Трёхглавый змей

– Хорошо, Мара, – голос профессора доносился до неё словно издалека. Всё её внимание было сконцентрировано на пламени. – Теперь убери руку и оставь его висеть в воздухе перед собой.

Её сердце забилось быстрее, но она снова послушалась его. Медленно и осторожно она убрала руку, и огонь, словно светлячок, завис в воздухе перед ней, продолжая мягко пульсировать.

– Вот так, Мара. Ты прекрасно справляешься. – Подбадривал Рэнсом. – Теперь снова возьми его в руку. Молодец, молодец. Теперь верни его на свечу и погаси.

Мара сделала ещё один глубокий вдох, пытаясь собрать всю свою волю. Она осторожно направила огонь обратно на фитиль. Огонёк вернулся на своё место, и свеча снова светила ровно и спокойно, как в начале. Мара, чувствуя прилив уверенности, щёлкнула пальцами, и огонь погас, словно его и не было.

Тишина накрыла комнату на несколько секунд. Мара взглянула на профессора, ожидая его реакции.

– Превосходно, Мара, – сказал он, его голос был полон искреннего восхищения. – Ты очень хорошо чувствуешь огонь. Давай посмотрим, как ты справишься с другими стихиями.

Следующей Мара выбрала воду. Профессор велел ей заставить воду вытечь из бутылочки, а получившуюся лужицу – принимать разные формы. Когда Мара по его просьбе подняла пузырь воды в воздух и обратила его в лёд, Рэнсом зааплодировал.

На очереди был камень. Он лежал перед ней, тяжёлый и грубый, совсем не похожий на гибкую и податливую воду. Рэнсом объяснил, что её задача – разобрать камень на мельчайшие частицы, заставить их кружиться в воздухе, а затем собрать обратно в цельный камень. Это задание показалось ей более сложным, но она глубоко вдохнула и сосредоточилась.

Её пальцы едва заметно шевельнулись, и камень начал медленно распадаться. Сперва появились трещины, затем маленькие частицы начали подниматься в воздух, двигаясь медленно, словно листва, кружащаяся на ветру. Мара, ощущая каждую частичку, направляла их, заставляя кружиться в танце. Затем, по команде профессора, она вернула все частицы обратно, и перед ней снова лежал цельный камень.

Профессор довольно кивнул.

– Ты молодец. Теперь осталось последнее – воздух.

Мара чувствовала себя уверенно, пока не взяла в руки вертушку. Из всех стихий она ожидала, что воздух дастся ей легко, но оказалось, что это задание будет сложнее, чем она думала. Профессор предложил ей заставить потоки воздуха крутить вертушку сначала в одну сторону, а потом в другую, но это оказалось непросто. Сначала ничего не получилось – вертушка не двигалась с места.

Мара сжала губы, её ладони вспотели. В первый раз она почувствовала, что не контролирует ситуацию. Лишь с третьей попытки она смогла направить воздух правильно, и вертушка начала крутиться в нужную сторону.

– Не волнуйся, Мара, это вполне нормально, – успокоил её Рэнсом, увидев её разочарование. – Каждый волшебник владеет стихиями в разной мере. У всех есть та, которая поддаётся хуже, чем остальные.

Несмотря на это, профессор остался полностью доволен результатами.

– Что ж, ты управляешься с магией на уровне пятого курса! – воскликнул он с гордостью в голосе, в его глазах было явное одобрение.

– А сколько курсов всего? – Мара почувствовала лёгкое беспокойство. Ей всегда казалось, что за любой похвалой кроется подвох.

Профессор хохотнул, откинувшись на спинку стула.

– Всего десять. Твои сверстники в этом году пойдут на восьмой курс.

Мара поникла. Её сердце, которое ещё минуту назад радостно колотилось, словно сжалось. Она была позади. Настолько позади, что догнать своих ровестников казалось почти невозможным.

Но профессор не унывал. Он наклонился к ней, его глаза сияли энтузиазмом.

– У нас с тобой целых пять дней! – сказал он, его голос был полон уверенности. – Я убеждён, что ты справишься с программой восьмого курса, если будешь усердно тренироваться. Конечно, тебе придётся брать дополнительные уроки, чтобы догнать одноклассников, но тебе это под силу!

Мара не верила своим ушам. Радость и надежда вновь наполнили её грудь.

– Это значит… я буду учиться со своими ровесниками?

– Именно так, – кивнул Рэнсом, снова улыбнувшись.

Мара почувствовала, как волнение охватило её целиком. Её мечты наконец становились реальностью. Магия была в её руках, а путь в академию – открыт.

Профессор теперь повернулся к бабушке и, глядя на неё с лёгким укором, но с уважением, произнёс:

– Я останусь здесь до начала учебного года, чтобы подготовить Мару к восьмому курсу.

Бабушка Сейр молча смотрела на профессора. Её взгляд был тяжёлым и холодным, но она не могла возразить. Она знала, что если Мара – маг, удерживать её здесь было невозможно.

– Делайте, что хотите, – сухо произнесла бабушка, сжав губы в тонкую линию. Она отвернулась и сделала вид, что снова занялась плитой.

Глава 4. Тренировка

– Ну что, начнём тренировки? – профессор Рэнсом энергично хлопнул в ладоши.

Мара, всё ещё ошеломлённая всем, что произошло за последние часы, пребывала в лёгком оцепенении. Она кивнула, внутренне пытаясь собраться с мыслями.

– Скорее всего, будет непросто, но мы с тобой всё успеем, – обнадёжил её Рэнсом и двинулся к заднему двору.

Мара последовала за ним, чувствуя волнение. Вчерашний огонь, который они с бабушкой так долго тушили и который привёл к столь неожиданным последствиям, оставил на дворе чёрный след. Но они успели привести всё в порядок, пусть и с трудом. Теперь задний двор выглядел пустым и голым, лишённым зелени и жизни – только чёрная земля, напоминающая о событии, которое изменило её жизнь.

Профессор подошёл к самому центру двора и обернулся к Маре, сложив руки на груди. Его взгляд был серьёзным.

– Прежде чем мы начнём твоё обучение, Мара, есть кое-что, что ты должна усвоить. Это важнейший принцип, которому каждый маг обязан следовать.

Мара остановилась перед ним, приготовившись внимательно слушать.

– Люди не должны знать о существовании волшебников, – сказал он твёрдо. – Мир магии хранит своё существование в тайне уже четыреста лет. С тех пор, как люди объявили на нас охоту.

Мара кивнула. Бабушка всегда старалась избегать этой темы, но она знала достаточно, чтобы понимать, что в прошлом магия была причиной многих бед.

– Это началось с событий, которые теперь известны как времена Инквизиции и охоты на ведьм, – продолжил Рэнсом, его голос стал чуть тише, словно он погружался в мрачные воспоминания. – Мир людей был поглощён страхом перед магией. Обычные люди боялись нас, они не понимали нашей силы и сочли её угрозой. Они охотились на нас, преследовали, казнили. Магам пришлось уйти в тень, стереть из истории любые следы своего существования.

– Но мы ведь… уже не в опасности, да? – спросила она. – Люди ведь больше не охотятся на магов.

Рэнсом снова вздохнул и посмотрел на неё серьёзно.

– Это не так просто, Мара. Страх перед неизвестным никуда не делся. Даже сегодня, если люди узнают о нашем существовании, они испугаются. Страх приводит к агрессии. А магия – это сила, которую они не смогут контролировать или понять. – Он сделал паузу, позволив её словам осесть. – Ты ведь сама видела, что случилось вчера. Магия может быть опасной, если её не контролировать.

Мара глубоко вздохнула, чувствуя, как тревога накрывает её с головой. Она всегда думала, что магия – это дар, что это что-то светлое и чудесное. Но теперь видела, что магия могла быть тёмной и опасной, способной не только творить, но и разрушать.

– Поэтому, – профессор сделал шаг назад. – Первое, что я сделаю – скрою нас от посторонних глаз.

Он поднял руки над головой, сложил пальцы и принялся чертить в воздухе невидимые фигуры.

– Что Вы делаете? – С придыханием спросила Мара, не мигая наблюдая за его действиями.

– Воздух может создавать оптические иллюзии, – Отвечал он, не отрываясь от своего занятия. Его движения были плавными и изящными. – Искажать объекты, делать их больше или меньше, или даже невидимыми.

– Невидимыми? – Благоговейным шёпотом повторила она.

Профессор улыбнулся.

– Да. Такими иллюзиями невидимости скрыта школа Эльфеннау, и другие магические сооружения и поселения. Но не только иллюзиями. Ещё существуют заклинания, способные отпугивать обычных людей, или заставлять их немедленно развернуться и уйти.

– Это какая стихия способна так влиять на разум? – Мара нахмурилась.

– Вы задаёте правильные вопросы, мисс Сейр. – В голосе профессора послышалось нескрываемое одобрение. – Верный ответ – никакая.

Он перестал чертить, опустил взгляд на неё и продолжил:

– Раньше, когда ещё не было ни солнца, ни звёзд, когда не было ни огня, ни воды, ни земли, ни воздуха, единственное, что существовало, был эфир. И из эфира появилось всё, что ты можешь видеть. Когда-то давно, в начале времён, маги могли управлять эфиром так же, как мы сейчас управляем стихиями. Это была могущественная сила. С помощью эфира маги могли возводить целые города за одно мгновение, творить чудеса, которые тебе даже не снились. – Он сделал паузу, словно возвращаясь из древних времён в реальность. – Так был построен и Эльфеннау.

Мара смотрела на него с ошеломлением. Она не знала ничего об этом, не слышала таких историй ни от бабушки, ни из других источников.

– Но по какой-то причине со временем маги утратили способность управлять эфиром, – тяжело вздохнул Рэнсом. В его глазах мелькнула тень сожаления. – Поборники "чистоты стихий" считают, что это произошло из-за браков с не магами или из-за межстихийных союзов. Но правда в том, что никто не знает точно. – продолжил он. – Сейчас у нас остались лишь отголоски эфирной магии: телепортация, чтение мыслей и управление разумом. Но даже этим способен овладеть не каждый волшебник.

Она молчала, пытаясь переварить сказанное, но её слух зацепился за термин, который она даже интуитивно не могла понять.

– "Чистоты стихий", сэр? – Переспросила Мара, нахмурившись.

Профессор встрепенулся, как будто только что осознал, что разговаривает с кем-то, кто почти ничего не знает о магическом мире. Его взгляд смягчился, и он посмотрел на Мару с лёгким сожалением.

– Я забыл, что тебе ещё многое предстоит узнать. У каждого волшебника есть доминанта – стихия, которая даётся ему лучше всего.

Мара нахмурилась сильнее, пытаясь уловить суть.

– Но что тогда значит "чистота"? – спросила она.

Лицо профессора помрачнело.

– Существует мнение… что при "смешивании" стихий доминанта как будто "разбавляется" и теряет свою силу. Поэтому представители древних "чистых" семей – семей с поколениями магов одной стихии – против того, чтобы их дети вступали в браки с представителями других стихий. – Он сделал паузу, подбирая слова. – И, конечно, они ещё более категорично настроены против браков с обычными людьми. По их мнению, в таком случае магическая кровь смешивается с "пустой" кровью, что, по их словам, может привести к вырождению магии.

Рэнсом тяжело вздохнул.

– В последнем, к сожалению, они правы. В результате таких браков часто рождаются дети без каких-либо магических способностей, как твоя бабушка.

Мара опустила взгляд, чувствуя, как в груди что-то сжалось. Всё её детство она мечтала о магии, в то время как её бабушка, наоборот, пыталась отгородить её от всего, что связано с этим миром. Теперь она понимала, почему бабушка всегда так категорично говорила о том, что она не волшебница. Бабушка сама была одной из тех, кого магический мир отверг.

– А правда ли тогда, что доминанты разбавляются? – Тихо спросила она.

Профессор отрицательно покачал головой.

– Доминанта неразрывно связана с характером волшебника и является врождённым качеством. Конечно, довольно часто у родителей с доминантой огня рождаются дети с такой же доминантой. Но не всегда. Если бы теория "разбавления" была правдой, – продолжил он, нахмурившись, – то потомки так называемых "чистых" семей были бы гораздо сильнее тех, кто этих взглядов не придерживается. – Профессор развёл руками, словно показывая, насколько нелепа эта идея. – А это не так. На самом деле, доминанта, как и её сила, зависит только от самого волшебника, и больше ни от чего.

Какие-то звоночки звенели у Мары в голове. Как будто, она читала что-то такое в тех книгах из бабушкиного сундука. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе ускользающие обрывки воспоминаний.Что же то была за фамилия?

– Крейн? Крон? – Задумчиво перечисляла она, не заметив, что рассуждает вслух.

– Кроин. Кирейн Кроин. – Подтвердил Рэнсом, и казалось, что от одного этого имени его передёрнуло. – Это очень могущественный маг воды, который жил около четырёх сотен лет назад. Говорят, что именно он изобрёл теорию "чистоты стихий". Правда это или нет – но он точно был самым главным её поборником.

Мара слушала его внимательно, её голова наполнилась новыми вопросами. Кроин… Почему это имя кажется таким важным?

– Некоторые его потомки живы до сих пор. Семья Мор – его прямые и единственные наследники, – добавил Рэнсом, глядя на неё пристально. – Но их репутация… всегда была, скажем так, неоднозначной. Их приверженность к идеям чистоты крови и стихий – это только верхушка айсберга. Много лет ходили слухи… – он замялся, как будто боялся сказать больше, чем нужно, – что семья Мор, помимо своей фанатичной приверженности традициям, всегда имела… определённое увлечение тёмной магией, как и сам Кроин.

Мара вздрогнула. Она знала, что тёмная магия существует, но слышать о том, до сих пор существуют целые семьи, которые могут быть ею увлечены, было неожиданно тревожно.

– Разумеется, это всего лишь слухи, – добавил Рэнсом, словно пытаясь смягчить свои слова, но в его глазах читалось нечто большее. – Никто не может точно сказать, чем они занимаются за закрытыми дверями своих старинных поместий. Но одно можно сказать с уверенностью: их взгляды на магию и на мир в целом всегда были радикальными. Они верят в превосходство чистых линий, в могущество "истинных" магов. И они не стесняются продвигать эти идеи. Будь осторожна с такими людьми, Мара. Они играют по своим правилам, и не всегда эти правила совпадают с теми, что нам известны.

Ненадолго повисла тишина. Мара пыталась осознать внезапно обрушившуюся на неё информацию. Профессор Рэнсом, казалось, думал о чём-то своём.

– Но, – Он словно вспомнил о чём-то важном. – Историю лучше давай обсудим за чаем, а сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы догнать твоих будущих одноклассников!

Глава 5. Истории

Вечер опустился на дом Сейров, и прохладный ветерок начал постепенно разгонять зной, царивший весь день. Мара и профессор Рэнсом сидели за кухонным столом, уставшие после дня, полного интенсивных тренировок. На столе перед ними стоял дымящийся чайник, а воздух был наполнен ароматом свежезаваренного чая.

Мара глубоко вздохнула, ощущая, как в её груди перемешались усталость и возбуждение от своих успехов. Тренировки с профессором дались ей нелегко, но результат оказался куда выше, чем она могла ожидать.

– Ты справилась просто замечательно, Мара, – похвалил её Рэнсом, протягивая ей чашку. – Ты управляешься с магией лучше, чем можно было ожидать. Такое впечатление, что ты занималась этим не один день, а всю свою жизнь.

Мара приняла чашку с улыбкой, её щеки слегка зарделись от похвалы. Ей было приятно слышать, что она не подвела ни себя, ни его.

– Спасибо, профессор, – от души поблагодарила она, сделав глоток горячего чая. – Я сама не ожидала, что смогу всё это так быстро освоить. Это как будто… всегда было частью меня, но я об этом не знала.

Рэнсом кивнул, улыбнувшись своей доброй и тёплой улыбкой.

– Это чувство знакомо многим магам, которые долго не могли открыть свои способности, – сказал он задумчиво. – Магия может долго дремать, но как только она пробуждается, она становится неотъемлемой частью твоего существа.

– Вы обещали рассказать мне больше о магическом мире и его истории, – напомнила она, лукаво улыбнувшись краешком губ. – О том, что произошло четыреста лет назад.

Рэнсом вздохнул, отпив глоток чая, и, слегка нахмурившись, отставил чашку в сторону.

– Да, ты права, Мара. Это важная история, которую ты должна знать. Она изменила наш мир навсегда.

Он посмотрел на неё серьёзно, словно подбирал слова.

– Четыреста лет назад, – начал он медленно, – мир был совсем другим. Волшебники жили бок о бок с неволшебниками, не прячась и не скрывая свою силу. Люди не боялись магии, а многие даже восхищались ею. Мы жили в мире… до тех пор, пока не появился один человек, который изменил всё.

Мара напряглась, вслушиваясь в каждое слово.

– Его звали Аластор Ардонис, – продолжил Рэнсом, его голос стал более глубоким, в нём послышались преподавательские нотки. – Могущественный маг, чья сила была настолько велика, что казалось, будто сама стихия огня подчинилась ему полностью. Он был убеждён, что маги должны главенствовать над обычными людьми. По его мнению, магия давала волшебникам право управлять теми, кто этой силой не обладал.

Её воображение тут же нарисовало образ сурового колдуна в окружении пляшущих языков пламени, возомнившего себя богом.

– Ардонис считал, что доминанта огня – величайшая из всех стихий, что маги огня превосходят всех остальных. И ему удалось убедить многих, что это действительно так. Он собрал армию магов с доминантой огня и двинулся войной на мир людей, чтобы утвердить своё господство. Именно его действия стали причиной того, что люди возненавидели магов. Именно из-за него началась охота на ведьм.

Мара вздохнула, чувствуя, как в её голове складываются пазлы. Теперь всё становилось понятным. Ардонис, его пропаганда, война… всё это превратило магов из почитаемых существ во врагов.

– Но ведь его остановили, не так ли? – спросила она тихо.

Профессор кивнул.

– Да. Ужасные преступления Ардониса не могли остаться незамеченными. Многие маги – не только с другими доминантами, но и маги огня – осознали, что его идеи ведут к катастрофе. Его жестокость заставила магов объединиться и выступить против него.. И так началась вторая, ещё более страшная война.

Мара даже не дышала, боясь спугнуть призраков прошлого, которые будто заполнили маленькую кухню Сейров.

– Его лучшим другом был Кирейн Кроин, маг воды. Тот самый, о котором мы уже говорили сегодня. – продолжал Рэнсом. В его голосе появились тени сожаления. – Они были неразлучны, вместе начали эту войну, вместе строили планы по захвату власти. Но Кроин был не таким, как Ардонис. Когда он понял, что его друг проигрывает, что война обречена, он предал Ардониса.

Мара прикрыла рот руками.

– Кроин организовал покушение на Аластора и убил его. – Профессор снова тяжело вздохнул. – Многие считают, что этот поступок спас мир. Но другие полагают, что он сделал это не ради добра, а ради того, чтобы самому удержать власть. Как бы там ни было, Кроин предал своего лучшего друга.

– Что произошло после его смерти? – Шёпотом спросила она.

Рэнсом снова кивнул, словно знал, что этот вопрос будет задан.

– После смерти Ардониса война закончилась, но её последствия были разрушительными. Люди видели, на что способна магия, как легко она может разрушить города и обратить их в пепел. Они не смогли забыть этого ужаса. И хотя Кроин и другие маги остановили Ардониса, страх уже был посеян. – Он сделал паузу, глядя на Мару серьёзно. – Люди больше не доверяли волшебникам. Они начали бояться нас и объявили облаву на всех, кто умел колдовать. Так началась Великая охота на ведьм.

Он замолчал ненадолго. Затем потёр виски и заговорил снова:

– Но это не единственный след, который оставила эта война. С тех пор, маги с доминантой огня всегда находятся под особым вниманием. Многие из них оказались под подозрением – слишком легко они поддались на уговоры Ардониса, слишком велик был их вклад в разрушение мира. – Он посмотрел на Мару с лёгкой грустью. – Люди быстро забывают о хорошем, но никогда не забывают о зле. И хотя прошло уже четыреста лет, маги огня до сих пор не могут полностью избавиться от этой тени.

– А какая у вас доминанта, профессор? – осторожно спросила Мара, чуть наклонившись вперед. Она не знала, было ли прилично задавать такие вопросы.

Профессор неожиданно рассмеялся, словно её сомнения были забавными. Он сделал глоток чая, и, улыбаясь, ответил:

– Земля.

Мара почувствовала лёгкое удивление, хотя, если подумать, это объясняло многое. Его спокойствие, умение объяснять всё размеренно и терпеливо, его твёрдость, но без толики агрессии. Земля – стойкая, уравновешенная и надёжная – это всё о нём.

– А у меня? – почти прошептала она, словно боялась ответа. Этот вопрос крутился у неё в голове с тех пор, как она начала тренировки, но задать его раньше она не решалась. Что если её доминанта окажется такой же, как у Ардониса?

Рэнсом посмотрел на неё с доброй улыбкой, понимая её беспокойство.

– На этот вопрос тебе смогут ответить только Хранители Стихий Эльфеннау, – ответил он мягко. – Но я вижу в тебе и вдумчивость Земли, и гибкость Воды, и упорство Огня.

– Но точно не воздуха… – проворчала Мара. Воздух всё ещё давался ей из рук вон плохо.

Рэнсом снова весело рассмеялся.

– Точно не воздуха.

***

Мара лежала в своей кровати, в полумраке комнаты. Единственный источник света – лунный след окна на потолке. Тело её ныло от усталости, после долгих и изнурительных тренировок с профессором Рэнсомом, но, несмотря на это, сон не приходил.

Мысли вихрем носились в её сознании, обгоняя друг друга, сталкиваясь и запутываясь в клубок. Она попыталась сосредоточиться на чём-то одном, но в голове было слишком много вопросов.

Маре больше никогда не придётся возвращаться в обычную школу. Ей не придётся больше терпеть насмешки одноклассников, которые не верили ей, которые столько лет дразнили её. Ей не придётся больше игнорировать шёпот за спиной и сдавленные смешки.

Вдруг она почувствовала укол досады. Они никогда не узнают, что она на самом деле волшебница. Никогда не поймут, как ошибались, считая её чудачкой, выдумщицей. Магическая академия, о которой она всегда говорила, была реальной. И она действительно поедет туда. Но это было уже не важно. Их мнение больше не играло никакой роли. В мире, в который она направляется, не будет этих насмешек. Там всё будет по-другому. Там она найдёт своё место.

Но, вместо того чтобы почувствовать радость, её возбуждение сменилось тревогой. Мара повернулась на бок, пытаясь успокоиться, но волна новых мыслей захлестнула её.

"А будет ли по-другому?"

Она так мало знала о магическом мире. Всё, что ей успел рассказать профессор Рэнсом за этот день, казалось ей лишь одной страницей в бесконечном количестве книг. Какого ей будет среди тех, кто учится в академии уже семь лет? Её будущие одноклассники, её ровесники… они ведь уже давно погружены в мир волшебства. А что она? Она только недавно узнала о своих способностях и даже не знает точно, какая у неё доминанта.

"Что если они тоже будут смеяться надо мной?" – эта мысль была мучительной. Что если они будут смотреть на неё с презрением, как когда-то делали её прежние одноклассники?

Мара тут же в красках представила себе, как стоит посреди классной комнаты, а вокруг неё шёпот, взгляды, смешки. Возможно, магический мир окажется не таким уж добрым. Эти мысли становились всё более навязчивыми. Что если там она будет таким же изгоем, как и здесь?

Она перевернулась на другой бок и закрыла глаза, пытаясь подавить тревогу, но это было бесполезно. С каждым новым витком мыслей её уверенность угасала. Эйфория от осознания того, что она волшебница, теперь омрачилась страхами и сомнениями. Она не знала, чего ожидать от этого нового мира.

Глава 6. Карета

Утро 31 августа началось, как и любое другое, с возмущённого возгласа бабушки Сейр.

– Что ещё за посылка? Я ничего не заказывала!

Мара, уже начавшая с самого утра собирать вещи в небольшой чемодан, услышала стук в дверь и звук торопливых шагов профессора Рэнсома, который, видимо, поспешил вниз, чтобы разрешить ситуацию.

– Прошу прощения, это моя вина, что не предупредил, – раздался его спокойный, но извиняющийся голос. – Посылка для Мары.

Мара, сгорая от любопытства, поспешила вниз, чтобы выяснить, в чём дело. На середине лестницы она столкнулась с профессором, который, уже поднимался к ней, неся в руках большой мягкий свёрток, заботливо перевязанный верёвкой.