Тесты на интеллект

–  Ада Андреевна, о чем вы так отстраненно думаете? – спросил наблюдавший за ней Невмержицкий.

Она страшно смутилась, на мгновение ей пришла совершенно абсурдная мысль о том, что он мог бы догадаться об этих ее размышлениях, но она тут же вернулась к реальности и очень быстро, даже без всякой заминки, ответила:

–  Сегодня с утра я хотела надеть платье и сапоги на шпильках, а в результате – опять водка и огурец.

Невмержицкий усмехнулся и ответил:

–  Конечно, я видел вас не так много раз и в достаточно похожих ситуациях, но никогда – в платье и на шпильках. Должно быть, вам очень идет. Особенно с открытой шеей.

–  Почему именно шеей?

–  Потому что у вас очень беззащитная шея.

–  Это забавно. Мне никто никогда не говорил, что я выгляжу беззащитно! Во всяком случае, если уж я и нуждаюсь в защите, то только от собственных драконов. А наших драконов мы можем победить только сами, и никто тут нам не помощник.

Официант принес заказанное и начал расставлять на столе. Они молча наблюдали за священнодейством. Когда он, пожелав приятного вечера, чинно удалился, Ада облегченно вздохнула и заметила:

–  Все тут такое чопорное, поневоле чувствуешь себя настоящей леди, и хочется выпрямить спину.

–  А вы и есть настоящая леди, Ада Андреевна, и я все время ловлю себя на том, что тщательно взвешиваю свои слова, прежде чем что-то сказать. Боюсь, что не так что-то брякну, и это очень трудно.

–  А вы расслабьтесь, Владимир Вацлавович, – самым серьезным тоном посоветовала Ада,– будет гораздо легче и не в пример приятнее. Я просто не верю, что вы могли бы сказать что-то неподобающее английской чопорности.

–  Да я и сам, признаться думаю, что нам надо общаться по-свойски: у нас богатое прошлое, мы с вами, в конце концов, вместе пили водку.

Ада засмеялась с видимым удовольствием. Ей нравилось, что «шляхтич» хорошо понимает правила игры, в конце концов, лучшее средство от неловкости и замешательства – ирония и чувство юмора. Он подвинул к себе высокий стакан с «Мартини», и сказал:

–  Я мало знаю о вас, а мне хотелось бы знать много.

Ада согласно кивнула и послушно начала:

–  «Родился в препочтеннейшей семье я, и был послушным мальчиком, как все. И, склонность к философии имея, с отличием закончил медресе».

Он обескуражено посмотрел на нее, усмехнулся, снова взглянул, уже без улыбки, и очень серьезно закончил:

–  «Скажи, ты не был в этой… как ее… Сибири? Не сиживал ли в этих… кандалах?»

Ада неподдельно удивилась:

–  О! Вы тоже это читали?

–  Разумеется. Очень люблю.

Ада стала быстро перечислять:

–  Стругацких? Голсуорси? Саймака? Ле Гуин? Булгакова? Гончарова?

При каждом ее слове он утвердительно кивал, а после того, как она замолчала, с добродушной усмешкой констатировал:

–  Имеет место полное совпадение наших литературных пристрастий. Я в этом и не сомневался. Судя по вашим цитатам, вы очень основательно все это прочли.

–  Владимир Вацлавович, вы меня просто удивляете. Мужчины, обычно, не читают ничего, кроме сугубо специальной литературы. Хотя я признаю, что, может, я какая-то особая лишенка, но мне начитанные мужчины не попадались.

–  За что вы так не любите мужчин, Ада Андреевна? Что мужчины – это скопище пороков, считают обычно женщины несчастные, а вы производите впечатление очень благополучной женщины. У меня, например, все друзья – очень эрудированные люди. Мне хотелось бы вас с ними познакомить, они бы вам понравились.

Ада поморщилась с неудовольствием:

–  Я отнюдь не хочу говорить о мужчинах. Давайте о чем-нибудь приятном.

Он рассмеялся:

–  Хорошо, Ада Андреевна, давайте вы расскажете о себе? Потом я – о себе. Чтобы лучше представлять, что мы собой представляем.

Она использовала тот же прием, что и раньше – прибегла к ироническому цитированию:

–  «Э-у-ых. Рамапитек. Ел, пил, спал в свое удовольствие. Сожран пещерн. Медвед. Во вр. Охоты».

Он кивнул головой, принимая шутку:

–  Понимаю. Вы не хотите говорить о себе. Предпочитаете интригующую загадочность. Вы – изрядная кокетка,my dear

–  Вот уж нет. Просто рассказывать особо нечего. В моей жизни нет ничего остросюжетного или авантюрного. Я всегда хорошо училась и не впадала ни в какие пороки. Не покуривала травку, не кололась – да мы и не знали об этом, советские времена были. Не диссидентствовала, не фрондерствовала, была комсомолкой, ездила в колхоз, училась в аспирантуре, защитила кандидатскую, замужем, имею сына, не была, не сидела, не привлекалась. После – работала, как сенокосилка. Видимо, вскоре умру с чувством выполненного долга и глубокого внутреннего удовлетворения.

Он кивнул:

–  Очень содержательный, красочный и оптимистичный рассказ. Моя история очень похожа на вашу. Учился я тоже хорошо – школу закончил с золотой медалью, потом МГУ с отличием. Получил приглашение в аспирантуру. Потом без ума влюбился, был на все готов и согласен. Ждал три года, пока она закончит вуз. Получил ее согласие на брак, был по-щенячьи счастлив. В день свадьбы приехал за ней вместе со свидетелями и друзьями, она вышла ко мне в халате и очень спокойно объяснила, что не пойдет за меня замуж. Запил, бросил аспирантуру, хотел суициднуть. Уехал сюда, ушел в науку, защитил диссертацию, сейчас дописываю докторскую. На женщин зла не держу, все забыл, все простил, ищу только понимания. Работаю тоже, как першерон.

Ада потрясенно протянула:

–  Боже мой! – и очень осторожно, нерешительно, сочувственно спросила,– а причину вам объяснили?

–  Да, причем, исчерпывающе. Она сказала, что вчера ей сделали более заманчивое предложение. Она так и сказала «Более заманчивое». Были ведь девяностые годы, вы помните, что творилось? А я был бедным аспирантом с перспективой побираться на помойках для продолжения своих исследований. Она – безумно красивая девушка. Он – из нуворишей, владелец сети магазинов, еще там чего-то. Как ей было отказаться. Она просила ее простить. «Что ты можешь мне предложить?» – так она сказала. Ну что, в самом деле? Мою безумную влюбленность в нее? Мою жизнь? Что? И комнату в аспирантском общежитии в придачу. Я ее понял и простил. Хотя она могла бы сразу мне позвонить, я, по крайней мере, не выглядел бы так глупо при гостях и друзьях. Но она сказала, что «боялась меня расстроить раньше времени».

Ада подумала про себя, что девушка у него была на редкость жестокая и расчетливая, а, главное, как Ада считала, подлая. Но, разумеется, не сказала ничего подобного. Так же осторожно и мягко, абсолютно нейтральным тоном задала вопрос:

–  И как вы справились? Ведь это же настоящий большой ужас.

–  Помогли друзья и родители. Они установили дежурство и по очереди меня пасли. И без конца разговаривали со мной. Видите ли, Ада Андреевна, я именно тогда хорошо понял на своей шкуре, как мужики тотально зависят от женщин. Вы можете просто нас убить и это огромное, сильное существо, вместе со всеми своими мускулами и силищей ничего не может сделать, просто загибается. Я пробовал пить, пробовал покуривать травку, пробовал менять девушек – все пробовал. Потом как-то отпустило. Москва мне стала противна. Здесь у меня было жилье, я вернулся сюда. Мне оставалась только наука, она мне и дала возможность выжить. В нашем горнотехническом университете очень хорошая школа физики, как раз по моей специальности, я впрягся и потянул, это меня спасло. Первое время женщины вызывали у меня аллергию, мне казалось, что они все надо мной смеются. Потом, стало легче. Я пытался, чтобы как у всех, была жена, дети. Но не сложилось. Теперь я хочу только понимания и принятия. Мне хочется говорить на одном языке.

Ада, растерянная, не зная, что сказать, опять вздохнула:

–  Боже мой!

Невмержицкий, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза, опять начиная краснеть. Чувствовалось, что каждое слово дается ему с трудом:

–  Я это вам говорю для того, чтобы вы хорошо представляли себе причину моего одиночества. Наверняка, вас это интересует, но вы никогда не спросите, я уж это понял. Так сложилась жизнь. Раньше мне было жаль себя, а сейчас я твердо решил, несмотря ни на что, получить от жизни свою долю счастья.

Ада очень мягко, стараясь подобрать нужные, нейтральные, необидные слова, спросила:

–  Владимир Вацлавович, но что я могу для вас сделать? Я намного старше вас, я замужем и довольно удачно, к тому же, я напрочь лишена романтики…

–  Не говорите ничего, я все о вас знаю. Вы не можете себя адекватно оценить, вы пристрастны. Я чувствую себя с вами очень легко. Понимаете, так бывает. Легко в том смысле, что у нас абсолютно все одинаковое – взгляды и оценки, и я точно знаю, как вы станете думать о том или другом, и даже в каких выражениях. Мы с вами очень похожи, а ведь это бывает редко, правда? Я сразу это понял и почувствовал. Я понимаю, что поступаю эгоистично, у вас из-за меня проблемы, а они вам, наверное, не нужны. Вы ведь себя спрашиваете: зачем мне этот Невмержицкий с его заморочками? Ведь спрашиваете, Ада Андреевна?

Ада, растерянная от его напора и его проницательности, только что-то невнятно пролепетала и негодующе подняла плечи. К счастью, он не стал настаивать на этом своем вопросе и продолжил:

–  Но вот вы здесь, со мной, значит, у вас тоже есть причины со мной общаться? Может быть, ваш брак вовсе не так удачен, Ада Андреевна?

Он сразу замолчал, увидев ее протестующий жест, и покаянным тоном сейчас же стал извиняться:

–  Ох, простите меня, простите! Я не хотел ничего говорить об этом! Я только надеялся…

–  Вы, стало быть, надеялись, что у меня очень неудачный брак и я глубоко несчастна? Ну, это презабавно! Но мне совсем не хочется об этом говорить и не во мне дело.

А ведь она лукавит, сразу же отметила про себя Ада. Именно в ней-то все и дело. Ведь этот мальчик прав: что-то не так в Датском королевстве, если уж она выслушивает его, сидит с ним тут уже второй час, принимает его деликатные комплименты, и ей это нравится. «Господи, – опять с подступающей тоской подумала Ада,– что-то произошло у нас с Анатолем. Что-то еще неосознаваемое, но очень-очень скверное, если стал возможен и этот мальчик и его непонятной привязанностью ко мне, и сами эти мои мысли».

Когда официант принес счет, и они собрались уходить, Ада, обычно предпочитавшая сама расплачиваться в подобных заведениях, и всегда мягко, но весьма настойчиво объяснявшая спутникам-мужчинам, что надо соблюдать секс-корректность, не решилась сейчас заявить о своей привилегии самой расплачиваться, видя, как спокойно, как само собой разумеющееся, это делает Владимир Вацлавович, и боясь еще раз явить свою бестактность. Просто даже странно, как этот мальчик умеет заставить ее делать абсолютно несвойственные для нее вещи!

Часть дороги они прошли пешком, бессознательно не касаясь больше никаких серьезных вещей, и болтая о пустяках, часть – проехали на «маршрутке». Просто и коротко попрощались около ее дома. Он пообещал позвонить, и она только утвердительно кивнула в ответ.

Глава 3.

Диссертация Дарьиного аспиранта не понравилась Аде с первых же страниц. Именно потому, что это была прямо ее тема, и ей было понятно каждое слово в ней. Последнее время в их совете без конца шли подобные диссертации: по форме придраться не к чему – все честь честью, пожалуйте вам – и новизна и актуальность, а на поверку – абсолютные пустышки, компиляции, устаревший материал из чьих-то статей и монографий. Ни о какой науке тут говорить, конечно, не приходилось. И так-то кандидатские уже давно превратились в квалификационную работу, никоим образом с научными открытиями не связанной, а в данном случае это была еще и очень слабая квалификационная работа, больше похожая на среднего уровня диплом.

По мере чтения ее раздражение нарастало все сильнее, и уж вовсе достигло крайней точки, когда она наткнулась на хорошо знакомый ей кусок текста, через абзац последовал еще один такой же не менее знакомый кусок, потом еще. Текст настолько был знаком Аде, что она могла бы повторить его с закрытыми глазами. Она даже знала, каким должен быть следующий кусок. И не странно, просто эта обширная часть текста была целиком, даже без всякой переработки, взята из ее собственной, защищенной почти четырнадцать лет назад, диссертации. Пережив изумление, а потом крайнее возмущение от подобной наглости, Ада, для абсолютной уверенности, полезла в диссертацию, которая уже много лет почивала в самом дальнем углу шкафа. Естественно, положенный рядом текст был абсолютно идентичен.

Положение было неприятное. Ну, и что прикажете теперь делать? Обвинить в плагиате, конечно, можно, только чего добьешься? Все это препротивно, доказывать и объяснять что-то, да и есть ли у нее время для этого? Ада представила, как она объясняется с Тимкиной и тяжко вздохнула, почти всхлипнула. Нет, ты скажи, ну не живется ей спокойно и счастливо! Эта Тимкина с ее вечным огромным апломбом и покровительственным тоном просто несносна. Но кто виноват в том, что у нее хватило воли стать профессором и защитить докторскую, а у Ады – нет? Разумеется, кроме нее, никто, так что и пенять не на кого. В сердцах Ада почти швырнула ненавистную диссертацию на стол, твердо решив отказаться от оппонирования. Но, как оказалось, не тут-то было.

Тимкина потребовала встречи у председателя спецсовета. Вся тонкость была в том, что этим председателем был профессор Русин, и Ада преотлично знала, что он ни с кем не захочет ссориться, и будет уговаривать и заставлять ее написать положительный отзыв. Или, в крайнем случае, постарается увильнуть от ответственности. Вышло почти все так, как Ада и предполагала. Тимкина с кислым лицом поздоровалась с ней и, с видимым трудом процедила в том духе, что очень рада встретиться. И в то же время глаза ее недобро буравили Аду, и во всей фигуре чувствовалась мрачная решимость. Зато Русин был весьма благодушен и, как будто, и не замечал напряженной ситуации. Ада всегда завидовала этой его способности, он всегда, в самых неприятных обстоятельствах оставался тонким дипломатом, и точно чувствовал, когда надо орать и топотать ногами, а когда надо говорить сладко, глядеть нежно, и обещать златые горы. Сейчас он прямо-таки источал мед и патоку, и Ада подумала, что неспроста. И как в воду глядела: когда все они вошли в Русинский кабинет, там, небрежно умостившись в кресле, пребывала в приятной расслабленности профессор Тихвинская.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.