Кориолан. Цимбелин. Троил и Крессида

Все

Добро пожаловать, Кориолан!

Кориолан

Довольно. Этот шум не по душе мне.Прошу вас.

Коминий

Вот и матушка твоя!

Кориолан

Ты за меня молила всех богов!

Опускается на колени.

Волумния

Нет, нет, вставай с колен, мой храбрый воин,Мой милый Марций, мой достойный Кай.И третье имя новое прибавлю,Заслуженное подвигом твоим –Кориолан, не так ли? – Но гляди –Жена твоя!

Кориолан

О ласковая, здравствуй,Молчальница моя! Ты что же плачешь?А если бы вернулся я в гробу,Тогда смеялась бы? О, дорогая,Оставь лить слезы вдовам кориольскимИ матерям.

Менений

Да увенчает МарсТебя!

Кориолан

Ты жив еще?

(Валерии.)

Прости, не первойПриветствую, чистейшая, тебя.

Волумния

Куда и повернуться, я не знаю.Добро пожаловать, Коминий! Всем вам –Добро пожаловать!

Менений

Сто тысяч разДобро пожаловать! И плакать тянет,И радостно смеяться. Мне и грустно,И весело. Добро пожаловать!Будь прокляты все, кто тебе не рад!Вы – трое воинов, которых должноБоготворить. И все же есть у насКислицы старые – им не привить ужЛюбви к вам. Но еще раз повторю –Добро пожаловать, герои наши!Крапива есть крапива, от глупцовЧего ждать, кроме глупости.

Коминий

Ты прав,Как и всегда.

Кориолан

Все тот же ты, Менений.

Глашатай

Дорогу воинам!

Кориолан

Дай руку, мать.И ты, жена. Я, прежде чем домой,Пойду отдам сенату благодарностьЗа встречу, за особенный почет.

Волумния

Я дожила до исполненья всехМоих желаний, всех мечтаний. ТолькоЕще одно осталось. Рим никакТебе в нем не откажет.

Кориолан

Знаешь, мама,Милей мне быть по-своему слугой,Чем править не по-своему.

Коминий

Вперед,На Капитолий!

Трубы и рожки. Торжественное шествие удаляется. Оставшиеся Брут и Сициний выходят вперед.

Брут

Лишь о нем и речь.Чтоб разглядеть его, вооружилисьОчками потускнелые глаза.Младенец пусть от плача посинел,Но нянька восхищенно заболталась,Не слышит. Лучший свой платок-дерюжкуНа шею закопченную надев,Карабкается на стену кухарка.Забив проемы окон, оседлавКоньки домов и запрудивши кровли,Везде густеет самый разный люд,Но, как один, все пялятся. И дажеВсегда затворничавшие жрецы,Пыхтя, протискиваются в народе.С лиц покрывала убраны у дам,И солнце бело-алые их щекиСжигает поцелуями. ТакоеТворится, словно он не человек,А мощный и красивый бог, хитроВошедший в тело своего любимца.

Сициний

Он с ходу станет консулом.

Брут

ТогдаБай-баюшки-баю трибунство наше.

Сициний

Не сможет он гордыню обуздатьСвою надолго, потеряет вскореСторонников.

Брут

Тем утешаюсь я.

Сициний

Народ наш подопечный – простолюдье,К нему питающее неприязнь, –Дай только повод, тотчас позабудетЕго заслуги новые. А поводУж он-то даст им.

Брут

Клялся он при мне,Что, в консулы к избранью выставляясь,Не станет облачаться ни за чтоВ потертую, смиренную одежду,На рыночную площадь выходитьИ, как ведется, раны обнажатьПри всем народе, пред людьми простыми,Чесночные их клянча голоса.

Сициний

Да, слышал я.

Брут

Он именно сказал,Что и не выставится, разве толькоПатриции упросят.

Сициний

Вот бы такИ вел себя он.

Брут

Так он и поступит.

Сициний

И тем себя погубит навсегда.

Брут

Что ж, иль ему конец, иль нашей власти.Напомнить надо людям, что не терпитОн их и не считает за людей;Что, рот зажав защитникам народа,Его он хочет вольностей лишить,В скотину, в мулов обратить покорныхИ, как верблюдов вьючных на войне,Кормить соломой, если тащат груз,И палкой – если падают под грузом.

Сициний

Да, да, напомнить – именно тогда,Когда его надменная горячностьПлебеев наших снова оскорбит.А распалить его так же нетрудно,Как натравить собаку на овец.Он вспыхнет – и мгновенно подожжетНародной ненависти сухотравье,И в этом лютом пламени навекОбуглится.

Входит гонец.

Брут

Ты что – за нами послан?

Гонец

Зовут на Капитолий. Не иначеКак Марцию быть консулом. Он шел,И на него теснились поглядетьГлухонемые, а слепцы – послушатьХоть голос. Дамы, девушки егоПлаточками своими забросалиИ лентами. Степенные матроныПерчатками кидались, сняв с руки.Патриции склонялись перед ним,Как перед статуей Юпитера,А простолюдье шапками и крикомУстраивало град и гром. Я в жизниПодобного не видел.

Брут

Что ж, идемНа Капитолий – наблюдать и слушать,И в сердце замысел растить.

Сициний

Идем.

Уходят.

Сцена 2

Капитолий. Римский сенат. Входят два служителя, раскладывают подушки на сенаторских сиденьях.

Первый служитель. Быстрей, быстрей – сейчас придут. Сколько у нас кандидатов на консульство?

Второй служитель. Говорили, что трое. Но все считают, выбран будет Кориолан.

Первый служитель. Отважный человек, но страшно гордый и не любит простого народа.

Второй служитель. Да ведь сколько уж больших людей льстило народу, а народ ничуть их не любил. И скольких любил народ, сам не зная за что. А раз любит ни за что, то и ненавидеть может без причин. Так что если Кориолану все равно, любят они его или же ненавидят, то, стало быть, он их натуру знает, а действует нескрыто по своей благородной беззаботности.

Первый служитель. Будь ему все равно, любят его или нет, он бы равнодушно не стремился делать им ни худа, ни добра. А он ищет их ненависти с таким усердием, что они даже не поспевают отвечать ему этой ненавистью; он прямо всеми силами старается показать, что он им враг. Вот он лестью гнушается, – а ведь так упорно вызывать к себе вражду и неприязнь народа ничуть не лучше, чем лестью вызывать народную любовь.

Второй служитель

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.