Собирая камни

– Брошенка Бегрмана мне не помеха. А этот мужик… Мужик он и в Африке мужик, все мысли через ширинку.

– То есть ты уверена, что они поверили?

– Не сомневайся, котик. Слопали все, что дала.

– Надеюсь, что это действительно так.

– Ты слишком много думаешь. Приезжай, отдохнем.

– Некогда.

– Все дела да дела… Кстати, а кто теперь будет заниматься играми? Вовка-то тю-тю.

– Сейчас есть дела поважнее.

– Понимаю. Но я могла бы…

Что именно могла бы и не могла бы блондинистая распутница, узнать не удалось. Уваров бросил трубку, не выслушав ее гениальных замыслов.

Трофимов нахмурился и сказал:

– Какой неудачный треп. И не сказали ничего стоящего, а вывернуть можно как угодно.

– За язык никто не тянул.

– Это так. Но сдается мне, не одни мы их слушали. А это не слишком хорошо.

– Хорошо или нет, скоро узнаем.

Суеверие никогда не было частью бесконечного множества моих недостатков, причуд и пунктиков. В приметы я верила только в случае, если пророчество играло мне на руку. И только.

Но все же то, что Судьба иногда подает знаки, я отрицать не могла. Как и ее страсть к бесконечным шуткам и странному символизму.

Должно быть, именно причудой Судьбы и объясняется тот факт, что именно тринадцатый год моей жизни стал роковым.

Погиб Елисей, отец Американца и Пуха. Через месяц не стало папы. Еще через несколько был убит крестный. Это казалось концом света. Но тогда никто из нас не знал, что это лишь начало нескончаемый череды бед, жестокости и потерь.

Когда Пес объявил охоту на маму и меня, шанса победить или хотя бы выжить у нас не было. Мы уже хорошо это знали. Но продолжали бороться.

Побег стал казаться единственным шансом на спасение. И мы укрылись в маленьком домике посреди леса на берегу реки в глухом уголке ленинградской области. Об этом месте знал лишь мой крестный, но Пес убил его. И теперь никто не мог ни защитить нас, ни выдать.

Но и там, не прошло и недели, он нашел нас. Когда он и его шайка явились, стоял холодный сентябрьский день. Деревья скупо роняли пожелтевшие листья на зеленую траву. Солнце замерло над рекой. Ничто не нарушало страшной тишины.

Мы знали, что это конец. Бежать больше некуда. Мы проиграли.

Несколько его бойцов бесшумно прокрались в дом. Я бросилась к двери. Рядом на вешалке висела мамина куртка, а в ней отцовский наградной пистолет. Но было поздно.

– Не дергайся, – велел один из них. И я не посмела ослушаться, видя, как дуло пистолета упирается в висок матери.

Одними губами она прошептала:

– Беги.

Я не сделала и шага. Я ни за что не оставила бы ее здесь одну.

Нас вывели на крыльцо домика. И сразу, словно из ниоткуда, в лесу показались несколько внедорожников. Замерев полукругом напротив крыльца, они напоминали острые зубья капкана.

Пес вышел и неспешно направился к нам. Под его ногами шуршали редкие золотые листья. В каждом движении спокойствие и сила.

Когда-то отец считал его своим братом. Рисковал ради него жизнью. Не понял он лишь одного: того человека, которого он знал с юности, давно уже нет. И тот Герман Нестеров, что шел к нам, не имел ничего общего с его фронтовым товарищем и преданным другом.

Внешне он нисколько не переменился. Был по-прежнему высок и хорошо сложен. Двигался легко и бесшумно, словно владея некоей магией. Черты его лица были приятны, фигура, закаленная годами тренировок и боев, красива.

Вот только глаза. В его глазах невероятной голубизны больше не было жизни. Он всегда был весел, добр и радушен. В детстве я, Пух и Американец обожали его. А в глазах его было столько радости и жизни…

Но после ранения в голову и кавказского плена, откуда его спасли наши отцы, в нем все переменилось безвозвратно. Он вернулся в родной город и пошел на поправку. Но в тех горах он оставил свою душу.

Увы, никто из нас не смог понять это своевременно.

И сейчас, смотря в его равнодушные глаза невероятной голубизны, я видела в них не больше, чем в отражении зеркала или водной глади реки.

Легко поднявшись на крыльцо, он спросил с сожалением:

– Марго, зачем ты так?

Мама ничего не ответила. В этот страшный миг она была прекраснее любой богини. Лицо ее непривычно бледно, но в каждой черточке стать и гордость. Темные густые волосы разбросаны по плечам. Боевики Пса знали, что и за взгляд на нее их может настигнуть смерть. И отпустили ее, едва показался Пес, замерев в ожидании команды за спиной слабой пленницы.

Она всегда была опасно красива. Слишком умна. Излишне добра. Непомерно горда. И сейчас у нее была лишь одна слабость. Этой слабостью была я – ее дочь.

Пес знал это лучше всех. Не дождавшись ответа, он посмотрел на меня. В свои тринадцать я была гадким утенком. Постоянные тренировки и бесконечные нагрузки стали для меня нормой, едва я научилась ходить. Но в подростковом возрасте, обретя силу, я стала заметно уступать своим сверстницам. Худая и невысокая, я могла бы сойти за мальчишку. Но две тяжелые косы по плечам и черты матери уже тогда давали знать, что из этих колючек однажды появится сказочная роза.

Пес замер возле мамы и ленивым жестом отдал команду. Двери внедорожников тут же распахнулись. Его бойцы выволокли нескольких людей.

Все они были незнакомы друг с другом и понятия не имели, что происходит и за что им все это. Им просто непосчастливилось оказаться на пути у Пса.

Полный решимости преподать нам урок, он мчался сюда, хватая по пути обычных прохожих. В машины сопровождения уместилось шестеро, и никто из них уже не вернется домой.

Выставив в ряд перепуганных людей, бойцы Пса замерли за их спинами. Незнакомцы были так перепуганы, что не могли проронить и слова, лишь слезы потоком лились по их лицам.

Бросив на меня взгляд, Пес кивнул. Его прихвостень тут же схватил меня за руку. Мне стоило немалого труда сдержать себя. Но я слишком хорошо знала, что за все, что сотворю я, отвечать придется маме.

Меня поставили в ряд последней. Седьмой. Еще одна игра чисел.

Безразлично посмотрев на дрожащих от страха невинных людей, Пес сказал ей:

– Я люблю тебя, Марго. Ничего не могу с этим поделать. Ты мой свет. Единственный свет во тьме этого чертового мира… И я готов ради тебя на все. Абсолютно на все.

– Отпусти их, – едва слышно произнесла мама.

Пес покачал головой, сказал с сожалением:

– Ты должна выучить этот урок. Иначе все повторится. А я не могу этого допустить. Я не могу позволить тебе оставить меня. Никогда.

Незаметным быстрым движением он вытащил из кобуры стоящего рядом бойца пистолет. Спустил по ступенькам крыльца вниз.

Первым в ряду похищенных невинных жертв была худенькая старушка, имевшая несчастье отправиться в этот день за пенсией на почту.

Выстрел эхом пролетел по лесу, вспугнул птиц. Мама страшно закричала. Бросилась к нему, но двое бойцов схватили ее за руки. Ей было разрешено только смотреть.

Я же не успела даже сделать шаг в ее сторону. Дуло пистолета уперлось мне в бок. Это было не страшно. Страшно другое – у тех, кто держал ее, тоже было оружие. Но смерть не всегда худшее, что может случиться с человеком. Даже тогда я понимала это отлично и не осмелилась восстать против него.

Следующий выстрел унес жизнь крючковатого старичка, мужа убитой старушки. Кровь жертвы разлетелась ошметками по телу стоящего за его спиной бойца. Он даже не вздрогнул. Он был одним из псарни.

Пес лично тренировал его и ему подобных. И все его воспитанники были великолепны. Они не знали страха, не страшились боли. Они легко готовы были умереть. Еще легче забрать чужую жизнь. Попав к нему в руки, они перестали быть людьми – превратились в идеальные машины для убийства. Единственным, кого они боялись, кому всецело подчинялись, был хозяин. Бешеный Пес.

Не допуская суеты, Пес продвигался от начала ряда к концу. Каждый выстрел уносил чью-то жизнь. Мама уже не могла кричать. Обессилив, словно распятая, она повисла на руках своих стражей и беззвучно шептала:

– Не надо, пожалуйста, не надо…

Не оборачиваясь, Пес сказал:

– Ты можешь все прекратить. Только ты и можешь.

И снова выстрелил. Юная девушка, старше меня всего на несколько лет, упала замертво к его ногам.

До меня остался лишь один человек – дрожащий от страха незнакомец в нелепом полосатом костюме.

Мама взвыла по-звериному. Страшно, будто в предсмертной агонии, закричала:

– Я согласна! Я стану твоей женой! Я согласна!

Пес выстрелил вновь. И паренек в полосатом костюме распластался на холодной земле.

Наивно было бы считать, что Пес не собирался меня убивать. Он, конечно, знал, что я – отличный способ удержать ее рядом с собой. Но все же это значило не так уж и много. Он был великим затейником, лучше его лишь Дьявол. И придумать новую игру, даже без козыря вроде меня, было вполне по силе ему.

К тому же партия должна быть доиграна. И, вырвав признание от женщины, которую он желал больше всего мира, он все же довел дело до конца.

Теперь мы стояли друг напротив друга. Смотрели друг другу в глаза. Той Лизы, что существовала еще сегодня утром, больше не было.

С каждым выстрелом, с каждым криком матери в груди моей пробуждался и разгорался странный огонь. Непонятная неудержимая сила.

Должно быть, он увидел ее в моих глазах раньше, чем я осознала произошедшие во мне перемены.

– У тебя глаза отца. Тебе многие об этом говорят, знаю… Раньше я видел в тебе лишь черты матери, вы с ней как две капли воды похожи. Это ты тоже знаешь… Но теперь… Теперь я вижу его. Моего единственного друга. Брата… Это хорошо. Я задолжал ему. И однажды, если сумеешь, ты вернешь долг.

Он протянул руку и, не выпуская оружие, отер капли чужой крови с моего лица. Резко развернулся и зашагал к маме.

Я бросилась за ним. Но меня тут же скрутили двое. Удар. И я лежу на пропитанной кровью земле.

Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание – лицо моей матери. Схватив за руку, Пес потащил ее за собой, бросив с укором:

– Не плачь, дорогая. Сегодня наша свадьба. Ты должна быть красивой.

Послушно следуя за ним, она обернулась. Улыбнулась сквозь слезы, словно стараясь утешить. И тьма поглотила меня.

Беззвучный крик вырвался из горла. Вскочив с постели, я судорожно огляделась. Ледяной пот струился по коже. Руки страшно дрожали.

За окном в ночной тиши безмятежно спал родной город. Я облокотилась спиной о стену. Ноги не держали. Я съехала на пол. Зажмурилась.

Нет, это был не сон. Все было наяву. Тринадцать лет назад. Но наяву.

Я обхватила голову руками. Закусила до крови губу. Что тогда, что сейчас я ничего не могла изменить.

Я успела позабыть это страшное чувство. Эти бессилие и страх. Но теперь они вернулись ко мне. Вновь стали частью меня.

Перепуганная Гаечка подкралась ко мне. Прижалась горячим дрожащим тельцем.

Бережно взяв ее на руки, я прижала к себе крохотного щенка. Прошептала непослушными губами:

– Прости… Прости, что так напугала тебя…

И до рассвета мы сидели тихонечко вместе. Гаечка быстро успокоилась и крепко уснула. Я гладила ее по рыже-белой спинке и старалась не шевелиться, чтобы не потревожить чуткий сон щенка. А внутри меня разверзлась бездна. Вырвались на волю все демоны души, и ожили худшие из моих кошмаров.

Но я знала, что одолею их уже к утру. И никто ничего не узнает. Не заметит. Как и всегда.

Предпочтя скорости дивный вид, я отправилась на дачу по нижнему шоссе. По левую руку от меня нежились и переливались на солнышке задорные волны Финского залива. По правую тонули в свежей зелени домики частного сектора.

Миновав белоснежный храм на холме, я отправилась дальше по шоссе. Вскоре показался поворот в наш поселочек. Удаляясь от залива, я проезжала поросшие сочной травой и луговыми цветами бывшие колхозные поля. Впереди виднелись крыши домиков и голубая гладь реки. А окружали все это царство красоты и торжества весны леса и сосновый бор.

В садоводстве, где прошло все наше детство, сейчас было всего восемь домиков. И несмотря на постоянные попытки застройщиков и разного рода дельцов захватить пустующие поля и леса и застроить все живое страшнейшими коттеджами, наш мирок продолжал держаться.

Отлично знавшие друг друга жители возвели высокий забор вдоль периметра и снесли все преграды между участками внутри территории, сменив заборный частокол на зеленые изгороди.

Оказавшись на территории, я проехала чуть вперед и припарковалась в уголке участка родителей. Эта парковка была гостевой, но широкий навес давал тень и неплохо защищал машины от солнца и ливня. Увидев рядом «Эскалейд» Трофимова, я ничуть не удивилась. О том, что пришла пора принимать нежданных гостей, я знала еще вчера.

Домашние посиделки были нормой жизни для нас. Договорились устроить шашлыки и на этих выходных. Роль шашлычника взял на себя Паня. Выбор мяса остался за ним. Но за остальным провиантом отправились Пух, крестная и мама в супермаркет в Зеленогорске. Там они и повстречали Ермолиных. Слово за слово, и вот они уже приглашены на пикник. То, что Трофимов увяжется за ними, сюрпризом не стало.

Едва выпрыгнув из машины, Гаечка на бешенной скорости умчалась вперед. Я же достала из багажника коробку с еще теплой сдобой и пакет с хлебами и направилась по дорожке к дому.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.