Каменное сердце дракона. Исцеление его души

Корову с самого начала доила только я. А если не могла, то меня подменял отец. Но никогда этим не занималась Велена, даже несмотря на то, что Ночка была нашим единственным источником дохода. Не каждая семья могла похвастаться наличием коровы, а молоко и молочные продукты нужны были всем.

– Не трожь корову, паршивка! – крикнула Велена. – Я её завтра продаю!

– Если её срочно не подоить, она будет болеть! – воскликнула я, закатывая рукава своего платья. Они были узкими и явно не были рассчитаны на это. Пришлось повозиться с пуговицами.

– Я сказала, не трожь! – Велена схватила меня за локоть и резко оттащила в сторону, но столкнулась с Шейном, который беззвучно появился в дверях сарая.

– Госпожа Лирель О’Шер – моя невеста, – проговорил он таким тоном, что по коже прошёл холод. – И она имеет право заходить здесь в любой дом и делать там то, что сочтёт нужным.

На плече его чёрно-серебристого камзола сверкал в лучах солнца значок карателя. На нём-то и остановился взгляд Велены. Она выпустила мой локоть и отступила на шаг назад, а я бросилась к корове и осторожно прощупала её, а убедившись, что той не больно, начала доить прямо на пол сарая. Сцеженное молоко просачивалось между плохо прилаженных друг к другу досок.

– Что здесь происходит?! – шипела мачеха. – Её ведь только третьего дня каратели увезли…

– Произошла страшная ошибка, – ответил Шейнар. – Лирель О’Шер спутали с какой-то деревенщиной. Не советую и вам допустить ту же ошибку.

– Этого не может быть, – нервно засмеялась Велена. – Вы что-то путаете!..

Она осеклась, встретив взгляд дракона и молча направилась в дом, только оглянулась пару раз по дороге. Когда она, наконец, ушла, я повернулась к Ночке и ласково сказала:

– Всё будет хорошо, не бойся. Всё будет хорошо.

– Твоя корова? – спросил Шейн.

– Моего отца, – ответила я и утёрла пот со лба тыльной стороной ладони. Солнце припекало, и даже в тени сарая было жарко. Или мне так только казалось? – Я заботилась о ней с тех пор, как она была телёнком. А Велена даже ни разу не выдоила её.

Шейнар хмыкнул и куда-то ушёл. Мне стало немного неспокойно, потому как Велена могла вернуться в любой момент и совершить что-нибудь совершенно неожиданное. Мне пришлось бы самой защищать и себя, и, возможно, корову. Но обошлось.

Некоторое время спустя Шейнар вернулся. Не один. С ним был Лиам, сын мельника. Я хорошо его знала. Он был всего на год меня старше, и мы вместе учились в деревенской школе. Всегда высокий и красивый, Лиам привлекал внимание всех девчонок, но стоило ему посмотреть в мою сторону, как я обнаруживала себя в сточной канаве, а другие девчонки стояли сверху и кричали, чтобы я не смела высовываться.

– Лирель, – проговорил он негромко. – Это правда ты?

– Зачем он здесь? – спросила я, поднимаясь на ноги и убирая выбившиеся пряди с лица.

– Я хорошо заплатил ему, чтобы корова завтра была в Аралане, – флегматично ответил Шейн. И бросил Лиаму: – Подои её перед тем, как выведешь из сарая.

Лиам, не говоря ни слова, опустился на низенький короб, на котором я только что сидела, и, подставив ведро, продолжил начатое мною дело.

– Вам нужна корова? – тихо спросила я, когда мы отошли чуть в сторону, и никто не мог услышать моих слов.

– Она принадлежит тебе, а значит, останется с тобой, – ответил дракон. – Ты можешь забрать любую свою собственность. Если необходимо, мы наймём пастуха, который будет водить твою корову на выпас столько, сколько ты сочтёшь нужным.

Я ошарашенно промолчала. Просто не нашлась, что ответить. У меня и в мыслях не было идеи о том, что Ночку можно было бы забрать с собой, и теперь была настолько удивлена, что не находила слов. Дракон мягко подтолкнул меня в сторону дома.

– Чем быстрее мы здесь закончим, тем скорее сможем пообедать, – напомнил он. Я обернулась:

– Вы зайдёте со мной? Моя мачеха последнее время не совсем в своём уме, и я… – пришлось сделать глубокий вдох, чтобы признаться: – И я действительно её боюсь.

– Она не посмеет причинить тебе вреда, пока я рядом, – ответил дракон.

Я сжала юбку своего платья. Ладони были влажными то ли после того, как я их сполоснула в умывальнике, то ли от волнения. В горле встал ком. Ещё пару дней назад это место было моим домом, в котором я родилась и выросла, а теперь мне было сложно даже переступить его порог.

Но рано или поздно пришлось бы это сделать. И, набравшись храбрости, я вошла внутрь.

Велена мерила шагами комнату, а когда заметила меня, бросилась ко мне, упала на колени и, чуть не плача, взмолилась:

– Лиронька, доченька, забери меня с собой отсюда! Сил моих больше нет здесь находиться! В этой сырости, нищете, среди людей, которые меня ненавидят и мечтают со свету изжить! Я ведь тебе матушку родную заменила, от постели твоей не отходила!..

– Ты никогда не заменяла мне мать, – ответила я дрожащим голосом и обошла женщину, которая продолжала ползти за мной на коленях. Стало так противно внутри и мерзко. Уж лучше бы она на меня с ножом кидалась. – Ты заставляла меня делать всю работу по дому, и никогда не помогала отцу и его соратникам. Тебе нужен был только его достаток.

Я решительно прошла к своей постели, вытащила через небольшую дырочку амулет, который прятался в пуху, и, сжав его в кулаке, развернулась, чтобы покинуть этот дом навсегда. Но стоило мне обернуться, как мачеха вскочила на ноги, словно те никогда не болели, и схватила меня за грудки.

Шейн, который наблюдал эту картину из дверного проёма, мгновенно пересёк комнату и оттащил её от меня. Длинные ногти Велены проскрипели по ткани моего платья, и одна из кружевных тесёмок с треском оторвалась.

– Неблагодарная тварь! – шипела она, пытаясь вырвать руку из крепкого хвата Шейна, но при этом не сводя с меня взгляда. – Мы тебе всё дали! Жизни свои отдали! Твой отец женился на мне ради тебя, чтобы у тебя мать была, опора и защита! А теперь ты смеешь бросать меня здесь одну!

Казалось, она бы и Шейна укусила за руку, чтобы тот её отпустил, но, видимо, болезнь не до конца затмила её разум.

– Ты сама отказалась от того, что нас связывало, когда отдала меня карателям, – сухо ответила я. – И, знаешь что? Больше ты ничего не сможешь сделать. Потому что я – госпожа Лирель О’Шер, родом из Миррайи, и любые твои слова окажутся просто клеветой.

– Но как я буду здесь одна?! – внезапно сменила тон мачеха, и в её голосе слышались слёзы. – Как же, всё хозяйство на своём горбу тащить?!

– Ты сама выдала меня опальникам. Значит, я тебе никогда не нужна была. Разбирайся сама со своим хозяйством.

С этими словами я обогнула ошеломлённую мачеху и быстрым шагом вышла во двор. Но стоило мне только сбежать по ступеням крыльца, как Велена закричала мне в спину:

– Корову верни, тварь поганая!!!

Лиам, который выводил Ночку из сарая, обернулся. Шейн уверенно кивнул и жестом велел ему идти дальше. А когда Велена с криками бросилась в сторону Лиама, снова схватил её, на этот раз за шиворот тулупа, резко остановив мою мачеху на бегу.

– Эта корова вам больше не принадлежит, – проговорил он холодно.

– Моя корова! Моя! Я её Улику продать обещала!!!

– Забудьте про эту корову, – Шейн склонился и перешёл почти на шёпот, и Велена перестала орать, обернувшись к нему. – Больше вы её никогда не увидите.

И отпустил. Велена отступила на шаг, потом ноги её словно ослабели, и она упала на траву, пустым взглядом глядя вслед Лиаму.

Так мы и покинули мой отчий дом. Разные чувства рвали меня на части изнутри. Ведь в этом доме жила моя мама, его своими руками построил мой отец, и я сама много чего в нём обустраивала за все прошедшие годы. Но также в нём было и много боли. Смерть матери, арест отца, тяжёлые годы с медленно сходящей с ума мачехой. Уйти оттуда и оставить всю эту боль позади казалось отрадой.

Когда мы сели в экипаж и под мрачные взгляды соседей покинули деревню, Шейн спросил меня:

– Твой амулет. Он может вылечить что угодно? Почему ты не воспользовалась им, чтобы вернуть мачехе рассудок?

– Я не знаю, как он работает, – ответила я со вздохом. – Пыталась, много раз. Но что-то не получалось. Иной раз бывало он ставил на ноги тех, кто должен был погибнуть. Но Велена словно не принимала его помощи. Будто и не хотела. Иногда мне кажется, что ей нравится эта роль, что так она заставляет окружающих плясать под свою дудку. И это не она заболела душой, а родилась такой, и всё добро, что от неё исходит – лишь средство достижения желаемого.

Шейн медленно кивнул и больше ни о чём не спросил.

Глава 7

Некоторое время спустя мы оказались во дворе небольшой дорожной таверны. Её хозяином был господин Вильям, а его дочь Маргариту я знала лично. Хоть она и была на два года меня старше, всё же мы вместе сидели на школьной скамье. Детей в Мюррене и ближайших деревнях было не так много, чтобы формировать отдельные комнаты, и в школе было всего три класса: от семи до девяти лет, от десяти до двенадцати и третий – для самых упорных, тринадцати и четырнадцати лет, по окончании которого можно было ехать в Лефиа и поступать в городскую академию.

Я закончила все восемь лет, но в академию так и не попала. Сначала была эпидемия, потом финансовые трудности, а в конце концов я осталась одна с мачехой, и у меня уже не было возможности просто поехать учиться.

Но Маргарита оставила школу уже после первых трёх лет. Я запомнила её смешливой, но высокомерной девицей, которая всё время только и говорила о том, что ей не нужна школа, ведь не ум украшает женщину. Запомнила, как вечером во время купаний, она делилась своими планами на будущую женитьбу, утверждая, что её муж будет обязательно каким-нибудь градоначальником.

Но жизнь не слушает наши мечты. Она идёт своим чередом. В детстве Маргарита называла девушек, которые к двадцати годам ещё не вышли замуж, не иначе как лахудрами. А теперь сама продолжала жить и работать в таверне своего отца, отчаянно подчёркивая свои достоинства перед посетителями.

В этом я убедилась, когда мы вошли внутрь и сели за один из крепких столов. Хозяин таверны, заметив нас, сразу крикнул Маргариту и поспешил к нашему столу.

– Какая неожиданная встреча, – сказал он с несколько натянутой улыбкой. Его взгляд скользнул по мне и остановился на Шейне. Ещё бы, до него наверняка успели дойти слухи о том, как опальники увезли меня, и теперь я снова здесь, живая и невредимая. Но господин Вильям очень старался не подавать вида, а потому сосредоточился на Шейне. – Как ваше здоровье, дэн Шейнар? Оправились?

– Вашими стараниями, Вильям, – ответил дракон. Его тон можно было назвать добродушным. По крайней мере, в сравнении с тем, как обычно он бывает холоден. – Я вам задолжал приличную сумму, и явился со своей невестой, чтобы показать, кто спас меня в трудную минуту.

– Не… невестой, – проговорил тот, снова вернувшись взглядом ко мне.

Я кивнула и отвернулась к окну. Шейн заранее объяснил мне, что о новом статусе должно узнать как можно больше человек: это спутает показания и умерит их желание ввязываться во что-либо, связанное со мной. Будучи карателем, он знал, как выстроена работа опальников, и предпринимал всё необходимое, чтобы обезопасить меня в будущем. Но мне всё равно было немного жутко от взглядов давних знакомых, которые теперь видели меня рядом с чёрно-серебристым камзолом.

– Будьте добры, угостите нас самым свежим и вкусным обедом, за ценой я не постою. – С этими словами Шейн вытащил из внутреннего кармана небольшой мешочек и небрежно положил его на край стола перед господином Вильямом. – Эта сумма покроет все ваши расходы, которые вы понесли по моей вине.

– Дэн Шейнар! – раздался голосок за спиной, и я отвернулась, чтобы не привлекать к себе внимание Маргариты.

– Марго! – поднял голос её отец. – Принести гостям наше лучшее вино и приборы! – потом его внимание снова вернулось к нам. – Располагайтесь поудобнее, господа, всё будет в лучшем виде.

Когда они оба ушли, я поймала взгляд серебристых глаз дракона.

– Вы пришли сюда, когда покинули хижину в лесу?

– Мне пришлось это сделать, – ответил он и потянулся за несвежей засаленной газетой, которая лежала почти у самого окна. – Неподалёку ходили охотники, и они могли обнаружить меня.

– Думаете, ходить одному по лесу было безопаснее, чем оставаться в чаще и ожидать восстановления?

– К тому моменту у меня было достаточно сил, чтобы избавиться и от охотников, и от их псин, – сухо ответил Шейн. – Я просто не мог подвести девушку, которая спасла мне жизнь. Твои следы быстро нашли бы поблизости.

Я отвела взгляд. Его забота одновременно и ласкала сердце, и причиняла боль. Ведь он мог хотя бы что-то сказать. И в тот момент, когда он силой вытащил меня из темницы, я бы уже знала, что он лучше многих других драконов.

– И долго вы здесь были? – спросила я. Удивительно, что до меня не дошло никаких слухов про остановившегося неподалёку в таверне дракона.

– Трое суток. Мне нужно было накопить силы.

Я покачала головой и нахмурилась. Всё это выглядело очень странно.

– После вашего исчезновения я прислушивалась ко всему, что говорили люди и боялась, что однажды услышу, как местные встретили раненого дракона и избавились от него. Но ни единая душа не сказала ни слова о вас. Как это могло произойти?

Шейнар усмехнулся. В его усмешке было что-то пугающее, будто он говорил о дичи, на которую охотился:

– Господин Вильям неглупый человек – и при этом никогда не упустит свою выгоду. Поняв, что перед ним дракон, он первым делом выделил мне отдельную комнату с выходом на задний двор, чтобы никто лишний раз меня не видел. А просто так, на глаз, мало кто может отличить дракона. Особенно в такой глуши. Так же, как и ты, он хранил в тайне моём присутствии – в обмен на серьёзное вознаграждение, которое только что и получил.

Закончив свою речь, дракон встряхнул газету и углубился в чтение.

– Уверена, дело не в этом, – тихо сказала я. – Он просто боялся, что вы убьёте его на месте, дэн Шейнар. А теперь прошу меня извинить.

Я встала из-за стола и отправилась на улицу, где чуть в стороне стоял умывальник, чтобы вымыть руки и немного освежиться. На самом деле, мне не только нужно было вымыть руки перед обедом. Я задержалась на улице на несколько минут, чтобы побыть одной и не встречаться с Маргаритой, которая в любой момент могла появиться в зале с обедом для дорогого гостя.

И не ошиблась. Сквозь окно я видела, как она расставила приборы на нашем столе, в центре поставила бутылку, а потом…

Я так резко вдохнула, что даже поперхнулась. Маргарита, одетая в платье с глубоким квадратным вырезом на внушительной груди, склонилась перед Шейнаром и оперлась локтями о столешницу. На её лице была такая широкая улыбка, что виднелись все-все зубы, а взгляд её был направлен прямо на губы дракона.

У меня словно что-то сжалось внутри. Больно, мерзко, неприятно. Стараясь, чтобы они не заметили моё приближение, я подошла к окну. Оно было чуть приоткрыто, и до меня доносились голоса Маргариты и Шейнара. Замерев у самой стены, я прислушалась.

– Я могла бы осмотреть ваши раны, – говорила она. – У вас точно всё зажило? Несколько из них выглядели действительно очень плохо.

– Вашими усилиями я теперь совершенно здоров, – ответил Шейн.

Её усилиями?! Её?! Это она тащила его через лес, чтобы обмыть, напоить, переодеть и обогреть? Это она вскрывала гнойные раны и рисковала своей жизнью, используя амулет с настоящей магической силой? Это она рисковала стать изгоем, спасая жизнь ненавистного среди деревенских опальника?! Она бегала за три мили, а потом работала по ночам, чтобы он просто выжил?!

Я сжала кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в ладони, но осталась стоять недвижимо и слушать их разговор дальше

– Я так рада слышать об этом, – томно проговорила Маргарита. – Оставайтесь у нас ещё на ночь. Гостевая комната совершенно свободна. В ней есть большая кровать, на которой лежит семь свежих пуховых перин. Моя спальня рядом.

О, Всевышний, к чему она ведёт этот разговор?!

– Я бы рад, – ответил Шейн, – но мне нужно срочно возвращаться в Аралан. Служба не ждёт.

– Всегда восхищалась вами. Столь нелёгкий труд! Постоянно в пути, днём и ночью вы служите не только его величеству, но и всему народу, охраняя наш покой…

Тут я не выдержала. Какая откровенная ложь, неприкрытая лесть! Вернувшись в таверну, я решительно подошла к столу, у которого стояла, склонившись, Маргарита, и натянула такую же широкую улыбку, как и та, которой она одаривала Шейнара.

– Маргарита! – елейным голосом воскликнула я. – Какой приятный сюрприз! Ты уже познакомилась с моим женихом?

С этими словами я остановилась рядом с Шейном и демонстративно положила руки ему на плечи.

– Женихом? – озадаченно моргнула она и выпрямилась.

– Да, кстати, как твои дела, дорогая? Ты, наверное, давно уже вышла замуж и родила… сколько уже? Двоих, троих? Познакомишь с благоверным?

– Дэн Шейнар, – Маргарита переводила недоверчивый взгляд с меня на дракона и обратно. – Это правда? Лира – ваша невеста?

– О, я вижу, вы знакомы, – улыбнулся дракон и отложил в сторону газету. – Госпожа Лирель О’Шер любезно согласилась стать моей женой.

Маргарита отступила на шаг, словно не могла отвести от нас взгляда. А потом резко развернулась и пошла по залу в сторону глухой стены, да так уверенно, что мне казалось, она вот-вот врежется в неё. В последний момент она развернулась и пошла обратно в сторону нашего столика, а потом так быстро прошла мимо, чтобы скрыться на кухне, что меня обдало ветром.

Я тут же убрала руки, села напротив дракона и, склонившись над столом, зашептала:

– Простите меня, ваэ-дэн, что позволила себе такую вольность. Мне показалось, что она переходит некоторые границы светского поведения.

Дракон почему-то рассмеялся. Я сначала озадаченно выпрямилась, потом моргнула и нахмурилась. Шейн отсмеялся быстро и, затихнув, пояснил:

– Где Маргарита, и где светское поведение. Лирель, эти два понятия нисколько не совместимы между собой.

– Вам это показалось смешным? – сухо ответила я.

– Не ожидал увидеть с твоей стороны проявлений ревности. Разве наш брак не является фикцией?

И снова что-то неприятно сжалось внутри. Я молча взяла бутылку и наполнила свой бокал примерно на четверть. И чтобы скрыть своё смятение, тут же пригубила его.

Дракон не мешал мне наслаждаться тонким вкусом очень лёгкого вина, и я не выдержала его молчания. Спросила:

– Значит, трое суток вы провели в этой таверне, и ухаживала за вам Марго? Вела она себя при этом так же приятно вашему глазу и уху? Не понимаю, почему вообще рядом с вами сейчас нахожусь я, а не она.

Дракон снова посерьёзнел. Короткая вспышка веселья сменилась привычной холодностью.

– Не совсем понимаю, что ты хочешь услышать, Лирель, но если тебя волнует то, в каком тоне она со мной разговаривает, запомни одно. Маргарита, как и её отец, не способны сделать что-либо без дальнейшего плана. Я провёл рядом с ними достаточно много времени, чтобы понять: эта женщина сделает всё, чтобы выжать из меня не только руку и сердце, но и всё моё имущество и всю мою жизнь. И подобная “доброта” не стоит и выеденного яйца.

Дверь кухни открылась. Маргарита вернулась с большим подносом, расставила перед нами ужин и молча скрылась. Дождавшись, когда мы останемся одни, я тихо проговорила:

– Прости. Я не должна была так реагировать.

Дракон, посыпав содержимое своей тарелки солью и перцем, бросил на меня короткий взгляд.

– Напротив. Именно так и ведут себя настоящие невесты. Продолжай в том же духе, никто и не заметит обмана.

Дальнейший ужин прошёл в тишине. Мне всё ещё было неудобно от собственной вспышки ревности. Хотя мне казалось, что это была всего лишь злость из-за лицемерного поведения Марго, спорить с драконом я всё же не стала. А Шейнар, как обычно, погрузился в собственные мысли. И я поймала себя на том, что его молчание меня радовало и успокаивало. По крайней мере, оно было уже привычным.

Глава 8

Я чувствовала себя не в своей тарелке с того самого момента, как впервые оказалась во дворе дома Шейнара. Обычно он ничего не говорил, но один его взгляд вгонял меня в краску. Я казалась себе глупой, неотёсанной, неуклюжей – всем тем, что ёмко умещается в слове "деревенщина". Вот и теперь, когда мы возвращались домой, смотрела в окно на медленно опускающееся к горизонту солнце, сжимала в руке амулет и утопала в ощущении собственной никчёмности.

И всё-таки, кое-что не давало мне покоя. Я обернулась к Шейну, чтобы задать ему давно волновавший меня вопрос, и даже открыла рот, но осеклась, не сказав ни слова. Дракон спал. Скрестив руки на груди и покачивая головой в такт движению короткой брички.

Я замерла, невольно залюбовавшись им. Его лицо, обычно напряжённое, разгладилось, и стало видно, что дракон, на самом деле, ещё совсем молод. Что под маской отчуждённости и мрачности скрывается такой же человек, как и я.

Будить его стало жалко. Я не могла оторвать от него взгляд, удивляясь тому, что при первой встрече увидела в нём чудовище. А потом экипаж качнулся на небольшой кочке, и дракон медленно начал заваливаться на бок, пока не упал головой на моё плечо. Я ойкнула, собралась было отодвинуться, чтобы ему было удобнее подняться, но дракон даже не проснулся, и я не стала шевелиться. Только сердце почему-то стучало быстро и громко.

Некоторое время мы ехали так. Я боялась даже сделать лишний вдох, чтобы его не разбудить. И вздрогнула, когда он издал короткий мычащий звук. Я попыталась скосить взгляд, чтобы понять, спит он ещё или нет.

Шейн спал. Но широкие его брови снова начали напряжённо опускаться. Потом приподнялись, но лишь на мгновение, чтобы тут же нахмуриться вновь. Дракон издал более длительное мычание, а потом с резким вдохом выпрямился и посмотрел на меня непонимающим взглядом. На лбу его проступила испарина, а в глазах читался неподдельный страх.

– Кошмар приснился? – спросила я. Дракон откинулся к спинке сиденья и, закинув голову, прикрыл глаза. Заметив, что у него по виску скатывается капелька пота, я достала из поясного кармашка платок и тихо сказала: – Позвольте?

Поднесла платок к его виску осторожно, словно то был дикий зверь, и, убедившись, что он не противится, промакнула испарину.

Шейн перевёл дыхание, после чего достал свой платок из нагрудного кармана, чтобы утереть лоб с другой стороны, а после отвернулся к постепенно сгущающимся сумеркам.

– Ваэ-дэн, – обратилась я, но дракон тут же поправил меня:

– Просто Шейн.

– Простите.

– Лирель, привыкай говорить со мной так, будто мы с тобой – самые близкие друг другу люди. Тем более что в ближайшее время так оно и будет.

– Меня воспитывали с почтением относиться к драконам…

– И убивать их при первой же возможности, – криво усмехнулся дракон. На его лице снова проявилась печать жестокости. Я сделала глубокий вдох и решительно спросила:

– Шейн, почему ты поцеловал меня вчера?

– Потому что так поступают мужья. Разве нет?

Я моргнула. Спорить было сложно.

– То есть просто потому, что так положено?

– Не понимаю, что тебя не устраивает. Я стараюсь быть хорошим мужем, хоть мы ещё и не заключили законного брака.

Старается быть мужем…

И всего-то…

– Это был мой первый поцелуй, – тихо сказала я и перевела взгляд на оранжевую полоску неба.

– Не думал, что это может быть важно для тебя, – голос дракона звучал всё так же сухо.

– Я думала, что люди целуют друг друга, когда испытывают близость, желание прикоснуться.

Шейнар скосил на меня взгляд, но ничего не ответил. Каменное сердце.

– Каратели не могут испытывать того, что чувствуют простые люди, – проговорила я, упрямо глядя только на лес за окном. – Их жизнь полна жестокости, и они видят эту жестокость во всех вокруг. Даже в молодых беззащитных девушках. Всё мерят по себе.

Я думала, дракон разозлится. Начнёт мне высказывать про работу повстанцев, про то, за что мой отец попал под руку карателей, про грабежи и разбои. Я и сама всё это знала. И методы повстанцев мне нравились ничуть не больше, чем методы короля. Но, в отличие от его величества, они делали всё это, чтобы защитить своих женщин и детей, своё будущее, своё королевство, которое уже не одно десятилетие катится ко дну.

Но вместо этого он хмыкнул и крепче скрестил на груди руки.

– Не делай так больше, – попросила я. Тот вскинул одну бровь, и я пояснила: – Не целуй, если не хочешь этого делать. Из тебя и так выходит хороший фиктивный муж. Этого достаточно.

– Как скажешь, Лирель, – отозвался он, и почему-то эта фраза вместо облегчения снова заставила сердце сжаться.

Хотелось что-то ещё сказать, что-то сделать, чтобы только не было внутри так тошно. Но тут бричка подскочила, потом упала, а затем раздался грохот, и экипаж завалился на бок. Оказавшись выше, я упала прямо на дракона, который поймал меня, обхватив одной рукой, а сам спиной приложился о боковую стену брички. Мы так и замерли в застывшем под углом экипаже.