Гаэль Норд должен умереть

Глава 6

На рассвете, когда воздух ещё был холодным, а солнце начало пробиваться сквозь серую дымку, Элбрайт, наконец, решил выйти на связь с арканом своего отряда.

Рядом с ним стоял радиопередатчик – компактное, но прочное устройство, защищённое от внешних повреждений массивным корпусом. Сагариусы всегда носили такой с собой. Это была их особая привилегия, как отряда разведки, – быть связующим звеном между передовой и Юртасом. Радиопередатчик работал не только за счёт встроенного генератора, но и благодаря магии скиария. Магический барьер обеспечивал чистоту сигнала, защищая его от помех.

Я наблюдала за Элбрайтом, как он активировал устройство, касаясь панелей ладонью. Его магия, мягкая, почти невидимая, потекла тонкими линиями, активируя магические узлы внутри. Панель зажглась слабым синим светом, и в тишине раздался характерный шум, сигнализирующий, что связь установлена.

Именно разведчикам доверяли такие устройства, ведь их задача заключалась не только в обнаружении врагов, но и в быстром донесении информации до командования. В случае обнаружения активности мракхи это позволяло Юртасу реагировать мгновенно, посылая подкрепление или предупреждая ближайшие города.

– Хэтра, на связи Элбрайт, скиарий отряда Сагариуса. Сообщаю, что продолжение миссии невозможно, – голос звучал чётко, без колебаний, несмотря на тяжесть слов. – Турель выведена из строя. Мракхи проявляют нехарактерное поведение. Необходимы новые инструкции.

Шум на линии был минимальным благодаря магической защите. Свет на панели слегка дрожал, отражая магическую энергию, которая поддерживала сигнал.

Когда сообщение было отправлено, он медленно опустил руку, а свет на панели погас, оставляя нас в тишине.

– Как скоро она ответит?

Дрейсар только успел взглянуть на меня, как панель вновь засветилась, но уже красным светом. Из передатчика послышался женский голос.

– Элбрайт, новых инструкций не будет, – голос аркана заставил нас замереть. Она будто только что вынесла приговор. – Займитесь починкой оружия и двигайтесь дальше. У палариуса распоряжение: добраться до активности…

– Хэтра, это безумие!

– Это приказ, скиарий, – резко сказала аркан, но в голосе будто слышалось сочувствие. Она прекрасно понимала, чем это может закончиться для всех нас. – Сам император отдал распоряжения.

Император Холлинс, если и отдавал приказы, то делал это через палариуса. Я видела его всего раз и с трудом могла сказать, что он хоть что-то понимает в военном деле, что неудивительно, ведь жизнь за толстыми стенами его резиденции, охраняемой лучшими сандами, не способствовала реалистичному отношению ко многим вещам.

Магией Холлинс не обладал, как и все его предшественники. Почему человек, не имеющий никаких способностей, руководил империей, оставалось вопросом.

Так сложилось, что магия всегда шла рядом с людьми, но не подчинялась законам крови или рода. Каждый новый человек рождался либо с даром, либо без него, как будто сама судьба бросала жребий. Даже если оба родителя обладали сильными способностями, это вовсе не означало, что их дети пойдут по их стопам. Случалось, что магические линии прерывались, а иногда дар проявлялся у тех, кто в семье никогда не знал магии. Какие законы определяли этот выбор – оставалось загадкой.

Магия будто сама решала, кто достоин её носить, и чаще всего эти решения казались непредсказуемыми. Но было одно исключение, которое невозможно было игнорировать: императорская семья. Ни один правитель, сидевший на троне Юртаса, никогда не обладал магией. Более того, ни один из их детей или потомков также не имел никаких способностей. Это было неизменным фактом на протяжении всей истории империи.

Почему так сложилось, никто не знал. Не было ни доказательств, ни логичного объяснения – только догадки и легенды. Самая известная из них гласила, что первый император, собравший разрозненные земли и построивший первый город за этими стенами, однажды заявил, что отсутствие магии в их семье – это знак чистоты. Он сказал, что магия оскверняет душу, делает её зависимой, а те, кто несёт бремя правления, должны быть свободны от её влияния.

Эти слова, конечно, можно было воспринять как гордость или самозащиту, но они запомнились. С тех пор идея «чистоты» стала частью императорского наследия. Даже если это не более чем красивая легенда, люди верили, что отсутствие магии у императоров – это своего рода благословение.

– Хэтра, мы все умрём, – обречённо вздохнув, выдал Дрейс, и его слова вывели меня из задумчивости.

Это не была попытка спорить, скорее последний аргумент, призывающий к здравомыслию. Но и я, и он прекрасно понимали, что приказ не подлежит оспариванию. Тем более приказ Холлинса.

Аркан Сагариуса ничего больше не ответила. Огонёк на радиопередатчике погас, словно олицетворяя реальность, в которой мы оказались.

– Им нужны ответы и скорейшая разгадка активности, – предположила я, но Дрейсар не ответил, молча разбираясь с устройством.

Я только вздохнула, выходя на улицу, попутно соображая, как сообщить своему отряду, что нам придётся двигаться дальше, в самый ад, туда, откуда дороги назад может и не быть.

Ситуация была не в нашу пользу – это факт. Если не получится починить турель, то шансы выжить сводятся к минимуму. Со стороны императора крайне глупо рисковать одним из лучших отрядов сандов, но, тем не менее, по каким-то причинам он готов пойти на это.

***

В конечном счёте пришлось провести в городке несколько дней вместо запланированного одного. Повезло, что среди сандов Сагариуса оказался способный механик, который смог справиться с неисправностью турели. Как выяснилось, повреждение носило механический характер и было связано с невозможностью передачи боеприпасов. В конце концов задача была решена, и мы могли отправиться дальше.

Накануне мы долго обсуждали, как лучше поступить. После долгих споров стало очевидно, что идти вместе будет не только проще, но и разумнее. Каждый из нас понимал, что разделение в условиях, где любое неожиданное движение может привести к гибели, – шаг, который слишком дорого обойдётся.

Решение отправиться вместе казалось логичным, особенно после последних событий. Мы знали, что мракхи могут появляться в любое время, а их количество зачастую невозможно предугадать. Сагариусы, как разведчики, привыкли работать автономно, но даже их навыков в подобных условиях могло оказаться недостаточно.

Приказ, который мы получили, подразумевал определённую свободу в действиях, и никто не собирался слепо ему следовать, рискуя жизнями. Исполнение задания «по протоколу» здесь не давало никаких преимуществ. Напротив, объединив усилия, мы могли лучше использовать общие ресурсы: оружие, боеприпасы, магию и опыт.

Когда решение было принято, я ощутила странное облегчение. Каждый понимал: шансов на выживание больше, когда мы прикрываем друг друга. В этом безумном мире, где тьма могла настигнуть в любой момент, объединение усилий казалось единственным здравым выбором.

– Я надеюсь на твоё здравомыслие, Редж, – бросил Дрейсар перед тем, как сесть в машину.

Хотелось ответить ему что-нибудь колкое, но не успела. После случившегося в ду́ше мы не разговаривали и не сближались, сосредоточившись на миссии. С одной стороны, я была рада, но с другой… Внутри свербело странное чувство, похожее на вину. Хотелось объясниться перед Элбрайтом, оправдаться… Глупо, конечно, ведь я твердила, что мне плевать, вот только отделаться от этого беспокойства не могла.

«Ты что-то чувствуешь к нему», – это был не вопрос, а утверждение Гаэля, будто он знал больше, чем я.

Может, это кусочек здравомыслия или совести, что я закопала в глубине себя так давно? Вот только голос в голове был не прав. Я ничего не ощущала, кроме вины, а она вряд ли способна перерасти во что-то большее. Мне было неловко, что я так поступила с Дрейсом, ведь он не заслуживал такого отношения к себе.

Уверена, что при желании он мог найти ту, кто могла бы любить его целиком и полностью. Моя кандидатура на эту роль совершенно точно не подходит. Всё, что я могу предложить Дрейсару, – одноразовые отношения, да и если быть честной, то их нужно прекращать. Я уже задумываюсь о его чувствах, а что дальше… начну изнывать от тоски, если его не будет рядом? Нет. Определённо, нужно заканчивать.

Караван двинулся в путь. Я видела на лицах своих сандов обеспокоенность. Совсем недавно они осознали, что кто-то из них может умереть. Отряд Сагариуса стал показателем, что это не простое задание.

Скиарии относились к потере своих бойцов иначе. Всё переживается внутри, не позволяя слабости вырваться наружу. Плакать и причитать о случившемся – не подходящее время и место. Возможно, для простых сандов это кажется циничным, но чем раньше они осознают, что это реальность, в которой мы живём, тем будет лучше для всех.

Я отпустила магию вперёд, изучая местность. Чем ближе к активности мы были, тем больше тварей выползало к нам навстречу. Как будто кто-то намеренно защищает это место, чтобы мы не добрались туда.

– Элбрайт, приём. Примерно через пятьсот метров пятеро мракхи на пути. Повторяю, пять мракхи, – через рацию предупредила я и получила короткое «принято».

Бьёрн рядом со мной слегка напрягся, но нашёл в себе силы заговорить.

– Скиарий Редж, кхм, – здоровяк явно пытался подобрать слова, боясь ляпнуть лишнего. – Скажите… мы все видели вашу магию…

Я поняла, куда он клонит. Не каждому бойцу суждено увидеть магию скверны в действии. Она пугает, особенно в первый раз. Вот только если санды будут бояться меня, ничего хорошего не выйдет. Не хватает того, что мракхи пугают до самых костей, но они снаружи, а есть страх внутри, едешь с ними в одной машине.

– Санды, – начала я серьёзно, – моя магия действительно отличается от вашей, но раз я здесь – мы на одной стороне. Я не скажу, что вам стоит расслабиться, но пока я держу скверну под контролем, все в безопасности…

– А если что-то пойдёт не по плану? – задал вопрос Трейс.

– Если что-то пойдёт не по плану – меня ликвидируют в первую очередь, вам это известно, санд Пирье.

Все замолчали, обдумывая мои слова. Одно дело – убивать тварей, не имеющих сознания, но совершенно другое – убить себе подобного человека. Вот только убийство бойца не является чем-то необычным. Каждый может проявить слабость, и тогда его, как бешеную псину, необходимо застрелить. Это первое правило, которое должен не только выучить, но и принять каждый студент академии.

Для многих такой подход кажется негуманным, но правда в том, что поведение мракхи, хоть и жестоко, но примитивно, в отличие от людей.

– Но пока я в здравом уме, командование по-прежнему за мной, как и право ликвидировать того, кто начнёт сомневаться во мне, – слова прозвучали жестоко, но отрезвляюще.

Когда-то Гаэль Норд произнёс их, заставляя запомнить всё услышанное. Аркан Мориуса не был жестоким, он был справедливым и рассудительным. Бойцы легко проникались уважением к нему, и это было не безосновательно.

– Что, Пирье, наделал в штаны? – засмеялась Накхар, которая либо делала вид, что её ничего не страшит, либо реально была бесстрашной.

– Пошла нахер, Хашили!

– Отставить, санды, – я надавила на виски, ощущая приближающуюся головную боль. Магию пришлось возвращать. Силы ещё не восстановились, и это по-настоящему напрягало.

Если мы попадём в очередную засаду, я буду бесполезной. Обращусь к скверне в таком состоянии – рискую потерять контроль над собой.

– Приём, Редж. Построение для атаки, – оповестил Дрейс, и я передала команду своему отряду.

Машины с турелями поравнялись, их тяжёлые корпуса двигались синхронно, как единый механизм. Я взглянула на Элбрайта, его лицо было сосредоточенным, а взгляд напряжённым. Он кивнул, и в ту же секунду турели ожили, обрушив огонь на мракхи впереди. Выстрелы раскатывались по дороге, а пулемёты на фланговых машинах добивали оставшихся. Всё прошло удивительно слаженно. Каждое действие было отточенным, без лишних движений.

Когда истребители завершили зачистку останков, наш отряд двинулся дальше.

Но что-то было не так. Чем ближе мы приближались к активности, тем сильнее охватывало напряжение. Обычно такие зоны кишели мракхи. Эти существа не просто атаковали, они заполняли всё вокруг, создавая хаос, который невозможно было не заметить. Но сейчас… сейчас их становилось всё меньше. Это не радовало. Это пугало.

Скверна давила, словно густой туман, заполняя воздух. Я чувствовала её каждым нервным окончанием, как едва уловимый привкус гнили, смешанный с металлом. Она сочилась из земли, просачивалась сквозь трещины, как вода, готовая затопить всё вокруг. Но почему её носители – мракхи – исчезали? Это казалось нелогичным.

Тревога не оставляла меня с момента нашего выезда, но чем ближе мы подходили, тем сильнее она становилась.

***

Последняя остановка перед финальной точкой была мрачной и угнетающей. Это место когда-то было живым, маленьким поселением, но теперь превратилось в мёртвую зону. Руины выглядели так, словно их покинули в спешке: сломанные ставни, остатки мебели, ржавеющие каркасы машин и заросшие сорняками дворы. Ни единого признака жизни.

Мы остановились у центральной площади, где когда-то, вероятно, был рынок. Теперь от него остались лишь покосившиеся деревянные стойки и полусгнившие прилавки. Кругом лежал мусор: порванные тканевые мешки, остатки коробок, которые давно уже никто не трогал. Природа медленно, но верно возвращала место себе.

К счастью, стены у поселения частично сохранились. Старые кирпичные укрепления, кое-где обвалившиеся, всё ещё могли сдерживать небольшую угрозу. Кто-то явно пытался укрепить их перед тем, как окончательно уйти. Поверх стен была натянута колючая проволока, частично обвисшая, но всё же создающая видимость защиты. Мы быстро осмотрели территорию, и, убедившись, что крупных повреждений и затаившихся тварей нет, решили остаться здесь.

Не было ни электричества, ни воды. Все запасы приходилось рассчитывать заранее. Генераторы, которыми мы пользовались, служили только для поддержания связи и работы оборудования. Питьевую воду мы привезли с собой, но её хватало лишь на самое необходимое. Окружающие колодцы давно пересохли или были загрязнены настолько, что риск был выше потребности.

Ночь обещала быть сложной. Мы разбили лагерь в центре, используя машины как дополнительное укрытие.

– Санды, делимся на три группы, шестнадцать человек выходят на дежурство первыми, остальные отдыхают. Через три с половиной часа отдыхавшие сменят часть дежурных, – Дрейс облокотился на капот машины и выдал указания для всех, чтобы обеспечить максимальное прикрытие. – Преобразователи, ваша задача укрепить все слабые места, чтобы через них никто не мог пробраться.

Не знаю, как остальные, но я вряд ли смогу сомкнуть глаза этой ночью. Тревога так плотно засела внутри, что никаких мыслей о том, чтобы расслабиться, быть не может.

– Редж, ты отдыхаешь, – вновь обратился скиарий, но уже персонально ко мне.

– Можно тебя на пару слов, Элбрайт? – моё терпение висело на волоске.

Сагариус не стоит выше Мориуса. Мы с ним в одинаковом положении, но он в который раз позволяет отдавать команды, подрывая мой, и без того шаткий, авторитет.

Покинув импровизированный лагерь, мы завернули за полуразрушенное строение. Я остановилась в тёмном переулке и сложила руки на груди.

– Ты слишком много себе позволяешь, Дрейс. Не нужно делать из себя скиария обоих отрядов, во всяком случае, отдавать приказы мне…

– Рейни, у меня и в мыслях не было соперничать с тобой, – он тяжело выдохнул. – Сейчас все на взводе…

– И ты усиливаешь подозрение моего отряда! Они видят, что даже ты не на моей стороне, понимая, что я могу подвести всех.

Его руки легли на мои плечи, притягивая. Я собиралась отстраниться и воспротивиться нашему контакту, но Элбрайт поспешил сказать, что скрыл нас от любопытных глаз, применив способности.

– Я не хотел тебя обидеть, Рейни, – шепнул скиарий, крепче прижимая к своей груди.

Тепло его тела снимало напряжение и рассеивало тревогу. Неожиданно я ощутила, что именно этого мне так давно не хватало – поддержки, заботы, внимания. Дрейсар будто, несмотря ни на что, пробивался сквозь стену, выстроенную мной.

– Сходишь со мной на свидание, когда мы вернёмся в Юртас? – неожиданно спросил разведчик, мягко водя рукой между лопаток.

– Это глупо, Дрейс, мы спали… напомни, сколько раз? Давай оставим всё как есть…

Мужчина повернул моё лицо, заставляя сквозь темноту вглядываться в яркие глаза.

– Я хочу сходить на свидание с той, от кого внутри всё замирает, Рейни…

– Дрейс, нам пора, – стоило мне это сказать, как мужчина убрал тени и вернул нас в реальность.

– Помогите!!!

Крик издалека заставил нас мгновенно отстраниться друг от друга. Взгляды встретились лишь на долю секунды, и, не говоря ни слова, мы бросились к лагерю. Каждый из нас понимал, как глупо мы поступили. Чертовски глупо. Позволить себе отвлечься в такой момент было ошибкой, которую нельзя было исправить.

Но думать об этом сейчас не было времени. Важно было другое: мы упустили момент. Магия скиария, на которую я позволила отвлечься, сыграла злую шутку. Мы сосредоточились не на том, а мракхи прорвались. Как? Почему? Ответы на эти вопросы уже ничего не изменят. Твари внутри лагеря – это всё, что имело значение.

Я слышала грохот выстрелов ещё до того, как добежала до первых машин. Металлический скрежет, удары когтей о кузов, хриплый рёв тварей и крики боли перемешались в какофонию ужаса. Наша команда отчаянно сражалась, но это выглядело как попытка удержать наводнение голыми руками. Твари обрушились на лагерь, как волна, заполнив всё вокруг своим гнилостным смрадом.

Бойцы укрылись за машинами, отстреливаясь почти вслепую. Каждое движение было пропитано отчаянием, и я видела, как быстро расходуются боеприпасы. Я не могла понять, кто из команды ещё жив, а кто уже пал. Всё было хаотичным, смазанным, как в страшном сне.

Краем глаза я заметила Накхар и Бьёрна, затаившихся в укрытии. Здоровяк ещё отстреливался, а рыжеволосая размахивала мечом, удивительно ловко срезая отвратительные головы с плеч.

Маг поддержки из моего отряда была мертва, как и истребитель Томари. Над её телом склонились несколько безжалостных тварей, отрывающих куски плоти когтями и зубами. Это были не единственные потери… Тела сандов попадались повсюду.

– Зачищаем их, затем выходим! – прокричал Дрейс, хватаясь за оружие.

Сейчас не было времени на сожаления или разбор ошибок. Мы должны выжить. Мы должны исправить этот чёртов провал. Я отпустила магию, приручая скверну. Мне нужны были силы, пусть и тёмные, но ради спасения тех, кто ещё остался в живых, я готова рискнуть своим состоянием.

– Пирье, не пали! – крикнула я, собирая силы в руках для атаки.

Тратить магию в таких условиях было опасно для новичков. Сначала в ход идёт оружие и только в крайнем случае магия. Способности расходуются очень быстро, почти опустошая, тем более неопытных бойцов. Трейс выставил руки вперёд, испепеляя тварей, но его паника мешала мыслить здраво.

– Пошла нахер!

Истребитель не заметил, как сзади подкрался мракхи, намеревающийся напасть. Ему повезло, что я оказалась рядом и успела выхватить ствол, чтобы остановить тварь. Пирье испугался, когда я навела оружие, думая, что собираюсь прикончить его за нарушение субординации.

– В машины, бегом! – громкий голос Дрейса заставил сандов отступать, пытаясь прочистить проход к спасению.

Я видела, как несколько бойцов пытались забраться в машины. Один из них почти успел – его ноги ещё были на земле, а руки тянулись к дверной ручке. Но мракхи оказались быстрее. Когти вцепились в его спину, разрывая ткань и плоть. Он закричал, пытаясь подтянуться, но твари не отпускали, рывком вытащив его обратно. Его тело вскоре затихло, наполовину оставшись висеть на пороге машины, изуродованное и мёртвое. Второго ждала та же участь.

– Я прикрою! – скверна завибрировала на кончиках пальцев, не желая подчиняться, но я знала, что смогу удержать её.

Скиарий оказался рядом, хватая меня и утягивая в сторону машины.

– Ты не обратишься к магии, Редж, – прорычал он, выставив оружие и попутно отстреливаясь от мракхи, стекающих с разных сторон.

– Мы умрём здесь, Элбрайт!

Упрямство сейчас было не к месту, а у меня не оставалось времени на уговоры.

Я схватила его за руку, вцепившись зубами в кожу со всей силы. Он вздрогнул, выругался, но этого было достаточно, чтобы сбить его с толку. На мгновение пальцы ослабли, и я вырвалась, отступив на несколько шагов.

Скверна рвалась наружу, умоляя рвать тела – мёртвые или живые. Я вытянула руки, заставляя тени стянуться к пальцам, образуя плотные, тёмные цепи. Они завибрировали, оживая, как если бы сами были существами, полными ярости. Холодный, липкий поток прошёл по телу, как всегда, когда я призывала тьму.

– Назад, держитесь ближе к машинам! – выкрикнула я, размахивая цепями.

Твари уже приближались, их изломанные тела двигались рвано, но быстро. Цепь с треском обрушилась на одного из мракхи, разрывая его напополам. Гнилые куски тела разлетелись в стороны, но я не остановилась. Следующий удар разнёс двух сразу, и ещё одна тварь рухнула, хрипя и корчась, пока её голова не была окончательно уничтожена.

Скверна требовала большего. Она двигалась, как продолжение тела, каждая цепь огибала мракхи, ударяя точно в цель. Я развернулась, бросив одну цепь в сторону группы тварей, обошедших машины. Они не успели отреагировать, как их головы раскололись с сухим треском.

– Быстро! В машины! – кричала я, не останавливаясь.

Санды один за другим пробирались к укрытию, прикрывая друг друга. Я видела, как Бьёрн тащил одного из раненых, его лицо было перекошено от напряжения. Накхар помогала Трейсу, который оставался почти без сил из-за использования магии.

Дрейсар продолжал прикрывать, стреляя с точностью, которой хватало, чтобы на несколько секунд оттеснить мракхи. Но этого было мало. Каждая секунда промедления могла стать для нас фатальной. В отчаянии я закричала, сорвавшись на резкий приказ:

– Поддержка пулемётов! Тебе нужно координировать отряд, чёрт возьми!

Он не хотел оставлять, но я знала, что только так у нас будет шанс. Ему нужно было взять контроль, иначе останемся здесь навсегда. Дрейсар задержался ещё на миг, а затем рванул к ближайшей машине, выкрикивая указания бойцам.

У нас есть шанс… мы сможем…

Голос в голове раздался неожиданно – холодный и резкий, словно лопнула натянутая струна.

«Не сможете, Рей.»

На мгновение всё исчезло – шум боя, запах гари, даже боль в руках от скверны. Я застыла, не в силах понять, был ли это реальный голос или собственное безумие.

– Не сейчас, Норд. Отвали. – Слова вырвались сквозь стиснутые зубы. Я тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться. Скверна, едва послушная, казалась тяжёлой и неподвижной.

Собрав остатки сил, я вытянула руку, но каждое движение давалось с трудом, тьма вырывалась из-под контроля, будто презирая мою волю. Ещё один удар цепями, резкий взмах.

Норд молчал, но его присутствие ощущалось, как невидимый лёд, сковывающий мысли и заставляющий дрожать. Это было отвратительно. Он появился в худший момент, когда концентрация была жизненно необходима.

«Давай, Рей, сдавайся», – голос снова зазвучал, но уже ближе, почти над ухом.

– Замолчи, чёрт тебя побери! – выкрикнула я, размахивая скверной, которая уже казалась частью моего тела.

Внутри разгоралось что-то странное – смесь ярости, усталости и того самого страха, который я ненавидела больше всего.

Я уже привыкла к хаосу боя, но то, что я увидела, заставило кровь стынуть в жилах. Сквозь бесформенные массы мракхи уверенно шёл человек. Длинный плащ и тёмный глубокий капюшон скрывали лицо, но не его уверенность. Это был не санд. Да и не житель городка – ни один из них не смог бы пройти здесь живым.

Он шёл так, словно ничего не происходило. Мракхи не бросались на него, не замечали его присутствия, хотя я могла поклясться, что их движения словно подчинялись его ритму. Это было невозможно, неправильно. Мой разум лихорадочно отталкивал то, что видел перед собой.

Я замерла на месте, как будто время вдруг остановилось. Скверна, бурлящая в моём теле, неожиданно схлынула. Ощущение было резким, словно из меня вырвали часть души. Ноги подкосились, и я тяжело осела на землю, сдавленно хватаясь за грудь. Что-то произошло. Что-то, чего я не могла понять.

Всё вокруг застыло, заставляя смотреть на человека в капюшоне, на его плавную походку, за которой скрывалась уверенность и… сила.

Мне казалось, что стоит мне свалиться с ног, твари тут же окружат, но они лишь толпились рядом, не рискуя подходить.

– Рей, я же сказал, сдавайся.

Услышанное звучало не в голове, а где-то рядом, словно Гаэль Норд стоял прямо возле меня…