Охота на новобранца

– Чего? – Арчи изумлённо вытаращился на неё.

– Того! Я тебя ещё за пару часов до псины спалила. Ну и поглядывала, чо-как! Полной уверенности, что альфа появится, конечно, не было – у неё, чтоб ты знал, охотничьи угодья примерно в полторы тысячи квадратных километров оцениваются – но я не теряла надежду. И вот – та-да-а-ам!

– Я с тебя охреневаю просто, – пробормотал Арчи, вспоминая липкий ужас, когда альфа неторопливо направилась к нему с явным намерением им же перекусить.

– Не, ну а чо! Предупредить я б тебя всё равно не смогла. Да и о чём? Говорю ж, шансы были так себе! Но не грейся – сожрать я б тебя не дала. Боялась только, вдруг у тебя инфаркт случится или типа того. Обошлось, слава богу!

– А что за история с Художником?

– Есть тут у нас один блаженный. Любит малевать всякое. Ну вот за ним как раз никто не приглядывал. В округе какое-то время спокойно было, и он вместе с патрулём решил за город выбраться, ну типа порисовать с натуры захотелось. Ребята говорят, его всего на пару часов оставили. А когда возвращались, нашли возле перевёрнутого мольберта с кишками наружу. Он даже до автомата дотянуться не успел. Благо патруль спугнул тварину, и Художника довезли живым, хоть и ни хрена не здоровым до госпиталя. Он-то и рассказал про зверушку эту необычную.

Они подъехали к трёхэтажному когда-то белоснежному зданию. Белая краска пожелтела и местами облупилась, обнажая бурый кирпич.

– Здесь у них лаборатории, – пояснила Динка.

Над высоким входом Арчи разглядел всё ещё хорошо различимую надпись «Заслон» и потёртую эмблему – треугольник с шестерёнкой внутри.

– Чо за «Заслон»? – поинтересовался у Динки.

– Когда-то ещё до Большого Пиздеца была такая инженерная компания. Там вооружение всякое производили, технику военную, радиооборудование и всё такое прочее. Профессор говорит, что только благодаря «Заслону» город когда-то выжил. Подготовились учёные к БэПэ. По ходу, догадывались, что может нечто подобное произойти. Потому и убежища были оборудованы, и припасы немалые имелись, а арсенал собрали – ты охренеешь! – до сих пор пользуемся. Короче, много всего предки наши сохранили и нам оставили: транспорт, всякое полезное из техники, оружие, связь, знания.

Арчи задумался. Повезло белодарцам с этим «Заслоном». Его родной посёлок буквально поднимали из руин. Поднимали такие сильные, несгибаемые, умеющие выживать люди, как его мать и отец, которого он совсем не помнил. «Хищники, – раздался в голове жёсткий голос матери, – мы хищники, сынок».

– А вот и Профессор, – голос Динки вернул его к действительности. – Так, вылезаем…

Они выбрались из машины, и Динка пошла навстречу невысокому круглолицему старичку в белом халате с буйной, торчащей во все стороны седой шевелюрой и ухоженной бородкой. Арчи дал бы ему лет шестьдесят, а то и семьдесят, но сбивали с толку ярко-голубые глаза – какие-то очень… живые, что ли. А сейчас прямо-таки лучащиеся энтузиазмом и восторгом.

– Диночка, душечка моя, как же я рад вас видеть! – мягкая «р» придавала речи Профессора определённый шарм. Зильберман порывисто обнял девушку, расцеловав в обе щеки. Для этого ему пришлось подняться на цыпочки. Поймав взгляд Арчи, чуть удивлённого таким горячим приёмом, Динка закатила глаза и едва заметно пожала плечами: типа, ну а я что сделаю?

– А кто этот статный черноволосый юноша с такими не по возрасту серьёзными карими глазами? – профессор кивнул на Арчи и лукаво подмигнул Динке. – Вы-таки нашли себе жениха?

Ни фига себе! Оказывается, Динка тоже умеет краснеть.

– Да какой там жених! – она, потупив взор, ковырнула носком армейского ботинка землю. – Это Арчи, он… короче, он помогал мне альфу выслеживать, вот!

В этот момент она была такой… милой, да! Милой и трогательной.

– Рад, – профессор уже тряс руку Арчи в своей неожиданно довольно-таки крепкой лапке, – очень рад знакомству, молодой человек! Можете звать меня просто – Профессор. Или непросто – Аркадий Вениаминыч, ха-ха-ха!

«Ну здравствуй, Аркадий Вениаминыч!» – Арчи вчетверть силы ответил на рукопожатие и аккуратно высвободился из его хватки.

Губы профессора снова расплылись в заразительной улыбке, лучики смешливых морщинок разошлись от уголков глаз, но взгляд, оценивающий, острый, как лезвие бритвы, за долю секунды просканировал Арчи, собирая и обрабатывая информацию. Затем Зильберман переключился на уже остывшую альфу в кузове пикапа:

– Прелестно! Какой великолепный образчик мутантной фауны! Жалко только, что она немножечко мёртвая!

– Ну уж извините, профессор, – проворчала Динка, – такую тварь живьём никак не взять, сами знаете… Это ж вы всё обещаете защиту от пси-мутиков соорудить, а где она, защита эта?!

– Понимаю! Понимаю ваше недовольство, дорогая, – пухлые ручки Профессора сложились в молитвенном жесте. – Клянусь, мы как никогда близки… Собственно, возможно эта ваша альфа станет последним звеном.

– Ну да, ну да, – буркнула Динка. – Сколько там за неё причитается? Два штукаря, так?

Ярко-голубые глазки Зильбермана опасно сверкнули.

– Помилуйте, голубушка! – воскликнул он негодующе. – Официально объявленная награда – тысяча кредитов!

– Профессор, вы делаете мне больно! Давайте остановимся на тысяче восемьсот и разойдёмся как старые добрые друзья.

– Диночка, девочка моя, у нас-таки бюджет, только ради ваших волшебных глаз я дам тысячу двести, и эта цена, имейте в виду, будет окончательной и бесповоротной!

– Ха-ха, Профессор, я смеюсь! И знаете почему? Потому что это смешно! Я не спала неделю! А когда спала, то спала на земле! Я отморозила себе все нежности, я рисковала жизнью, у меня совсем не осталось нервов, но я соглашусь на тысячу семьсот, только потому, что вы всё же не чужой мне человек и видный член общества.

– Ах, Диночка, когда вы наглеете – вы наглеете на полную! Я не только член общества, я ещё и его мозг, кому как ни вам это знать! Тысяча семьсот – это грабёж среди бела дня! Соглашайтесь на тысячу триста, если не хотите испортить карму!

– Сколько-сколько? – насмешливо переспросила Динка.

– Тысячу триста! – решительно ответил ей Зильберман.

– Вам сказать про тракториста?

– Дина! Как вам не стыдно!

– Ладно-ладно! Тысяча шестьсот – и это моё последнее слово!

– Вы разрываете мне сердце! Кажется, меня сейчас хватит удар! – Аркадий Вениаминыч схватился за грудь и часто задышал, прикрыв глазки.

– Не давите на жалость, Профессор! Хотя ваши искренние слова и проникли мне в самую душу! Только ради вашего бесконечно дорогого мне здоровья – тысяча пятьсот!

– Что? – Профессор приоткрыл правый глаз и недоверчиво зыркнул на Динку. – Вы сказали тысяча четыреста?

– Полторы тыщи, Профессор, и не тугриком меньше!

– Ох, Диночка, позовите кого-нибудь с валидолом! В глазах темнеет…

– Держите, Профессор, – невесть откуда появившийся паренёк в таком же белом халате, как у Зильбермана, вложил тому в ладонь белый кругляш. Аркадий Вениаминыч, ахая и охая, закинул таблетку под язык.

Только тут Арчи, изумлённо внимавший странному диалогу, оглянулся и увидел, что вокруг собрались с дюжину человек, с явным удовольствием наблюдающих за этим внезапным представлением.

– Спасибо, Эдичка! – Профессор вздохнул и театральным жестом утёр со лба несуществующий пот. – Клянусь, я был на волосок от смерти… Этот манящий свет в конце тёмного коридора! Ох!

– Профессор, – подала голос Динка, – ваше время ещё не пришло! Человечество нуждается в вас, а я нуждаюсь в средствах и есть хочу!

– Алчная девчонка! – простонал Зильберман. – У меня больше нет сил! Из-за вас одному старому больному профессору придётся совершенно без удовольствия прямо сейчас выпить коньяку, чтобы успокоить возмущённый нерв!

– Время лечит, Аркадий Вениаминыч! И это пройдёт!

– Эдичка, – слабым голосом обратился Профессор к пареньку с валидолом, – проводи капитана Мухтарову в бухгалтерию. Пусть ей выдадут тысячу четыреста…

– Тысячу пятьсот, – безжалостно поправила его Динка.

– О боже… Да, пусть выдадут ей тысячу пятьсот кредитов. Скажи, я распорядился. А мне… мне надо побыть одному.

Сказав это, Профессор, тяжело вздыхая, поплёлся в лабораторию. Арчи не мог не заметить довольную усмешку на его лице. Когда дверь за ним закрылась за их спиной раздались аплодисменты. Среди восторженных зрителей были два охранника в чёрной униформе, три лаборанта в белых халатах (включая Эдичку), высокий усатый мужик в поварском колпаке и фартуке поверх тельняшки и растянутых треников, и ещё несколько человек, чей род деятельности идентифицировать не удалось.

– Браво! – ухмыльнулся Эдик.

– Это было сильно! – подтвердил усач.

– В этот раз вы превзошли саму себя, – улыбнулась женщина средних лет в белом халате.

Динка, повернувшись к толпе, грациозно раскланялась.

– Что? Это? Было? – громким шёпотом спросил Арчи, когда они шли за Эдичкой в бухгалтерию.

– Традиция у нас такая, – улыбнувшись, ответила Динка. – Когда-то в самый первый раз, когда я своего первого добытого мутанта сдавать привезла, мы с Зильберманом знатно поцапались из-за вознаграждения. Я его чуть не пристрелила, честное слово! А он так орал, что половина сотрудников Лаборатории выбежала посмотреть, кого это тут режут. Потом, конечно, всё ж договорились – очень им того альфа-енота заполучить хотелось. Он, кстати, до сих пор у них обитает, енот в смысле. Вроде они его даже разговаривать научили…

Арчи скептически хмыкнул:

– Да ладно?

– На сто процентов утверждать не могу – это ж всё засекречено, ясен пень! – фыркнула Динка. – Но какие-то слухи доходят, а уж верить или нет… Короче, а мы с Зильберманом с тех пор регулярно такие концерты даём. Все счастливы! Традиция, ёпта.

Когда они, получив причитающиеся тугрики, вернулись к машине, Профессор (судя по порозовевшему лицу таки хряпнувший коньяку) сидел на крыльце лаборатории, покуривая трубку. Выпустив вверх струйку дыма, Зильберман благодушно взглянул на Арчи и Динку:

– Вы изумительно смотритесь вместе, молодые люди!

– Пфф! – отреагировала Динка.

– Да-да, уж поверьте старику на слово. И, Дина, дорогая вы моя, вот увидите, – он бросил на Арчи проницательный взгляд. – Этот юноша нас всех ещё ох как удивит!

– Научились видеть будущее, Профессор? Думаете, коньяк сделал вас супером? – усмехнулась та.

Старик лишь улыбнулся, вздохнув:

– Эх, молодёжь, молодёжь… Берегите себя!

Глава 6

Генерал

– Куда сейчас? – поинтересовался Арчи, когда они вырулили за ворота Института.

– Едем в штаб, отчитаюсь перед Генералом, заодно тебя представлю.

Красный Отряд разместился на территории, когда-то принадлежавшей Военной Академии в центре города. По пути туда Арчи не отрывал взгляд от окна. Здесь было всё иначе, чем в его родном посёлке, где все знали всех. Динка сказала, что в Белодаре обитает около полумиллиона человек. И глядя на проносящиеся мимо магазинчики, скверы, прогуливающихся ярко одетых горожан: парней и девчонок, мамаш с колясками, ухоженных старичков, Арчи подумал, что, наверно, примерно такой и была жизнь до БэПэ. Сытой и спокойной. В его посёлке, где каждый день был борьбой за выживание, люди одевались во что-то неброское и практичное, поэтому выглядели, в основном, как военные или охотники. Даже двигались по-другому, более собранно что ли. Глядели иначе. Он помнил взгляд матери – цепкий, насторожённый, жёсткий. А здесь похоже многие и не знают толком, что творится за городскими стенами. Уютно устроились под крылом у шерифов, под защитой Красного Отряда и этого… как там его… Белого легиона, ага. Арчи представил, как мать, скривив губы, презрительно сплёвывает «тупые овцы!» По её словам, овцами было и оставалось подавляющее большинство. Гордилась, что не принадлежит к их числу. И сейчас, глядя на местных, Арчи понимал, что она имела в виду.

Пост охраны на въезде у красных был серьёзный, не хуже, чем на границе города. Припарковались у главного корпуса.

– Говори только по делу. На вопросы отвечай кратко и чётко, – предупредила Динка, пока они шли по гулкому коридору. Наконец остановились у солидной деревянной двери. Она пригладила волосы, и трижды постучала.

– Входите, – пробасили из-за двери.

Генерал – крупный голубоглазый мужчина лет шестидесяти с коротко стрижеными стального цвета волосами в сером кителе без нашивок и знаков различия – встретил их за массивным письменным столом.

– Докладываю, – небрежно козырнув, начала Динка. – Задание выполнено. Альфа уничтожена и доставлена в Институт. Зильберман аж на полторы штуки расщедрился.

– Отлично! Пятьсот сдашь в кассу, остальное – твоё. Трудно было?

– Благодарю, Генерал. Не особо. Вот, Арчи немного подсобил.

– Арчи… а фамилия? – мужчина перевёл взгляд на парня.

– Янковский. Арчибальд Янковский.

– Ценный кадр для Красного Отряда, я считаю, – добавила Динка.

– Неужели, – прищурился Генерал. – Что ж, Арчи, Горбунов моя фамилия, Борис Николаевич. Можешь звать меня просто – Генерал. Сам откуда?

– Игли́нск.

– Не слыхал, где это?

– На севере. Примерно тысяча двести километров отсюда.

– Два месяца до нас топал, – с ноткой гордости вставила Динка.

– Один? – уточнил Генерал.

– Ну, пару раз случалась компания, – не вдаваясь в подробности отвечал Арчи.

– Вижу, не всегда удачная? – Генерал коснулся своей щеки, намекая на свежий шрам Арчи. – Кто тебя так?

Арчи рассказал о старике из леса.

– Мда, – вздохнул Борис Николаевич, – сейчас никому нельзя доверять, понял уже, да?

Арчи кивнул.

– Ну тогда должен понимать, что вот так с улицы мы кого попало не берём. Мне-то кажется, парень ты хороший, да и Дина Рашитовна вот тоже в тебе что-то увидела. Но без проверки всё равно никак. Документов у тебя, конечно же, никаких?

Арчи снова кивнул.

– Я так и думал. В общем, не переживай – это обычная процедура при вступлении в Отряд. Дина тебе объяснит. Думаю, до вечера управитесь. Всё, если вопросов нет – свободны.

– И что это за проверка такая? – спросил Арчи, когда они вышли из генеральского кабинета.

– Ну, типа собеседование, – ответила Динка. – Заполнишь анкету, кто ты, откуда, чего умеешь, что да как… Если с тобой всё в порядке – бояться нечего.

– Что значит «в порядке»?

– Ой, ну чо пристал! – отмахнулась Динка. – Короче, если ты не конченный псих, не людоед, не засланец с Изнанки, не тёмный супер или ещё чего – тебе бояться нечего. Просто говори правду и всё будет хорошо!

Арчи в этом уверен не был. Если он и псих, то точно не конченный. Он подозревал, что по стандартам прежнего мира в их посёлке нормальных людей и не было. Одна его мать чего стоила. Он совершенно точно не каннибал – этих ублюдков в приличном обществе казнили без лишних разговоров. Не прятался в нём и гость с той стороны – такое редко, но бывало, и заканчивалось всегда плохо как для носителя, так и для его окружения. Тем более он не был тёмным супером – редкий вид, лично он с такими, к счастью, не сталкивался. Суперы, которые добровольно впускали в себя сущность с Изнанки и несли в мир ещё больше зла и хаоса, чем одержимые. Обычные люди просто сходили с ума и убивали всех вокруг, пока их не пристреливали, как бешеных собак, а тёмные суперы действовали холодно и расчётливо, и во что выльется их служение Изнанке – никто не знал.

Но, как сказала Динка, оставалось «или ещё чего».

Глава 7

Немного флирта

Так называемая «приёмная комиссия» располагалась через несколько дверей от генеральской. Сначала они попали собственно в приёмную, где за столом их встретила симпатичная зеленоглазая девушка с длинными тёмными волосами. Арчи мысленно обозначил её как «секретарша». А «комиссия», как нетрудно было догадаться, располагалась за ещё одной дверью.

– Лариска, привет, – обратилась Динка к секретарше. – Я новенького привела. Череп у себя?

– Привет. У себя. Только чо-то с утра не в духе, – ответила та, бросив на Арчи долгий оценивающий взгляд, и добавила игриво. – Где это ты такого красавца откопала?

– На дискотеке, блин! – Арчи послышалось в голосе Динки раздражение. – Давай анкету уже.

Секретарша встала из-за стола, одёрнула короткую юбку и, покачивая бёдрами, подошла к шкафу у стены. С улыбкой поглядывая через плечо на Арчи, который почему-то никак не мог оторвать взгляд от туго обтянутой тонкой тканью аппетитной ларискиной задницы, неторопливо шуршала бумагами. Ноги у неё были длинными и загорелыми. Арчи подумал, каково бы это было, если он и Лариса… Удар локтем в бок от капитана Мухтаровой вырвал его из мира грёз. Он зашипел от боли.

– Дин, ты чего?

– Дин, ты чего! – передразнила она его. – Ты сейчас не той головкой думаешь, дружочек! А я за тебя, считай, поручилась.

– Да я просто… – начал было Арчи, но тут в разговор вклинилась Лариса:

– Просто у мальчика хороший вкус, – и протянула Арчи стопку листов, – Присаживайся и заполняй, – бросила ехидный взгляд на Динку. – Можешь не торопиться. Кстати, меня зовут Лариса, можно просто – Лара.

Голос у неё был приятный, бархатный такой.

– Арчибальд, – отозвался слегка смутившийся от «мальчика» Арчи, – можно просто – Арчи.

Динка только фыркнула, а Лариска так же грациозно скользнула обратно за стол.

– Короче, я тебя оставляю. Смотри, не подведи меня, – Динка склонилась к Арчи, присевшему на диван за низкий столик, добавила тихо. – И насчёт этой козы, – кивнула на лучезарно улыбавшуюся Лариску: – Не обольщайся особо – та ещё стерва! Я подойду через пару часиков, узнать чо да как. Давай, удачи!

– Пока, – Арчи принялся изучать бумаги. Затем достал огрызок химического карандаша и заполнил первую строчку: Арчибальд Андреевич Янковский. Потом ещё одну строчку. И ещё одну.

– Может тебе дать? – неожиданно раздался над ухом игривый голос Ларисы. Арчи вздрогнул от неожиданности и поднял взгляд от листа бумаги, тут же упёршись им в вырез блузки оказавшейся внезапно очень близко секретарши.

– Что? – переспросил, пялясь на открывшиеся взору во всей красе приятные округлости. Тоже покрытые ровным бронзовым загаром, как он успел рассмотреть.

– Я говорю: может, тебе ручку дать? – довольная произведённым эффектом, сдерживая смех, ответила Лариса.

– А-а-а, да, конечно… Спасибо, – промямлил Арчи, представляя её загорающую голышом на крыше бывшей Академии.

– Держи, – в руке секретарши словно из ниоткуда материализовалась авторучка. – Если будут какие-то вопросы – не стесняйся. Я вся в твоём распоряжении.

Арчи ещё раз насладился зрелищем покачивающихся бёдер, отёр со лба испарину и попытался сосредоточится на главном сейчас – заполнении анкеты. Но нет-нет в голове мелькали картинки того, что было бы окажись Лариса действительно вся в его распоряжении.

Он заполнил треть бумаг, когда услышал:

– Может, сделать тебе кофе?

Последний раз кофе он пил месяц назад – растворимый и, кажется, немного испорченный. Хотя в тот раз живот могло прихватить и от не до конца прожаренной крысы. Снова переживать этот опыт желания не было, но Арчи подумал, что здесь вряд ли будут поить бурдой, которую нагло называют «кофе» в большинстве мест, что встречались ему по пути.

– Не откажусь, – вежливо улыбнулся он Ларисе.

Через пять минут та поставила перед ним источавшую божественный аромат чашку, задержавшись в наклоне чуть дольше, чем требовалось. Арчи почувствовал себя почти как ещё недавно при встрече с альфой. И откуда только взялась это необъяснимая потеря контроля над собственными глазами? Чёрт, да он просто не моготвести их от выреза её блузки! Она поддела пальцем его подбородок, заставив чуть приподнять голову – так, что они встретились взглядами. Её тёмно-зелёные глаза были близко-близко. А полные влажные губы…

– Тебе нравится? – прошептали они. Такие притягательные. Так близко, что можно… Чёрт, да она же хочет его, это очевидно…

«Так, стоп! – одёрнул он себя. – Чего ты поплыл-то как дурак? Бабу что ли в первый раз увидел?» И сам себе тут же признался: «Как она – да! Есть в ней что-то такое… – в голове раздался тревожный звоночек, – Манящее, вот именно!»

«Если ты не можешь управлять собой – тобой будут управлять другие!» – как наяву услышал он голос матери. И этот голос – холодный, безжалостный – голос, который не раз всплывал в его мозгу, особенно во всяких пиковых ситуёвинах, привёл его в чувство.

– Вы про кофе? – ответил он дежурным тоном и сделал глоток. – Да, очень нравится.

– Хм-м-м, – девушка медленно выпрямилась, пристально посмотрела на него сверху вниз и вернулась к себе за стол.

Ещё минут двадцать Арчи убористым почерком заполнял строчку за строчкой и наконец, удовлетворённо вздохнув, бросил ручку на столик.

– Готово! – сообщил Ларисе.

Та снова подошла, забрала бумаги:

– Подожди, – сказала и, постучав трижды, открыла дверь в кабинет своего начальника.

«Череп, – напомнил себе Арчи, – Дина назвала его Черепом. Интересно, почему?»

Очень скоро Арчи понял, почему.

Глава 8

Череп

– Ну как он тебе, Лара? – спросил Череп, он же Олег Геннадьевич Звонарёв – супер второго класса и правая рука Генерала.

– Мальчик не так прост, как кажется. Двигается, как боец. Хорошая интуиция. Великолепный самоконтроль. Хоть и не сразу, но взял себя в руки и закрылся. Чувствуется неплохая выучка. Молодой, но уже повидал всякого. Гибкий, быстро приспосабливается. Умеет выживать. Прибавьте к этому кучу детских травм и специфические условия жизни, и полу́чите интересный коктейль. Перспективный паренёк, в общем-то.

– И опасный, да, Лара? Твой типаж, вижу ведь, как глазки-то блестят!

– Ничего так. Поинтереснее местных будет.

– Ага. Суровый, брутальный, взрослый не по годам, не то что наши тепличные недоноски. Только вот, чую, хлебнём мы с ним, – вздохнул Череп, потягиваясь в своём кожаном кресле. – Дикий же. Прям, как наша Дина Рашитовна… Думаешь, он человек Мухтаровой?

Лариса на секунду задумалась.

– Я бы не сказала. Да, она определённо имеет на него виды. Трудно определить сейчас, чего там больше – личного или профессионального. Но мальчик только приехал в Белодар и пока вообще не понимает, что к чему.

Череп пробежался глазами по первой странице анкеты.

– Арчибальд Янковский, значит… Ну что ж, зови парня, – и улыбнулся своей фирменной улыбкой, уже предвкушая реакцию Арчи.

Арчи отреагировал. Первым его порывом было выхватить Берсеркер и расстрелять к херам эту нежить. Но Берсеркер, как и нож с мечом, остался на КПП – оружие на территории Красного Отряда разрешалась носить только своим. Поэтому он просто застыл в дверном проёме на добрых полминуты, вытаращившись на Черепа и пытаясь успокоить сердце. Сейчас оно колотилось даже сильнее, чем от близости ларискиного декольте. И неудивительно – к облику Олега Геннадьевича мало кто оставался равнодушным.

Лицо Черепа выглядело… ну да, как череп. Череп, обтянутый сероватой кожей. Вместо носа – чёрный провал. А отсутствие губ превратило его рот в вечный оскал. Когда он улыбался – это было нечто. Даже привыкшую Лару иногда передёргивало, что уж говорить про кандидатов в новобранцы и прочих, видевших это чудо впервые. Одевался Череп вызывающе ярко, словно нарочно пытаясь привлекать к себе внимание. Сейчас на нём поверх чёрной рубашки был ярко-алый пиджак с каким-то белым цветочком в петлице.

– Ну здравствуй, боец, – Череп усмехнулся, а Арчи судорожно сглотнул и вспомнил, что человеку вообще-то нужно дышать. – Знаю-знаю, я неотразим, но не тушуйся – ты тоже ничего! Присаживайся.

Арчи присел на указанный стул напротив черепова стола. Тот задумчиво вперился своими жуткими глазищами в исписанные Арчибальдом листы. Кисти рук у него тоже были страшненькие: из-за иссохших мышц пальцы казались раза в полтора длиннее обычного. Наконец он отложил бумажки в сторону и теперь уставился уже на Арчи. Глубоко посаженные чёрные глаза долго смотрели на парня. Не мигая.

«Интересно, у него вообще веки есть? – подумал Арчи, стараясь не отводить глаз от сверлящего взгляда. – Если нет, как он вообще живёт?»

Веки у Черепа всё же были. Он по-совиному мигнул и откинулся на спинку кресла:

– Ну-с, молодой человек, давайте знакомиться! – голос у Черепа был на удивление приятным (кажется, такой тенором называют), а тон дружелюбным. Это было настолько дико, настолько не вязалось с его внешностью, что Арчи невольно встряхнул головой.

– Вижу, вы всё ещё под впечатлением, – понимающе кивнул Череп. – Что ж, тогда яначну. Олег Геннадьевич Звонарёв. В Красном Отряде имею чин полковника. Именно я буду принимать решение, подходите вы нам или нет. Теперь ваш черёд – назовите своё полное имя.

Арчи не мог взять в толк, нафига это надо, когда у Черепа… кхм… у Олега Геннадьевича перед глазами его анкета, но всё же назвался: