Нейтрализация

– А мы были друзьями?

– Космос упаси.

– Тогда в чём причина?

– Меня попросили. Наш общий друг. И вот ему я дал слово приберечь тебя до лучших времён…

– Продолжай.

– Есть только один шанс для тебя действительно всё вспомнить. К сожалению, та, кто могла тебе помочь недавно умерла.

– То есть, шанса нет.

– Шанс есть всегда.

– И?

– Мы собираемся её клонировать. И тогда она сможет вернуть тебе всё, что ты потерял. По-настоящему. Другого способа, к сожалению, нет.

– Да, забористый план. – Хмыкнул я.

У номарха было довольно серьёзное лицо: видимо, он сам верил в то, что говорил.

– Или ты можешь просто послать меня, – выдал он, глядя на мою сомневающуюся физиономию, – но тогда больше никогда и ни с чем не сможешь ко мне обратиться.

Он был прав. Выпендриваться не стоило. Другого варианта все равно пока не было. А с недавних пор мне очень хотелось вспомнить, кто же эта девушка, от которой так щемило грудь по ночам.

– Кого боится номарх в собственной вотчине? – я кивнул на звукоподавляющий щит, но Тенемхет промолчал. – Так что за работа?

Он выдал мне другой коммуникатор, на двадцать пять голов круче, чем предыдущий.

– Этот без жучков Синто.Ген.Технолоджи?

– Быстро запоминаешь. В этом есть звукоподавляющий щит. В нашем мире – обязательная штука.

Я запустил последний файл и увидел лицо «девчонки» из Модуля.

– Я знаю её. Мы из одного потока.

– Сейчас её зовут Аннарин Фрэйн, и она живёт на этаж выше тебя.

– Я так понимаю, не случайно?

– Конечно, нет.

– И?

– Мне нужно, чтобы ты круглосуточно следил за её безопасностью. И не давал ей сближаться с другими мужчинами.

Я весело фыркнул.

– Ты имеешь на неё виды, но сам подкатить не можешь?

– Я сейчас вообще не должен вступать в контакт ни с кем, кто мог бы быть мне хоть немного дорог. Сейчас я – в намного большей опасности, чем был ты, стоя перед судом Межгалактического совета.

– И как ты будешь решать эту проблему?

– Я думаю над этим. Интересно бывает, я остался при полной памяти, но тоже – совершенно один. Так же, как и ты сейчас. Вот деньги на первое время.

– Один миллион кредитов.

В магазине я только что потратил около двух тысяч.

– Сниму нормальное жильё.

– Ты останешься здесь, с ней.

– А почему ты и её не поселишь в нормальном месте?

– Дело не только в том, что я сейчас не имею права вступать с ней в контакт. Но и в её исправлении. Она действительно наделала много плохих дел. По всем законам её должны были казнить. За то, что покушалась на меня.

– Странный у тебя выбор женщин.

– Да, пришлось её прикрыть. Но…

– Но ты стёр ей память.

– Угу. Я хочу посмотреть, может ли она исправиться. Я хочу, чтобы она ещё раз погрузилась в тот мир, в котором ей с детства промывали мозги. Посмотрела на всё это трезво, без эмоций, со стороны. Но если она снова возьмется за оружие, нам будет не по пути.

– Я понял. Грустная история. Хочешь сказать, сам ты – из хороших парней?

– Я хотя бы пытаюсь, ясно? Трудно быть хорошим, когда хороший – ты один.

– Но и нытьё тут не поможет.

– Так что? Даешь своё слово? – Кажется, мне удалось взбесить номарха.

Я молча кивнул.

– Скажи это вслух.

– Даю слово. Как с тобой связаться?

– Никак. В этом весь смысл моего задания. Мне нужно уточнять, что она не должна знать о твоём задании и обо мне? Никто не должен?

– Не, не нужно.

Он вышел в иллюминатор и отчалил на своём очень неприметном аэрокаре. Транспортер летел прямо, и я долго смотрел ему вслед – заняться всё равно было нечем. Я уже собрался заходить в свои шикарные апартаменты, когда, пролетев два квартала, аэрокар разлетелся на сотни мелких фейерверков.

Дерьмо! Я оторопел на несколько секунд. Номарх, ну, твою ж мать. Как младенец. Если знаешь, что за тобой ведётся такая охота, как же так можно. Вместо надежды на возврат в прошлое я остался с хреном на руках и террористкой-малолеткой на попечении.

ГЛАВА 3

– Тело нашли?

Я довольно быстро оказался на месте крушения и присоединился к толпе зевак. Место уже было оцеплено синтетиками из местной полиции, которых называли «себитами» – служителями. Я выбрал самого ушлого зеваку здесь и не просчитался.

– Не, не нашли. Там и не должно было ничего остаться. Чуваку не повезло, – ответил мне бомжеватый мужик с дредами и тут же переключился на меня.

– Не местный? – маленькие колючие глаза с красными белками сканировали покруче церебрального шлема доктора Кириган.

– С чего ты взял?

– Говоришь с акцентом. Артикуляция другая и татухи не наши.

– Ну да.

– Откуда?

– Понятия не имею. Только вышел из Нейтрализатора и сразу такое представление, – я мотнул головой в сторону обломков кара.

– А, брат. Привыкай, тут у нас такое часто.

– Даже следов ДНК нет? Может, он и не умер?

Мужик засмеялся, и его грязные торчащие дреды запрыгали в такт колыханиям.

– Ты чё распереживался? Ну, есть один шанс на десять тыщ, если у него был аварийный скафандр последнего поколения или если водила был номом-телекинетиком.

– Это как?

– Сказки говорят, что некоторые номы могут создавать вокруг себя щит из кинетической энергии на короткое время. А что такое? Знал его? – парень явно был смотрящим на районе. Видимо, собирал информацию о новеньких, а тут я сам подвернулся.

– Да нет, просто странно, что крови нигде нет.

– Так плазмой снесло. Всё сгорело. А ты чё такой любопытный?

– Да просто. Пытаюсь узнать для себя новый мир, сам знаешь, наверное.

– Ну, да, ну, да. Слушай, ну если надо будет чё, работа там, или ещё чё, найди меня. Я Райдо.

А говорят, работу найти сложно. Уже третье предложение за сутки.

– Спасибо, а я… Грейхан. Грейхан Фриган.

Обладатель дредов и хитрого взгляда быстро срисовал мой навороченный коммуникатор.

– Ну, ладно Грейхан Фриган. Бывай, – мужик удалился с нарочито широкой улыбкой и побежал докладывать о новом чужаке со слишком продвинутым гаджетом хозяевам района.

Теперь я понимал, почему Нижний мир назывался нижним. Это была грязь, разгул наркоты, проституции. Всё, как везде. Кириган рассказывала, что изначально у всех кредессов был одинаковый геном. Это были существа, обладающие способностями эмпатии, телепортации, телекинеза. Они использовали мозг в среднем на шестьдесят процентов, что выводило их на совершенно другой уровень взаимодействия с миром и его энергиями.

Но десятки тысяч лет назад, с развитием технологий и огромным социальным расслоением, последовавшим за ним, большая часть населения стала деградировать. Используя нейросети для упрощения собственных мыслительных процессов и разгрузки памяти, огромная масса кредессов перестала учиться, творить, создавать, их нейронные связи со временем упростились настолько, что они потеряли те сверхспособности, которыми наградила их природа. Многие даже перестали получать образование, не понимая его смысла, когда ответить на любой вопрос и решить любую задачу могли нейросети.

Нередкими были мелкие повстанческие акции, нападения на академии и научные институты. Считалось, что они способствуют дальнейшему расслоению общества: на тех, кто хотел выбраться из этого порочного круга, и на тех, кто считал первых выскочками, мнящих себя лучше других.

Сменялись поколения, и нейронные связи в мозгу общей массы становились всё проще и незамысловатее, заменяя мораль, нравственность и стремление создавать и оставлять после что-то значимое, простым удовлетворением самых базовых потребностей.

Так они превратились в «рем-кемет» – чернь, населявшую Нижний мир, нижние этажи огромных технократических муравейников. Это унизительное название они дали себе сами. Номы – приближённые номарха – усиленно придерживались постулата если не социального, то хотя бы генетического равенства, хотя уже тысячи лет было понятно, что это не так.

Это был ярчайший, но довольно редкий пример деволюции.

Нельзя сказать, что все ремы были от рождения не далёкими. Достигнув того дна, где встал вопрос о выживании ремов, как теперь уже отдельного биологического вида, их мозг стал адаптироваться к этим новым вызовам, создавая новые нейронные связи и маршруты для обыкновенного выживания в Нижнем мире.

Номы же, напротив, пестовали свои геномы. Каждый ребенок был плодом идеальной работы генетиков. Здесь не было запрещено клонирование, хотя считалось, что естественный процесс деторождения, пусть даже при коррекции генетического кода, даст ещё более сильного и совершенного ребёнка. Их детей заставляли мыслить, творить, изобретать с самого раннего детства. Созидание было основной, почти обязательной функцией. Их деньги и положение не означали жизнь в праздности, они обязаны были быть полезными и служить «на благо» общества.

Два разных мира с разными эволюционными уровнями.

Я шёл обратно по улице, в конце которой стоял наш с девчонкой небоскроёб. Она стояла на самом краю мостика для аэрокаров. Я напрягся и моргнул несколько раз, зрение стало более резким само собой. Удобная функция. Девица курила. Э, нет, дорогуша. С прожженными смолой лёгкими тридцать километров марш-броска не пробежишь. Интересно, доктор Кириган тоже дала ей визитку с контактами добродетеля для нейтрализованных?

Я не нашёл ничего лучше, как позвонить ей в дверь. Она открыла и уставилась на меня возмущённо, явно узнав. С такими социальными навыками ей будет не просто.

– Тут, оказывается, всех расселяют в одном месте. Увидел тебя на балконе.

Я удостоился только недовольного «Ммм».

– Работу уже нашла? – я протиснулся внутрь без приглашения.

– Разослала несколько резюме, но уже сразу пришёл отказ.

– Есть базовые навыки?

– Умею драться.

– Откуда знаешь? – я покрутил банку с джемом в руках. Это была единственная еда на её кухне.

– Вчера уже проверила. Пристала тройка укурков.

– И?

– И всё. Больше приставать ни к кому не будут.

– Так отделала?

– Не совсем.

– Убила? – я грохнул банку об стол.

– Так получилось. Сама не понимаю, как это произошло.

Бедный покойный наивный номарх. Хорошо, что он уже не узнает, что его нимфа – прожженная до самых костей мозга убийца. Но и мне её подход тоже не нравился.

– Ты попадёшь под стирание второй раз. Или под казнь.

– Вообще-то они хотели меня убить, ограбить и изнасиловать. Или в обратном порядке, кому как нравится. Всё произошло в один момент: вот они мне угрожают, и вот они уже лежат.

– Ну, да, ну, да, – по-моему, телохранитель ей не очень нужен. – Я сегодня вечером собираюсь устраиваться на работу. Хочешь, сходим вместе? Парень помогает таким, как мы.

Я протянул ей карточку.

– Как тебя зовут?

– Грейхан.

– Посмотри вокруг, Грейхан. Мы с тобой проснулись явно в ненормальном мире, – отлично, она хотя бы это понимает. Может быть с ней ещё не всё потеряно. – Так может быть, ну его?

– Что ты хочешь сказать?

– Не знаю, – она раздражённо бросила пачку своих сигарет на стол, которую я тут же спрессовал в кулаке. – Только что я думала о том, что это трап для аэрокаров – шикарный старт в другой мир, в котором я уже не проснусь, как здесь, в грязи и убийствах.

– Эй, хочешь сказать, что отправила тех трёх бедолаг на тот свет совершенно зря? Дала бы им себя убить, если теперь так хочешь присоединиться к ним, – она не отвечала. – Знаешь, мне все эти твои излияния поперёк яиц, ты идёшь со мной вечером искать работу или нет?

– Пойду.

– Тогда в девять, внизу. Не опаздывай, иначе уйду без тебя.

Да, характер у неё – не ванилька. И что Тенемхет в ней нашёл? Любовь была злой штукой. Я упал на кровать и уставился в потолок. Что-то мне подсказывало, что когда-то это и было моей работой – дрессировать вот таких странных и сложных взрослых подростков. До выхода оставался ещё час, я включил визор и тут же наткнулся на прямой эфир местных новостей.

В прямом эфире номарх Тенемхет, при полном параде и благодушии присутствовал на открытии нового «эко»-пространства группы компаний Данайган.Системс. Я ещё раз проверил: надпись «прямой эфир». Переключил ещё несколько каналов. Везде прямой эфир, и везде он был жив, здоров и вполне весел. Прошло уже шесть часов с момента безвременного крушения его аэрокара. Если, конечно, всё это не запись. Я специально влез в местные соцсети. И обнаружил, что церемония действительно проходит прямо сейчас, а обнимающийся с местными бонзами номарх – вовсе не голограмма.

Любопытно: либо он умер, но выжил, хранимый Святым Домиником, спокойно оттряхнул плазму с задницы, с кем не бывает, и вернулся к исполнению своих ежедневных функций. Либо перед всеми сейчас отплясывает пресловутый АСКИР – его полная синтетическая копия, о которых мне рассказывала Кириган. В любом случае, у меня он был собственной персоной – вряд ли аскиры владеют телекинезом.

Она всё-таки постучала ко мне в дверь.

– Я сказал, мы встречаемся внизу.

Но Девчонка нагло вошла без приглашения.

– Что смотришь? На нашего многонеуважаемого номарха?

– А что так? Уже его ненавидишь? Это что-то врождённое, классовое?

– Они стирают людям память, а потом держат их в этих свинарниках, – она показала рукой вокруг.

– Ну, так выберись из него, сделай что-то сама в этой жизни, – я ответил ей довольно грубо, вспоминая, что скорее всего и сам был обладателем высокотехнологичного дворца, но потом смягчился. – И как он тебе вообще?

Я решил проверить, каковы были бы шансы у номарха. Она хмыкнула.

– На физиономию смазливый, а внутри, наверняка, гнилой.

Понятно, юношеский максимализм.

– Пошли. И не вламывайся ко мне больше без приглашения.

Лифт был слишком тесен для нас двоих. Её макушка едва доставала мне до подбородка. Интересно, как она смогла уложить троих парней? Или те были совсем были под кайфом? Надо будет проверить, чисто из любопытства.

Интересно, давно ли у меня не была женщина? Судя по всему, недавно. Да и к этой меня не тянуло, от слова совсем. А вот она, казалось, нервничает от того, что я дышу ей в макушку. Извини, дорогуша, лифт тесный, я предлагал встретиться внизу. Я решил её отвлечь:

– Слышала что-нибудь про АСКИРов?

– Нет, а кто это?

– Говорят, синтетики со своим СКИРом, которых нельзя отличить от живых людей.

Адрес находился через пять кварталов от нашего дома. Это было район красных фонарей и прочих не самых фешенебельных развлечений. Куча неоновых вывесок, притоны, бары, игровые дома разной степени законности. Всё только начинало открываться и посетителей ещё не было. Нужное нам место, в сравнении с прочими, было ещё более-менее сносным.

– Нам нужен Хайгон, – объявил я парню за барной стойкой.

– Вы его нашли, – к нам повернулся тощий высокий брюнет с чуть раскосыми глазами.

В груди что-то опять больно резануло. Я протянул карточку.

– Кириган давно никого не присылала. Вы – счастливчики.

– Чрезвычайные.

– Садитесь, – он пригласил нас к одному из пока ещё пустующих столов. Глаза его сканировали нас так же, как до этого это делал бомжеватый Райдо.

– Ну, ты – гараид. Сразу видно. Таких нечасто заносит, но бывает, видно по татухам. Имена вам не сказали? – мы оба отрицательно помотали головой, а он обратился к Девчонке. – А ты? Если ты местная, то можно попытаться, если хочешь, узнать кто ты.

Он достал из-за барной стойки ультрафиолетовую лампу, схватил её за запястье и подсветил кожу. На её, казалось, до этого идеальной коже в ультрафиолетовом свете проступили белёсые пятна.

– Видишь? Твои татуировки свели пока ты валялась под амнеостевисом, а потом положили в регенератор. Дай-ка ещё посмотрю.

Он бесцеремонно нагнул её голову, приподнял короткие волосы и просветил её шею. Там регенерировавший участок был ещё больше.

– Как правило, на этом месте делают татуировки сиротам из нижних приютов.

– А разве личность нельзя установить просто по лицу?

Хайгон засмеялся и швырнул сканнер на стол.

– Нет, если они действительно не хотят, чтобы ты хоть как-то восстановила личность, тебе даже подправляют внешность. Включая морфотип черепа и структуру сетчатки. Не меняют только твою ДНК, но данные стирают из всех баз данных. Так вы пришли узнать, кто вы или за работой?

– За работой, – быстро ответил я.

– Обычно я – что-то вроде биржи труда и распределяю всех в разные места, но вчера у меня как раз неудачно полегло трое ребят, – он внимательно посмотрел на Девчонку. – Так что теперь мне нужны вышибалы. А вот ты – ты вполне подойдешь для кирит.

Кирит называли девушек, оказывающих сексуальные услуги за деньги.

– Я не буду проституткой! – прошипела она в своей обычной любезной манере.

– Ну, а что ты ещё можешь? Официанты у нас синтетики или кирит. Поваров хватает. А вот трахаться мои клиенты предпочитают пока ещё с живыми телами. Хотя, у меня есть увеселения на любой вкус, – почему-то обратился он ко мне.

– Я сказала, что кирит – не буду.

– Кого ты ко мне привел? Кириган точно дала ей свою визитку? Я вижу у тебя только одну.

Я хитро улыбнулся, но отвечать не было смысла.

– Понятно, таскаешь её с собой по доброте душевной?

– Я умею драться! – вскочила Девчонка.

Я опустил голову на руки. Сейчас начнется.

– Окей. Показывай.

Хайгон махнул рукой кому-то в темноте, и из неё выплыл странный тип. Казалось, что он ест стероиды, пьёт стероиды, купается стероиды и их же нюхает. Я вопросительно смотрел на Хайгона, а тот весело мне подмигнул.

– Уверен, что хочешь сразу её убить? – не удержался я.

– Да, ладно тебе, просто посмотрим, весело же.

Девчонка встала, а стероидный бросился на неё, стремясь сбить с ног. Мелкая действительно была быстрой, слишком быстрой для него. Она изгибалась и скользила, избегая его мощных ударов. Как водяная змея, кружащая вокруг своего противника, она метко наносила удары, которые казались бесполезными.

– Эй, как тебя?

– Аннарин.

– Только не убивай моего синтетика. Ты же можешь себя контролировать?

Я снова выразительно посмотрел на Хайгона.

– Да, перестань, – ответил тот, – ты думаешь, я не знаю, кто выпилил вчера моих шалопаев?

– И как?

– Да, весь Анар-Карас одна сплошная камера. Ты посрать не сможешь сходить, а система уже будет знать весь состав твоего дерьма и что ты ел позавчера на завтрак.

– И почему её не арестовали?

– Да потому, что всем глубоко до лампочки. У нас арестовывают только тогда, когда ты действительно попадаешься с поличным на глаза себитам. Тогда они делают вид, что якобы уже не могут не заметить очевидного. И то бывают исключения.

– Но ведь это были твои ребята. Ты спокойно возьмешь её на работу?

– Я всё видел. Они хотели её грохнуть. А я говорил им, чтобы они не промышляли таким. К тому же я хотел ещё раз посмотреть на неё в деле. Есть у меня одно подозрение, видишь, видишь этот приём?

К тому времени, стероидный полусинтетик становился все более уставшим и раздраженным, а Девчонка была по-прежнему хладнокровной, сосредоточенной и, казалось, почти не запыхалась. Она красиво дралась. Будто просто вышла на танцпол. Наконец, она нанесла точный удар в его бок. Он пошатнулся и упал на землю.

– Так тренируют сирот из Сакарион-Креден. Но немногие владеют таким приёмом в совершенстве. Поэтому её можно будет вычислить, наверное, по ДНК.

– Ты сказал её стёрли из баз.

– Но не из баз Сикарион-Креден.

– Это кто вообще?

– Борцы за свободу, по сути обычные террористы, у нас все подземелья ими кишат, как крысами. Но я не хочу к ним обращаться.

– Не контактируешь с ними?

– А ты чего такой любопытный? – Хайгон начал нервничать.

– Да, нет, мне совершенно наплевать на ваши местные разборки. Но я так понимаю, ты не слишком одобрял и промысел своих ребят?

– Не, я почти законопослушный гражданин. Почти.

– Ну, так может быть тогда не будем пока вызнавать истинную личность девчонки? Может, дать ей возможность исправиться, если она попадёт в нормальную компанию?

Он смотрел на меня с пониманием.

– Ладно, не будем ворошить прошлое. А ты чего о ней так заботишься? Запал?

– Нееет, просто проснулись вместе, и как-то зацепилось.

– Понятно, папочкин инстинкт.

– Называй как хочешь.

Полусинтетик как раз налетел головой на угол и очень удачно лишился сознания.

Хайгон захлопал в ладоши и одобрительно засвистел.

– Ладно, в кирит ты точно не сгодишься. Пойдёшь вышибалой, как бы смешно это ни звучало.

ГЛАВА 4

Богадельня у Хайгона называлась «Под растоптанной медузой», но была не самой мерзкой из всех в этом районе. Здесь была неплохая кухня, музыка и живые девочки и парни, которые работали кирит вполне добровольно. Я одобрял.

Работы было не слишком много, заведение было вполне приличным. И всё-таки большую часть работы Хайгон спихивал на Девчонку, постоянно наблюдая за тем, как она справляется и как реагирует на разного рода раздражители. А реагировала она зачастую не вполне адекватно. В первый же вечер устроила потасовку с мелкими воришками на задней улице, просто вспылив, хотя могла бы просто не обратить внимания. Хайгон тогда вежливо её предупредил, что если она утроит подобное в стенах клуба, вылетит мгновенно.

В «Медузу» даже захаживали номы, что поднимало статус заведения над всеми. Номы отличались от ремов даже внешне. Их кожа будто немного сияла, они были чуть выше ростом, жили в десятки раз дольше и лоснились, как новенькие блестящие аэрокары.

На второй же день одна из женщин-номов весь вечер строила мне глазки.

– Работаешь? – наконец спросила она.

– Да, но не кирит.

– Ну, ладно, – довольно просто согласилась она с моим отказом. Я видел её ещё пару раз после этого, и она не переставала пялиться на меня из любой точки клуба.

Хайгон посмеивался и говорил, что я упускаю хорошие деньги в качестве подработки. Миллион, выданный мне номархом, я решил пока придержать. Никогда не знаешь, когда деньги действительно могут понадобиться. Например, на оружие. Хотя откуда такие мысли? Наверное, профдеформация.

Дней через десять нашей не самой пыльной работы пришла компания. Во главе был хищный черноволосый тип, который не расслабляется ни на секунду. Пружинистая походка, постоянно озирался назад, будто всё время боялся нападения со спины, хотя с ним и так была куча телохранителей. Выпили все очень прилично, и он в том числе, но сам не захмелел ни на йоту. Весь вечер он рассматривал меня и Девчонку. Девчонку особенно. Мне очень это не понравилось. Зато я заметил татуировки. Явно – главарь местной бандитской шайки. Таких я чуял за версту.

В конце вечера, когда они уже уходили, он всё-таки прицепился ко мне.

– Эй, я знаю тебя? – спросил он. Конечно, вызывающе. По-другому такие не могут.

– Не думаю, – старался быть максимальной нейтральным. Я здесь для того, чтобы решать конфликты, а не становится их причиной.

– Тогда почему мне всё время кажется, что я тебя знаю?

– Нет, я только что вышел из Нейтрализатора, и я точно не с Дахрарирга.

Он оглядел мои татуировки.

– Гараид, – выплюнул он так, будто я приставал к его матери, – ненавижу гараидов.

Они ушли. Может быть у парня просто профессиональный сдвиг по фазе, и ему все казались подозрительными, и всё раздражало. Но девчонку он действительно мог знать. Устраивать её сюда на работу было плохой идеей.

Я зашёл в подсобку с видео-камерами, скопировал его татуировки и пробил по базе. Странно, ничего. Взгляд упал на коммуникатор номараха. А может?

– Идентифицируй татуировки. – Приказал я.

Комм ожил и выдал мне полную информацию.

Сикарион-Креден. Его звали Крэйннар, и он принадлежал к одной из верхушек этой организации. Странно, что при такой информационной прозрачности, здесь вообще существовали все эти ячейки. Но, думаю, я знал ответ. Их просто покрывал кто-то сверху.

Обычно дело. Корпорациям не нужна законность и правопорядок. Им нужен именно тот гомеостаз общества, который даст им наибольшее количество денег. А оружие и наркота – это всегда огромные деньги.

Однако, Девчонка явно была в опасности.

Хайгон пару раз приглашал меня выпить, если «рабочий день» был ненапряжным и заканчивался рано, часа в три ночи. Знакомых у него было много, но разговоры по душам, видимо, вести было не с кем. Я был идеальной кандидатурой – нейтрализованный, который никого здесь не знал. Возможно, он считал меня безопасным для пустой и непринужденной болтовни, в ходе которой обычно и выбалтываются самые интересные вещи.

Сегодня «выпить» его позвал я. Хотел поговорить, но он начал первый.

– Слушай, может быть её выставить на бои?

– Нет, категорически запрещаю.

– Да, что ты в неё так вцепился? Характер-то у нее полное говно.