Технитозой

Юлия Саймоназари

Технитозой

Ржавый рыболовный траулер поднимался на гребни высоких волн, срывался и бился перелатанным дном о воду, едва выдерживая гнев северного моря. Брюхатые тучи гулко рокотали, и в глубине их войлочного чрева то тут, то там вспыхивали молнии, очерчивая кучевые метастазы.

– Какой день болтаемся, а рыбы с гулькин нос! Может, ты невезучий, а? Есть такие типы, с которыми в море вообще лучше не соваться. Слышь, Граммофон?

Игнат повернулся и встретил жесткий взгляд Кожара: грозно сведенные мохнатые брови упирались в переносицу, обветренное лицо рассекали глубокие морщины, буйные седые кудри выбивались из-под вязаной шапки, растрепанная борода паклей топорщилась во все стороны. Пятидесятилетний промысловик стоял за штурвалом и сверлил Игната мазутно-черными глазами.

– Дядь Андрей, он слышит. Не глухой. – Веня, большеглазый, как лемур (вымерли 425 лет назад) и улыбчивый, как ребенок, снимал на видеокамеру хозяина траулера, уверенно лавирующего средь бушующих волн.

– А ты не лезь в разговор, Окуляр, когда не спрашивают, – сказал Кожар. – Если б мои парни не слегли с этой новой заразой, ноги бы вашей не было на моем судне. От таких салаг, как вы, одни неприятности.

– Да не переживайте, дядь Андрей! Мы хоть и новички, но работать умеем. Без улова не вернемся!

– Если вообще вернемся. Такая хрень сама собой не рассосется. – Кожар кивнул на клокочущее небо.

Траулер взмыл под тучи, на мгновение замер и рухнул, жестко ударившись о воду. Ветровые стекла задребезжали, приборная панель лязгнула, на пол посыпались навигационные карты, журналы, карандаши и прочая мелочовка. Игнат упал и машинально схватился за горло – небольшая шайба с динамиком, заменяющая ему голос, была на месте: держалась на тонком ремне, опоясывающем шею. Он облегченно выдохнул.

– Мать твою! Чуть камеру не убил! – Веня, вцепившись в поручень, осматривал древнюю цифровую видеокамеру.

– Зачем ты это снимаешь? – спросил Кожар.

– Для истории. Вот посмотрят мой фильм… лет через двести! И узнают, что жил когда-то такой Вениамин Ястин.

– Пустая трата времени! Через двести лет некому будет твои фильмы смотреть.

– Я не верю в конец цивилизации.

– А я не верю в человечество!

В рубку, притормаживая по накренившемуся полу, вбежал долговязый юноша. Он скинул с головы капюшон и, по-кроличьи дергая носом, закричал:

– Па-а, остров! Справа по борту!

– Ну хоть одна хорошая новость. – Кожар мягко улыбнулся сыну. – Здесь и переждем.

Веня взял с приборной панели бинокль, посмотрел в него и сказал:

– Там же нет ничего!

– А ты что хотел? Харчевню с девками? – рассмеялся Кожар. – В шторм любая суша лучше моря.

Игнат забрал у Вени бинокль и вгляделся в бурлящий горизонт. Там за ревущей стихией маячил неподвижный клочок земли, ощерившийся аспидными скалами. Недалеко от берега злые волны, точно голодные псы, облизывали проржавевшие кости затонувшего судна.

***

Рыбаки высадились на берег. Справа широкий вулканический пляж сужался: скалы подходили близко к воде, оставляя небольшой проход на другую сторону острова. Слева отвесный утес врезался в холодное кипящее море.

– Нужно найти укрытие! – Кожар тяжелым напористым шагом пошел направо. Остальные последовали за ним.

После нескольких суток в открытом море Игната качало, земля неприятно врезалась в стопы, и казалось, вот-вот уйдет из-под ног. Ветер то толкал в спину, то бил в грудь: срывал капюшон и швырял соленые брызги в лицо. Рядом, не опуская камеры, суетился Веня, снимал остроконечные утесы и гудящие расщелины; черный песок с каймой морской пены; гремящие, точно кузнечный цех, грозовые тучи; море, вскидывающее в гневе темные волны-руки; и бредущих сквозь яростные порывы Кожара, Гарика и Игната.

Группа обогнула неприступный скалистый выступ, за ним море оттесняло линию берега вглубь острова, образуя бухту. Пологий песчаный пляж обрывался, и начинался крутой тесный уступ, ощерившийся угловатыми валунами.

– Пещера! – Гарик указал рукой на темный провал в одной из дальних скал.

– Отлично, сынок! Там и переждем, – сказал Кожар. И команда поспешила к пещере.

С неба обрушилась вода.

Игнат плелся в хвосте. Истоптанные ботинки опасно скользили на мокрых камнях. Волны бросались под ноги, норовили сбить и утащить в бурлящую пучину. Буйный ветер трепал прохудившийся штормовой костюм: капли дождя просачивались под одежду, холодили спину.

– Мать твою! – прорвался сквозь рев волн и раскаты грома сиплый бас.

Игнат, закрываясь руками от ветра, вгляделся в дождевую пелену. Впереди на камнях сидел Кожар и держался за ногу. Он поспешил к нему.

– Кажись, вывих, – сказал Кожар, корчась от боли, когда Игнат подхватил его под руку и поднял.

Игнат взвалил на себя грузного моряка и медленно повел его вдоль опасного выступа, замирая при каждом ударе волны о берег. Скоро на помощь подоспели Гарик и Веня. Парни сменили Игната, и он испытал необычайную легкость, когда Кожар убрал руку с его шеи и стал чужой обузой.

Спустя четверть часа команда вошла в пещеру.

Подземная галерея уходила под уклон, теряясь во мраке. Асимметричные своды поднимались на три-четыре человеческих роста. Сырой холодный воздух осьминожьими щупальцами лип к коже.

Гарик усадил отца на большой валун, достал из рюкзака палочки ХИС и надломил их. Сердцевину пещеры залил голубой свет.

– Смотри не заблудись! – бросил Кожар вслед Гарику, уходящему вглубь галереи. Потом выудил из-за пазухи флягу, скрутил крышку, сделал глоток и сказал: – Четыре века назад такую погоду назвали бы аномальной.

– Четыре века назад всю планету назвали бы аномальной, – ответил Веня, выставляя на камере баланс белого.

– Ничего, еще немного и некому будет отклонения замечать.

– Дядь Андрей, а вы из «вымирающих»?

– Ну уж точно не из жизнерадостных идиотов, что верят в сказки про возрождение. И как вам удается игнорировать реальность?

– Вы не понимаете, это перезагрузка эволюции…

Игнат без интереса слушал Веню и Кожара, ему было плевать, вымрут люди или нет, главное – самому не протянуть ноги раньше времени. Да и смысл париться о всем человеческом роде, если твое влияние на мир как у песчинки на пляже. Он отошел к входу в пещеру и задумался, отстраненно глядя на свирепые волны. Скалистый остров внушал ему неясные опасения; и некая блеклая мысль, облеченная в смутные ощущения, изводила его, точно забытое слово, что вертится на кончике языка. Он достал из кармана навигатор и сверил координаты. После нажал на шайбу с динамиком и низким электронным голосом сказал:

– Навигатор показывает: мы в море.

– Говорил же, мусор твой чудо-техник подсунул. – Веня смотрел на Игната через объектив камеры. – Надо было к моему идти.

– Твой торгаш за телефон с кнопками хотел три шкуры содрать.

– Зато он обещал открыть доступ к Сети.

– Дай посмотрю. – Кожар протянул руку. Игнат нехотя отдал перемотанный изолентой громоздкий прибор с монохромным дисплеем.

Кожар потыкал в хлипкие кнопки, похлопал по корпусу и небрежно бросил навигатор обратно, подытожив:

– Металлолом.

Едва успев поймать прибор, Игнат пристально посмотрел на Кожара.

– Чего уставился? Думаешь, если помог, буду по гроб жизни тебе обязан? Ни черта! Ты все еще мне не нравишься, Граммофон. Какой-то ты бездушный. Может, ты из этих? Синтетических? Ты вообще улыбаешься? – не успокаивался захмелевший Кожар.

– Там!.. Нашел!.. – вырвалось из недр пещеры. Гарик, сильнее обычного дергая носом, с выпученными глазами подбежал к отцу. – Дверь! Там дверь!

– Дверь?! – опешил Кожар. – Какая еще, к черту, дверь?!

– Железная! В земле!

– Открывал?

– Нет! Нет!.. – Гарик замотал головой. – Сразу к тебе!

– Пойдем, посмотрим. – Кожар вскочил, застонал и плюхнулся обратно на валун. Гарик поднял отца и повел его вглубь пещеры.

– Кажется, что-то интересное намечается. – Веня включил камеру и пошел следом за ними. – Игнат, идем!

Пещера оказалась гораздо больше, чем представлял Игнат. Обширный зал распадался на множество лазов, наполненных немой чернотой. Стены, лишенные правильных форм, перетекали в потолок, оскалившийся акульими зубами-сталактитами. Чернильный мрак, прикипевший к неровностям и впадинам, сгущала горная магматическая порода угольного цвета.

Игнат никогда прежде не лазил по пещерам, но с первых минут понял: ему не нравится. В витиеватых и бесформенных проходах и залах, будто выгрызенных гигантскими червями, ему виделось нечто угрожающее и непредсказуемое.

Троица впереди свернула в одну из червоточин в каменной толще.

За спиной послышался осыпающийся шорох – Игнат обернулся и медленно обвел подземелье лучом фонаря.

– Игнат?! Ты где там?! – Выскользнул голос Вени из глубины червоточины.

Игнат нырнул под низкий свод и уловил едва ощутимый неприятный запах. И чем дальше он уходил от галереи, тем ядренее становился смрад.

Шишковатые стены лаза выровнялись, расширились и превратились в рукотворную шахту, которая протянулась еще на два десятка шагов и закончилась тупиком. На земле лежала ржавая пыльная дверь, приоткрытая на высоту ладони.

– Ну и вонь! – Веня брезгливо скривил лицо.

– Ни черта не видать! – Кожар ползал вокруг двери и светил фонарем в щель. – Слыхал я, будто один рыбак нашел на необитаемом острове заброшенную военную базу, битком набитую разным добром. Сбыл все на черном рынке и до конца своих дней больше ни разу не выходил на промысел. А что, если и нам повезло, а?

– Хотите спуститься? – спросил Игнат.

– Нет, просто постоим здесь и уйдем! – съязвил Кожар.

– Вы же не знаете, что там?

– Не греми, Граммофон! Уверен, там наш счастливый билет в безбедную сытую жизнь.

– Как же смердит безбедная жизнь.

Кожар смерил Игната гневным взглядом и обратился к Вене:

– Давай, Окуляр, ты покрепче будешь, подсоби Гарику!

– Держи! – Веня передал камеру Игнату.

Парни схватились за кромку двери и потянули. Ржавый металл заскрежетал, словно днище баржи вспорола каменная глыба. Гарик и Веня зажмурились, сжимая челюсти, и закряхтели.

– Не-е, дохлый номер. – Веня отступил, утирая лоб. Следом сдался Гарик.

– Да что вы в самом деле! – сказал Кожар, берясь за дверь. – А ну-ка, налегли все вместе!

Веня и Гарик послушно присоединились. Игнат же не сдвинулся с места.

– Граммофон, чего стоишь? – выдавил сквозь стиснутые зубы Кожар. – Помогай!

– Нет.

– Двойная плата за рейс.

Игнат опустил видеокамеру на землю и примкнул к остальным. Край толстой и тяжелой, точно гранитная плита, двери неудобно лег в руки. Чешуйки ржи захрустели, осыпаясь крошкой, и впились в мозолистые ладони. Он напряг мышцы и вместе со всеми потащил створку вверх.

Дверь упиралась.

От натуги у Игната немела спина, огнем горели руки, и казалось, будто кости сейчас выскочат из суставов. Но он продолжал тянуть за двойную плату.

Массивные петли протяжно запели, словно горбатые киты (вымерли 405 лет назад), повернулись на треть и намертво встали.

– Хватит, – просипел Кожар, выпустив дверь из рук. После сунул фонарь под землю. Зловонная тьма, соприкоснувшись со светом, отпрянула. Внизу между стесанными каменными стенами в глухую черноту сбегали массивные ступени.

– Давайте, ребятки, спускайтесь. Разведайте, что там, – сказал Кожар.

– Дальше без меня, – отказался Игнат.

– Ты чего, Граммофон, зассал?

– Мы договаривались рыбу ловить. А на это я не подписывался.

– Тогда и добычу с нами делить не будешь!

– Возьму только обещанную двойную оплату за рейс. – Игнат развернулся и ушел.

– Ты куда?! – бросил вслед Кожар.

– На свежий воздух.

***

Море плевалось пеной. Волны вгрызались в скалистый берег. Шквалистый ветер трепал дождевую завесу, отрывая от нее клочья. В раздутых, как живот утопленника, черно-фиолетовых тучах путались ветви молний.

Игнат сидел у входа в пещеру и пытался выцарапать из неприятных ощущений и туманных намеков интуиции призрачную бессловесную мысль, которая не давала ему покоя.

– Гра-аммо-оф… Игна-а-ат!

Игнат обернулся. Кожар допрыгал на одной ноге до валуна, рухнул на него и, задыхаясь, заговорил:

– Спу-стись… проверь… что там… давно уже… парней нет… может слу… чилось чего…

– И какой мне резон?

– А как же… Веня? Твой друг.

– Не друг. Так, знакомый.

– Тройная… плата!

– Пятерная.

Кожар задумался, заходил желваками и процедил:

– Черт с тобой! Только… поторопись. Чувствует… отцовское сердце… беду.

Подхватив фонарик, Игнат встал и ушел в недра пещеры.

Игнат сбросил на землю штормовой плащ, лег на живот, пролез под ржавой дверью, утягивая за собой мелкие камешки – по лестнице рассыпался глухой стук, – спустился и закашлялся от крепкой вони.

Прикрыв рукавом нос, Игнат пошел вниз.

Свет фонаря прижимал темноту к высоким крутым ступеням, прокладывая путь между шершавых влажных стен. Эхо шагов растаптывало мертвую тишину, погребенную под тоннами камня. Сырой и холодный воздух подземелья подмораживал лицо и руки.

Дойдя до конца лестницы, Игнат остановился и направил столб света через широкий коридор. Стены, пол и потолок, облицованные железными листами, затянула красно-бурая короста.

– Веня?! Гарик?! – синтезированный голос Игната волнами разошелся по проходу.

Не дождавшись ответа, он пошел вперед. Под ногами протяжно выл пол: обшивка местами отошла, выгнулась, завернулась. С потолка, облепленного грязными плафонами, капала вода; между стыков ржавых листов высовывались тонкие узловатые пальцы сталактитов. На стенах висели таблички со схематичными рисунками: человек бежит по стрелкам к выходу.

Игнат шел наперекор эвакуационным указателям и прикидывал, куда потратить деньги за рейс. Если Кожар заплатит в пять раз больше, как обещал, Игнат махом решит все проблемы и отдаст накопившиеся долги. Теперь работа на рыболовном траулере не казалась такой уж пыткой: он с детства не любил море. Но выбирать не приходилось. Потеряв место подмастерья в сгоревшей кузнице, Игнат уже несколько месяцев перебивался случайными заработками: в обезлюдевшем мегаполисе, разбирал здания на стройматериалы; возделывал землю на фермах; искал на свалках уцелевшие вещи, чтобы загнать их скупщикам… «А если Кожар не заплатит?» – кольнула Игната неприятная мысль. Тогда он спалит чертов траулер обманщика!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.