Арысь-лес

Любовь Скорнякова

Арысь-лес

Про Рыську

Когда Рыська была маленькая, она думала, что в лесу живут только они – оборотни. Но к двенадцати годам она узнала о разных существах, живущих по соседству. Русалок, леших, водяных видела своими глазами. А об упырях, болотниках, домовых и людях слышала от старого деда-Ежа.

Очень нравились Рыське эти рассказы: и страшные, и смешные, всегда очень подробные. Воображение тут же рисовало всех этих чудищ в самых ярких красках.

Оборотни жили в Загорье испокон веку. На краю Дремучего леса у самой реки Смородины. Нет, не возле Калинова моста. Мост был обычный – сосновый. А вот Калинов мост был высоко в горах, откуда Смородина и текла. Там в горах жил Змей Горыныч. Ну, а где ж ему еще было жить?!

Туда Рыську не отпускали. Но она знала, что однажды отправится в путь и обязательно увидит и Горыныча, и упырей, и даже людей.

По словам старого Ежа, люди жили за Снежными горами, ходили в сапогах и держали диковинных зверей: коров, свиней, гусей, кур. А еще у людей были собаки. Рыська как-то видела в лесу собаку. Откуда она забрела в Дремучий лес неизвестно. Собака трусливо облаяла Рыську из-за куста. Та от неожиданности обернулась зверем и вскочила на ближайшее дерево. Собака долго не уходила, сидела под деревом и противно лаяла. Потом устала и ушла. Рыська, тогда страшно удивилась: «Что за зверь такой? Вроде волка, а тявкает как лисица».

Вообще оборотни со зверьем лесным жили мирно. Нет, они, конечно, охотились на оленей, косуль, зайцев, ловили рыбу. Но охотились они по-своему, по-звериному, оборачиваясь тем животным, которым им при рождении было назначено. Поэтому оборотни не ставили силки и капканы, не стреляли из лука. Одежду для себя они шили из шкур добытого на охоте зверя. Красиво шили, с украшениями из камней, ракушек и речного жемчуга. Жили в лесных землянках у корней деревьев. Собирали травы, ягоды, грибы, растили детей, пели песни и по вечерам собирались слушать истории и сказки.

Кроме деда-Ежа, много историй знала бабка-Барсучиха. Особенно Рыське нравились ее рассказы про Бабу Ягу и Кощея. Ни за что бы ей не хотелось с ними повстречаться. Енотик всегда храбрился и говорил, что он-то никого не боится, и может их победить в два счета, особенно когда станет взрослым и сильным Енотом. Рыська в этот момент всегда покатывалась со смеху и страх перед Кощеем пропадал.

Про Енотика

Енотик с Рыськой были лучшими друзьями. Они вместе прыгали с обрыва в реку, ловили рыбу, ящериц и змей, вместе, потерявшись, блуждали по лесу. Енотик родился на тринадцать дней раньше Рыськи, но всегда заявлял:

– Слушайся меня, я старше тебя на целых две недели!

В ответ на эти слова Рыська закатывала глаза и качала головой.

Летом, забравшись на скалу, на берегу Смородины и болтая ногами над обрывом, Рыська и Енотик обсуждали все на свете. А больше всего мечтали о том, как они вдвоем отправятся в путешествие за Снежные Горы или даже в Заморье.

– Нужно подготовиться к дальней дороге основательно и заранее, – говорил Енотик. – Тогда сразу, как нам исполнится пятнадцать, можно отправляться в путь.

– А чего же готовиться? Я и так уж все знаю про Змея, людей и упырей, – возражала Рыська.

– А что с собой взять ты подумала? Дорога долгая и много чего может приключиться.

– Ох, ну что брать-то? Еду мы в лесу добудем, воды в реке полно. Шкуры у нас теплые, когти острые.

– А вот если мы в пустыню забредем? Да и в Снежных горах зверья немного, – волновался Енотик. – Что ты тогда делать будешь? Надо приготовить запасы вяленого мяса и для воды кожаный мешок сделать. Но самое главное, – он вздохнул, – что у нас нет карты. Так мы вместо Снежных гор забредем, чего доброго, в Гнилые болота.

– Карта? Где же ее возьмешь-то?! Никто из наших отродясь не путешествовал. Не горюй, – успокаивала Рыська, – мы по реке вверх пойдем, там точно горы.

Так они и спорили с утра до вечера. И не скучно им было мечтать и представлять какие опасности им могут угрожать, и как они со всеми напастями справятся.

Жаль только, что зимой Енотик спал, и Рыська оставалась без своего дружка на долгих пять месяцев.

Да и подружка-русалка Плотвичка тоже не появлялась, пока на Смородине не сойдет лед.

Но были и другие друзья у Рыськи: конопатая хохотушка Лисичка, крикливый задира Снегирек, пугливый большеглазый Зайчонок.

Рыська любила с ними играть, возиться в снегу, скатываться с обрыва реки на лед, строить снежные крепости. Но еще она любила убегать в лес, и, устроившись на высокой ветке, мечтать о дальних странах и приключениях.

Вот так, лежа, в виде зверя, на искрящейся заснеженной ветке она и увидела чужака.

Про чужака

Чужак пробирался по глубокому снегу на лыжах очень осторожно, похоже охотился. Что такое лыжи Рыська не знала, но сразу догадалась, что чужак из людей. Как же – на ногах-то сапоги!

А еще Рыська не знала, что чужака звали Зорко, и что пришел он из Озерной деревни. В Загорье попал случайно, так как сбился с дороги. Ну как случайно – все в нашем мире неслучайно. Ведь он все свои пятнадцать лет мечтал здесь побывать. Страхов всяких про эти места наслушался, и от того, еще больше захотел повидать Загорье своими глазами. Жуткие оборотни – вот кто его волновал больше всего! И поэтому был начеку, вдруг из-за дерева выскочит клыкастое чудище и разорвет его на части.

А что попал в Загорье, Зорко не сомневался – никогда еще он не видел такого непролазного и густого леса. Ясное дело – Дремучий лес. Но паренек не унывал. Ведь у него за спиной тугой лук и в колчане еще остались стрелы. Так что чудовищу несдобровать. Зорко намерен вернуться домой живым и, по возможности, здоровым. Не подведет и меткий глаз – ведь не зря же ему досталось такое звонкое имя.

А все же лук лучше держать наготове. Чутье юного охотника редко подводило. Зорко почувствовал, что за ним кто-то следит, и потянулся за стрелой.

Рыська впервые сегодня увидела и человека, и сапоги, и лыжи, и лук со стрелами. Обо все об этом подробно рассказывал старый Ёж. А еще Рыська вдруг вспомнила, что из лука люди стреляют в зверей, и резко вскочила на ветке на лапы. От резкого движения снег посыпался с иголок сосны.

Этого было достаточно, чтобы Зорко вскинул взгляд вверх и заметил в густых ветвях, пронизанных ярким зимним солнцем, темный силуэт.

«Рысь!»– угадал охотник. На рысь они с отцом уже охотились не раз. Хорошо, что это не оборотень.

В тот момент, когда зазвенела стрела, Рыська как раз прыгнула с сосны, решив, что с чужаком лучше не связываться.

И успела как раз вовремя – стрела скользнула по густому меху и лишь оцарапала заднюю лапу. Прыгни Рыська секундой позже и пришлось бы Енотику путешествовать одному.

Рыська плюхнулась в пушистый снег чуть не по самые кисточки и обернулась человеком. Ногу саднило, но девчушка давно привыкла к царапинам в лесу, и не придала этому значения. А вот приближающийся охотник, готовый выпустить новую стрелу, беспокоил намного больше. Рыська спряталась за поваленное дерево рядом с сосной.

Зорко уже мчался на лыжах, не выпуская из рук лука, чтобы добить рысь. Он видел, что только ранил ее. Наверное, попортил шкуру. Но надо быть осторожным – раненая рысь очень свирепая. Рыси вообще не боятся людей, хоть и нападают очень редко.

Под сосной рыси нет, крови совсем мало, должно быть убежала. Но он бы заметил. Может спряталась? Точно, спряталась. Вот только за этим буреломом и можно было укрыться такому крупному зверю. Вот и следы на снегу.

Зорко вспрыгнул на поваленное дерево и остолбенел. В снегу сидела косматая девчонка с волосами рыже-русого цвета, одетая в оленью кухлянку с капюшоном, отороченным мехом росомахи. Свирепые янтарные глаза с узкими зрачками бесстрашно смотрели на охотника.

КУХЛЯНКА – (чукот. ирын, коряк. ямочгын), глухая мужская и женская одежда у народов северо востока Сибири. Шилась в два слоя из оленьих шкур, а также собачьих, шкур морских животных и др

Зорко опустил лук:

– Ты откуда тут?!

Девчонка зашипела. Казалось, что она готовится кинуться на Зорко.

– Где рысь?

Охотник всегда думает вперед о добыче, а не о каких-то там диких шипящих девчонках. Может она видела, куда девался зверь?

Тут только охотник разглядел, что один из торбасов у дикарки был разодран, и из него сочилась кровь. Мысли в голове закружились, как снежинки в метель – она из них, из оборотней!

Зорко опять вскинул лук. Но в этот момент Рыська метнулась в сторону. Гигантский прыжок в пару саженей заставил охотника остолбенеть второй раз.

Рыська прыгнула еще раз, в прыжке обернулась зверем и понеслась по лесу подальше от луков, стрел и сапог. Ее мягкие широкие лапы не проваливались в снег и были не хуже лыж охотника.

Зорко очнулся и бросился в погоню, не задаваясь вопросом: а не стоит ли оставить оборотня в покое? Но так уж устроены охотники.

Рыська знала, что ее не догнать и спокойно убегала к реке. Сзади послышался приглушенный крик. Рыська остановилась и обернулась.

Преследователь исчез. Рыси очень любопытные животные, а уж Рыси-оборотни двенадцати зим от роду тем более. Рыська пошла кругом и вышла к месту встречи с охотником. Вот его след от лыж, прямой и широкий, с плавными поворотами вокруг коряг, торчащих из-под снега. А вот тут след обрывается. Ага, понятно – провалился в старую медвежью берлогу, которую замело снегом. Рыська обернулась девочкой и осторожно заглянула в черный провал.

Зорко упал в яму так же стремительно, как летел на лыжах за оборотнем. От неожиданности он даже растерялся, что бывало с ним нечасто. Тут же попробовал встать и вскрикнул – боль пронзила левую ногу. Похоже, подвернул. Ощупав в темноте лодыжку, Зорко понял, что вывиха нет, но бегать на лыжах теперь не получится. Да и вообще бегать. Теперь от оборотня не убежать. И зачем он понесся, как бешеный, за этой рысью! И как он теперь выберется из этой ямы? Как добудет еды? Ведь он уже неделю блуждает по этому проклятому Дремучему лесу, а сухари кончились два дня назад.

Находясь в таких печальных мыслях, охотник заметил тень, упавшую на дно ямы. Косматая девчонка с кошачьими глазами показалась в просвете над его головой. Похоже, пришел конец охотнику Зорко.

В темноте, пытаясь нащупать лук, он опять повернул неудачно больную ногу и, стиснув зубы, застонал.

Рыське стало жаль злого охотника, хотя он и получил по заслугам. Чуть ее не застрелил!

– Ты почто рысь стрелял? Голодный?

– Да, – честно ответил Зорко, радуясь, что оборотень не пытается разорвать его на куски. Может удастся еще и домой живым вернуться?

– Давай руку.

Зорко секунду сомневался, но выхода не было, и он ухватился за тощую девчачью ладошку. Такая хрупкая – где ей вытянуть здорового парня?

Но, на удивление, силища у девчонки была огромная. Уже через минуту оба сидели на краю ямы и, с интересом и опаской, разглядывали друг друга.

Лук и стрелы остались в яме, так что защищаться Зорко мог только ножом, что висел у пояса. Но девчонка, судя по всему, нападать не собиралась, а даже наоборот помогла ему, так что доставать нож не хотелось.

– Ты из этих, из оборотней? – зачем-то спросил горе-охотник, хотя и так было понятно. Ведь на его глазах десять минут назад рыжая девчонка превратилась в рысь.

Рыська кивнула в ответ, разглядывая Зорко и его диковинную одежду. А в людях нет ничего особенного, только силы мало. Поэтому они луками и стреляют.

– Я принесу тебе еды, – и девчонка исчезла за буреломом.

И что ему теперь делать? А вдруг она сейчас других оборотней приведет? Без боя Зорко не сдастся. Но пока никого нет, можно передохнуть и подлечить ногу. Надо приложить холод, мать всегда так делала. Снега вокруг хоть отбавляй. Охотник скатал рассыпчатый снег в снежок и приложил к лодыжке.

Про Барсучиху

Рыська побежала к бабке Барсучихе, которая жила недалеко, на отшибе, подальше от всех оборотней. Так все ведьмы делают – селятся подальше от суеты. Ее землянка в корнях старой сосны была всегда открыта для Рыськи, ведь та была ее любимой правнучкой. Внутри пахло летними травами, сушеными грибами, и было тепло от очага, на котором, в закопченном котелке, варилось что-то аппетитное.

Рыська залетела к бабке с мороза и, даже не поздоровавшись, как положено, спросила, задыхаясь от быстрого бега:

– Мясо… вяленое… есть?

Старая Барсучиха, полная, мягкая, в замшевом керкере и кожаном переднике оторвалась от помешивания ароматного варева, строго посмотрела на девочку и заметила кровь на разорванных торбасах.

керкер (чукот.), женский комбинезон у народов северо-востока Сибири. Шился из оленьих шкур, мехом внутрь, длиной до колен, с воротником из собачьего или волчьего меха.

– Это как же тебя угораздило?! А ну, скидай торбаса!

– Некогда, баба. Дай мяса.

– Зачем тебе мясо? – бабка прищурилась и с подозрением наклонила голову набок. Ракушки, висевшие на кожаных шнурочках налобной повязки Барсучихи, тоже недовольно зазвенели.

– Надо, баба.

– Не дам, пока не скажешь! – уперлась руками в бока Барсучиха. С деревянной ложки, которую она не выпускала из рук, на пол капала ароматная похлебка.

– Ладно, – вздохнула Рыська. – Только нашим – никому не говори! Там в лесу охотник из людей. Голодный, ногу подвернул.

– Человек! – широкие, от темноты в землянке, бабкины зрачки сузились в точку. – Ты же знаешь, что они с нами делают! Пусть пропадает, а то приведет с собой толпу, и они всех нас погубят. Это он, небось, тебя… – ведьма кивнула на торбаса.

– Ну, да. Но он голодный, и не знал, что я – не рысь. А еще в берлогу провалился…

– Вот и хорошо, что провалился, пусть там и остается, – бабка снова повернулась к котелку, показывая, что разговор окончен.

– Я его вытащила. Баба, жалко его, помоги.

Отказывать правнучке старой Барсучихе всегда было трудно, но тут дело касалось всех оборотней. Бабка задумалась.

– Ладно. Так сделаем – берлогу раскопай пошире, пусть там поживет. Дело к весне, морозов лютых нет, поди, не замерзнет. Шкуру дам медвежью, завернется. Мяса вот мешочек. Много не дам, а то вовсе не уйдет. И гляди в оба – люди хитрые, жадные и злые.

Барсучиха вздохнула, вспомнив что-то очень давнее.

– Бери быстрее, а то передумаю! – сунула она Рыське медвежье одеяло и кожаный мешок. – Да смотри, чтоб он к нам дорогу не прознал! Уведи его подальше, как поправится.

Рыська схватила дары и понеслась кругами да зигзагами, как любят рыси.

Про знакомство

К концу дня удалось обустроить старую берлогу для Зорко. Дыру в потолке Рыська завалила хворостом и снегом, вход сделала сбоку, пещерку внутри расширила, постелила медвежью шкуру.

Зорко смотрел на все это и порывался помогать, но боль в ноге каждый раз его останавливала. В конце концов, он влез в тесную пещерку и принялся за вяленое мясо.

Разговоров было мало, так как каждый ждал от другого подвоха. Но, как обычно бывает, со временем страх притупляется, сменяясь любопытством. Поняв, что никто не собирается, в ближайшее время, разрывать его на куски, Зорко стал расспрашивать Рыську: как живут оборотни, чем питаются, нападают ли на людей?

– Это вы на нас нападаете! А мы живем в лесу, охотимся на зверей и к вам в деревни не ходим.

– Но ведь старики рассказывают, что оборотни нападают на путников в лесу.

– А старики не рассказывают, что путники первыми начинают стрелять из луков? – Рыська прищурила один глаз, наклонив голову, как Бабка Барсучиха.

Зорко покраснел.

–А, правда, что оборотни боятся серебра и рябиновой золы? – спросил Зорко, не особенно надеясь на честный ответ.

– Глупости, кто тебе такое сказал? Вот, гляди,– и Рыська достала из-за пазухи маленький самородок серебра, похожий по форме на цветок, с просверленной в центре дырочкой и подвешенный на кожаный шнурок. – Бабуля подарила. А из рябины у нас все ложки и половники в доме сделаны – хорошее дерево, прочное.

– А вот если ты меня укусишь, я превращусь в оборотня? – Зорко задал вопрос, который больше всего его волновал.

– Больно надо мне тебя кусать! – Рыська вздохнула. – Но, это правда. Большинство оборотней рождаются в семьях, но есть и пришлые – укушенные. Тут не все так просто. Понимаешь, в оборотне как бы два существа живут: человек и зверь. И оборотни с детства учатся зверем управлять. Учатся превращаться, когда захочется, а не только, когда Луна позовет. Учатся свирепость звериную сдерживать. И тогда они даже среди людей могут жить, и не отличишь. Но есть оборотни, которых некому было научить. А есть и такие, которые не хотят учиться управлять зверем. Вот эти могут убить легко. Но это редкость – у нас таких нет. Они – одиночки, уходят подальше в горы.

– Значит, все-таки нападают оборотни? – не унимался Зорко.

– Здесь тебе бояться нечего, если ты, конечно, не начнешь первым. Но и к нашим жилищам лучше не ходить. Люди оборотней боятся и всегда стараются убить. Поэтому человек не самый для нас желанный гость. Много горя в наших семьях от людей.

– А Луну, значит, оборотни не любят?

Рыська мечтательно заулыбалась.

– Луна… Когда она встает над лесом, все полянки, деревья и цветы залиты ее холодным голубым светом, и все замирает и затихает. А река похожа на жидкое серебро, которое зовет в него окунуться и тоже стать сверкающим и серебристым. Луна зовет, и что-то происходит внутри тебя в полнолуние и хочется в это время быть зверем. Ты чувствуешь весь мир, а мир чувствует тебя. Вот, что такое Луна.

– Я тоже люблю Луну, но, наверное, не так, как ты. Для меня она слишком холодная,– отозвался Зорко.

– Расскажи про людей,– попросила девочка,– кроме тебя, я никого из вас не встречала. Расскажи, как вы охотитесь, что любите делать, где любите жить, что едите?

И Зорко рассказывал про свою деревню, бревенчатые избы, про поля с рожью, про коров и гусей, про хлеб и молоко, про ловлю рыбы сетью, а зверей силками и капканами. Еще рассказывал про города, в которых никогда не был, но много слышал от старших. Там он тоже обязательно побывает.

Рыська слушала затаив дыхание. О чем-то она уже слышала от Деда Ежа, а что-то ее очень удивляло. Например, что такое хлеб? Какой он на вкус? Когда Зорко начал описывать румяную хрустящую корочку и упругий мякиш, у девочки потекли слюнки.

– Обязательно когда-нибудь попробую хлеб! Ладно, темнеет уже, меня дома ждут.

Час назад Зорко со страхом и обреченностью ожидал Рыську, а теперь ему не хотелось, чтобы она уходила.

– Постой, а звать-то тебя как?

Девочка задумалась. Сказать чужаку имя, которое знают только свои? Или назваться иначе?

– Ну, зови меня Рысь. Ты же меня уже так назвал, вначале,– схитрила она.

– А меня дома зовут Зорко.

– Зорко,– повторила Рыська,– вроде как меткий? Это хорошо. Лук и стрелы с тобой, так что не пропадешь. Тут недалеко росомаха живет, по ночам охотится, так что будь начеку. Тебе мяса дня на три хватит, да и нога заживет уже, поди. Мне охотиться надо – приду через три дня, покажу тебе дорогу из Дремучего леса.

– Ну, тогда ни пуха, ни пера тебе, – отозвался паренек, но, увидев удивленный взгляд девочки, добавил, – у нас так, у людей, желают удачи на охоте.

Рыська кивнула и исчезла в сгущающихся сумерках.

Три дня Зорко жил в медвежьей берлоге, ел мясо из мешочка и старался не тревожить больную ногу. Росомаха не появлялась, зато на запах съестного прибежала лисичка, понюхала вход в пещерку и благоразумно решила удалиться. Нет, запах человека ей был не знаком, но запах рыси лисичка знала прекрасно, и знала, что рысь убивает лису, даже если не голодна. Просто так, чтобы лиса не подъедала спрятанную рысью добычу и не мешала в охоте на зайцев. И убитую лису рысь никогда не ест. Чтобы другим лисам было видно, чья эта территория.

Нога у Зорко уже почти не болела, и он попробовал встать на лыжи. Хвала всем богам, что при падении они не сломались!

В этот момент и появилась Рыська. Внезапно, как и всегда.

– Уже можешь бегать? Идем за мной.

И Рыська побежала вперед по лесу, легко на своих широких пушистых лапах, которые не вязли в снегу. Охотник еле поспевал за ней. К вечеру добрались до реки.

– Это река Быстрая. За ней Заколдованный лес. Говорят, что там живет самая страшная ведьма – Баба Яга. Но ты пойдешь вверх по реке, там стоит твоя деревня в двух днях пути. Так мне сказала Бабка Барсучиха. Она там бывала. Очень давно. Вот тебе от нее еще мяса на дорогу. И еще,– Рыська помолчала,– не забудь ее доброту и никогда не возвращайся сюда.

Рыська развернулась, готовая опять исчезнуть.

– Постой, Рысь!– окликнул ее Зорко. – Это тебе, возьми. Чтобы не было между нами обиды, за то, что чуть не убил тебя.

И охотник вынул из-за пазухи сверток из льняной ткани и протянул Рыське.

– Открой дома. Это я сделал для тебя, пока сидел без дела в берлоге. Это – подарок. Прощай!

– Я не сержусь на тебя, но подарки люблю,– улыбнулась Рыська. – И оборотни не прощаются. Плохая примета.

Девочка обернулась зверем и растворилась среди деревьев.

Зорко направил лыжи к дому вверх по реке Быстрой. До темноты можно еще пройти пару часов. Он решил, что, вернувшись домой, ничего не расскажет о встрече с Рысью. Узнав, что оборотни существуют, люди могут собраться на охоту на них. Этого Зорко не допустит.

Исто