Лабиринт Ариадны

– Это было не совсем правильно с точки зрения рабочих процессов, – заметил кто-то со стороны, и я даже вздрогнула, потому что успела совершенно забыть про присутствие других людей. Казалось, мы с этим синеглазым богом обсуждаем мою самую любимую тему тет-а-тет .

– Согласна, – кивнула я, опуская глаза.

– Но победителей не судят, – неожиданно добавил синеглазый по-русски, глядя прямо на меня. И дальше по-английски: – Вы играете в «Стоун Меркури»?

– Нет… – смутилась я. – Даже не пробовала.

Так как в этот момент в соседнем зале проходило тестирование именно этой мега-популярной игры – мне кажется, ответ был очевиден.

– Зря. Если бы вы с таким же энтузиазмом взялись за нашу игру, с вашей фантазией и целеустремленностью, вы смогли бы развернуться куда шире. У нас есть хорошие инструменты для переводчиков, для разработки квестов и даже для тестирования, минуя технический персонал.

– З-з-здорово… – пробормотала я, все еще шокированная его русским языком. – Здорово!

Но больше не нашлась что сказать.

Да и мысли кончились. Если только не начать расписывать, как мы готовили уникальную русскую локацию, которую разработчики придумали специально к запуску игры в России. А это надолго!

В общем, я потопталась немного – и села на свое место.

– Большое спасибо! Кто следующий?

Сидевший рядом со мной парень-индус в тюрбане сикха с готовностью подскочил и затараторил на своем чудовищном английском. Сквозь бухающее в ушах сердце я слышала одно слово из трех, что не способствовало пониманию. Кожу кололо миллионом острых иголок, ноги будто заледенели, зато щеки пылали, как при температуре сорок.

Я с трудом восстанавливала дыхание после своей речи.

К великолепному богу напротив подошел кореец в темном костюме, наклонился и что-то стал шептать на ухо. Тот отвлекся от выступления, кивнул, отодвинул стул и, постаравшись не привлекать к себе внимания, направился к двери.

С задачей быть незаметным он катастрофически не справился – его провожали взглядами все, включая выступающего.

Только в самых дверях он обернулся – и посмотрел на меня.

Вжуууууух – плеснуло синее море в глазах.

А потом дверь захлопнулась.

Да пожалуй, теперь вечерний шопинг будет не самым главным событием дня.

Глава двенадцатая. Ариадна и котики. И блокнотики. И кушончики. И наклеечки

Про померкший шопинг я, конечно, пошутила.

Это же Корея – Мекка всех любителей канцелярки, любительниц косметики и просто людей, которые не могут устоять даже перед карманным ядерным реактором, если он упакован в лаковую коробочку в виде медвежонка с красным бантиком и сердечком на пузике.

Поэтому я, разумеется, планы менять не стала. Тем более, что альтернативы мне никто не предлагал. Если не считать альтернативой возможность провести вечер в компании Гришеньки, слушая ахи-вздохи из-за стены.

Не зря же я брала билет на самолет с багажом?

Только для того, чтобы увезти обратно все то, что мне назаказывали.

– Значит так, записывай! Холика-холика, Тони-Моли, Мишша, Клаву… Обязательно у них прозрачную пудру возьми с запасом, и себе тоже, потом спасибо скажешь! Меди Пил – подари маме и вообще любым возрастным теткам. На работе всем привези крем для рук в виде персика, умереть не встать! – тараторила Лика, помогая мне собирать чемодан так, чтобы моих вещей было поменьше, а они сами полегче.

– Неужели это все обязательно тащить из другой страны? – удивилась я. – К нам не возят?

– У Клаву зеленый крем – идеальная база, я не нашла лучше! Попробуй у нас найти красненький кушон Тиртир! Только через всякие сайты с доставкой за кучу денег! И неизвестно в каком состоянии всю эту косметику везут!

– Хорошо, хорошо… Уговорила. Ты бы лучше рассказала, куда лучше в Пусане сходить, а не где румяна покупать. Румяна! Я совсем отсталая, если думала, что румянами последний раз моя бабушка пользовалась?

– Да! – безжалостно отрезала Лика. – Хоть раз попробуй гелевые матовые румяна и все поймешь!

– Я как-то пока привыкла только к трем слоям косметики, очищению и крему, я боюсь этих азиатских привычек с их двумя десятками этапов, – призналась я ей.

– Это у тебя просто нормальных корейцев не было, – утешила она.

Что ж…

Я стояла посреди огромного торгового центра, примерно на одинаковом расстоянии от косметического отдела и канцелярского разврата и ощущала, как два одинаково сильных магнита тянут меня в разные стороны, грозя разорвать.

Но тот, что тянул к блокнотикам – оказался сильнее.

Потому что там котиков было больше!

Наклейки с котиками, розовые наклейки с котиками, персиковые наклейки с котиками, умильные котики на наклейках, клейкая лента с котиками, стикеры с котиками, большие блокноты с серьезными котиками, маленькие блокноты со смешными котиками, бумага для записей с меланхоличными котиками… Переходим к кроликам.

Итак – наклейки с кроликами, розовые наклейки с кроликами…

Ручки! Корейские и японские. Всех возможных цветов, всех вариантов толщины – с блестками, с ароматами, с танцующими корейскими айдолами, которые выскакивают прямо на стол, на котором ты уснула, утомившись от тяжелых занятий, и танцуют, потихоньку стягивая с себя облегающие футболки…

Я уже почти выдохлась и начала жалеть деньги и место в чемодане, когда обнаружила пункт такс-фри и выяснила, что прямо здесь можно будет вернуть налоги за канцелярку! И на эти деньги купить ЕЩЕ!

В моих глазах зажглись розовые сердечки – и я рванула на второй круг.

Впрочем, косметику я бы не пропустила ни за что. Иначе Лика костьми бы легла, но не позволила нашему самолету приземлиться в Москве. Отправила бы обратно – за этой ее хваленой Клаву.

Вообще, азиатская косметика мне всегда нравилась – я любила бледную кожу, тут мы с корейцами во вкусах совпадали. А вот в пристрастиях к переделанным лицам и тонюсеньким фигурам – уже нет. Это даже на экране выглядело фантастично, а когда я вживую увидела такую девочку-модель с молочной кожей, крошечным острым носиком, высокими скулами и бесконечными ногами, тонкими, как макаронины, будто их рисовала трехлетняя девочка в своем альбоме для принцесс – я была в шоке. Хотелось проверить – нет ли где поблизости 3D-проектора, потому что такой человек живым быть не может. Наверное, я бы могла обхватить ее талию двумя пальцами одной руки – большим и указательным.

Кстати, примерно по этой причине мне никто не заказывал одежду из Кореи. Наши фигуры слишком уж нестандартные для нынешней моды.

На главной торговой улице Пусана Кванбок я чувствовала себя какой-то инопланетянкой. Очень коротконогой, толстой и уродливой инопланетянкой.

Слегка отпустило меня только ближе к отелю, где стали встречаться европейцы. Такие же уродливые инопланетяне, да еще и загорелые. И простые корейские мужики – геймдевелоперы, а не модели. У них тоже не было фарфоровой кожи и длинных ног.

Фух, я все еще на Земле…

Уже в номере я ради интереса взвесила свою добычу. Только наклейки весили килограмм.

Набор блокнотов – пять кило.

Косметику взвешивать не решилась.

Но на сайт авиакомпании зашла – просто поинтересоваться, сколько стоит дополнительное место багажа. Тем более, что я сегодня видела такой миленький бирюзовый чемоданчик с сиамскими котиками…

В комнате по соседству было тихо. Никто не ломился и ко мне.

Даже когда я принимала душ, нервно прислушиваясь ко всем посторонним звукам и решая, как безопаснее – мыться с открытой дверью в ванную или наоборот, запереть на щеколду?

Даже когда я уже легла спать, вдоволь налюбовавшись видами ночного Пусана из окна и слопав несколько конфет дальгона – тех самых сахарных сот, которые в «Игре кальмара» ковыряют иголочками. И запив их соджу со вкусом сливы.

Даже когда я уже спала, хоть и прислушиваясь даже во сне к любому шуму в коридоре.

Благодаря этому и проснулась примерно в пять утра.

От мужских голосов, которые говорили по-русски. Прямо у моей двери.

– Ну так ч-что, пойдешь к своей цы-ыпе? – спросил пьяный Гришенька так громко, что мне показалось – он произнес это прямо у меня над ухом.

Но в номере я была одна. В полной темноте, если не считать отсветов городских огней.

Просто дверь была слишком уж тонкой, а он явно об этом не подумал.

– Мы идем спать… – Ник ответил чуть тише, но все равно не понижая тона. И чуть растягивая гласные, так что степень его опьянения тоже была немаленькой. – Мы же договорились.

– Хах! Никуль, ты чего, не трахнул Ариадну, что ли? А? Я так старался, атмосферу создавал!

– Гриша, идем спать.

– Не трахнул?! – голос Гришеньки сорвался на фальцет и эхом разнесся по всему коридору. – Ну ты лох! Она ж когда на тебя смотрит, у нее ноги сами раздвигаются!

Я?

Я так смотрю?

На Ника?

– Если ты не закроешь. Пасть. Получишь. По морде, – очень спокойно ответил Ник, но паузы между словами выдавали нервное состояние.

Гришенька расхохотался. Довольно мерзко – с хрюканьем и повизгиванием.

– Ну надо же! А строил альфа-самсу! Хотя ты прав. Такую трахать можно только в наволочке на голове, чтоб морду не видеть.

– Ты дурак без вкуса. И без мозгов.

Наконец в коридоре послышалось пиканье замка, который почему-то все не открывался. Раз, второй, третий…

До меня дошло быстрее всех, что дорогие коллеги пытаются открыть своей карточкой мою дверь.

– Я без мозгов?! – взревел Гришенька, наконец-то осмыслив последнюю фразу. – Да я щас тебе…

Бам!

Не знаю уж, сам Гришенька врезался в мою дверь или ему помог Ник – но это было громко.

Нормальный человек проснулся бы, если не сделал это раньше.

Вот и Ник так подумал.

– Фролова, прости этого дурака, – сказал он негромко, но у самой двери.

А дальше карточка пискнула последний – победный! – раз и два пьяных тела наконец ввалились к себе.

Не уверена, что они раздевались перед тем, как упасть в постель, потому что могучий двухголосый храп послышался минуты через две.

Я перевернулась на бок и накрыла ухо подушкой.

Но и это не помогло.

Глава тринадцатая. Ариадна попала

Чего я не ожидала следующим утром – это встретить Ника и Гришу на первом же ивенте под названием «Демократичный завтрак».

Демократия завтрака выражалась в том, что он был в формате фуршета. Сонные, не до конца проснувшиеся гости, некоторые еще со следами зубной пасты на лице, бестолково бродили по залу, вцепившись скрюченными пальцами в чашки с кофе.

Желающие могли заказать себе блинчики или яичницу и спокойно поесть за одним из столиков в дальнем углу, но в чем тогда смысл?

– Да ну нафиг, вы мне снитесь! – вырвалось у меня, когда мы столкнулись у большого тостера, куда Ник деловито накладывал ломтики хлеба, которые потом ползли по ленте в его недра, чтобы вывалиться с другой стороны уже румяными.

– На демократичный завтрак собираются все главные люди индустрии, – пояснил Ник, накладывая два тоста на тарелку, присодиняя к ним две порции соленого масла и передавая все мне. – Как пропустить?

– Ах вот в чем дело!

Главные люди меня волновали мало. Полномочий проводить переговоры у меня все равно не было, поэтому я намазала тосты маслом и устроилась у барной стойки, где наливали шампанское для предпочитающих его с утра аристократов.

Оттуда было удобнее наблюдать за залом и хихикать над тем, как Гришенька беспомощно топчется на месте, не зная, что ответить людям, которые задают ему совершенно невинные вопросы про то, где он раздобыл фруктовый салат и пышный японский блинчик.

Звать Ника в такой ситуации неловко, меня – еще хуже.

Что же делать?

Гришенька в итоге выбирает позвать Ника. И тот бесится, потому что дурацким вопросом его отвлекают от едва завязавшейся беседы с кем-то интересным.

Если оставить в покое моих дорогих коллег, можно понаблюдать за тем, как ведут себя другие люди. И прийти к выводу, что национальные различия пасуют перед извечным делением на «сов» и «жаворонков». Первые ходят по залу так, будто вставали с кровати, принимали душ и одевались они, так и не просыпаясь. Да, в общем, и до сих пор не проснулись.

Зато вторые теребят их, как веселые щенки – старого британского кота.

Хотя сильнее всех меня восхитила корейская девушка, которая явилась в шелковой пижамке и нисколько по этому поводу не страдала. Розовой, с зайчиками.

Она в зале смотрелась лучше всех, все остальные на ее фоне казались очень странными людьми в своих деловых костюмах.

А еще с моего наблюдательного пункта я вовремя заметила сразу двух человек, которые одновременно вошли в зал через противоположные двери.

Причем слева сначала начались суета, шум и стала прибывать толпа – все это, я так понимаю, всегда предвещает появление синеглазого бога.

А вот с другой…

Там было тихо.

Но моя голова сама повернулась в сторону дверей в нужный момент, словно я была птицей, что чувствует магнитный полюс или черепахой, которая неизменно возвращается на тот пляж, где вылупилась из яйца.

Из правых дверей появился Руслан.

Мой бывший… начальник. И не только.

Человек, который преподал мне еще один важный урок взрослой жизни.

Секс – еще не повод для обращения к генеральному директору на «ты». И вообще обращения без серьезных причин.

«Если у вас есть рабочий запрос – обратитесь к непосредственному начальнику, Фролова».

Даже неоднократный секс.

Даже жаркий шепот в машине: «Ты охуенная, я от тебя без ума».

Вот уж кого я хотела видеть здесь меньше всех людей в мире. Но не повезло.

Я отодвинула чашку с кофе. Здесь требовалось кое-что покрепче.

Подхватив со стойки бокал с шампанским, я неспешно, стараясь не суетиться, направилась к Нику и Гришеньке, которые наконец-то прибились к какой-то небольшой компании и даже влились в нее. Гришенька улыбался, Ник разговаривал – такое у них было распределение обязанностей.

Меня там особенно не ждали, но Нику пришлось меня представить.

– Клаус, это Ариадна, наш локализатор, – процедил он сквозь зубы на английском.

– Ариадна? – из-за спины раздался удивленный голос. – Какое интересное имя! Вас так родители назвали?

Я обмерла, ощущая, как горячие мурашки разбегаются от затылка, который аж покалывало от ощущения близости синеглазого бога. За неимением лучшего занятия, мозг решил проанализировать его акцент – немного британского, самая капля, сверху немного рычащих «р», но не таких твердых, как у русских и итальянцев. Кто же ты, таинственный незнакомец? Из какой хотя бы части света?

– Да, они были большими фанатами древнегреческой мифологии, – я встретила море в его глазах и, задохнувшись, сделала слишком большой глоток шампанского.

Закашлялась…

И это, увы, привлекло внимание хищников, бродящих за пределами нашей поляны с костром.

– О, я смотрю и Фролова не пропустила конференцию! – вот этот голос я точно никогда больше не хотела слышать. – Как удачно, что ты тоже здесь… одна. Вечерком заскочу побеседовать. Наедине.

Больше всего на свете мне хотелось зажмуриться и спрятаться за чьей-нибудь сильной спиной. Но Руслан приближался неотвратимо. И смотрел прямо на меня, хоть и говорил по-английски, соблюдая правила этикета. Или просто хотел, чтобы было побольше зрителей моей слабости?

Запаниковав, я вцепилась в стоящего рядом Ника.

Обняла обеими руками его локоть, прижалась всем телом. Он с изумлением смотрел, как я все больше на нем висну, и я просто воочию видела, как стекла его очков отражают два огромных неоновых знака вопроса.

– Прости, у меня ревнивый мужчина, он не разрешит нам оставаться наедине! – выпалила я по-русски, чтобы не позориться перед всеми, кто на нас смотрел.

Сжала локоть Ника сильнее – ну подыграй же мне!

– Конечно нет, – твердо сказал он, обвивая рукой мою талию и прижимая ближе. – Ариадна моя девушка!

Правда, я забыла про еще одного человека, знающего русский язык, в этом зале.

Глаза цвета глубокого синего моя сверкнули, сочные губы бога на мгновение поджались.

Он смотрел на нас как-то странно, словно бы с недоверием.

Будто знал, что мы врем.

И это было плохо. Что нас выдало?

Ник неспешно склонил голову и увел меня в сторону, покидая кружок людей, где оставался Руслан.

– Фролова, что происходит? – прошипел он, наклонившись ко мне, когда мы отошли подальше.

Со стороны это наверняка выглядело очень мило – обнимашки и перешептывания. Только железная рука, стиснувшая талию обручем, не позволяла мне обмануться настроением начальства.

– Долгая история, – попыталась увильнуть я.

– Уложись в одну фразу.

Я наморщила лоб:

– Ну… это бывший любовник, которому мой брат переломал ноги и за это загремел в тюрьму.

Ник молчал несколько секунд, после чего с едва заметной ноткой уважения признал:

– А ты опасная.

– Я – нет, а брату еще семь лет сидеть.

– Понял. – Ник медленно выдохнул, отобрал у меня бокал и допил шампанское. – Этот… бывший – может испортить тебе жизнь?

– Не только может, но и постарается изо всех сил, – сказала я.

– Заебись… – мрачно проронил Ник.

Его рука прижала меня к себе жестче, так что стало трудновато дышать.

На синеглазого я изо всех сил старалась не оглядываться.

Глава четырнадцатая. Ариадна пьет

– Итак, Руслан Мальцев, руководитель холдинга «Астер» – твой бывший любовник? И то, что несколько лет назад преподносилось как нападение на него грабителей, на самом деле…

– Да, – кивнула я. – Его избили мой брат с друзьями. И даже сняли видео, где говорят, что это из-за меня. Оно потом фигурировало в суде. Про ограбление накрутили сверху, чтобы побольше дали.

Десять минут назад я попросила коктейль покрепче. Но местный бармен решил продемонстрировать все свое мастерство и все еще сжимал тисками и полировал кубик льда, превращая его в безупречный шар. А потом начал выплавлять на этом шаре название бара и мои инициалы.

И только после этого аккуратно опустил его щипцами в бокал, налил виски, содовой, какого-то ликера – мне было уже все равно. Едва получив вожделенное пойло, я вцепилась в него двумя руками и опрокинула одним махом.

За что получила очень злой взгляд искоса от истинного мастера, чью работу так и не оценили.

– Еще! – попросила я, отодвигая пустой бокал.

Хотя красивый шарик все еще лежал на дне, повторно его, конечно, никто использовать не планировал.

Бармен улыбнулся, кивнул… и продолжил колдовать над коктейлем для Ника, который заказал кайпиринью. Туда шло три кубика льда с извилистой поверхностью.

– Значит это у тебя привычка такая – с начальством спать? – Ник решил начать с провокации.

Он был чертовски зол, пока тащил меня с «демократичного завтрака». Мы еле дождались открытия бара, потому что это было единственное место, где можно было поговорить спокойно. Ни идти в его номер, ни пускать его в свой – я не собиралась. Мы устроились на краю стойки, там где нас не было видно из холла. И мой начальник потребовал от меня «долгую историю».

– Привычка? – поперхнулась я.

– Ко мне ты тоже приставала…

– Приставала?!

От его наглости у меня не находилось слов, и я просто повторяла за ним последнее услышанное, как в плохом сериале, где сценаристу платят построчно.

– С начальством вообще чревато спать, Фролова, ты в курсе? Потом могут быть большие проблемы.

– Я – в курсе!

Бармен добавил твердости в мой восклицательный знак, поставив со звонким стуком перед Ником его коктейль. И тут же попытался слиться, но я настойчиво подтолкнула к нему свой пустой бокал и повторила свое «Еще!»

– И вообще на работе не стоит мутить с коллегами, – продолжал занудствовать Ник. – Даже если кажется, что это большая любовь, и вы не просто коллеги, а боевые товарищи и у вас одна цель. Я это проходил, поверь. И очень хорошо знаю, насколько это плохая идея.

– Ник, ты мне не отец, чтобы учить жизни, извини уж…

Он покачал головой, отхлебнул свой коктейль и наклонился некомфортно близко, обдав меня холодной свежестью льда и мяты:

– Ну тогда и разбирайся со своим бывшим сама.

– Стой! – я поймала его запястье, удерживая у стойки. – Прости…

Ник остановился, уже сделав шаг в сторону. Замер, пристально глядя мне в глаза. Потом перевел взгляд на свою руку. Отставил бокал на стойку и погладил мои пальцы.

Я дернулась, убирая их, и быстро огляделась по сторонам, словно испугавшись, что кто-то заметит.

Заметил.

Когда синеглазый бог успел появиться в баре и занять место на противоположном конце стойки? Зачем он ушел с завтрака? Что он тут делает?

Пока я гадала, сколько он успел увидеть и услышать, тот что-то негромко спросил у бармена, который тут же перестал мучить очередной шарик льда и переместился к кофе-машине.

А меня снова и снова прошивали просверки взгляда из-под темных густых ресниц – словно зарницы над штормовым морем. Я ежилась, отодвигаясь от Ника все дальше. Будто была в чем-то уже виновата.

– Чем тебе угрожает Мальцев? – Ник продолжил задавать неудобные вопросы. – Не будет же он набрасываться на тебя при людях.

– При людях нет. Но он очень зол. И не раз говорил мне ходить оглядываясь.

– Это ни о чем, просто бессмысленная угроза.

Чтобы объяснить, что не бессмысленная, придется рассказывать, как еще год после суда я ездила только на такси и просила водителей провожать меня до подъезда. Слишком уж подозрительные личности ошивались у моего дома.

И про то, что однажды мы с Русланом все-таки оказались наедине в лифте бизнес-центра. Он вдавил кнопку «стоп» и успел вжать меня в стену, держа за горло.

К счастью, лифт не успел отъехать от этажа, и двери тут же открылись, являя нашу двусмысленную мизансцену коллегам по игровой индустрии.

Кое-кто из них был в курсе наших отношений – а вот эпизод с избиением Руслану удалось скрыть. Так что на лицах появились «понимающие» ухмылки. Они думали – это у нас сексуальные игры такие.

Но они точно не знали, что на следующее утро у меня на шее проступили темные синяки.

Пересказывать это все еще и Нику хотелось меньше всего.

Вместо ответа я перевернула свой бейджик, спрятав имя и название компании.

– Лучше ему знать обо мне как можно меньше, – ответила я на вопросительный взгляд. – Поэтому в соцсетях я не пишу место работы. А в целом – ты прав, все не так уж и страшно.

– Если он все еще зол, это дело времени, как скоро он узнает, от какой компании ты тут присутствуешь, – заметил Ник.

– Да, дело времени, – кивнула я, с надеждой глядя на бармена, который поставил перед синеглазым крошечную чашечку кофе и вернулся к моему коктейлю.

Увы, шарик из льда к тому времени уже недопустимо растаял, и он достал новый кубик, приготовившись повторять весь путь к совершенству с начала.

– И очень недолгого… – медленно проговорил Ник.

Я обернулась, уловив странные нотки в его тоне.

По лестнице из конференц-зала спускался Гришенька. Активно жестикулируя и что-то в лицах пересказывая Руслану.

Глава пятнадцатая. Ариадна боится

К сожалению, сладкая парочка нас заметила, и Гришенька потащил Руслана прямо к бару.

– Ариадна у нас украшение офиса! – Донеслись до меня его восторги. – И английский знает! Девушка красавица, согласись, Рус? Ты просто завидуешь, что у вас таких нет! А мы свою не отдадим!

Если б я нервничала чуть поменьше, а Руслан не был бы Русланом, я непременно спросила бы, что заставило Гришеньку изменить мнение. Помнится, вчера ночью он совсем иначе отзывался обо мне.

Но взгляд Руслана приморозил мой язык к нёбу. Я непроизвольно придвинулась поближе к Нику, и он несколько демонстративно обнял меня за талию.

– Так она у вас давно работает? – глядя мне в глаза, спросил Руслан якобы у Гришеньки. – Надо же. Я и не знал.

Конечно, не знал, я изо всех сил старалась, чтобы это так в дальнейшем и оставалось. Без сомнения, он мог узнать место моей работы, если бы напрягся, но почему-то не хотел. А я не хотела знать – почему. Не ищет – и ладно.

– Давно, давно уже, я пришел – она уже работала! – Гришенька продолжал разглагольствовать. – Всему меня учила на первых порах. Сам понимаешь, в каждой избушке свои погремушки…

– Вернемся в Москву, я займусь этим вопросом.

Гришенька нахмурился, не понимая намека, скрытого в словах.

Но сказано было и не для него. Я-то прекрасно поняла, к чему это Руслан. И Ник понял – его рука чуть сильнее стиснула мою талию.

Ну вот и закончилась спокойная жизнь…

Спасибо дорогому братцу. Он и в детстве меня защищал так, что лучше б меня дальше обижали.

Когда одноклассники воровали у меня цветные карандаши, он явился к нам в класс и пообещал всем глаз на жопу натянуть. Третьеклассников так впечатлила эта угроза, что почти до конца школы меня называли «глазастая жопа».