Параномия. Путь Феникса

Тем временем ощущения Виктора изменились. Стоило сделать несколько шагов по палубе. Теперь ему хотелось познакомиться поближе с обладателями такого прекрасного голоса… Чего? Стало как-то не по себе. Да, действительно. Он слышал прекрасное многоголосое пение. Они с Вини к этому моменту уже дошли до самого носа корабля, и Витя увидел плывущих над волнами прекрасных дев. Хотя, если быть справедливым, видел он лишь их головы. Красивые, с пышными волосами женщины легко держались на воде, сопровождая судно, которое двигалось, как казалось Виктору, с приличной скоростью. Теперь же казалось, что корабль просто дрейфует, окружённый девицами. Витя улыбнулся и получил улыбку в ответ. Венециус резко повернулся к нему и тут же вернул своё внимание к девицам. Руки его поднялись, и через несколько секунд улыбка сползла с лица Виктора. Мелодия стала прерываться. Гармония этой песни ломалась, что доставляло ему дикий дискомфорт. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что виной тому Вини. Это он рушит волшебный баланс. Виктор обозлился и двинулся в сторону Тартариена – требовалось дать ему леща, чтобы прекратил всё портить.

– Виктор, – резкий голос Венециуса сбил его, и он остановился, – бегом в трюм, неси пистолет, быстро, – практически рявкнул тот. Виктор не мог ослушаться. Медленно повернувшись, он побрёл в сторону дверей. Было невероятно грустно уходить сейчас. Покидать прекрасных девушек ему не хотелось. Он уже дошёл до дверей, когда между корпусами судна появилась девичья голова и улыбнулась ему. Виктор всё забыл и улыбнулся в ответ. Гармония музыки вернулась, доставляя немыслимое удовольствие. К чёрту Венециуса. Прямо сейчас хотелось искупаться с девицей в тёплом, ласковом море. Но не в одежде же. Он принялся раздеваться, скидывая одежду с невероятной скоростью, не заметил, как и трусы с него слетели. Взялся за перила и… всё вокруг померкло.

***

Слёзы лились сами собой. Галина ничего не могла с собой поделать. Она повернулась к Татьяне, они остались вдвоём, и нужно было обсудить ситуацию. Лицо Татьяны было не просто злым. Она была в бешенстве.

– Чего ты рыдаешь? – рявкнула она, заставив Галю вздрогнуть.

– Не знаю, – тут же ответила она, – я не контролирую это, а ты?

– Злюсь, оттого, что ты сидишь и рыдаешь как размазня?

– Я не размазня, – крикнула Галя, понимая, что злость начала, захлёстывать её, – сказала же, не контролирую эту хрень, текут сами по себе, – зло выплюнула она.

– Ну так и не реви, – снова рявкнула Таня.

– Ну и не буду, – зло ответила ей она, чувствуя, что слёзы высыхают, а плакать больше не хочется.

А потом все чувства, которые были, будто навеяны кем-то, вообще исчезли. Давление и звук прекратились.

– Что-то не так, – тут же сказала Татьяна и встала. Затем она словно прислушалась к чему-то внутри себя и сорвалась с места, рванув к дверям, ведущим внутрь корабля, в трюм.

– Ты куда? – удивлённо пискнула Галина.

Ответа от подруги не последовало. Она уже скрылась за дверью, которая осталась приоткрыта. Оставаться одной Галине не хотелось совсем, и она отправилась следом. Лестница была крутой, но спускаться было удобно, удивительно. Спустившись до нижней палубы, Галя растерялась. Направления было три. Куда пошла Таня непонятно. Куда бежать? И зачем рванула Татьяна? Вопросы, ответы на которые не получить. В тот момент, когда она определилась с направлением, в проходе появилась Таня. В руках у неё был массивный пистолет. С огнестрельным оружием у Гали было не очень, а потому оружие ей показалось странным. Вроде пистолет, но есть приклад, как у автомата, хотя короткий. Рукоятка пистолета оканчивалась шаром, больше похожим на стеклянную колбу, внутри которой переливалась синеватая дымка. На жидкость не похоже. Татьяна молча проскользнула мимо Гали и начала подъём по лестнице. Галя фыркнула и двинулась следом, думая о том, что совсем недавно эта женщина была категорически против оружия. Вернувшись в кают-компанию, Татьяна не остановилась, а тут же двинулась к выходу на палубу.

– Он же сказал оставаться здесь, – одёрнула её Галя.

Татьяна повернулась. На её лице была смесь пренебрежения и полной решимости сделать что-то безрассудное. Она распахнула дверь и остановилась как вкопанная. Галина, мигом оказавшаяся рядом, тоже потеряла дар речи.

Впереди, буквально в паре метров, около перил стоял Виктор, полностью голый и, похоже, он собирался сигануть в воду. Впереди на носу судна замер Венециус. Его руки были подняты вверх. Гале показалось, что от него исходит синеватое сияние. В этот момент Галя поняла, что Тани уже нет рядом. Резко повернувшись, она увидела, как приклад оружия опускается на затылок Виктор, а затем Татьяна начинает дико орать, направляя оружие в проём между корпусами судна. Бесшумная голубая вспышка срывается со ствола оружия и из воды доносится дикий рык, а затем оттуда вылетает странное существо.

***

Сознание вернулось одномоментно, и Виктор обнаружил себя лежащим в кровати. За окном играли бледно-салатовые блики солнца. Утро уже прошло похоже. Живот бурлил, напоминая, что Витя живой, Витя хочет в туалет и сильно хочет жрать. Быстро одевшись и справив нужду, двинулся в кают-компанию, возможно, еда была ещё на столе и ему что-то перепадёт. Как он мог так долго проспать, и почему Татьяна его не разбудила. Мысли эти бродили в его голове, когда, открыв дверь, он переступил порог помещения. За стол сидели все, исключая Сергея. Друзья перестали разговаривать, как только он вошёл.

– Таня, могла бы и разбудить, – буркнул он, усаживаясь за стол, который был вновь завален оружием. Прямо какое-то дежавю, решил Виктор. И тут же наткнулся на раздражённо-злой взгляд Татьяны.

– Выспался? – буркнула она.

– Да, и очень хочу есть, – с радостью откликнулся он, – а чего вы все сидите и молчите, случилось, что? – он чувствовал себя не в своей тарелке почему-то.

– Кое-что произошло, – с загадочной улыбкой молвил Венециус.

– Да здесь не кое-что, – возмущённым голосом сказала Татьяна, – тут ни фига себе, – Витя увидел, как тайком улыбается Галина и прячет глаза.

– Сейчас вообще ничего не понял, – теперь ощущения нахождения не в своей тарелке кратно увеличилось, казалось, все знают какую-то странную тайну про него, а он о ней ни сном ни духом, – что случилось-то? – он уже начинал нервничать.

– А сам-то ничего не помнишь? – зыркнула на него Таня.

– Вряд ли он что-то помнит, – уверенно сказал Тартариен, – расскажи о своём последнем воспоминании.

– Я проснулся в кровати.

– Кроме пробуждения, – улыбнулся Венециус.

Витя напряг память, но она отказывалась работать. Он вспомнил, как лежал в кровати рядом с Татьяной, омрачённый собственными мыслями. Всё. Точка.

– Ну я лёг спать, – неуверенно заметил он.

– Чего? – вдруг взъерепенилась Таня.

– Тише, тише Татьяна, – урезонил её Венециус, – он и вправду не помнит и абсолютно честен с тобой. Виктор, – повернулся он к мужчине, – милые женские лица, волшебные мелодии, манящее море. Что-то знакомое есть?

Смутные образы промелькнули и потухли, оставляя неприятное послевкусие. Витя отрицательно покачал головой.

– Есть вероятность, что память восстановится, впрочем, мне в любом случае придётся рассказать тебе всё о произошедшем за последние шесть часов, потому как иначе я не могу – ты подверг всех нас опасности и в первую очередь самого себя.

– Да что млять произошло, – психанул Витя.

– Жопу твою голую все увидели, вот что, – хлопнула по столу ладонью Татьяна. Она по-прежнему выглядела злой.

– В смысле, – удивился он.

Внутри у него пробежал холодок. Не было ещё такого случая, чтобы он не контролировал себя и не помнил, что с ним произошло, даже в самые пьяные дни с Суворовым – он помнил всё. Сейчас это был не просто удар по самолюбию – это было полное фиаско. И конечно же, Вите стало плохо. Он, с голой жопой? Да ну нах, не может быть.

– Трусы повисли, – в тон ему ответила Татьяна.

– Ты можешь нормально всё объяснить, – он начинал по-настоящему злиться, звук его голоса нарастал.

– Позволите, я? – вмешался Вини.

– Что случилось? – кинулся в его сторону Виктор, будто утопающий, хватаясь за соломинку.

– На нас напали, – спокойно начал Тартариен, – это моё упущение, безусловно, я должен был вам многое рассказать, но вы и сами понимаете, что мы были поставлены в форс-мажорные обстоятельства, а потому и не обошлось без накладок. Море, по которому мы сейчас путешествуем, называется морем Сирен.

– Да ладно, – не утерпев, вмешалась Татьяна, – эти твари сирены?

– Да, – просто ответил Вини, – мы зовём их сиренами, и, предвосхищая ваш вопрос, отвечу: да, я в курсе ваших историй про подобных бестий. Боюсь, они слегка приукрашены, а то, что вы видели сегодня, и есть истинная их ипостась, а из центрального доминиона они бежали, как и прочие, из-за войны.

– Да о ком вы говорите? – Витя нервничал всё ощутимее. Полное отсутствие понимания того, о чём говорят окружающие тебя люди, раздражало.

– Виктор, – продолжил Вини, – мы оставили женщин здесь и поднялись на палубу. Воздействие сирен различно, на всех по-разному, кого-то заставляют сидеть, сжавшись в комочек, кому-то хочется непременно встретиться с обладательницами волшебного голоса, в ком-то их чары вызывают злость, ненависть и желание крушить всё вокруг. К счастью, к нашему общему, надо сказать, счастью, отец воспитывал из меня мага и противодействие сиренам, с которыми мне ещё в детстве много раз приходилось сталкиваться, один из моих навыков. Я им давно не пользовался, это правда, а потому мне понадобилась твоя помощь.

– Значит, ты владеешь магией, как я и думал, – не удержавшись вставил свои пять копеек Витя.

– Да, Виктор, – продолжил он, – и ты мне очень помог, их внимание рассеялось, и я смог подготовить свой ответ.

– То есть ты взял меня как приманку? – обескураженно выдохнул Витя.

– Прости дружище, но это так. А ещё я должен был проверить твои антимагические способности. И, в общем, ты очень достойно держался. Причём без моей помощи. А когда твои силы иссякли, я отправил тебя внутрь. Кто же знал, что эти твари пойдут ва-банк. Рискованно было соваться в пространство между корпусами судна. Видимо, они решили, что ты настолько лёгкая цель, а я не смогу тебя защитить, борясь за свою жизнь. Но здесь появилась Татьяна, – улыбнулся Венециус.

– Татьяна, – удивился Виктор. Он ловил образы, вспыхивающие в его мозгу, но они ускользали, не давая чётких картин. От этого было отвратительно на душе.

– Скажи мне лучше ещё раз Вини, – сказала Татьяна, – что ты крикнул, – она бросила взгляд на Витю, – этому оболтусу.

– Что-то вроде беги в трюм и принеси пистолет, мне нужно было, чтобы он убрался с палубы, – просто ответил Тартариен.

Виктора вдруг пронзила яркая картина. Он стоит на палубе и видит качающуюся на волнах девушку, точнее, её голову.

– О чёрт, – вскрикнул он так, что Галина вздрогнула от неожиданности.

– Чего ты орёшь? – одёрнула его Таня.

– Я вспомнил, – затараторил он, – там была женщина между корпусами, я видел её голову, она улыбнулась мне. Блондинка вроде, – добавил Витя, – синие глазки.

Татьяна так резко захохотала, что Венециус бросил на неё осуждающий взгляд, который та проигнорировала.

– Синие глазки? – хохотала она.

– Это жестоко, Татьяна, – укорил её Вини.

– Видел бы ты её, когда она вынырнула, – хохот резко прекратился, – мерзкая зубастая тварь. Она бы сожрала тебя и не подавилась. Спасибо Вини. Что, кстати, с ними случилось?

– Они просто потеряли сознание, – небрежно сказал он.

– Надеюсь, они сдохли от этого, – скрипнула зубами Таня.

– Вряд ли, – улыбнулся Венециус.

– Я то какого хрена оказался без трусов? – вдруг ожил Витя.

– Видимо, собрался искупаться с ней, – зло выплюнула слова Таня.

– Прости его за это, – вмешался тут же Тартариен, – он был не в себе, проще говоря, вообще ничего не соображал, а потому не стоит на него злиться. Это действие магии сирен. На его месте мог оказаться кто угодно, и всё бы повторилось, – грустно добавил он, – я, к сожалению, был свидетелем подобного. Много отличных воинов погибло в зубах мерзких созданий.

– У нас есть цель, – тихо сказала Галина, – и желательно до неё добраться без потерь, а потому было неплохо Вини, если бы ты рассказал нам обо всех подводных камнях, что могут нас ждать в пути, – Татьяна бросила на девушку долгий и пронзительный взгляд, а потом опустила глаза, будто смутившись.

– Это дельное замечание Гала, – кивнул Тартариен.

– О, я ещё кое-что вспомнил, – вскрикнул Витя, обратив на себя внимание всех, – Венециус, когда мы были на палубе, мне пришла в голову мысль об устойчивости корабля и двигателе. Мы будто идём под парусами, звука двигателей вообще неслышно.

– Не удивительно, – улыбнулся Тартариен, – под парами мы идём.

– То есть это пароход? – удивилась Галя.

– Можно и так назвать, – снова улыбнулся Вини, – я не знаю всех тонкостей, я не механик и не инженер, могу сказать лишь, что движитель здесь работает на холодном синтезе ядер, для работы использует воду прямо из-за борта, превращая её в пар.

– Где же труба? – улыбнулась Галина.

– Какая труба? – смутился Тартариен.

– Из которой пар идёт, – влезла Таня.

О, – хохотнул он, – трубы нет, пар выходит через отверстия в боках судна, там, – он махнул рукой, – на корме.

– Ладно, – деловито встала Галя, – с оружием понятно, как и с кораблём. Что с подводными камнями?

***

Яркий свет ночного светила косо светил в иллюминатор. Штора иногда перекрывала это луч, создавая некий полуночный флёр. Татьяна сидела в кресле, потягивая из бокала игристое вино. В кресле напротив расположился Венециус, с таким же бокалом в руке. Тишину нарушал плеск волн и шум ветра. Однако долго она не продлилась.

– Но почему было просто не включить эту функцию и просто вернуть нас домой? – Татьяна говорила спокойным, даже умиротворённым голосом.

– Таня, могу я тебя так называть? – вкрадчиво спросил он.

– Легко.

– Удивительная всё же у вас постановка речи, – заметил Вини, – ты же понимаешь, что здесь две сложности сразу, мы же это обсуждали. Во-первых, включение находится под контролем и грозит мне минимум тюрьмой, а максимум смертью. Во-вторых, вернуть через те же врата, означало засунуть вас в тот же засыпанный храм, из которого вы так удачно ускользнули.

– Из лап смерти мы ускользнули, – резюмировала Татьяна и сделала глоток.

Тартариен с самого начал хотел поговорить с Татьяной, чувствуя в ней неприкрытую угрозу, кипящую ярость и непонятно чем мотивированную злость.

– Тебе страшно? – голос у него было ровный.

– А сам как думаешь? – вопрос на вопрос ответила Таня, но Тартариен молчал, – меня пугает ваш Мир, всё в нём чужое, а дома у меня дочь, по которой я очень скучаю, – она резко замолчала, откинувшись в кресле. Венециус тоже молча, давая ей время пережить нахлынувшие эмоции. У него не было детей, но он хорошо помнил свои чувства, связанные с родителями.

– Что у вас здесь происходит? – спустя какое-то время спросила она.

– Наверное, то же самое, что и везде, – философски ответил он.

– То есть вот так запросто можно взять и убить людей?

– А по-твоему в вашем Мире иначе? – вопросом на вопрос ответил он.

– В моей стране такое карается тюремным заключением.

– Безусловно, – кивнул он, – так и должно быть, но всегда есть исключения, есть те, кого законы не касаются – они не прикосновенны. Те мерзавцы, что ворвались на территорию центра контроля, как раз из их числа.

– Тогда получается, здесь бал правит беспредел, – резюмировала она.

– Боюсь, что так, – спустя паузу ответил Вини.

– Вот поэтому я и хочу убраться отсюда как можно скорее, – повысив голос, сказала она, – как ты планируешь нас отправить?

– Таня, ты спешишь, мы спешим спасти Сергея, остальное потом, – приподнявшись в кресле, ответил ей Тартариен.

– Грёбаный Суворов, – сквозь зубы выплюнула слова она.

– Зачем ты так говоришь? Почему ты винишь его во всех своих бедах?

– А кто во всём виноват? – взорвалась Таня, вскакивая с кресла.

– Тише, Таня, наши друзья спят, пусть так и остаётся, – он поднял руку, и она вернулась в кресло, – ты ведь любила его, верно? Или продолжаешь любить? – по тому, как дёрнулась Таня, он понял, что, скорее всего, попал в точку.

– Какого чёрта, Вини, а нельзя было отправить нас в другой Мир, а из него вернуться в наш? – Тартариен оценил уловку, но реагировать не стал.

– Очень сложная схема, – принял он её игру, – кроме того Миры, через которые вы могли бы перебраться в свой, можно пересчитать на пальцах одной руки, и всё равно встанет проблема номер один – куда ведут врата из чужого Мира?

Он выпил, встал и налил вина себе и Татьяне. Вернулся в кресло, сквозь свои густые брови наблюдая за женщиной.

– Ладно, перемещения были закрыты, но зачем убивать прибывающих людей?

– А вот это правильный вопрос, Таня, очень правильный вопрос.

Глава 6

Ночь. Луна. Плеск волн за бортом. Эмоции, плещущие через край. Алкоголь приятно щекотал нервы. Воспоминания о голой заднице Виктора будоражили, а потому, войдя в каюту, Татьяна заперла дверь. Открытый иллюминатор нёс волшебный морской запах, добавляя романтическому настрою дополнительные краски. Она скинула себя одежду и мягким кошачьим движением скользнула под тонкую простынку. Руки её быстро обнаружили – спит без белья. Ждал меня, мерзавец, подумала Таня. Лёгкий запах свежести, исходивший от мужского тела – стало ещё сложнее держать себя в руках. Впрочем, она и не собиралась этого делать. Плавным движением она развернула Виктора к себе, поглаживая его тело. Её губы быстро нашли искомое, заставляя инструмент прийти в рабочее состояние.

– Таня, что происходит? – такое пробуждение стало для него воистину сюрпризом. Больше говорить он не мог.

Татьяна распалялась всё больше, ускоряя темп. Виктор захрипел, начав двигать бёдрами и в этот момент, Татьяна оторвалась от приятного занятия, скидывая с себя простынь. Она тяжело дышала, но движения её были быстрыми и чёткими. Несколько секунд и она оседлала своего жеребца, который с какой-то необузданной яростью стал вонзать в неё своё естество. Татьяна открыла рот, чувствуя приближение оргазма и спустя несколько секунд закричала, а тело выгнулось дугой, продолжая при этом, конвульсивно двигаться и нанизываться на крепкий молодой член.

– Что это было? – сказал Виктор, едва переступив порог ванной комнаты, – ты вела себя как дикая кошка, – он улыбнулся, обворожительно, как показалось Татьяне, в свете ночника, который висел на стене их каюты.

– Мне показалось, ты стал забывать обо мне, – негромко сказала она.

– Что за глупости, – с лёгким возмущением ответил он.

– Ну ты же чуть не прыгнул в объятия этой белокурой бестии, – хмыкнула она.

– Таня, это не серьёзно, – теперь в голосе Виктора звучала неприкрытая обида, – я был под воздействием боевой магии…

– Ух ты, теперь она стала боевой, – улыбнулась Таня, поправляя простынь на своей груди.

– Ну они же хотели нас убить, сожрать, вероятно, но в первую очередь убить, значит, это война, стало быть, и магия боевая, – он присел на край кровати, почувствовав возросшую качку, что мешала стоять расслабленно.

– Что ты видел? – вдруг спросила она, – почему разделся и хотел выпрыгнуть за борт.

Виктору хотелось расхохотаться в ответ на эти слова, но он сдержал себя. Да, действительно, выглядело наверняка, да и на слух достаточно смешно. Но стоило ему лечь спать, все воспоминания хлынули ему в мозг, как будто он играл в компьютерную игру от первого лица. И ему стало реально страшно.

– Ты не поверишь, – ухмыльнулся он.

– Почему?

– Это было похоже на сон, отчасти на какой-то наркотический бред…

– Ты пробовал наркотики? – удивилась Таня.

– Нет, – просто ответил Витя, – видимо, я так себе это представляю. В голове звучала музыка, и мне она казалась божественной, а ещё внутри музыки была песня, слов я не понимал, но она мне тоже казалась необыкновенной, волшебной, а обладатель этого голоса минимум ангелом. Когда она вынырнула поблизости от меня, я сначала задумался: почему корабль остановился? А потом мысль улетучилась, осталось только желание познакомиться, и я решил прыгнуть в воду. Затем пришла мысль, что надо раздеться, не в одежде же прыгать в воду. Вот я и разделся.

– А Винс, его голос ты слышал?

– Да, его голос я слышал, но мысль была такой: нахрена он влазит и портит волшебную мелодию?

– Ты же моя бедняжечка, – промурлыкала Таня, – чуть не погиб в лапах морских тварей, – она откинула простыню, – иди скорее к своей дикой кошечке, я тебя приласкаю, – и она дёрнула Виктора за руку, притягивая к себе.

***

Лёгкие перистые облака розоватого оттенка периодически прикрывали греющее от души солнце. Шёл четвёртый день морского путешествия. За эти несколько дней самым ярким происшествием стал ужин, который организовал прошедшим вечером Венециус. Он оказался и вправду искусным кулинаром. Доселе дуривший голову друзьям в то утро он попался на кухне с ножом в руках, в процессе творения некоего рыбного деликатеса, который вечером покорил дам. Виктору блюдо показалось вкусным, но не более того. Было много вкусного вина, и сегодняшнее утро было несколько смурным. Виктор не доводилось много путешествовать морем и сегодня его мутило. Когда он вышел на палубу, то застал Винса за курением трубки.

– Ого, Вини, ты куришь? – удивился он, пробираясь на нос судна, держась за перила.

– Балуюсь иногда, – хмыкнул тот и выпустил кольцо, что немедленно развеялось под дуновением встречного ветра, – ветер не даёт мне полностью насладиться процессом.

– Полностью? – переспросил Виктор, плюхаясь в некое подобие шезлонга, что в достаточном количестве были на каждом из двух носов корабля.

– Главное – это выпустить крепкое кольцо, остальное вторично, – философски заметил Тартариен.

– Как по мне, само курение вторично, – в тон ему ответил Виктор.

– Соглашусь, – кивнул Вини, – дурная привычка. Мне досталась от отца, – он глубоко вздохнул и снова затянулся, раскуривая трубку.

– Сколько нам ещё идти? – закрыв глаза, Витя растянулся в кресле.

– Совсем немного, – ответил Венециус.

– Ты говорил это и вчера.

– Верно, говорил, – согласился он, – сегодня к вечеру увидим берег Эридана, а если ты возьмёшь трубу, и направишь её по правому борту, то, вероятно, сможешь разглядеть очертания берегов Аргайра. Сейчас мы ближе к ним, но буквально несколько минут и корабль сделает поворот. Завтра утром мы будем вблизи устья Синтагмы. В течение дня доберёмся до Ливада. На этом наше морское путешествие закончится.

– Я бы сейчас выпил бокал прохладного вина, – мечтательно произнёс Витя.

– Виктор, – выдохнув дым ответил Винс, – похмеляться это плохая привычка, – он повернулся к товарищу, протягивая трубку: хочешь затяжку?

– О нет, лучше уж подремать, – он повернулся набок, устраиваясь поудобнее.

***

– Таня, – Галина вышла из кают-компании и сразу наткнулась на подругу, – а я тебя ищу.

Татьяна стояла, облокотившись на перила, и смотрела на бегущую между корпусами судна воду.

– Я не пряталась, – тихо ответила она, продолжая наслаждаться видом воды и тёплым, ласковым солнцем.

– Как думаешь, этот друг Тартариена, он поможет нам, – она слегка запнулась, – поможет Сергею?

– Откуда мне знать, – тут же ответила Таня. Галя не видела её лица, а потому спокойно отреагировала на ответ, думая о своём. Татьяну же встряхнуло от вопроса Галины. Она хотела резко ответить товарке, но сдержала эмоцию, понимая, что Галина и её злость на Суворова никак не связаны. Нужно заметить, что она пришла к этому умозаключению совсем недавно. Теперь у неё была отчётливая цель, которой она ни с кем не делилась, поскольку это касалось только её одной. Даже Витя, к которому она питала, некие тёплые чувства, теперь не входил в её узкий круг общения. Да, он был прекрасным партнёром по сексу, но не более. Во всяком случае Таня себя убеждала в этом.

– Что, если нам придётся сражаться с дикими гномами? – вновь услышала Татьяна голос Галины, – ты сможешь убить человека? – похоже, Галя серьёзно переживала по этому поводу.

– Это гномы, Галя, не люди, – не открывая глаз и не поворачиваясь, отвечала Таня, – и если они будут угрожать нам, если мы будем на грани смерти, рука моя не дрогнет, – абсолютно ровным, спокойным, но очень убедительным голосом закончила фразу она.

– Да уж, – вздохнула Галя, – я видела, как ты стреляла из этого бластера, – закончила она, – казалось, твоя ярость выплёскивалась вместе с этими лучами.

– Галя, – Татьяна резко повернулась и взяла девушку за руками, та от неожиданности вздрогнула, – у тебя всё получится, – она смотрела широко открытыми глазами в зрачки молодой женщины, будто пытаясь её загипнотизировать, – никаких сомнений – ты очень сильная, стойкая и надёжная женщина, – она опустила глаза, а затем и руки подруги, – Суворову с тобой повезло, – она вновь повернулась к перилам, глядя на морскую гладь.