Стихийная сила

Жизнь – мираж. А там

Есть оазис милосердный.

Когда уходишь из песка,

То попадаешь в райский сад.

А потом тебя Всевышний

Возвращает вновь назад.

В лучшем мире возродишься,

Но сначала надо ад

Пережить в земном жилище.»

Камень в пустыне

День тому назад, в Ираке

Закупили мы товары.

Ткани яркие, как маки,

Ковры, платки, и шаровары

Едут в нашем караване.

Ну а мы пешком идём.

Наш хозяин своенравный;

Он печётся лишь о том,

Чтобы пыльными не стали

Дорогие одеянья;

На верблюде только он

Восседает. Ох, устали…

Когда луна на небосклон

Взойдёт, свободен стану,-

Схвачу мешок, и убегу;

Словно камень, в омут кану,

За ночь далеко уйду.

Два паршивые динара

Заплатил хозяин мне.

Я погонщик каравана,

А не раб! Продам теперь

Ткани дорогие, и

Месяц буду сытно жить.-

Так решил хитрец Али.

И, когда все спать легли,

Выполнил свою затею,-

Утащил мешок парчи,

И в пустыне поскорее

Скрыться поспешил.

Шёл он, с дорогим товаром,

По пустыне необъятной.

Звёзды говорили внятно

Бедуину, – где направо,

Где налево повернуть;

Правильно держал он путь.

По пескам, в кромешной тьме,

Он шагал назад к Багдаду.

Знал Али, что пару дней

Караванщики не станут

Даже вспоминать о нём:

"Им бы побыстрей доставить

Все товары, и расчёт

Получить. А сам хозяин

И подавно не узнает

О пропаже, до тех пор,

Пока мешки не сосчитает

На базаре. Хитрый вор

Никогда не прогадает!

Главное, других воров

На пути не повстречать;

Много здесь сорви-голов,

Мигом могут отобрать

Жизнь и злато у прохожих.

Надо быть поосторожней…"

И вдруг Али увидел тень,

Тёмный силуэт во тьме;

Человек, а может, зверь

Шёл к нему. Не по себе

Стало вору; он кинжал

Из-за пояса достал.

А мешок с парчою спрятал,

Отодвинул за бархан.

"Мир тебе, посланник ада!

Ты меня перепугал." -

Пошутил Али нескладно.

"Кто ты, путник?" – Я шайтан.

"Подскажи, шайтан, к Багдаду

Долго надо мне идти?"

– Сутки проведёшь в пути.

Но никто тебе награду

Там не даст. Из-за парчи

Лёгкой, мягкой и нарядной

Казнит тебя халиф; учти.

"Ты, наверно, суфий мудрый;

Как ты тайну разгадал?.."

– Я шайтан, и мне нетрудно

Предсказать любой финал.

Али, с тобою говорит

Мрак пустыни необъятной;

В этом мире – я халиф.

Не ходи путём обратным

В град Багдад. Ступай за мной.

Скоро ветры будут злиться,

И песками, как волной,

Захлестнут тебя; укрыться

Негде, ты один во тьме.

Кончен путь твой на Земле.

Буря поднялась в пустыне,

Злые ветры схоронили

Хитрого Али; во тьму,

Вместе с тканями драгими,

Погрузили. Он уснул,

Навсегда ушёл из мира.

А на месте том возник

Чёрный камень, как в Каабе.

Все разбойники Багдада

Ходят к камню, помолить

Об удаче; и шайтаны

Дружно помогают им.

Бродяга

Я слышу голоса ветров,

Они поют мне о свободе,

О просторном небосводе,

О красе полей, лесов.

Рад я этой песне чистой,

Искренне, от сердца рад,

Несмотря на то, что быстро

Износился мой халат,-

В дырах с головы до пят;

И в карманах не звенят

Золотые, беден я.

По просёлочной дороге

Я иду с сумой в руках,

И, витая в облаках,

Размышляю о высоком

Солнце… Жизнь моя

Тьмой невзгод омрачена;

Сир и наг, насущных благ

Я не ведал никогда.

Мой отец – хмельной бедняк.

Мать моя давно мертва.

Братья старшие в цепях,-

Домом стала им тюрьма.

Не хотела нам судьба

Путь везучий указать,

Не смогли мы отыскать

Каплю счастья в море зла…

От тоски душа больна.

Частый пульс стучит в висках,

Бухает глухой октавой;

Пятый день я на ногах,

И в скитаниях не чаю

Обрести приют. Жара,

И дорога нескончаемая…

Вейте вольные ветра,

Душно стало от печали!

Войте, как степные волки!

Пойте диким вихрем слов

О тоскливом и далёком;

Пусть ваш слог услышит Бог,

Или дьявол… Нож в кармане

У меня; и этим утром

Я добуду хлеб румяный

И стакан сивухи мутной.

Пусть к чертям летит душа!

За душою ни гроша.

Ветер тихо прошептал:

«Ждёт тебя петля, бедняк;

Волю ты не там искал.

От тебя в пяти верстах

Церковь есть, иди туда

И наймись на службу к ним.

Небеса вознаградят

Тех, кто не сходил с пути;

Знаю я, что ты старался

Хлеб свой честно добывать,

К старшим братьям не подался.

Так зачем же обрывать

Верный путь? Иди, ступай,

Сердце верой обогрей;

И, поверь, заслужишь рай

Непреклонностью своей."

Бродяга поверил словам

Вольного ветра, и вскоре

Церковным служителем стал

Достойным. Словом Господним

Спасён был от пропасти ада;

У самого края стоял он,

Но Ангел не дал ему падать,-

К Спасителю мысли направил.

Степь

Снег пушистыми коврами

Землю хладную укрыл,

Белыми просторы стали;

Степь надела мех зимы.

Красив наряд необозримый,

Ярко он в лучах блестит,

Всю равнину непрерывно

Дивной и́скрой серебрит.

Быстро едут наши сани

По заснеженной степи;

Колокольчик оловянный

Заливается, звенит.

Тройка вороных коней

Бойко мчится по снегам;

Хорошо им налегке,-

Летят стрелою вдаль.

Ветер воет заунывно,

А старик-мороз скрипит.

Ничего вокруг не видно

Кроме белоснежной мглы.

Редко хутор захудалый

Явится, – десяток хат.

И опять повсюду саван,

Бесконечный океан.

Изредка чернеет лес

Маленькими островками;

Смотришь, – он уже исчез,

Скрылся под волнами,

В снежной мгле растаял…

Гой ты, сторона родная,

Русь могучая моя,

Нет тебе конца и края!

Необъятная земля.

Ты, как степь; твои напевы

Долгие, протяжные,

Вольные, как буйный ветер;

И, как камень, тяжкие…

Много выстрадала ты,

Море крови пролила.-

Всюду скорбные кресты,

Их оставила война.

Много копий в диком поле

Сломлено; лихая доля

Воинам в удел досталась,-

Перебиты в ратном строе,

В сырой земле навек остались.

Спят они в своих покоях,

Дремлют в древних курганах;

Мечи, топоры и булавы

Лежат у них под рукою,

Всегда при себе, наготове.

В пении ветра степного

Слышатся нам непрестанно

Грохоты ратного грома,

Отзвуки браней кровавых.

Едем в санях по равнине,

И слушаем старые были…

Матушка Русь величава,

Просторна, как дикая степь,

Покрыта снегами-веками;

Приятно на тройке коней

Лететь в необъятные дали!

Дом алхимика

Тёмной ночью трое взломщиков

В спящем городе искали,

Где бы можно, да попроще

Им чего-нибудь ограбить.

Переулками и закоулками

Тихо крались, словно тени.

И не стукая, вместе с сумками

Поднимались по ступеням

Лестницы своей складной,

И внимательно смотрели

На окно и на балкон,-

Есть ли кто-то за стеклом?

Пуст ли дом? Потом у две́ри

Проверяли, что с замком.

И шептались, в нетерпеньи:

– В доме лекаря двери крепкие.

А в аптеке – собака злая.

В старой церкви всё проветрено,

Денег там не оставляют.

– Неужели в хату к пекарю

Мы полезем за харчами?!

– Тише. Дайте покумекаю…

Дом алхимика я знаю;

Мы сейчас туда заглянем.

На окраине, в старой хибаре

Жил алхимик-заклинатель.

Местные о нём слыхали,-

Мол, однажды отыскал он

Философский камень; злато

Было у него в подвале.

С виду жил он небогато,

Как обычный обыватель,

А на самом деле денег

На три жизни ему хватит;

Злато создавать умеет

Сей волшебник плутоватый.

И к нему сейчас зайдут

Три грабителя, с ножами;

(Они решили, что пойдут

На убийство, если станет

Маг сопротивляться им.

А так они до сей поры

Только взломом промышляли).

И вот главарь их говорит:

"Через окна лезть не станем,

Дверь легко содрать с петли,-

Посмотрите, это ставни,

А не двери. Ух, и жадный!

Мы сейчас к тебе нагрянем,

И научим щедрым быть!

Помоги приотворить…"

Медленно прокрались в зал

Трое татей, – там всё пусто;

Ни кровати, ни стола,

Стульев нет. Висела люстра

Старая, на семь свечей;

И вдруг огонь зажёгся в ней,

А в том огне явился лик

Чародея. Сей старик

Грозно взломщикам промолвил:

"Вы пришли за лучшей долей;

Стать богатыми за миг

Вы решили. Что ж, довольно

У меня доходов; жить

Будете теперь привольно.

Злато у меня в подвале,

Набивайте им карманы.

Вход в подвал у окон, справа."

Трое татей, как в дурмане,

Слезли в старый погреб тёмный.

Там они в мешках огромных

Горы злата увидали.

А потом исчезло всё…

Низко-низко потолок

Опустился на проворных

Взломщиков; никто не мог

Голову поднять от пола.

"Плесень, тлен, и затхлый мох;

Вот убежище для вора!" -

Сверху крикнул им алхимик.

(Он пустил в подвал пары́

Ядовитого токсина,

И трёх татей отравил).

Менделеев позавидовал бы

Тайным знаньям чародея. —

Это где же это видано?!

Вот что магия умеет!

Поветрие

Дремлет древний город

На семи холмах;

Страх, болезнь и голод

Видит он во снах.

Утро будет скоро,

Убегает мгла.

Предрассветный холод

Ходит по домам.

Трупы на дорогах

Кучами лежат;

Где-то у порога

Спряталась чума.

Ну а нам всё это

Нипочём, мы пьём

С ночи до рассвета;

Смехом полон дом.

Мы собрáлись вместе,

Чтобы дни свои

Провести чудесно.

Всем нам предстоит

Встретиться со смертью;

Здесь она стоит,

Рядышком, за дверью.

Будем петь и пить,

К чёрту долголетье!

Вечно молодых

Не страшит поветрие

Чумное!.. Две недели

Мы весело сидели

У винодела в доме.

И вот чума заходит

В гости, (от соседей

К нам пришла она,

С крысою в руках),

И говорит: "Теперь я

Вами завладею.

Чувствуете страх?

Наверно, онемели?"

От смерти в двух шагах,

Стояли мы, не веря,

Что превратимся в прах;

(Неверие от хмеля

Забралось к нам в сердца).

"Умирать не время,

Уходи с крыльца!" -

Вскричали мы в сердцах.

Чума в недоуменьи

Была; но поняла,

Что нас не одолеет.

"Я к вам через века

Опять приду, плебеи!

Не дам вам отдыхать!

Всё ваше населенье

Смету с лица Земли!" -

Сказала нам чума,

И прочь ушла. А мы,

Не допив вина,

Спать легли, и сон

Длился пять веков.

Очнулись мы; и снова

Чума войти готова

В наш в дом.

Символ

Поэзия летит

В быстром вихре рифм,

Высоко парит над миром;

К вечности спешит,-

Стих несёт на крыльях.

А проза по земле

Ползёт себе, как змей,

Пишет жизни главы;

Оставляет след,-

Грань между мирами.

Поэзия легка,

Витает в облаках.

Проза тяжела, как камень.

Но придёт пора,

И из-под пера

Вместе появляться станут

Птица и змея:

Мудрый змей

На древнем языке

Прошипит сказанье.

А певчий соловей

Рифмою своей

Прощебечет плавно.

Крыльями орла

Будет обладать

Змей проворный;

Росчерком пера

Взмоет в облака,

К высям горним.

Сколот

Ярко горят костры

Во мраке ночном.

Возле шатров сидит

Дикий народ;

Точит когти-клинки,

Перед прыжком,

Острые копья-клыки

Оскалил, и ждёт,

Когда в степи прозвучит

Рог боевой.

Тёмного неба щит

Украшен звездой,

Она удачу сулит

Скифам в бою;

Сердце народа стучит,

В жилах поют

Кровавые трубы войны.

Мудрый колдун-

Вольный ветер,

Сильно подул,-

Белый пепел

Взмыл от костров в небеса,

Ветер зверю сказал:

"Пора!"

Быстро Дикий народ

Добычу во мраке настиг,-

Когтями тело пронзил,

Клыками глотку вспорол

И выпил кровь.

Четыре стихии

Вольный Ветер неустанно

Странствует по мирозданью;

Всё – от края и до края

Наполняет он дыханьем.

Я у Ветра попросил

Дать нам свежих сил,-

Вольный Ветер дико взвыл

Ураганом злым.

Матушка Земля щедра,

Воспитала нас она;

Мы взросли в её полях,

Наша пища – злак.

Добрый знак Земля дала,-

Будет урожай.

Но не будет нам нужна

Сытная еда.

Чистая Вода мудра,-

Знает всё о существах;

Жизнь она в своих волнах

Миру принесла.

Всемогущий океан

Тайну рассказал,-

Скоро бездна станет нам

Домом на века.

Яростный Огонь всегда

Скрыт от взора; но когда

Он является сюда,-

Всех спалит дотла.

Пламя, Ветер и Вода

Превратят мир в прах.

К нам добра одна Земля,-

На своих полях

Похоронит нас она,

Будем крепко спать.

Биосистема

Высоко по небосклону

Пролетает вольный сокол,

Он добычу ищет зорко,

Жаждет тёплой крови.

А внизу простор суровый,-

Степь широкая, как море,

На ветру шумит прибоем,

Плещет травы-волны.

Очень много тут животных

Суетливых, расторопных,

День и ночь в траве высокой

Бегают за кормом.

Вот малюсенький мышонок

Вылез из уютной норки;

Потянулся он спросонок,

И пошёл работать.

Надо для мышаток зёрен

Раздобыть ему поболе,

Чтобы не было голодных

В домике укромном.

Мышь-жена им приготовит

Замечательную полбу;

Сядут они все за столик,

Станут кашу лопать.

Братец кролик-трудоголик

Тоже был обеспокоен;

С раннего утра на поле

Он искал морковку.

От куста к кусточку ловко

Он скакал, без остановок,

Успевая каждый шорох

Слышать очень тонко.

Встретился ему мышонок,-

Кролик нервно вздрогнул:

"Напугал ты, пострелёнок!

Я уж думал – волки…

Не видал ты тут морковку,

Иль капусту, иль свеколку?

От травинок мало толку;

Голод пузо сводит."

– Рассмешил меня до колик!

Мы не в огороде, кролик.

Нам траву дала природа,

Спелых зёрен вдоволь.

Лучше малые доходы,

Но стабильно, год от года

Получать, чем в огороде

Потерять свободу.

"Не могу я согласиться,

Надо к лучшему стремиться;

Ни к чему в руке синица.

К журавлям пробиться…"

– Воздух! Воздух! Сокол вьётся!

Он на нас сейчас сорвётся!..

… .... .... .... .... .... ....

Спасаться было поздно;

Кровь потоком льётся. —

Хищник растерзал зверят,

И обратно в небеса

Улетел. Теперь в ветрах

Преспокойно отдыхать

Будет сытый и довольный.

Главное звено он

В пищевой цепочке;

Делает, что хочет.

Мышь-жена в слезах,

Попискивает тонко.

А крольчиха громко

Верещит, навзрыд.

Жалко им сироток;

И мужей своих

Глупых, непутёвых

Тоже жаль. Увы,

В тесных, ветхих норах

Вечно будут жить

Звери обездоленные,

Рабы биосистемы,

Тихие, покорные.

У них всегда проблемы.

Говорят, один хомяк

Потом восстание поднял.

Но это другая история;

Если я её припомню,

То расскажу в стихах.

Сундук мертвеца

Из тёмной бездны времён

Приходит ко мне вдохновенье,

И я начинаю стихом

Глаголить про жизнь поколений,

Ушедших в пучину забвенья.

Как ветер, летят мои строки;

Умею за краткое время

Припомнить в столетьях далёких

Сотни историй, и все их

Я сею, как семя, в страницы,

На почву прекрасного слога,-

Ямб, словно злак, колосится,

Хорей, как бутон, понемногу

В словесных садах расцветает;

Сюжет, словно плод, созревает.

Гуляют в садах моих люди

И звери, и птицы летают;

И даже бесплотные духи

На вольных ветрах проплывают.

Сегодня сорву я плод звонкий,

Забытую быль пропою вам;

Готовьте свои перепонки.

Греми моя лира, как в бурю

Прибой! Свободой морской

Вас захлестнёт, как волной!

Плывёт по бескрайнему морю

Мрачный пиратский корабль;

Борта его свежею кровью

Облиты, (пираты ограбили

Богатое судно недавно).

Злато лежит в тёмном трюме;

А вся удалая команда

На палубе дружно пирует.

Много ямайского рома

Выпито ими, под песни;

Рассказано много историй

Про то, как кого-то повесили.

Десятки пропитых гортаней

Сто раз извергали злой смех,

И Роджер весёлый на флаге

Смеялся в тот день громче всех.

Но к вечеру грустно им стало,

А всё оттого, что Бин-Боу

Рассказывать стал им устало

Про жизнь одного своего

Знакомого. Вот что сказал он:

«Когда я был молод, как вы,

То времени зря не терял,

В большие походы ходил;

Мы грабили в южных морях

Порты, города. А сейчас

Судёнышку ветхому рады.

Много тогда было нас,-

Семь кораблей, под командой

Старого Фрэнсиса Дрейка.

Слыхали такого, наверно?

Умел он повсюду лазейки

Найти, когда было скверно.

Господь, помяни его душу;

Из всех капитанов он лучший.

Джимми, плесни-ка мне рому;

Жара, аж на палубе душно…

Так вот, я был юнгой в ту пору

Юным, но не простодушным.

И трое друзей у меня

Было таких же хитрющих;

Могли за себя постоять,

(У юнги верёвка и крючья,

Словно мушкет), отдыхать

Врагов отправляли в пучину.

Много там всякого было.

Но Фрэнсис потом дисциплину

Навёл. Налей ещё, Джимми…

Вы, парни, слыхали про бунт?

Был среди этих мятежных

Рон, закадычный мой друг.

Его, и пятнадцать отверженных

Высадил Дрейк помирать

На маленький остров безлюдный;

И выдал им ром, утолять

Жажду… Представить не трудно,

Что будет, когда на жаре

Вместо воды хлещешь ром. —

Пятнадцать лихих человек

Открыли сундук с мертвецом.

Как только развеялся хмель,

Пираты увидели ад;

Тени убитых людей

Вылезли вмиг из песка,

И стали им песенку петь:

«Йо-хо-хо, добрый ром

Поможет дойти до конца!

Море водицы кругом,

И её не испить подлецам!

Костлявая смерть не придёт

К вам до тех пор, пока вы

Все не сгорите живьём

В адских котлах сатаны!»

Ребята сходили с ума;

Безжалостный зной-сатана

Поджаривал в жарких котлах

Души их. Рон рассказал

Потом, что если б не ром,

То, может быть, живы остались.

Уж лучше б солёной водой

Они от напастей спасались.»

– А как он тебе рассказал?

По воздуху к вам прибежал?

«Ром – закадычный мой друг!

Смотрите, как Роджер над вами

Смеётся; он чует испуг!

Я знаю, что все вы мечтали

Покой обрести, после схваток

Кровавых; в уюте, с деньгами

Хотели пожить… Буду краток,-

Дьявол проткнёт вас рогами!

Вздёрнут на рее, к чертям!

Я говорю с мертвецами;

Одною ногою – вы там.»

Автописьмо

Кошмарные сны так достали,

Нету спасенья от них!

Всю ночь на меня нападают

Стаи покойников злых.

Они восстают из могил,

И ходят толпою за мной;

Костлявые руки свои

Тянут ко мне. Визг и вой,

Рычание, хохот и свист

Я слышу от них до утра.

Дрожу, как осиновый лист,

Такой ужасающий страх

Испытываю в это время!

Трудно в словах описать

Жуткие те впечатленья…

Нашёл я решенье проблемы;

Осознанные сновиденья

Я начал практиковать,

(Когда соберусь засыпать,

То делаю самовнушенье,

Мол, буду во сне понимать,

Что это сон, представленье

Ума моего; я создать

Любую реальность могу,

Бодрствует творческий ум).

И вот, через год упражнений,

Умелым сновидцем я стал,

И понял, что часть привидений

Мой собственный ум создавал.

Но были средь них и такие,

Которые сами ко мне

Из бездны времён приходили;

Поведать о жизненном сне

Они очень сильно хотели,

О всём, что на бренной земле

Их грешные души сумели

Постичь за короткую жизнь.

Грехи не пустили их ввысь,

И вечно остались они

Меж небом и твердью земной,-

Не могут вернуться к живым,

Но и превратиться в ничто

Тоже, увы, неспособны.

Им только снится покой

Загробный. Их очень много

Ночною порою приходит,

Особенно ранней весной,

Когда обновилась природа.

Ветра в это время тоской

Веют, холодной тревогой;

Сиплый порывистый вой

Разносит шёпоты мёртвых.

Слышит их тот, кто больной,

Чутко их чуют животные.

Во снах души мёртвых со мной

Говорят; хотят, чтоб запомнил

Я их рассказы о том,

Какая нелёгкая доля

У них. Слова мертвецов

Легко в стихотворную форму

Я облекаю, – стихов

Полно в моём толстом блокноте

Странных, туманных, как сон.

Пишу, как на автопилоте.

С толпой мертвецов в унисон

Поют эти звонкие слоги,-

Перо моё ходит само,

И ровные строки выводит.

Бледный свет

Опять луна на небесах

Бледный лик явила миру,

Усеяв непроглядный мрак

Скупым сиянием тоскливым.

И снова звёзды в высоте,

Словно бисер заискрились;

Они, в бытийной темноте,

Маяками мне явились.

И я иду на дальний свет,

Но от Земли не отрываюсь;

Я здесь, наверное, останусь,

Выхода из плена нет.

Я видел тысячи ночей,

Мне сказка жизни снилась.

Боже праведный, зачем,

Как деталь, на свалку схем

Душа моя свалилась?

Вереница зим и лет

Ветром проносилась;

В дикой, глупой суете

Не сумел я разглядеть

Божескую милость.

Повесть о добре и зле

Монотонно длилась.

Бодрых, хворых, и врачей,

Святых, гнилых, и палачей

Встречать мне доводилось.

Правда гибла в нищете,

Ложь превозносилась.

Прах гнездился в красоте,

Гнев таился в доброте.

Честь и справедливость

Златом покупали все.

Правил в бренном мире

Дьявол – древний змей.

Этот мир паршивый

Не по нраву мне!

Вседержитель Бог, когда

Я отправлюсь в рай?!

Целый год витаю я

Между небом и землёй;

Грешная душа моя

Не нашла себе покой.

Поздней ночью в небесах,

Я под бледною луной

Проплываю на ветрах.

С неизбывною тоской,

Я смотрю на млечный путь;

Не пускает дом земной

Дух мой к свету упорхнуть.

Тянут тяжкие грехи

В бренный мир, за искупленьем.

А далёкие миры

Исчезают, как виденье.

Много нас ночной порой,

В полнолуние, летает;

Свет унылый, неживой

Наши души озаряет.

Вой собачий ледяной

Нас в пути сопровождает;

Грай вороний резкий, злой

Наши мысли оглашает.

Мы снедаемы тоской…

Год меж небом и землёй

Дух мой проскитался;

Летом, осенью, зимой,

И весною я старался

Обрести покой. И вот,

В день поминовенья мне

Слово Господа пришло:

«Ты сумел найти в себе

Истину; свободен ты.

Путь в далёкие миры

Для тебя открыт; иди.»

– А я думал, что мне быть…

«Очередь была большая;

Всех и сразу не вселить

В новые квартиры рая.

Только лишь одним святым

Сразу же ключи вручаю.

Ну и грешников лихих

Тоже быстро отправляю

В пекло ада. Ну а вы

Ни к хорошим, ни к плохим

Не относитесь. Я вас

Снова скопом возвращаю