Виланд

– Да, в некоторых вопросах люди герра Гитлера действуют крайне неподобающе, стоит признать сей факт, – произнесла тетя Ильза.

– Радикально и жестоко, Ильза, – тут же проговорил герр Штольц, – но именно это и цепляет нашу горячую молодежь. Гитлер хорошо знает, как завоевать их внимание: предложить меры опасные, но возбуждающие, и они пойдут за ним куда угодно. Но видите ли, этот бездумный авантюризм хорош, допустим, в путешествиях или спорте, но никак не в политике. Он подменяет разум эмоциями. И, боюсь, сей курс ведет партию к бедствию.

Я не выдержал:

– Но разве можно по одной паршивой овце судить обо всей семье? Если забыть про штурмовиков, разве в чем-то ином он не прав? Если нынешнее правительство не способно позаботиться об интересах нации, то нация обязана действовать сама! Мы и так достаточно нахлебались позора.

Герр Штольц несколько озадаченно посмотрел на меня, будто только сейчас заметил, затем снова перевел многозначительный взгляд на тетю Ильзу:

– Вот, пожалуйста, то, о чем я говорил. Все эти агрессивные политические агитации окончательно задурили голову нашей молодежи. Я даже представить боюсь, какой беспорядок в их головах. Они должны думать об учебе, но вместо этого горят желанием идти на баррикады за этим австрийским чертиком, а он, судя по его литературному творению, которое мы уже имели возможность обсудить, вполне может оказаться обыкновенным сумасшедшим.

– И что? – проворчал я. – В нынешнее время другим не пробиться.

Глядя на мое пылающее лицо, тетя Ильза ласково и ободряюще улыбнулась мне.

– Ну что ж, хоть кто-то заинтересовал их политикой.

Но на сей раз герр Штольц не был настроен столь миролюбиво. Нахмурив брови, он продолжил говорить с явной тревогой в голосе:

– Возможно, если явных фанатиков вроде Геббельса да откровенно сумасшедших типа Гесса и Розенберга убрать из партии, то она встанет на нужные рельсы и покатит в сторону истинной социальной революции, которая, не спорю, нужна. Но когда главным аргументом в борьбе за власть у этой клики является уличное насилие, это уже о многом говорит. Они окончательно позабыли о своей политике ублажения всех и всякого, теперь они щедро разбрасываются антисемитскими, антибольшевистскими и антиклерикальными лозунгами, взращивая необоримую ненависть между всеми группами общества. Таким образом они не добьются успеха, а людей может пострадать изрядно. И самое печальное, что это будет молодежь.

Я покачал головой. Для меня было совершенно очевидно, что отец Хайнца не смыслил в идеологии нацизма. Чертов умиротворитель, как и мой родитель. Я скосил взгляд на Хайнца: позабыв об эклерах, он опустил голову и смотрел на пустую тарелку перед собой. По его сжатым губам и напряженному подбородку я догадывался, что он испытывал в эти мгновения.

– Вы только вдумайтесь, – продолжал герр Штольц, не замечая состояния сына, – более половины кавалеров Железного креста – добрые католики. То есть те, против кого в том числе выступает партия этого австрийского господина, – главные патриоты и славные солдаты нашей страны!

– Ах, Альберт, мне кажется, виной вполне может быть несогласованность между их руководителями. Только представь, сколь сложно управлять такой многочисленной партией, – проговорила тетя.

Герр Штольц нервно усмехнулся:

– Столь сложно, что они и сами теряют линию, которой придерживаются! Вначале на глазах всего честного народа какой-то бенедиктинский аббат благословляет штандарты штурмовиков и поливает их святой водой. А спустя неделю их «Беобахтер» выдает статью с оскорблениями католиков и карикатурами на Христа…

– Отвратительная статья, – торопливо вставила фрау Штольц.

– И удивительное дело, – герр Штольц с искренне непонимающим видом развел руками, – как они вообще сумели взять такой резвый старт именно в Баварии – исконно католической?! Розенберга с его оскорбительными пасквилями против католиков должны были заклевать там в первую очередь. Одно несомненно: пресмыкательство и поклонение всей этой клики перед своим фюрером развили в нем манию величия поистине национальных масштабов. Говорят, Гитлер лично заявил, что должен войти в Берлин, как Христос в храм Иерусалимский, и отхлестать всех несогласных. – Герр Штольц вздохнул, переводя возмущенное дыхание. – Вхождение фюрера во храм Христов… – Он сокрушенно покачал головой. – При столь радикальном настрое этот мессианский комплекс довольно опасен, Ильза. Сегодня он ведет к светлому будущему, пожимая руку всякому, кто решил подойти, а завтра это уже недостижимый фанатик за толстыми стенами, распрощавшийся с разумом.

Возле «Кайзерхофа»[41] творилось что-то невероятное – толпа бесновалась, ожидая явления Адольфа Гитлера. Я переминался с ноги на ногу, вместе со всеми трясясь от январского холода и нетерпения. Это было время великого триумфа: тридцатого дня под нажимом общественности Гинденбург все-таки сместил фон Шлейхера с должности рейхсканцлера и назначил на его место Гитлера! Кругом были сияющие лица, веровавшие, что это начало великой свободной Германии, обещанной исстрадавшемуся народу.

– И чего тянул старик? Менял кабинеты как перчатки, а стабильности никакой.

– Если начистоту, я уже и запутался, кто с кем и против кого.

– Судя по их заявлениям в газетах, они там и сами уже слабо понимали, кто против кого и заодно с кем.

– Дураку было понятно – сразу надо было ставить Гитлера, чтоб не было такого бардака! У этого рука твердая. Приведет к порядку!

– Явно знает, что делать. Теперь-то все будет по-другому.

– Уж явно лучше, чем вчера. Долой разноголосицу!

Вечером опять пришли Штольцы. Я с плохо скрываемой усмешкой поглядывал на Альберта Штольца, ожидая, что-то он теперь скажет. Но в этот раз он был молчалив. Разговор повела тетя Ильза. Наливая гостям чай, она начала с главной новости дня:

– Стоит признать, этот господин проделал серьезную работу, чтобы добиться своего.

Герр Штольц по-прежнему молчал. Тогда я все же не выдержал.

– Тетушка, только подумайте, – проговорил я, стараясь не смотреть на гостя, – у нас было больше тридцати партий! И каждая тянула на себя! Разрывали на лоскуты страну, и без того подранную в кровь. А он! Явился ниоткуда и… И сшил эти лоскуты! Теперь мы едины!

Я прервался, пока тетя Ильза подавала гостям до блеска начищенный поднос, на котором стояли крохотные дымящиеся чашечки.

– А главное, все сделал по закону! Он не терзал и так истерзанный народ очередной революцией… – Я вошел в раж, чувствуя небывалое воодушевление. – …Чтобы оказаться на вершине власти, но он честно обрел эту власть, чтобы вершить что-то более великое, чем просто революционный переворот! Вот увидите, тетя, скоро придет конец и безработице, и коррупции, и, главное, тлетворному влиянию коммунизма.

– Но каким путем? – все-таки подал голос герр Штольц, так и не взявший чашку с подноса. – Нацисты наконец достигли своей цели, но, вместо того чтобы угомониться и начать выказывать преданность закону и порядку, стали действовать еще более радикально. Вопреки всем ожиданиям насилие на улицах только нарастает, но теперь оно еще и узаконено, ко всему прочему. Не спорю, в тяжелые времена у страны есть потребность в людях, которые способны осуществить революционную встряску. Но потом, когда цель достигнута, самым умным будет избавиться от них, ибо далее они несут лишь опасность. Запомните это, мой юный друг.

Тетя Ильза еще раз протянула герру Штольцу поднос, но он отрицательно покачал головой.

В течение нескольких недель по всей Германии прошли факельные шествия. Вечером, едва темнело, тысячи штурмовиков наполняли центральные улицы. Строгими рядами они маршировали, подсвечивая яркими пылающими факелами в руках пылающее так же ярко воодушевление на своих же лицах. Я стоял и завороженно провожал взглядом колонны, конца которым не было видно. Шеренги по четыре в ряд шли точно в ногу, чеканили, громко отбивая дробь по мостовой, и этот слаженный грохот идеально начищенных черных сапог порождал массовый психоз. Грохот проникал глубоко в подсознание, действуя лучше и эффективнее, чем любое словесное увещевание. Он вводил в ступор, погружал в гипноз, заставлял повиноваться и идти следом. Тысячи ног шагали как одна. Тысячи тел действовали как единый организм. Тысячи разумов были подчинены единому духу. Это было чарующе, в этом заключался необъяснимый мистицизм, это вызывало восторг и ужас одновременно. Глядя на эти грандиозные шествия, я не мог унять восторженную дрожь. Красный свет пламени слепил, я жмурился и выкрикивал вслед за ними: «Смерть евреям!» «Республика – дерьмо!» – хрипло надрывался рядом Хайнц. «Когда с наших ножей польется еврейская кровь, все окончательно станет хорошо…» – затягивал кто-то из штурмовиков, и сотни голосов тут же подхватывали песню.

Несмотря на великие дела, творившиеся на улице, я много времени посвящал и учебе, прекрасно отдавая себе отчет в том, что это негласное условие моего нахождения в Берлине. Каждую неделю тетя писала длинные и подробные письма моей матери, отчитываясь о моих успехах, а потому я старательно корпел над книгами и конспектами, не делая себе никаких поблажек. Впрочем, стоит отметить, что выбранные предметы давались мне легко, и я испытывал истинное удовольствие от их изучения в стенах аудиторий, в которых когда-то читали лекции братья Гримм и Макс Планк.

Однажды вечером, засидевшись над очередной книгой, я вдруг услышал нарастающий шум и крики за окном. Вскочив из-за стола, я кинулся к окну. Все люди бежали в одном направлении. Я проследил это направление взглядом и в ужасе понял, что происходит.

Я выскочил в гостиную и наткнулся на взволнованную тетушку, на ходу запахивавшую халат.

– Виланд, что происходит? – с тревогой спросила она.

Окна ее комнаты выходили на другую сторону, и она не могла видеть пылающее зарево на западе.

– Тетя Ильза, кажется, горит Рейхстаг!

Я схватил куртку и накинул ее прямо на пижаму. Тетушка прильнула к окну и не видела, как я торопливо натягивал ботинки. Обернувшись, она испуганно вскрикнула:

– О мой бог! Что же это такое, Виланд, куда ты?!

Я уже спускался по лестнице. На улице я первым делом ухватил за руку пробегавшего мимо мальчишку.

– Рейхстаг, да? – взволнованно спросил я.

Мальчишка с расширенными от возбуждения глазами закивал:

– Да-да! Говорят, поджог!

Я кинулся вперед, обгоняя остальных. Чем ближе была цель, тем сложнее было продвигаться, толпа становилась плотнее, на площади и вовсе пришлось пустить в ход кулаки и локти, чтобы проложить себе путь дальше. Несколько раз я чуть не упал на скользкой брусчатке, рискуя быть раздавленным оторопевшей и взволнованной толпой. Какие-то зеваки, чтобы лучше видеть, пытались взобраться на памятники фон Роону[42]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

3 ноября 1943 года в концлагере Майданек прошла операция под кодовым названием «Праздник урожая» («Эрнтефест»). За один день было расстреляно 18 000 узников. Это была крупнейшая бойня за всю историю существования концентрационных лагерей. – Здесь и далее прим. автора.

2

Адольф Эйхман (1906–1962) – оберштурмбаннфюрер СС, глава отдела гестапо IV В-4, отвечавшего за «окончательное решение еврейского вопроса». После войны сумел бежать в Южную Америку, где агенты израильской разведки «Моссад» выследили его, похитили и вывезли в Израиль. На суде в Иерусалиме приговорен к высшей мере наказания, казнен через повешение.

3

Генрих Мюллер (1900–1945) – группенфюрер СС, начальник гестапо.

4

Эрнст Кальтенбруннер (1903–1946) – обергруппенфюрер СС, начальник Главного управления имперской безопасности СС.

5

Теодор Даннекер (1913–1945) – гауптштурмфюрер СС, сотрудник отдела Адольфа Эйхмана, специалист по осуществлению нацистской антиеврейской политики.

6

«Циклон Б» – пестицид на основе цианида, использовался для массового уничтожения людей в газовых камерах немецких лагерей смерти.

7

Газваген (нем. Gaswagen, «газовый автомобиль»), также использовали термин «душегубка», – мобильные газовые камеры, применявшиеся нацистами в период Второй мировой войны для массового уничтожения людей путем отравления угарным или выхлопным газом.

8

Ванзейская конференция – совещание представителей правительства и руководителей нацистской партии 20 января 1942 года на озере Ванзее в Берлине. На нем итоги первоначальной политики вынуждения евреев к эмиграции были объявлены неудовлетворительными – большинство стран отказались принимать у себя еврейских беженцев, у которых не было средств для переезда. Тогда было предложено новое «окончательное решение еврейского вопроса» – «выселение на восток». За этими словами скрывалось планомерное истребление евреев в концлагерях на территории Польши. Спустя 11 дней Адольф Эйхман разослал командному составу полиции и руководителям СД указания к подготовке депортации евреев Германии, Австрии и Чехии. Именно эту конференцию многие исследователи считают поворотным моментом в геноциде еврейского населения Европы.

9

Рейхсбан (нем. Deutsche Reichsbahn) – железнодорожная организация. После Первой мировой войны объединяла все железные дороги государств, ранее входивших в состав Германской империи. В 1949 году прежнее название Deutsche Reichsbahn сохранилось лишь на территории ГДР, в ФРГ же была создана Deutsche Bundesbahn.

10

«Шоа» (1985) – фильм режиссера Клода Ланцмана о массовом истреблении евреев Европы в нацистских концлагерях.

11

НСДАП (от нем. Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei – NSDAP) – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Существовала в Германии с 1920 по 1945 год. С 1921 года ее бессменным лидером был Адольф Гитлер. На Нюрнбергском процессе объявлена преступной, а ее идеология была признана одной из главных причин войны.

12

РСХА (от нем. Reichssicherheitshauptamt – RSHA) – Главное управление имперской безопасности, руководящий орган политической разведки и полиции безопасности Третьего рейха.

13

Рейнхард Гейдрих (1904–1942) – обергруппенфюрер СС, начальник Главного управления имперской безопасности, в которое с 1939 года входила тайная государственная полиция (гестапо). Считался правой рукой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

14

Одило Лотарио Глобочник (1904–1945) – группенфюрер СС, с июля 1941 по январь 1942 года уполномоченный рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера по созданию системы концлагерей на территории Генерал-губернаторства (оккупированной Польши). Был непосредственным руководителем люблинских лагерей смерти: Белжеца, Майданека и Собибора, а также Треблинки. Принимал участие в уничтожении Варшавского и Белостокского гетто. Отличался особой жестокостью. В личном деле имел, в частности, следующую характеристику: «Безрассудство и ухарство приводят его часто к нарушению установленных границ даже в рамках эсэсовского ордена».

15

«Байер» – немецкая химическая и фармацевтическая компания, основанная в 1863 году. Была частью «ИГ Фарбен», крупнейшего в Европе химического и фармацевтического конгломерата, который поддерживал нацистский режим, в том числе финансово. «ИГ Фарбен» владел половиной акций компании, которая производила «Циклон Б». В течение Второй мировой войны «ИГ Фарбен» активно использовал рабский труд заключенных и заказывал для проведения опытов узников в концентрационных лагерях. После Второй мировой войны за участие в организованных военных преступлениях союзники разделили «ИГ Фарбен», и «Байер» возродилась как независимая компания. На процессе в Нюрнберге директор «Байер» Фриц тер Меер был приговорен к семи годам тюрьмы. Выйдя на свободу, он вновь получил высокий пост в компании.

16

Айнзацгруппы полиции безопасности и СД – военизированные группы, осуществлявшие массовые убийства гражданских лиц на оккупированных территориях стран Европы и СССР. Согласно официальным данным, общее число еврейских жертв в результате акций уничтожения этими группами составляет 900 000 человек.

17

Капо – привилегированный заключенный, сотрудничавший с администрацией в концлагерях нацистской Германии.

18

Рудольф Хёсс (1901–1947) – оберштурмбаннфюрер СС, комендант концентрационного лагеря Аушвиц в Освенциме.

19

Закон № 104 «Об освобождении от национал-социализма и милитаризма» от 5 марта 1946 года. Первый закон после войны, который приняли немецкие органы власти, а не оккупационные. После принятия этого закона 13 миллионов немцев прошли анкетирование, которое должно было помочь определить степень их вины и причастности к нацизму. Трибуналы не справлялись с валом обвиняемых, в итоге была объявлена амнистия для всех рожденных после 1 января 1919 года, нетрудоспособных и малообеспеченных. Из 13 миллионов лишь 613 тысяч были признаны в той или иной степени причастными к деяниям нацизма. Основными преступниками были признаны 1600 человек.

20

Плашов – концлагерь в южном пригороде Кракова. Его комендантом был Амон Гёт, известный своими садистскими наклонностями. Часто развлекался тем, что натравливал свою собаку на заключенных.

21

«Ноябрьские преступники» – прозвище немецких политиков, которые подписали перемирие, положившее конец Первой мировой войне.

22

Вальтер Ратенау (1867–1922) – немецкий промышленник еврейского происхождения и министр иностранных дел Германии. На посту министра находился с 1 февраля по 24 июня 1922 года, когда был убит членами антисемитской организации «Консул».

23

Версальский договор от 28 июня 1919 года. Основной из мирных договоров, завершивших Первую мировую войну. По нему Германия возвращала Франции Эльзас и Лотарингию, передавала Саар под управление Лиги Наций, предоставляла Данцигу статус вольного города, соглашалась с созданием «Польского коридора», который давал Польше доступ к Балтийскому морю, а также формировалась Рейнская демилитаризованная зона и ликвидировались германские колонии. Германия обязалась соблюдать независимость Австрии и выплачивать победителям репарации, брала на себя всю ответственность за развязывание войны. По воспоминаниям Черчилля, французский главнокомандующий Фердинанд Фош, узнав об условиях договора, заявил: «Это не мир, это перемирие на двадцать лет…» В Германии соглашение прозвали «Версальский диктат».

24

Рейхсвер (нем. Reichswehr) – немецкие вооруженные силы в 1919–1935 годах, ограниченные по составу и численности условиями Версальского мирного договора. Согласно этому договору Германия могла иметь лишь 100-тысячную сухопутную армию и малочисленный военно-морской флот. Всеобщая воинская повинность отменялась. Запрещены были генеральный штаб, военная авиация, подводные лодки, крупные боевые корабли, танки, зенитная и тяжелая артиллерия, а также химическое оружие.

25

«25 пунктов» – официальная программа НСДАП с 1 апреля 1920 года, впервые оглашенная 24 февраля 1920 года на собрании в мюнхенской пивной «Хофбройхаус». В 1926 году положения этой программы объявлены руководством партии «незыблемыми».

26

Рейхстаг (нем. Reichstag) – высший представительный и законодательный орган в Германии времен Германской империи, Веймарской республики и формально при национал-социалистах. С 1894 по 1933 год заседал в одноименном историческом здании в Берлине.

27

Ландсберг – тюрьма в баварском городе Ландсберг-ам-Лех, где отбывал заключение Адольф Гитлер, осужденный за попытку государственного переворота, которая впоследствии получила название «Пивной путч». Суд приговорил Гитлера к пяти годам тюрьмы, но уже через девять месяцев он вышел на свободу. Само заключение сложно было назвать суровым испытанием: нацистам, осужденным вместе с Гитлером, позволялось собираться за общим столом и обсуждать политические вопросы, принимать гостей, получать письма и подарки от последователей партии.

28

«Фёлькишер Беобахтер» (нем. Völkischer Beobachter, «Народный обозреватель») – печатный орган НСДАП.

29

Охранные отряды, также СС (от нем. Schutzstaffeln – SS), – военизированные формирования НСДАП. Первоначально СС предназначались для личной охраны лидера НСДАП Адольфа Гитлера и входили в состав штурмовых отрядов, но позже стали отдельной структурой и подчинялись лично Гитлеру и Гиммлеру.

30

Штурмовики, также штурмовые отряды, СА (от нем. Sturmabteilung – SA), – военизированные формирования НСДАП.

31

Курпарк – парк с элементами садовой и ландшафтной архитектуры. Подобные парки устраивались в курортных городах еще во времена Германской империи. В некоторых, помимо клумб, фонтанов, оранжерей и прудов, возводились термальные комплексы – так называемые водолечебницы.

32

Коричневый дом (нем. Braunes Haus) – здание в Мюнхене по адресу: Бриннерштрассе, 45, где в 1930–1945 годах располагалась штаб-квартира НСДАП.

33

Коричневорубашечники – прозвище штурмовиков. После Первой мировой войны Германия утратила свои африканские колонии, и на складах осталось много коричневой униформы, которую производили специально для солдат, служивших в тех колониях. Когда позже встал вопрос, чем экипировать создаваемые штурмовые отряды, то Герман Геринг вспомнил про эту форму и скупил ее за бесценок.

34

Эрнст Тельман (1886–1944) – лидер немецких коммунистов. Один из главных политических оппонентов Гитлера. В юности он перепробовал множество профессий, в том числе успел поработать и кочегаром на океанском пароходе.

35

Пауль фон Гинденбург (1847–1934) – рейхспрезидент Германии в 1925–1934 годах.

36

«Дер Ангриф» (нем. Der Angriff, «Атака») – антисемитская и антикоммунистическая газета, выпускавшаяся в Берлине местным отделением НСДАП. Издавалась гауляйтером (главой партийного округа) Берлина Йозефом Геббельсом.

37

Во время своего заключения в тюрьме города Ландсберг-ам-Лех Адольф Гитлер надиктовал автобиографическую книгу «Моя борьба» (нем. "Mein Kampf". – Включена в Федеральный список экстремистских материалов – Прим. ред.), в которой изложил свои политические убеждения и планы на будущее Германии.

38

Груневальд – район на западе Берлина.

39

Франц фон Папен (1879–1969) – рейхсканцлер Германии с 1 июня по 17 ноября 1932 года.

40

Курт фон Шлейхер (1882–1934) – рейхсканцлер Германии с 2 декабря 1932 по 28 января 1933 года, оппонент и предшественник Гитлера на этом посту. Последний глава правительства Веймарской республики.

41

Отель «Кайзерхоф» – первая берлинская гостиница класса люкс. Располагалась в старом правительственном квартале напротив рейхсканцелярии по адресу: Вильгельмплац, 3/5.

42

Альбрехт фон Роон (1803–1879) – прусский генерал-фельдмаршал.