевах! – Спасите! Помогите! Я к маме хочу-у-у! – Впрочем, «мама» в исполнении той, которую звали Ильтой, была заменена на «Хорьта», но общую «песнь» это не сильно нарушило, будто красотки все заранее отрепетировали. – Ы-ы-ы… А-а-а…

– Бэ-э-э! – передразнила страдалиц соседка, морщась от затяжных воплей. Ей было хуже всего – орали-то рядом и сразу в оба уха.

Змей тоже морщился, но вмешиваться не спешил, втайне надеясь, что хотя бы голос сорвут, раз холод их не берет. А еще подумывал просто смыться. Правда, снова искать удобное пристанище не хотелось – он эту-то пещеру чудом углядел, левитируя над лесом. Еще и радовался, что в глуши обосноваться удалось: городов поблизости ни единого, только три мелких деревеньки.

– Ы-ы-ы! – с удвоенной силой отозвались белокурые жертвы, уставившись на чернявую, словно только теперь ее заметили, а потом так же хором вопросили: – Лесана?

– Нет, призрак ваших бабушек! – огрызнулась девчонка, явно довольная тем, что ор перешел в разговор.

Полоз тоже был доволен и даже устроился поудобней у входа в пещеру, чтобы насладиться зрелищем. Представление раздражало, но… затягивало.

– Моя бабушка умерла? – округлила в испуге глазищи Вайса. И, пару раз моргнув, опять зарыдала. – Бабу-у-улечка-а-а! А-а-а…

– Ну ты и ду-у-ура! – протянула чернявая. – Сама без пяти минут покойница, а беспокоишься о бабушке, которая, кстати, жива… была. Два часа назад точно – висла на старосте и голосила, что в тебе жиру много и у змея от тебя несварение приключится. А еще предвещала, что тогда нашему Попужаново совсем крышка – гробовая.

– Но ты же сказала… – продолжала тупить девица, оправдывая прозвище «сонная тетеря». – И вовсе во мне жиру нет! – Она еще и живот втянула, слегка посинев от натуги и надув щеки, как хомяк.

– Пошутила я! – фыркнула Лесана.

– Какие шутки, Леська! – вызверилась на нее Ильта, перестав скулить. Вайса испуганно затихла, уставившись на подругу по несчастью. – Нас на съедение червяку отдали! Огроменному! А ты… – зашипела она. – Сама дура!

За червяка стало обидно. Змей действительно был огроменным, но ведь и красивым тоже! Любой видевший говорил, что он на дракона похож. Разве что без крыльев. А эта белобрысая… как там ее чернявая окрестила? Курица, вот! Обозвала, даже не взглянув.

Может, все же куснуть ее? Или лучше хвостом зашибить. Хотя нет: в первом случае вопить еще громче станет, во втором – вонять. Какой уж тут отдых тогда?

Подумать о других вариантах отмщения полоз не успел, потому что Лесана со смешком ответила:

– Так и радуйся, Ильта! Будь змей помельче, по частям бы харчил – то руку откусит, то ногу. А так заглотит за один присест – и готово! Ты даже не заметишь, как внутри окажешься и начнешь там…

– Ы-ы-ы! – с утроенной силой взвыла притихшая было Вайса, перебив рассуждения чернявой об их дальнейшей судьбе. – Ба, ма… а-а-а! – принялась перечислять она родственниц, которые, к слову, ее сюда и отправили. Ну, или как минимум не сумели помешать это сделать другим. – Я молода-а-ая… красивая… с приданным… Невеста завидная-а-а…

– Была! – буркнула мелкая заноза, продолжая провоцировать как ор, так и скандал.

Змей не понимал – зачем, и это интриговало. Не от скуки же она их разбудила! Или все же из-за нее?

– Вот именно! Ты, Васька, никому не нужная девственница – идеальная жертва для лесного хозяина. А у меня жених уже есть! Свадебные планы! Меня тут быть не должно, это ошибка! – возмущалась Ильта, отчаянно пытаясь выпутаться из объятий веревки, но селяне постарались на совесть, привязывая белокурые «подарочки» к елкам.

– Это я никому не нужная? – оскорбилась сонная тетеря. – Да я… да у меня… – захлебнулась гневом она. – Только свистну – и толпа свататься прибежит!

– Ой, девочки, – рассмеялась чернявая, поглядывая на них. – Вы еще подеритесь, выясняя, у кого поклонников больше. А, нет – не получится подраться: вы же связаны, – нарочито громко вздохнула она. – И толпы женихов что-то спасать не бегут… хм. Может, вам таки посвистеть? Кстати, позапрошлым летом, помните, в бродячем цирке заклинатель змей был? Так он свою чешуйчатую подружку как раз свистом из мешка и выманивал.

– Ты-ы-ы! – И опять блондинки проявили завидное единодушие, огласив прежде тихий лесной уголок криком, от которого хвост у полоза сам в колечко сворачивался. – Точно, ты! – синхронно заявили Ильта с Вайсой, глядя на Лесану.

Они бы наверняка и пальцем на нее указали, не будь веревок.

– Тебя змею надо скормить, а не нас, – заявила первая. – Уродина, сирота, еще и вредина к тому же. Ты – позор нашего села!

– Правильно тебя в жертвы определили, – поддакнула вторая злобно, но тут же снова скривилась и начала всхлипывать – очевидно, вспомнила, что и ее тоже выбор не миновал.

– Да никто меня не определял, – изобразила ленивый зевок Лесана. – Сама пришла. Аришку отвязала, чтобы место ее занять, а потом…

– Ариш-ш-шку?

Полоз невольно восхитился шипением блондинок. Громким, грозным и очень возмущенным.

– Почему ее, а не меня? – перешла на привычный ор Ильта.

– Нет, меня – моя семья богата! Монет бы за спасение отсыпала.

– Зачем монеты мертвячке?

– А зачем помогать такой змеюке, как ты?!

– Сама змеюка!

– Гадина!

Красотки ссорились, как две базарные бабы за медяк. Все громче и громче. Громче и громче! Еще и змей оскорбляли, сравнивая с собой – змеи так не шумят, даже гремучие. А провокаторша улыбалась, довольная содеянным.

Вот паршивка!

В какой-то момент полоз не выдержал и, стремительно покинув темное нутро пещеры, выполз к скандалисткам. Даже если на минуточку допустить, что он питается человечиной (а он не питается) – такой «ужин» точно вызвал бы обещанное бабкой Вайсы несварение. Вне зависимости от количества жира на девичьих бедрах. От чернявой же и вовсе помереть можно. Не девка, а яд!

Тишина, воцарившаяся при появлении на поляне гигантского полоза, к сожалению, продлилась недолго. Не прошло и пары секунд, как раздалось уже знакомое плаксивое «ы-ы-ы»… теперь на три голоса. Хотя третья хористка явно фальшивила, даже не пытаясь подстроиться под своих товарок.

Убедившись, что принял правильное решение, змей заострившимся кончиком хвоста перерубил веревки надоедливым девицам, а потом оскалился пострашнее и зашипел так угрожающе, что блондинки бросились с воплями в лес. На миг полозу даже показалось, будто они по сугробам несутся, не проваливаясь, словно призраки, за которыми шлейфом летят волосы и подолы тонких сорочек.

Красиво, бес побери!

Засмотревшись, змей упустил главное: чернявая заноза так и осталась стоять у своей елки, с интересом его разглядывая. С каким-то странным исследовательским интересом!

Не к добру!

Голоса несостоявшихся жертв уже стихли вдали, а на заснеженной поляне ничего не изменилось – девчонка и не думала убегать, только губы поджала недовольно да слегка прищурилась.

– И чего пялишься? – наконец, нарушил долгожданную тишину ее вопрос. – Жри давай!

Змей икнул. Может, послышалось?

– Вообще, этих двух куриц, конечно, не жалко – это Аришка безобидная, а Васька с Илькой давно напрашивались. Но все же хорошо, что ты их отпустил. Ни к чему мне тут конкуренция, – заявила Лесана, чуть сместившись, чтобы взглянуть на безмолвного собеседника сбоку. – Огроменный, как же! – возмутилась она. – В тебя я одна-то с трудом влезу, а эти дуралеи сразу трех упитанных девиц приволокли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.