Убийство в японском доме

Алла Краснова

Убийство в японском доме

Глава 1

Барбара доставала вещи из посылки, которую ей прислала подруга. Посылка была небольшой. Первой вещью, которую достала Барбара, была длинная пёстрая юбка. Она сразу отложила её в сторону. Потом она достала розовую коробочку с духами. Духи она тоже отложила, даже не понюхав. Барбара не любила запахи. На дне коробки лежали цветные блокноты, ручки и наклейки. Подарок завершала открытка в виде бабочки. Когда Барбара открыла её, то увидела поздравление с днём рождения. В нём было написано: «Пусть в этом году сбудется всё, о чём ты мечтаешь». Подруга подписала свое имя и поставила три смайлика.

Барбара родилась 22 сентября, ей исполнилось 52 года. Подарок от подруги Симоны, которая живёт в Астане, пришёл 19 сентября. Симона отправила его заранее.

Симона и Барбара дружили со школы. Они поздравляли друг друга с праздниками. У Симоны было больше праздников, потому что она дважды выходила замуж, родила детей и дождалась внука. А у Барбары был только день рождения и Новый год. Она никогда не была замужем, не рожала детей и была одинока. Но она не грустила, потому что работала детективом. Она раскрывала преступления и радовалась. Это был её личный праздник, длиною в жизнь, который она отмечала сама с собой.

Симона была домохозяйкой, а Барбара – детективом. Они плохо понимали друг друга, но всё равно дружили. И, наверное, дружили так долго, потому что плохо понимали друг друга, были друг для друга загадочными.

Барбара и не думала, что скоро ей стукнет 52, пока не прочитала поздравление от подруги. Это было неожиданно.

Барбара много работала, и ей некогда было думать о возрасте. Когда есть любимое дело, то возраст уходит на второй план, его как будто не замечаешь.

Утром Барбара встаёт и идёт на работу. Там её называют Барбарой Станиславовной, иногда Барбой, сокращая ее имя. Ей иногда это нравится. Но если незнакомые люди, путая ее имя, называют её Барби, то ей не нравится, потому что в ней нет ничего кукольно-женского, она конкретная и сухая.

Барбара всегда была замкнутой, и ее это устраивало. Она носила джинсы и кеды, была худой, у неё были чёрные крашеные волосы. Она не хотела соответствовать никаким стандартам.

Если смотреть на неё со спины, можно было подумать, что это девочка-подросток. Но когда она оборачивалась, становилось понятно, что это очень взрослая женщина. На её лице были видны морщины, их было много. Она не понимала, зачем что-то с этим делать. Ей было удобно в своём возрасте и худом теле. Она часто ходила с руками в карманах и думала только о расследованиях.

С детства у неё была одна и та же причёска – удлиненное каре, которое иногда она собирала в хвостик. Иногда она отрезала чёлку и каждые две недели красила волосы в чёрный цвет в парикмахерской. А если она не успевала и волосы отрастали, то было видна разница: у корней они были полностью седые. Выходя из дома, она всегда красила свои тонкие губы красной помадой, отчего ее лицо принимало язвительное выражение, как будто она все время чем-то недовольна, но ее это устраивало.

***

Барбара работала в детективном агентстве N5. Это было большое пятиэтажное здание на окраине города. Там были все удобства для детективов: столовая, кафе, бассейн, бильярд и комнаты для отдыха.

Барбара мечтала стать детективом с детства. Она много работала и исполнила свою мечту, хотя изначально она понимала, что ей не хватает некоторых качеств. Например, от природы Барбара была не слишком умна. Чтобы обдумать и обобщить информацию, ей нужно было больше времени, чем другим хорошим детективам. Также она плохо понимала юмор, она улыбалась чужим шуткам из вежливости. Но все свои пробелы она закрыла трудолюбием и постоянной работой над собой.

Тем не менее, Барбара чувствовала себя чужой, когда другие детективы рассказывали о своих семьях или друзьях. Она не понимала их разговоров и не умела шутить. Но когда она раскрывала преступление, она чувствовала себя абсолютно счастливой, потому что занималась своим делом.

Но не только это заставляло стучать ее сердце чаще, но ещё и Грегори Ричардсон. Она любила его почти тридцать лет, они вместе учились в академии, и он тоже работал детективом в агентстве N5. У них не было отношений, но пятнадцать лет назад между ними случилась кратковременная связь, длиной в одну ночь. Эту ночь Барбара забыть не могла и не хотела её забывать. Она всегда хотела быть поближе к нему и даже устроилась в это агентство, чтобы чувствовать его присутствие. Это наполняло ее душу трепетом, потому что она понимала: он где-то рядом.

Вокруг Грегори всего крутилось много красивых женщин, он был очень хорош собой: волевой подбородок, вкрадчивый голос, мягкий взгляд и красивые очень ухоженные руки. Он не был ловеласом, но даже в свои слегка за пятьдесят привлекал молодых женщин. С ним в паре работала Валенсия Шахматова, ей было слегка за 30. Барбара была уверена, что Валенсия влюблена в него, потому что не влюбиться в него было просто невозможно. Многие детективы в их агентстве работали в паре, таких как Барбара, которые работали в одиночку, было мало.

Барбара очень любила приходить на работу мимо его кабинета. Это был её любимый ритуал. Его кабинет был на верхнем этаже, а её – на втором. Но сначала она поднималась на третий этаж, проходила мимо кабинета № 34. Если она слышала его голос или чувствовала запах его парфюма в коридоре, то день был хорошим. Это единственный парфюм, который она могла переносить, потому что это был его парфюм с древесно-пудровым шлейфом.

Но в этот раз, когда она пришла на работу, она не смогла сделать свой ритуал. Некоторые детективы переезжали в другое здание, потому что у них открылся филиал. Поэтому в некоторых кабинетах стояли коробки, куда детективы складывали вещи для переезда. Барбаре не нравился этот шум. Тем более сегодня у неё был особенный день – она собиралась выбрать новое дело для расследования.

«Неужели я не увижу его сегодня?» – подумала Барбара, проходя мимо его кабинета, который был закрыт. Напротив его кабинета была открыта дверь другого кабинета, где детективы упаковывали вещи.

– Барбара Станиславовна! – окликнул её молодой детектив в клетчатой рубашке. – Добрый день! – весело кивнул он ей.

Барбара вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Она не хотела, чтобы Грегори знал, что она ходит мимо его кабинета.

– А, Олег Фёдорович, – кивнула она ему. – Удачи вам на новом месте, – быстро сказала она и ушла, чтобы её тайная любовь не стала явной.

– Над чем работаете? – крикнул ей вдогонку молодой детектив.

– Пока еще выбираю, – обернувшись, вполголоса ответила Барбара и быстро ушла.

***

У Барбары был кабинет, который был жёлто-цыплячьего цвета. На двери кабинета была табличка с её именем – Барбара Рыжкова.

Родители хотели назвать её Варвара, но акушерку, которая принимала роды у матери Барбары, звали Барбара. Мать решила, что это знак. Теперь этот "знак" висел на табличке ее двери, и она часто вспоминала историю своего имени, когда смотрела на нее.

Интерьер кабинета был необычным для Барбары. Она была худой и серьёзной, а кабинет был жёлтого цвета. Каждый детектив в агентстве мог выбрать себе кабинет по своему вкусу. Компания оплачивала все пожелания детективов по части интерьера, потому что это способствовало улучшению их работоспособности.

У Барбары был свой кабинет, и она понимала, как много она сделала, чтобы его получить. Она им гордилась.

На столе стоял ноутбук. Он был приглушенного жёлтого цвета.

Барбара включила ноутбук, потому что ей нужно было выбрать дело для расследования.

В детективном агентстве N5 было много работы. Молодым детективам давали простые дела, а сложные – только опытным. Барбара в этом агентстве было опытной, и у нее было право выбирать дело самой.

Когда Барбара начинала новое дело, её жизнь снова стала интересной. Всё вокруг стало ярким и красивым. Еда стала вкусной, огни на улицах города – яркими. А самое главное, Барбара почувствовала себя своей среди этих людей.

В каталоге на сайте агентства Барбара смотрела новые дела через свой личный кабинет. Чтобы взяться за какое-то дело, ей нужно было поставить галочку напротив него. Тогда её имя появлялось рядом, и никто из детективов не мог взять это дело.

В списке каталога были не только новые дела, но и старые, которые возвращались на доследование. Их детективы могли брать повторно, но брали редко. Никто не хотел повторно расследовать дела, потому что если не получилось раскрыть сразу, то, скорее всего, дело вряд ли можно раскрыть.

Но в этот раз Барбару привлекло одно дело, потому что там стояли имена Грегори Ричардсона и Валенсии Шахматовой. Глаза у Барбары загорелись, она поняла, что это дело будет её, даже не прочитав материалы расследования.

Барбара всегда старалась быть ближе к Грегори, иметь с ним какую-то связь, пусть и через общее расследование. А ещё это был способ щёлкнуть по носу Валенсию Шахматову, которая работала с ним в паре. Барбара как будто хотела сказать: «Вот, Валенсия не смогла помочь тебе раскрыть это дело, а я смогу. Она плохая помощница».

Барбара считала, что Валенсия, несмотря на молодость и красоту, не достойна Грегори. Она уговаривала себя не ревновать его к ней, но не получалось.

Барбара отметила это дело и посмотрела его материалы. Она быстро прочитала описание и просмотрела бумаги. Их было слишком много. Нужно было распечатать их, чтобы работать дальше.

Барбара слышала об этом деле. Убили миллионера, который владел аптеками в городе. Его убили в японском доме, где он любил проводить время.

Барбаре хотела настроиться на работу. Она выключила ноутбук и пошла в парк. Парк был рядом. Там можно было погулять, посидеть и посмотреть на белок, которые быстро появлялись как будто из ниоткуда, а потом исчезали.

Барбара была в кедах и куртке, руки в карманах. Со спины её можно было принять за молодую девушку. Она шла по дорожке, смотрела на жёлтые листья возле деревьев. Барбара думала о серьёзном деле, с которым не смогли справиться даже такие детективы, как Грегори Ричардсон и Валенсия Шахматова.

Валенсия была очень умной. Ей было 30 лет, но она сделала головокружительную карьеру в агентстве и была известна среди коллег из других городов. Её всему научил Грегори.

Барбара села на зелёную скамейку, откинула голову и посмотрела на облака. Они были разные и причудливые. Барбара снова подумала о Валенсии и грустно улыбнулась. Это была улыбка обиды, потому что Валенсия отнимала у нее Грегори.

Глава 2

Вечером добравшись до дома, Барбара аккуратно положила стопку бумаг на пол. Это была часть ее ритуала. Это были материалы дела об убийстве в японском доме. На самом деле у этого японского дома было вполне конкретное название "会う", оно переводилось как "встречаться".  Но все называли именно японским домом. Это был клуб, где любители японской культуры проводили время, точнее это была ее русифицированная версия со множеством клише и штампов.

Барбара включила телевизор, который обычно у нее работал в фоновом режиме.   Это была ее традиция, прийти домой и включить телевизор. У неё не было времени его смотреть, все новости она получала из интернета. Телевизор работал очень тихо, она не переключала каналы, в основном работал канал для взрослых и очень негромко. Как ни странно, его ненавязчивый звук помогал ей думать, когда что-то немного отвлекает сознание, то лучше начинает работать подсознание, а для детектива это важно. Иногда до нее из телевизора доносились обрывки фраз, иногда стоны из постельных сцен, потому что там часто шла эротика в вечернее время, но Барбара занималась своими делами, готовила себе ужин, делала чай. А ложилась спать Барбара ровно в полночь, полночь символизировала для нее обнуление.

***

Барбара была своеобразной от рождения,  и ее странный стиль прослеживался во всем. Она специально не намечала его и не поддерживала, он возникал сам собой, потому что она не старалась быть ни на кого похожей, ей это было не интересно. Она просто жила.

Очень худая от природы Барбара ела мало, как птичка, хотя никогда не следила за фигурой. А если бы с возрастом она поправилась, то попросту не обратила бы на это никакого внимания. На ужин для насыщения ей хватало одного бутерброда с сыром или колбасой, культа из еды она тоже не делала. Еду она предпочитала "чем проще, тем лучше", но простая еда должна была быть хорошего качества.

Есть Барбара вообще не очень любила и делала это только тогда, когда действительно была голодна. Она гораздо больше любила пить. Причем всеми любимый кофе, который поглощали литрами ее коллеги на работе

Барбара не очень любила, она вполне могла обойтись и без него. Больше всего Барбара любила чай, который обрел для неё почти ритуальное значение, его она пила постоянно и могла выпить очень много, без сахара. У нее под коробочки с чаем на кухне был отведен целый шкаф, и когда она его открывала, то его аромат распространялся по комнате. Барбара, которая вообще не любила запахи, прощала чаю эту способность источать аромат. Более того, этот запах ей нравился. Это был единственный запах, который она переносила спокойно. Она умело комбинировала разные сорта чая, добавляя в них цикорий и другие ингредиенты, чтобы создать разные вкусовые композиции.

В её доме можно было обнаружить множество упаковок чая, которые ей дарили коллеги. Но коллеги слабо разбирались в сортах чая, поэтому эти коробочки с чаем у Барбары так и лежали не распечатанными.

Заварив себе чай, Барбара начинала думать. Но это была только часть ее ритуала. Чтобы задать ритм своему внутреннему миру, Барбара иногда надевала туфли на высоких шпильках.  Ритмичный стук каблуков, как молоточек, помогал ей сосредоточиться. В 52 года у нее было много туфлей на высоком каблуке и много другой одежды, которую она не носила в реальной жизни.

Раньше она надевала мини-юбки, чулки и другие сексуальные вещи только для мужчин, с которыми встречалась, когда они просили.  Но потом она поняла, что эта непривычная для нее одежда и высокий каблук помогают ей лучше думать. Это перевоплощение помогало ей расслабиться, она как будто ещё больше отстранялась от себя самой, от своего тела, и мысли думались сами. Поэтому она стала надевать эти вещи, когда была дома одна. А дома она была одна всегда.

Ей это ничего не стоило, в этот момент она не испытывала никакого неудобства, она, как и всегда оставалась немного отстраненной в любом виде.  Мужчин у Барбары за последние десять лет было не мало, они встречалась с ними из-за секса, и они это знали. Она знакомилась с ними на сайтах знакомств.

Секс для Барбары был чем-то простым и не требующем напряжения, потому что трепет и восторг она испытывала только перед любовью. В ее странном мире секс не соединялся с любовью, это были разные вещи. Но они, как параллельные прямые, которые никогда не пересекаются, в ее мире всё-таки пересеклись. Это было один. Один раз в жизни. В новогоднюю ночь, пятнадцать лет назад, и это был Грегори Ричардсон. Именно после этой кратковременной связи Барбара задумалась о том, что можно с кем встречаться просто ради интимных отношений, потому что Грегори ее не принимал и не воспринимал, явно давая понять, что они не созданы друг для друга. После этой ночи она никогда с ним не говорила об этом, потому это было понятно без слов: их кратковременная связь, длиной в одну ночь, была возможна лишь под воздействием горячительных напитков и новогоднего угара в гостиничном номере другого города.

Так получилось, что Барбара начала секс только когда ей было уже под сорок, и все ее мужчины были значительно моложе ее. Когда ей было сорок, они были моложе на десять-пятнадцать лет. Когда ей перевалило за пятьдесят, то ее мужчины так и остались в том же возрастном диапазоне: от 25 до 32 лет. Если вдуматься, то Барбара во всем сохраняла постоянство, и, скорее всего, если бы ей стукнуло семьдесят, ничего бы не изменилось: она бы любила чай и Грегори, и ее бы окружали все те же молодые любовники.

***

Барбара в длинных остроконечных серых туфлях присела возле стопки бумаг на полу на корточки, обнажив свои острые, костлявые колени, и стала просматривать материалы дела. Она думала об японском доме. Это был клуб, который все называли японским домом, хотя он имел официальное другое название – 会う, которое не прижилось. Этот клуб был довольно известен в узких кругах. Но если погуглить в интернете, то выплывало совсем немного отзывов с невысокой оценкой 3.5 из 5 звёзд. В основном в отзывах это заведение подвергалось критике за свою отдалённость от японских реалий. Там были собраны все штампы, и оно слабо отражало реальность японской жизни для тех, кто действительно хотел познакомится с ее традициями.

В стопке бумаг, которая делала на полу, было более ста листов формата А4, среди этих листов были и фотографии главных фигурантов этого дела. Барбара вначале обратила внимание на трёх женщин, которые имели отношение к Михаилу Баркову: Ольгу С., Одри С. и Айрис Ф. Одри С. была дочерью Ольги.  Именно фотография Ольги привлекла внимание Барбары больше всех; в ней присутствовало нечто нарочито японское и европейское. Ее возрастное лицо за сорок завораживало, как часто завораживают лица, в которых читается смешение разных культур.

Взгляд у Ольги на фотографии был тяжёлым и ровным, как глубокая пещера, притягивающая таинственными глубинами.  Барбара почти сразу решила встретиться с Ольгой. На фотографии стояли ее контакты, и Барбара решила ей позвонить, чтобы назначить встречу.  Телефон у Барбары остался в лёгкой куртке в кармане, она часто носила его именно там. Но едва Барбара успела дойти до куртки, которая висела в коридоре на вешалке, как ее телефон зазвонил длинными протяжными гудками. Барбара слегка вздрогнула, обнаружив себя в мини-юбке и туфлях на высокой шпильке, как будто мир вокруг мог её видеть.

Звонил Филипп. Это был ее любовник, который был моложе на 25 лет. Он называл ее "зая", «детка», иногда "милая", но это как будто проходило мимо нее.  Она познакомилась с ним на сайте знакомств два года назад, и он всё ещё не ушел из её жизни.  Ей казалось, что их встречи подзатянулись, но он не хотел расставаться, и при этом был не настолько навязчив, чтобы она его заблокировала. Он чувствовал это и вел себя так, как ей это удобно. Барбара редко, почти никогда не обращалась к нему по имени, она просто говорила ему "ты", как будто отрицая присутствие его личности в своей жизни. Он был обезличен в ее жизни, и когда он звонил, то ей звонил не Филипп, ей звонил секс.

– Как дела? – вкрадчиво начал разговор Филипп.

– Нормально, – протяжно вдохнула Барбара, потому что думала вообще не о нем.

– А у нас тут аврал на работе, горячий сезон, – не зная, что сказать, произнес он.

– Бедненький,  – процедила Барбара, готовая попрощаться.

– Может, встретимся?

– Не сейчас, – безучастно выдала Барбара так, как говорит робот.

Барбара часто использовала одиночные слова или общие фразы в общении с людьми. Она вообще не любила слова, если они не касаются значимого для нее дела. И поддержать диалог с ней было практически нереально, если она не хотела. Всякие изысканные выражения её раздражали, а комплименты ставили в тупик, она не понимала для чего они ей нужны, поэтому пропускала их мимо ушей, как будто не слышала. С Филиппом у нее не было никакой связи, которую не мог бы заменить другой мужчина, поэтому она этими отношениями не дорожила. И его это притягивало, он чувствовал, что в ней бурлит какая-то недоступная ему жизнь.

Когда разговор с Филиппом был закончен, то Барбара поспешила набрать номер Ольги, но безуспешно, там она встретила только длинные гудки. Тогда Барбара отправила ей сообщение: «Ольга, добрый вечер! Это детектив Барбара Рыжкова. Мне нужно поговорить с вами об убийстве Михаила Баркова. Когда вам будет удобно?».

Ольга прочитала сообщение примерно через полчаса и ответила почти сразу, как только прочитала: «Буду ждать вас завтра в любое удобное для вас время».

Глава 3

Барбара и Ольга договорились встретиться не в кабинете детектива, а в нейтральном месте.

Ольга выбрала дом своей матери, который находился за городом. Она сказала, что в доме много свободных комнат и никто не будет мешать.

Перед встречей с Ольгой Барбара хорошо выспалась. Она понимала, что к таким встречам нужно тщательно готовиться, а лучший способ подготовки – это хороший сон. Ведь встреча могла пойти не по плану, и нужно было быть готовой к этому морально, а значит надо набраться сил. Барбара должна была быть отдохнувшей, чтобы интуитивно задавать нужные вопросы и держать под контролем ход беседы.

Встреча с Ольгой была назначена на вторую половину дня, на 16 часов. Барбара любила эту часть дня, когда суета ещё не достигла своего пика, но уже было понятно, что скоро начнётся активное движение. Люди ещё не спешили возвращаться с работы, но уже было ясно, что скоро они заполнят автобусы и автомобили, создавая пробки на дорогах.

Жизнь большого города заставляла Барбару двигаться в своём ритме, но она попадала в этот ритм только в это «глухое» время между днём и вечером. Барбара отчётливо ощущала это, когда прогуливалась по парку, чтобы настроиться на встречу с Ольгой. Она шла своей обычной походкой, засунув руки в карманы куртки и неспешно шагая в своих белых кедах.

Больше всего Барбара не любила, когда во время прогулки слышала громкие голоса или когда её внезапно спрашивали случайные прохожие. Это выдергивало её из её мира. Особенно ей не нравилось, когда к ней обращались со спины: «Девушка, а вы не подскажете, где…?» – и затем следовала пауза, потому что они обращались не к девушке. Хотя до пятидесяти лет Барбаре удавалось скрывать свой возраст: в тридцать она выглядела на двадцать, в сорок – на двадцать пять, и только к пятидесяти годам возраст наконец-то настиг её, и она стала выглядеть на свой возраст, если не обращать внимания на её «высушенную» фигуру.

Прогуливаясь, Барбара размышляла о том, откуда у Ольги средства на безбедное существование, ведь она нигде не работала.

Мать Ольги владела загородным домом с множеством комнат, который был подарен ей Ольгой. Эта информация была в материалах дела. Ольга никогда не испытывала финансовых проблем, у неё была просторная квартира в центре города, и она нигде не задерживалась более чем на полгода. А в последнее время она вообще не работала.

Барбара хотела задать Ольге вопрос: «Откуда у тебя деньги?» Она чувствовала, что такие вопросы нужно задавать прямо, потому что ответ может быть интересным, особенно если Ольга решит уйти от ответа или обмануть её.

Барбара никогда не показывала, что понимает, когда ей лгут, она спокойно слушала ответы и продолжала разговор с той же интонацией.

***

У Барбары не было собственного автомобиля, и она предпочитала пользоваться услугами каршеринга. Ей не хотелось быть привязанной к чему-либо, даже к машине. Возможно, именно поэтому у неё не было постоянных отношений, кроме связи с Грегори, но это была отдельная тема в её жизни.

Когда Барбара подъехала к дому на своей серебристой Audi, она поняла, что её белые кеды испачкаются. За городом прошёл сильный дождь, и дорога возле дома была покрыта лужами, которые было невозможно обойти. Барбара недовольно нахмурилась, так как не любила, когда её одежда и обувь пачкались. Она тщательно следила за их чистотой – это было ещё одним её пунктиком.

Дом был внушительных размеров, двухэтажный. Когда Барбара приехала, она не стала перезванивать Ольге, хотя это было необязательно. Она увидела Ольгу в окне на первом этаже. Когда Ольга вышла, чтобы встретить её, она не пыталась показать свою радость. Её необычная для русского человека красота в японском стиле контрастировала с её манерой общения.

Ольга вышла на крыльцо, открыла ворота с помощью пульта и жестом пригласила Барбару войти в дом. На лице Барбары на мгновение появилась лёгкая улыбка из вежливости.

Когда Барбара вошла в дом, Ольга сразу же пригласила её к столу. Ольга была женщиной статной и гордой. Она держалась с достоинством, её чёрные волосы были собраны в тугой хвост. Она выглядела современно, но в её одежде чувствовалась небрежность, хотя все детали были подобраны со вкусом: кофейного цвета кофта с рваными краями, широкие брюки кирпичного цвета и белая рубашка навыпуск.

В холле они были не одни. Едва Ольга предложила Барбаре сесть, как к ним подъехала на инвалидной коляске её мать. Ольга хотела представить её Барбаре, но мать опередила её и сделала это сама.

– У нас гости! – весело сказала она. – Меня зовут Камилла Яковлевна.

Барбара сразу поняла, что мать Ольги больна и нуждается в особом уходе.