Корейский шаманизм

Влад Юм

Корейский шаманизм

Корейский шаманизм, известный также как мусок или му-изм, представляет собой уникальную религиозную традицию, корни которой уходят в глубь веков и неразрывно связаны с культурой и историей Кореи. Эта религия считается одной из форм народных верований и часто рассматривается как важный элемент более широкой системы корейских народных религий. В отличие от таких крупных религиозных систем, как буддизм, даосизм и конфуцианство, мусок не имеет единого централизованного управления или единого свода учений. Это приводит к значительному разнообразию верований и практик среди последователей шаманизма. В корейском шаманизме важное место занимает взаимодействие с духами предков и природными силами. Шаманы, называемые "му", играют ключевую роль в этой системе, выполняя функции посредников между миром людей и миром духов. Они проводят ритуалы, которые могут включать в себя танцы, пение и использование различных музыкальных инструментов, чтобы вызвать духов и получить от них советы или исцеление. Эти ритуалы часто проводятся на праздниках и в особых случаях, таких как свадьбы, похороны или другие важные события в жизни общины. Одной из интересных особенностей мусок является то, что он не требует от своих последователей строгого соблюдения догм или правил. Вместо этого акцент делается на личном опыте и взаимодействии с миром духов, что позволяет каждому практикующему развивать свои собственные убеждения и ритуалы. Это разнообразие также проявляется в различных местных традициях и обычаях, которые могут варьироваться от региона к региону. В последние десятилетия корейский шаманизм переживает возрождение, особенно среди молодежи, которая ищет альтернативу более традиционным религиям. Это связано с растущим интересом к корейской культуре и наследию, а также с поиском идентичности в глобализированном мире. Шаманизм становится не только религиозной практикой, но и важным культурным феноменом, который привлекает внимание как в Корее, так и за её пределами.

Политеистическая религия мусок, распространенная в Корее, представляет собой уникальную систему верований, сосредоточенную на поклонении множеству божеств и духов предков. В этой традиции особую роль играют ритуальные специалисты, известные как мудан. Хотя в английском языке их иногда называют «шаманами», антропологи подчеркивают, что это название не всегда точно отражает их функции и культурный контекст, что приводит к дискуссиям о его уместности. Мудан выступают в роли посредников между миром людей и сверхъестественным, что делает их важными фигурами в обществе. Они помогают клиентам, которые ищут ответы на свои проблемы, определяя причины их несчастий через различные методы гадания. Эти практики могут включать в себя использование специальных инструментов, таких как карты или знаки, которые помогают мудан интерпретировать сообщения духов. Одной из ключевых практик мудан является проведение ритуалов кут. Эти ритуалы могут проходить как в частных домах, так и в святилищах, называемых куттанг, которые часто располагаются на священных горах. Во время кут мудан предлагает еду и напитки богам и духам, а также развлекает их с помощью рассказов, песен и танцев. Эти мероприятия не только служат духовной цели, но и укрепляют социальные связи в общине, собирая людей вместе для совместного празднования. Существует несколько региональных подтипов мудан, что отражает разнообразие культурных традиций внутри мусок. Наиболее известным из них является мансин или кансин-му, который исторически преобладает в северных регионах Кореи. Ритуалы мансин часто связаны с состоянием одержимости, когда мудан становится «инструментом» божества или духа предка, позволяя им общаться с миром живых. В отличие от мансин, другой тип мудан, называемый сэсп-му, распространен в восточных и южных регионах. Ритуалы сэсп-му предполагают медиумизм, однако в них отсутствует элемент одержимости. Вместо этого мудан выступает как проводник, который передает сообщения от духов, но сохраняет контроль над своим сознанием.

Элементы традиционной корейской религии мусок имеют глубокие корни, уходящие в доисторические времена, когда они были неотъемлемой частью жизни корейского народа. Мусок, основанный на поклонении духам предков и природным силам, изначально играл важную роль в аграрной культуре Кореи, помогая людям находить гармонию с окружающим миром. Однако с приходом династии Чосон, когда конфуцианство стало доминирующей идеологией, мудан, или шаманы, столкнулись с жестким преследованием. Конфуцианская элита считала их обряды неуместными и даже опасными, что привело к введению налогов и юридических ограничений, направленных на подавление мусок. С конца XIX века, когда в Корее началась эпоха модернизации, многие реформаторы, среди которых было много христиан, начали рассматривать мусок как суеверие, которое необходимо искоренить. Это время стало периодом активной борьбы с традиционными верованиями, что ещё больше усугубило положение мудан. Однако во время японской оккупации в начале XX века ситуация начала меняться. Националистически настроенные фольклористы стали продвигать идею о том, что мусок – это не просто суеверие, а древняя религия Кореи, которая является важным аспектом национальной культуры. Эта концепция была подхвачена самими мудан, которые начали активно защищать свои традиции. С середины XX века, после разделения Кореи, мудан продолжали сталкиваться с преследованиями, особенно в Северной Корее, где марксистское правительство рассматривало их как угрозу идеологическому единству. В Южной Корее также существовали движения, такие как Движение за новую общность, которые критиковали мудан и их практики. Тем не менее, с конца 1970-х годов в Южной Корее началась позитивная переоценка мудан. Практикующие мудан стали ассоциироваться с минчжуном – демократическим движением, и их начали воспринимать как хранителей корейской культурной идентичности. Сегодня мусок в основном распространён в Южной Корее, где насчитывается около 200 000 мудангов, однако они также встречаются и за пределами страны, в диаспорах. Несмотря на это, отношение к мудан остается неоднозначным. Корейцы исторически проявляли терпимость к религии, что позволяло сочетать мусок с буддизмом и другими верованиями. Тем не менее, мудан долгое время оставались на обочине общества. В Южной Корее, особенно среди христиан, сохраняется негативное отношение к мудан, которых нередко считают шарлатанами и обманщиками. Влияние мусок также заметно в возникновении новых корейских религий, таких как чондоизм и чжунсанизм, которые заимствовали элементы из традиционных верований и адаптировали их к современным условиям.

Антрополог Чонхо Ким подчеркивает, что определение корейского шаманизма представляет собой сложную задачу. Он называет этот феномен «остаточной» категорией, в которую попадают все корейские религиозные практики, не относящиеся к основным мировым религиям, таким как буддизм, конфуцианство и христианство. Это определение указывает на то, что корейский шаманизм не является отдельной и четко очерченной системой верований, а скорее представляет собой разнообразный набор практик и ритуалов, которые возникли и развивались на протяжении веков. С другой стороны, такие исследователи, как Гриффин Дикс, Киль Сон Чо и Дон Бейкер, рассматривают корейский шаманизм как важную часть более широкой концепции «корейской народной религии», известной на корейском языке как минсок чхонъё. Эта народная религия включает в себя множество элементов, таких как обряды, мифы и традиционные верования, которые отражают уникальные аспекты корейской культуры и истории. В рамках минсок чхонъё корейский шаманизм играет ключевую роль, обеспечивая связь между людьми и духами предков, а также с природой. К тому же, корейский шаманизм включает в себя разнообразные практики, такие как гадание, ритуалы исцеления и празднования, которые проводятся шаманами, или «мудан». Эти шаманы часто выступают в роли посредников между миром живых и миром духов, и их ритуалы могут варьироваться в зависимости от региона и местных традиций. Интересно, что в последние десятилетия наблюдается возрождение интереса к шаманизму в Корее, что связано с поиском корней и идентичности в условиях глобализации и культурных изменений. Важным аспектом корейского шаманизма является его способность адаптироваться и интегрироваться с другими религиозными и культурными традициями. Например, многие корейские храмы и буддийские практики впитали элементы шаманистических ритуалов, что создало уникальную синкретическую традицию. Это свидетельствует о том, что корейский шаманизм не является статичной системой, а динамично развивается, отражая изменения в обществе и культуре.

Корейский шаманизм, часто называемый народной, фольклорной или массовой религией, представляет собой уникальную и многогранную систему верований и практик, характерных для корейского народа. Эта традиция, в отличие от организованных религий, таких как буддизм или христианство, не имеет четкой институциональной структуры. Шаманизм в Корее не основан на фиксированной доктрине или иерархии, что делает его более гибким и адаптивным к изменениям во времени и пространстве. Одной из ключевых особенностей корейского шаманизма является его устная традиция передачи знаний и практик. Это означает, что ритуалы, мифы и обряды передаются от поколения к поколению, что создает разнообразие в интерпретациях и практиках. Каждый шаман, или "мудан", может привносить свои уникальные элементы в ритуалы, что приводит к значительным региональным различиям. Например, в некоторых регионах акцент может делаться на определенных духах предков, в то время как в других – на природных духах или божественных сущностях. Корейский шаманизм также демонстрирует как преемственность, так и изменения. С одной стороны, многие элементы древних верований сохранились, что позволяет сохранить связь с историческими корнями. С другой стороны, в последние десятилетия шаманизм подвергся влиянию современных социальных и культурных изменений, что привело к адаптации некоторых практик к современным условиям жизни. Например, некоторые шаманы начали использовать современные технологии для проведения ритуалов, а также для общения с клиентами. Кроме того, в корейском шаманизме важное место занимает концепция духовного мира, где духи предков играют ключевую роль. Шаманы выступают в роли посредников между миром людей и миром духов, помогая людям установить связь с их предками и получить их благословение. Это взаимодействие часто включает в себя ритуалы жертвоприношения, которые могут варьироваться от простых подношений до сложных церемоний.

Одним из ключевых терминов, который часто используется для обозначения корейского фольклора и связанных с ним религиозных практик, является «мусок» (или «му фольклор»). Этот термин был введен фольклористом Ли Нынхва и стал особенно актуален в контексте корейской культуры. Интересно, что несмотря на то, что изначально этот термин возник в период японской колонизации и имел уничижительное значение, со временем он получил признание и стал популярным как среди корейского населения, так и среди ученых, изучающих корейскую культуру и религию. Например, известный специалист по корееведению Антонетта Л. Бруно использует термин «Мусок» с заглавной буквы, чтобы подчеркнуть его значимость и уникальность как религиозного явления. Это подчеркивает, что мусок не просто фольклор, а целая система верований и практик, которые глубоко укоренены в корейской культуре. В дополнение к термину «мусок», существуют и другие альтернативные названия, такие как «мугё», «муийм» и просто «му». Каждый из этих терминов отражает различные аспекты и нюансы верований, связанных с этой традицией. В Корее также существует термин «мисин», который переводится как «суеверие». Этот термин иногда используется для обозначения мусок, но также охватывает и другие религиозные и культурные практики, такие как геомантия и различные обряды, связанные с предками. Однако стоит отметить, что слово «мисин» имеет негативную коннотацию в корейской культуре, что может вызывать неоднозначные чувства у людей, практикующих эти обряды. Несмотря на это, некоторые муданги, то есть практикующие мусок, используют этот термин, чтобы описать свою деятельность, подчеркивая тем самым свою связь с культурными традициями и верованиями предков. Мусок включает в себя множество ритуалов, связанных с природой, духами и предками, и представляет собой важный элемент корейской идентичности. В последние годы наблюдается возрождение интереса к мусок, особенно среди молодежи, что свидетельствует о стремлении к сохранению культурного наследия. Это также открывает новые горизонты для исследований в области корееведения, позволяя глубже понять, как традиционные верования влияют на современное корейское общество.

С конца 19 века в исследованиях английского языка термин "шаман" стал применяться к корейским мудангам, а их практику стали называть "корейским шаманизмом". Этот термин, переведенный на корейский как шьямниджум, возник в контексте попыток западных исследователей классифицировать и понять различные формы духовной практики по всему миру. Однако, стоит отметить, что слово "шаманизм" было заимствовано из тунгусских языков в конце 17 века и до сих пор не имеет единого общепринятого определения. Оно используется как минимум в четырех различных смыслах, что создает путаницу и недопонимание среди ученых и практиков. Общее определение шаманизма включает в себя разнообразные традиции, в которых провидцы или шаманы способны "летать" в духовные миры для выполнения ритуалов и взаимодействия с духами. Однако такая практика, как полеты провидцев, отсутствует в традиционной корейской религии, что приводит к сложностям в интерпретации и применении этого термина к корейским мудангам. Многие исследователи, осознавая эти сложности, предпочитают избегать использования термина "шаман" как межкультурной категории. Это связано с тем, что его применение к корейской религии может быть не только неуместным, но и вводящим в заблуждение. Некоторые ученые, например, Чонхо Ким, считают использование термина "шаманизм" в контексте корейской религии "часто бесполезным", так как он не отражает истинной природы и особенностей практики муданг. Сук-Джей Йим предложил альтернативное название "му-изм", которое, по его мнению, более точно отражает суть корейских духовных практик. В то же время исследователь Дикс высказывал мнение, что термин "духовное медиумизм" лучше подходит для описания корейской практики, чем "шаманизм". Важно отметить, что муданг, как духовные медиумы, играют центральную роль в корейской культуре и религии. Они служат посредниками между миром людей и миром духов, проводя ритуалы, направленные на исцеление, защиту и предсказание будущего. Эти практики не только сохраняют традиционные корейские верования, но и адаптируются к современным условиям, что делает их актуальными и востребованными в современном обществе.

До прихода христианства в XVII и XVIII веках корейская религиозная практика была весьма разнообразной и многослойной. Многие корейцы одновременно исповедовали несколько религий, включая даосизм, буддизм, конфуцианство и традиционную религию мусок. Это сочетание верований создало уникальную культурную среду, где различные традиции не только сосуществовали, но и взаимно обогащали друг друга. Несмотря на то что каждая из этих религий имела свои основные учения и практики, они «разделяли ритуальную и космологическую ответственность», что позволяло людям свободно перемещаться между различными верованиями. Конфуцианские ритуалы, например, акцентировали внимание на почитании предков и имели более простую и регулярную структуру. Эти практики были важной частью корейской культуры, так как они способствовали укреплению семейных уз и социальной стабильности. В то же время, мудан, традиционная корейская шаманская практика, использовалась в более редких случаях, часто связанная с важными событиями или кризисами, требующими духовного вмешательства. Интересно, что в Корее наблюдался особый синкретизм между мусок и буддизмом. Мудан, как шаманская практика, часто отождествляется с буддизмом, поскольку многие буддистские храмы включали в свои ритуалы элементы мусок и поклонялись буддийским божествам. Это создало уникальную религиозную практику, где различные божества и духи могли сосуществовать и взаимодействовать друг с другом. Например, в некоторых буддийских храмах можно найти статуи, которые традиционно связаны с мусок, что подчеркивает взаимопроникновение этих верований. В современном обществе Южной Кореи большинство религиозных последователей, за исключением христиан, могут свободно практиковать мусок, не сталкиваясь с осуждением со стороны своих единоверцев. Это свидетельствует о высокой степени толерантности и открытости корейского общества к различным религиозным практикам. Кроме того, стоит отметить, что мудан в последние десятилетия привлек внимание и за пределами Кореи. В Европе, например, эта традиция была адаптирована и объединена с элементами нью-эйдж, что позволило ей занять новое место в контексте глобальной духовности. Это свидетельствует о том, что традиционные верования могут эволюционировать и находить новые формы выражения в современном мире.

Термины и типы практикующих специалистов

В корейской культуре ритуальные специалисты занимают центральное место, играя важную роль в взаимодействии между людьми и сверхъестественными силами. Антрополог Кёим Юн описывает их как «ритуальных специалистов», которые выступают в качестве посредников, помогая своим клиентам установить контакт с невидимыми силами, которые, по мнению многих, влияют на их жизнь и судьбу. Эти специалисты, известные под общим корейским термином «мудан», представляют собой разнообразную группу практикующих народную религию, охватывающую весь корейский полуостров. Мудан могут быть как мужчинами, так и женщинами, и их ритуалы часто включают в себя элементы танца, музыки и пения, что делает каждую церемонию уникальной и насыщенной. Эти ритуалы предназначены для решения различных проблем, начиная от личных бед и заканчивая вопросами здоровья и процветания. Мудан также могут проводить обряды для защиты от злых духов или для привлечения удачи и благополучия в дом. Важным аспектом их работы является использование различных атрибутов, таких как жертвенные подношения, символические предметы и амулеты, которые помогают создать атмосферу, способствующую общению с духами. Мудан часто обучаются в традиционных школах или передают свои знания из поколения в поколение, что способствует сохранению культурного наследия и традиций. Кроме того, в последние годы наблюдается возрождение интереса к народным верованиям и практике мудан среди молодежи, что указывает на важность этих ритуалов в современном корейском обществе. Этот феномен можно объяснить стремлением людей найти смысл и поддержку в условиях быстро меняющегося мира, где традиционные ценности иногда теряются.

В корейской культуре термин «мудан» часто ассоциируется с негативными коннотациями, что приводит к тому, что многие практикующие предпочитают избегать его использования. Это слово, как правило, применяется к женщинам, занимающимся традиционными ритуалами и гаданиями, и его употребление может восприниматься как уничижительное. В ответ на это, некоторые современные практикующие и правозащитные группы начали использовать альтернативный термин «му», который является синонимом китайского слова «у». Этот термин также используется для обозначения специалистов по ритуалам и магии, и считается более нейтральным. Современные мудангские правозащитные организации также приняли термин «мусогин», что переводится как "люди, которые делают му". Это название подчеркивает не только профессиональную деятельность, но и культурное значение, которое несут эти специалисты в обществе. Важно отметить, что муданг может относиться как к мужчинам, так и к женщинам, однако в традиционной практике преобладают женщины. В контексте мужских специалистов по мусоку существуют специфические термины, такие как «паксу» и «кикса». Эти слова обозначают мужчин, которые занимаются аналогичными практиками, и подчеркивают разнообразие в данной сфере. Также выделяются группы верующих, такие как синдо (верующие в синтоизм) и мусиндо (верующие в путь му), которые играют важную роль в распространении и сохранении традиционных верований и практик. Культурные и религиозные аспекты, связанные с мудангами, имеют глубокие корни в истории Кореи. Эти практики часто переплетаются с местными верованиями, такими как шаманизм, и служат связующим звеном между духовным и материальным мирами. Муданг не только проводят ритуалы, но и служат консультантами, помогая людям справляться с жизненными трудностями, что делает их важными фигурами в корейском обществе.

Муданги, или шаманы в корейской культуре, представляют собой важную часть традиционных верований и практик. Их можно условно разделить на два основных типа: кансин-му и сэсуп-му. Кансин-му, что переводится как «му, происходящие от богов», участвуют в ритуалах, во время которых они становятся носителями божественных сил, получая возможность общаться с духами и предками. Эти ритуалы часто сопровождаются яркими церемониями, где кансин-му демонстрируют свои способности, входя в транс и принимая на себя образы различных сверхъестественных существ. Такие практики были особенно распространены в северной и центральной частях Корейского полуострова, где кансин-му традиционно играли важную роль в общественной и религиозной жизни. С другой стороны, сэсуп-му, или «наследственные» му, представляют собой шаманов, которые чаще всего наследуют свою роль от предков. Их ритуалы также связаны с взаимодействием с духами, однако они не предполагают вселения в них этих существ. Сэсуп-му, как правило, работают в южной части Кореи, ниже реки Хан, и их ритуалы могут быть менее драматичными, чем у кансин-му, но не менее значимыми для местных общин. Интересно, что в конце XX века традиция кансин-му стала доминирующей в Южной Корее, что привело к возрождению интереса к их культуре и ритуалам. Множество ритуальных костюмов и атрибутов, используемых кансин-му, начали активно использоваться и в современных церемониях, что свидетельствует о возрождении интереса к корейским традициям. Однако, несмотря на явные различия между этими двумя типами мудангов, границы между ними остаются размытыми. Некоторые сэсуп-му могут не наследовать свою роль, а наоборот, некоторые кансин-му продолжают действовать в качестве членов семьи, сохраняя элементы наследственной традиции. Исследователь Юнь подчеркивает, что простое разделение муданга на эти две категории не может в полной мере отразить сложную реальность их практик и ролей в обществе. На протяжении веков муданги адаптировались к изменениям в обществе и культуре, что делает их практики динамичными и многогранными. В современном мире, где традиции сталкиваются с глобализацией и изменениями в культурных ценностях, муданги продолжают оставаться важными фигурами, которые помогают людям находить смысл и связь с их предками и духовным миром.

В разных регионах страны используются различные термины для обозначения этих практиков. Например, в провинции Чолла сесып-му часто называют танголом. Этот термин отражает местные особенности и культурные традиции, связанные с практикой шаманизма в этом регионе. На острове Чеджу, который славится своими уникальными культурными особенностями, муданга обозначают термином симбанг. Интересно, что этот термин впервые появился в XV веке и использовался для обозначения муданга на материке, но к началу XIX века он стал ассоциироваться исключительно с шаманами на Чеджу. Это изменение в использовании термина подчеркивает, как местные традиции и культурные практики могут эволюционировать и адаптироваться к конкретным условиям. Еще одним интересным аспектом является альтернативное название, используемое для кансин-му, – мансин. Этот термин переводится как «десять тысяч духов» и имеет более благожелательный оттенок, чем слово муданг, которое может восприниматься как менее почтительное. Употребление термина мансин подчеркивает уважение к духовному миру и важность взаимодействия с ним. Шаманизм в Корее, включая практики муданга, является неотъемлемой частью корейской культуры и традиций. Муданги выступают посредниками между миром людей и миром духов, что делает их важными фигурами в различных ритуалах и обрядах. Они проводят церемонии, направленные на исцеление, защиту и благословение, а также помогают людям справляться с трудностями и проблемами в жизни.

В корейской культуре существует множество терминов, связанных с ритуальной практикой и медиумизмом, и муданга является одним из самых известных. Этот термин обозначает женщин, которые выполняют ритуалы и служат посредниками между миром живых и духами. Однако в зависимости от контекста и специфики практики, могут использоваться и другие термины, которые порой пересекаются или отличаются друг от друга. Одним из таких терминов является "ёнмэ", который также может обозначать медиума. Однако это слово иногда используется для описания отдельной группы практикующих, которые могут иметь свои уникальные методы и подходы к взаимодействию с духами. Важно отметить, что в корейской традиции медиумы могут выполнять различные роли в зависимости от их обучения и опыта, что делает термин "ёнмэ" довольно обширным и многозначным. Еще одним интересным термином является "посал" (или "босал"), который изначально относится к буддийскому бодхисаттве. В контексте муданга, этот термин чаще используется женщинами, что подчеркивает их роль в ритуалах и предсказаниях. Это может быть связано с тем, что в корейской культуре женщины традиционно занимают важное место в духовной практике, и многие из них становятся муданга, чтобы продолжать и передавать культурные и религиозные традиции. Некоторые муданги утверждают, что термин "позал" следует использовать только для тех предсказателей, которые одержимы духами детей. Это подчеркивает важность различий в ритуальной практике и понимании ролей, которые играют разные медиумы. Кроме того, муданга может проводить различные ритуалы, такие как кутмуданги, которые направлены на установление связи с духами, и они могут использовать разные техники, чтобы обеспечить успешное взаимодействие с потусторонним миром.