Танго для ведьмы. Вторая часть

Любовь Чаро

Танго для ведьмы. Вторая часть

Глава 1

Себастьян Край, ерх-целитель

Путы поддавались с трудом. Я возился с ними так долго, что стеной обрушившийся первый в этом году снегопад успел намести сугробы по колено. Свадебный камзол не был рассчитан на долгое пребывание под снегом, и мне приходилось часть магии тратить на поддержание температуры тела, дабы не превратиться в ледяную скульптуру. Обычно я любил снег, но сегодня он меня несколько раздражал.

– Тьма драконья! А что если… – воскликнул и не смог произнести окончание фразы вслух.

Я должен немедленно убедиться, что моя жена жива! Перестав пытаться согреться, я сконцентрировал всю доступную мне магию на путах, и о, чудо, мне, наконец, удалось освободиться. Около храма стоял защитный контур, а, чтобы открыть портал, мне нужно было выйти за его пределы. Я изрядно потратился на своё освобождение и теперь решил пренебречь обогревом, дабы сберечь свой резерв для открытия магического перехода.

Пока добирался, успел промёрзнуть до самых костей. Праздничные туфли не предназначались для хождения по сугробам. Штанины моментально промокли и мёрзлой коркой липли к ногам. Пока непослушными и трясущимися от холода руками открывал портал, уже заметно стучал зубами и несколько раз громко чихнул. Это всё пустяки, сейчас нужно беречь резерв – вдруг Нике будет нужна помощь.

Переход открыл прямо в её прихожую. Я понимал, что каждая секунда промедления после звонка в дверь и ожидания, пока мне её откроют и впустят внутрь, просто сведет меня с ума. В доме было темно и тихо. Я стал проверять комнаты одну за другой, всё больше впадая в состояние паники, и крикнул:

– Ника! Ника! Ну где же ты?

Одна из дверей, до которой ещё не успел дойти, резко отворилась, и я увидел заспанную, взлохмаченную ведьмочку в длинной зелёной ночной рубашке в мелкую полосочку.

Облегчение затопило меня с головы до ног. Я бросился к ней и, крепко сжав в объятиях, принялся жадно целовать везде, где только смог дотянуться.

– Ты что? Э… – по голосу Ники чувствовалось, что она немного опешила и не понимает, что происходит.

– Я боялся, что проклятие всё-таки зацепит тебя, Ника! Слава Темнейшему, с тобой всё в порядке.

Она затрепыхалась, сделав попытку отстраниться от меня. Слишком слабо, чтобы я перестал её обнимать, гладить по спине и плечам, вновь и вновь успокаивая себя и убеждаясь в целостности и невредимости моей ведьмочки.

– Ян, да ты же весь мокрый! – удивлённо воскликнула жена, и я чуть не треснул себя по лбу.

Расцепил руки и отошёл от неё:

– Прости, я совсем забыл. Там снег, я сейчас уйду, пр…

Договорить слова извинения мне не дал громкий чих. Совсем головой не думаю! Ещё не хватало жену заразить подступающей простудой.

– А ну стой! – прикрикнула на меня Ника и быстро метнулась мне за спину, перекрывая путь к отступлению.

Она смерила меня грозным взглядом, сканирующим состояние организма и вынесла вердикт:

– Да у тебя же резерв пустой, к тому же ещё и переохладился и похоже вот-вот заболеешь! А ну шагом марш в ванную, под горячую воду. Быстро!

Не выгоняет, и то хорошо. Я поспешил скрыться от разгневанной ведьмочки в указанном направлении. Горячий душ мне сейчас и правда не помешает.

Пока стоял под горячими струями воды, резерв порадовал появлением небольшого количества силы. Я запустил заклинание экономного восстановления. Это позволило мне помимо лечения ещё и телепортировать несколько моих банных принадлежностей. Всё лучше, чем пахнуть цветочными женскими средствами для душа, которыми пользуется сама Ника. Вряд ли ей бы это понравилось. А вот с моим расслабляющим зельем принять горячую ванну было сейчас гораздо приятнее и желаннее.

Несносная ведьмочка решила меня прокатить с первой брачной ночью! Не тут-то было! Вот сейчас приведу себя в порядок и возьму эту упрямую крепость штурмом.

Вышел я в одном намотанном на бёдра полотенце, специально выбрав самое узкое. К моему разочарованию Ника меня не караулила под дверью. Я прошёл по коридору до приоткрытой двери, откуда лился слабый свет ночника, которая оказалась ее спальней, а полностью распахнув дверь увидел, что сама ведьма красиво полулежала на кровати, читая книгу. Она ненадолго оторвалась от чтения и сказала:

– Согрелся? А теперь будь так любезен, телепортируйся к себе домой. И свет везде погасить не забудь.

Нет, не на такой приём я рассчитывал. И катиться подальше, то есть телепортироваться никуда отсюда не собирался. Я медленно стал идти к ней, глядя на ночник:

– Я понял, Ника. Этот свет тоже сейчас потушу.

Она подняла  взгляд от книги и во все глаза уставилась на меня, заметила-таки в каком я виде. То, что ведьмочка молчала, я счёл за хороший знак. Когда потянулся за выключателем ночника, специально сделал так чтобы полотенце упало. Я хотел Нику всем своим существом, и ещё в ванне был готов к близости с ней. Так что сейчас она могла убедиться воочию, насколько я хочу и готов исполнить свой супружеский долг.

– Ты… это…, – пролепетала жена севшим голосом.

 А я резко поменяв направление движения, развернулся к кровати, накрыл Нику своим телом, устраиваясь поверх одеяла, и в ошарашенно распахнутые губы прошептал:

– Поцелуй меня на ночь, жена!..

Ника протяжно застонала мне в губы. Было в этом что-то обречённое и, одновременно, манящее и предвкушающее. Она ответила на поцелуй почти сразу. Это оказалась самая сладкая победа из всех, что случались в моей жизни. Я и так был не в ладах со своей головой, сходя с ума от невероятной утончённой красоты Ники, а когда она отозвалась на мои ласки, то и вовсе забыл обо всём и всех от счастья. Но и этого моей ведьмочке показалось мало, и она стала щедро делиться со мной силой. От такой нежданной заботы я слетел с катушек, послав куда подальше решение быть нежным.

Очнулся только поняв, что у кровати сломалась ножка, и я стал съезжать вместе с лежащей подо мной животом вниз Никой. Хоть убей, я не в состоянии был вспомнить, куда и в какой момент исчезло одеяло, и в какой момент между нами не осталось преград в виде её полосатой сорочки. Прерваться хоть на секунду было невозможно, и я ухватился одной рукой за спинку кровати, всем телом прижимая жену к себе, не позволяя ей ускользнуть дальше, по наклонной поверхности. Когда, через некоторое время, она выгнулась подо мной, издавая сладкие стоны, я сорвался и рухнул в бездну следом за любимой.

– Моя кровать!.. – спустя, казалось, целую вечность ожила Ника и зашевелилась, пытаясь освободиться.

Отпускать её совершенно не хотелось, но она проявила изрядную настойчивость, поэтому я поднялся и помог встать Нике:

– Я починю.

– Купишь мне новую, – не согласилась с моим предложением Ника, а затем схватилась рукой за голову и простонала: – что ты сделал с моими волосами?! Так, я в ванную, а ты пока тут, это…

Что “тут, это” я не стал уточнять. Кровать куплю потом, а пока эту починю магией.

Но едва успел наклониться к сломанной ножке, как из ванной раздался гневный вопль Ники.

Я бросился к ней.

– Что случилось? – спросил, снеся магией дверь.

Обнажённая Ника взирала на меня разъярённой фурией. В руках она сжимала мои фиалы для купания.

– Немедленно! Убирайся! Из моего! Дома! И барахло своё! Не забудь! – чеканя и выделяя ударением каждое слово велела ведьма.

Щелчком пальцев она открыла за моей спиной портал и чарами вытолкнула в него. Вывалился я в сугроб перед её крыльцом. Следом полетели мои банные аксессуары.

Я зябко поёжился, плетя согревающее заклинание:

– Лучше бы одежду мою швырнула.

Не успел договорить, как портал снова открылся, и в меня полетела моя одежда, а потом и обувь.

Ведьма в гневе – это что-то. Знать бы ещё, что её привело в такое бешенство. Лучше не буду гадать, а спрошу завтра, когда она успокоится.

Резерв был полон под завязку, и заснуть мне не светило. Вернувшись домой, оделся по погоде и отправился в центр Даркшторма – место,  где продавали всякие элитные товары круглосуточно. Скупив все кустовые розы нежных оттенков, заглянул к артефакторам и приобрёл несколько амулетов с агатами в форме сердечка. Не зная какие выбрать, скупил все их разновидности: и снежные, и зелёные моховые, и красные, и коричневые.

Со всем этим добром вновь оказался в прихожей Ники. Наученный горьким опытом, прежде чем начать разыскивать жену, наслал на неё сонные чары. И… О чудо, со спящей ведьмой я смог справиться. Надо запомнить на будущее – если нужно незаметно заколдовать жену, то делать это надо, когда она сладко спит.

Не боясь разбудить, я расставил цветы в прихожей, гостиной и столовой. Прямо на букеты сверху повесил амулеты. На фоне цветов они выглядели потрясающе.

Смотреть на спящую Нику не стал – понимал, что не устою и устроюсь рядом, а пока это делать рано. Я ещё не выяснил, что было не так с моими фиалами для мытья. Может, их тон не подходил к цветовой гамме ведьминой ванны? Да кто этих женщин поймёт, а ведьм – тем более.

Глава 2

Себастьян Край, ерх-целитель

Пока возился, за окном рассвело – самое время нанести визит Мэсу, он любил рано вставать, и для него сейчас был почти день.

Ерх-ведьмак меня ждал с горячим чаем и пирогами. Я, как учуял их запах, понял, что голоден, как оборотень после брачной ночи. Мэс понимающе хмыкнул, увидев с каким нетерпением я набросился на угощение.

– У вас с Никой совет да любовь? – поинтересовался он, когда я утолил первый голод.

– Ммм…, – я неопределённо покрутил рукой с пирогом, – не совсем, но твёрдо уверен, что мы поладим. По крайней мере я могу гарантировать, что я сделаю для этого всё от себя зависящее. Я пришёл узнать, снято ли проклятие.

Ерх-ведьмак утвердительно кивнул.

– Абсолютно. Можешь быть спокоен. Даже, если ты в дальнейшем решишь сменить жену и выберешь обычную девицу, ей ничего не будет угрожать. Но… – ерх-ведьмак серьёзно посмотрел на меня из-под кустистых бровей. – Я, надеюсь, ты столь самоубийственной вещи делать всё же не будешь. Понимаешь, тут такое дело. Ника, она скора на расправу.

– Сам я её не обижу, да и других обидчиков порву на запасной материал для некромантов, – жёстко ответил ерх-ведьмаку, а потом уже спокойно и уверенно добавил: – Ника моя и только моя. Мне никто другой не нужен. Свою жену я никому не отдам.

Мэс сделал вид, что выпускает несуществующие когти и вопросительно прорычал:

– Гр-р-р-р?!

Я приподнял одну бровь и он пояснил:

– Ты сейчас, конечно, хоть и говоришь, как оборотень, встретивший свою истинную пару, но хотелось бы узнать и её мнение на твой счет. Поскольку,  пока что она ведет себя с тобой, как “без меня меня женили”, тебе только и остаётся  рычать “гррр, моя”. Ты главное, как оборотень, не кусай её. Боюсь, на оставление “метки пары” она может весьма неадекватно отреагировать. Но, кроме шуток, Себастьян Край, Ника мне дорога, и если ты поведёшь себя с ней непорядочно, например, так, как с Бесиль Пюэль, то отвечать будешь лично передо мной. Тебе нужно её завоевывать и покорять день за днём. И сделать всё, чтоб она была счастлива. Помни – смелость города берет, а ненавязчивые и красивые ухаживания еще никому не навредили. Путь к сердцу женщины лежит через удовлетворение её маленьких прихотей и чувства защищённости.

Я прикрыл рукой лицо и прошептал ругательство:

– Упокою! Подниму, упокою и снова подниму! Самого себя упокою за то, что пытался обманом затащить ледяную магессу в постель ради своих целей, даже убедил себя во влюблённости к ней. Теперь, когда представляю, что так могли поступить с моей ведьмочкой… Ненавижу себя. Мэс, можешь быть уверен – я слишком дорожу Никой, чтобы рисковать и пытаться манипулировать ею, как это позволял себе делать с Бесиль.

Мы ещё немного поговорили, и я вернулся домой. Проснулся раньше, чем прозвучал сигнал из амулета.

По дороге на работу решил зайти, пожелать доброго утра жене и узнать, что же вчера было не так. Не успел додумать эту мысль, как руки сами сплели портальное заклинание. Я переместился сразу в столовую и угадал – Николетта как раз доедала завтрак из салатика и овсяной каши на воде. В голове успела промелькнуть лишь мысль о том, что нужно будет сказать моей ведьмочке не сидеть на диете ради меня, ведь её формы и так идеальны.

– Мрачного утра! – поприветствовал я в лучших традициях тёмных, к коим относились некроманты и ведьмы.

Ника угрожающе поднялась, а в следующий момент уже схватила меня за горло и переместила порталом на крыльцо. Отпустила, открыла дверь и, зайдя в дом, указала пальцем на порог.

– Значит так, слушай сюда, муженёк, – яростным голосом стала просвещать меня жена, – за этот порог ты больше ни ногой не переступишь. Мой дом – только мой, и тебе в нём точно не рады. Ещё раз увижу, что ты был у меня – голову тебе оторву! Ясно?!

“Угу, тогда про то, понравились ли цветы и амулеты спрашивать точно не буду” – подумал я, глядя в такие злые, но безумно чарующие  глаза ведьмы.

– Но, Ника… – я попытался было начать диалог, но меня прервал громкий хлопок закрывшейся перед носом двери.

Вот и поговорили. Я пребывал в полнейшей растерянности. Что теперь с этим делать я не представлял, и решил заскочить к Арчи за советом, время как раз позволяло.

Выслушав о том, как Ника выставила меня вон, друг предложил:

– Нда, дела. А знаешь, тебе нужно тоже завести очеловечившегося фифа.

Я скептически изогнул одну бровь.

Друг задумчиво покачал головой и стал приводить доводы в пользу обзаведения ещё одной проблемой:

– Себ, поверь, фифы – очень полезные существа. Они прекрасно поглощают излишки магии, а после воздействия СЗЭСок приобретают ещё две ипостаси. Впрочем, тебе и так об этом известно. Но вот о том, что после своих изменений у них появляется искреннее желание быть полезным и нужным своим хозяевам, ты пока не знаешь. Да и сколько времени прошло с момента гибели твоей птички-фамильяра? Пора завести кого-то на смену.

Синь и Эмирека было до сих пор так жалко, что больно вспоминать, о чём я и сказал другу:

– Арчи, смерть моего фамильяра, моей Синь была так внезапна. Я и не знал, что старение так неотвратимо для них. Лечил изо всех сил, но старость – это то, против чего целительство бессильно. Ещё и Бесиль расстроил, подарив ей парного Эмирека, а он ушёл на радугу вслед за своей второй половинкой.

Ерх-сыскарь, потрепал меня по плечу:

– Себ, соболезную. Я желаю мягких, пушистых облачков Эмиреку и Синь… Но увы. Нашим маленьким друзьям отмерен такой короткий срок. Они навсегда останутся в твоём сердце и сердце Бесиль. Эти птички-фамильяры прожили счастливую жизнь с вами. И всё-таки подумай над моим предложением, взять очеловечвшегося фифа – это действительно облегчить свою жизнь. Они, правда, хотят помогать. Поддержка Урза помогла мне пережить непростой период в жизни, когда меня штормило от эмоций к моей истинной паре. А ещё он довольно успешно подстраховывает в случае чего и порой заменяет меня на работе. В это время я успеваю решить параллельно другие рабочие вопросы, а заодно и наладить семейную жизнь.

– Мне не требуется помощь в работе. – я тяжело вздохнул и по привычке намагичил другу тяжёлый вазон с розами в углу кабинета. – А посвящать магическое существо в перипетии личной жизни я не намерен.

– Стоп, Себ. Дослушай… И да. Ты только никому не говори. – Арчи наклонился в мою сторону и перешёл на шёпот, хотя я точно знал, что с защитным контуром на кабинете от прослушки всё в порядке. – Всё, что мне советовал Урз о том, как бы он поступил на моём месте в отношении Оры оказывалось справедливым. Видимо, отсутствие полового влечения позволяет этим пушистикам видеть ситуацию без искажений. Если бы я во всём, что касается сердечных дел, слушался моего фамильяра, то добился бы руки и сердца Оры значительно раньше.

Я поблагодарил друга за совет и решил, что подумаю. Вдруг действительно фиф сможет мне помочь, или хотя бы будет кого погладить по шёрстке после тяжёлого дня.

Проверив, как обстоят дела в Целительской, отправился в Академию Темнейшего Черепа проводить лекцию для первокурсников по трансформации магии. Моё занятие предшествовало лекции, читаемой Никой, и, завершив урок, я решил дождаться её в коридоре.

Ведьмочка с задумчивым видом вышла из аудитории. Так близко и такая далёкая одновременно.  Все заготовленные слова вылетели из головы. И прежде, чем мой мозгуспел обдумать “за” и “против”, я уже налетел на неё. Сграбастав в объятия, прижал к стене, даже не подумав, как это может смотреться со стороны и что подумают окружающие нас адепты.

Ника открыла было рот, чтобы возмутиться, но я тут же запечатал его поцелуем. Только сейчас я понял, что за несколько часов успел дико по ней соскучиться. Она замерла на мгновение, а потом так же жарко ответила мне, возвращая всю мою страсть, усиленную собственным желанием. Я застонал, не в силах сдержать себя от затопившего меня удовольствия и скоро наши сладострастные стоны слились воедино. Как там шутил Мэс? “Моя, гр-р-р, она только моя!” Вот да!

Когда я  уже перешёл к поцелуям чуть ниже, чем губы, ведьмочка, отстранившись, обречённо пожаловалась:

– Ян, ну что ты творишь! Ну не при адептах же!

Я же продолжал прокладывать дорожку из поцелуев к ключице не в силах остановиться, и смысл её слов дошёл до меня с запозданием. Поэтому ответил не сразу, а когда заговорил, сам едва узнал собственный севший голос:

– Ника, моя сладкая ведьмочка, в любую академию берут только тех, кому исполнилось восемнадцать лет. Наши некроманты из АТЧ и твои ведьмочки из АВиЗа – совершеннолетние взрослые люди. Что они тут не видели?

Послышались одобрительные возгласы со стороны адептов, даже пара хлопков прозвучала, и Ника тут же застыла, а потом отпихнула меня.

Вокруг нас собрались заинтересованные наблюдатели. Среди адептов и ведьмочек я увидел пару преподавателей. Задвинув Нику за спину, я громко сообщил:

– Мы с ректорессой АВиЗа вчера поженились. Николетта теперь моя супруга, и я лично разберусь со всяким, кто посмеет её хоть чем-то расстроить.

Жена хмыкнула и с милой улыбкой, от которой вздрогнули все рядом стоящие адепты, добавила:

– А я отлуплю метлой любого, кто не будет слушаться нашего замечательного ерх-целителя, – многообещающе улыбаясь, сообщила Ника, выходя вперёд. – Не вздумайте обижать моего мужчину! Хотя, если вы решите рискнуть здоровьем, можете попробовать, но не рекомендую. А теперь, все брысь на занятия! Быстро!

Адепты рассосались, как по волшебству. Я спешно догнал жену и взял за предплечье  в попытке её остановить, чтобы всё таки поговорить с ней, как и планировал. Но та холодно взглянула на мою руку, удерживающую её, как на мерзкую змею, и я тут же убрал конечность, так сказать, во избежание более ощутимой “просьбы”.

– Понял, поговорим после твоей лекции, – миролюбиво предложил ей.

– Господин Край, нам с вами абсолютно не о чем разговаривать. Ты мне никто, – ведьма в недовольстве не первый раз обращалась ко мне по-разному: начинала с господина и на вы, а потом сбивалась и переходила на “ты”, – наш статус супругов лишь досадная формальность. И разговаривать ты можешь с кем угодно, но только не со мной. Всё, что хотела, я тебе уже сказала. А то, что хочешь сказать ты, мне не интересно.

Я аж воздухом подавился и закашлялся. Помоги мне Темнейший! Как жить с этой ведьмоносной женщиной?! Неужели, чтоб её поцеловать, надо постоянно использовать эффект неожиданности и пользоваться ситуацией?!

Из оцепенения меня вывел звонок от Белкаева.

– Себ, помнишь ты хотел взять себе фифа в фамильяры? – раздался из амулета связи требовательный голос ерх-сыскаря.

– Не помню. Помню только что ты мне навязчиво пытался всучить фамильяра, – ответил, хотя в эту самую минуту согласился что друг прав и мне нужен сиреневый фиф.

Арчибальд должно быть что-то такое уловил в моём голосе и стал быстро излагать ситуацию:

– Помнишь я обнаружил заговорщиков, во главе с бывшим ерх-сыскарём. Так вот они помимо прочего занимались дрессировкой очеловечевшихся фифов. Кукловод каким-то пока неустановленным образом поделился с ними этими животными. У меня сейчас предстоит большая работа по чистке предателе в рядах УСа и мне вот вообще не до ещё одной партии фифов. Я подумал, может ты возьмёшь их временно к себе в целительскую. Им на самом деле нужна лекарская помощь. Особенно одному, он особенно пострадал. Я его тебе пришлю в первую очередь. Вылечишь и сделаешь своим фамильяром.

Обнаружил заговорщиков, ага, друг попал к ним в плен и сильно рисковал. Арчи как всегда преуменьшал свои заслуги. Отказать ему после всего что с ним недавно случилось я не смог.

– Хорошо, отправляй всех ко мне.

– Отлично. Жди первого, остальных ещё нужно оформить. Спасибо, дружище.

Через несколько минут я был в целительской и получал еле живого фифа. Мне нужно было устанавливать контакт с будущим фамильяром, а делать это лучше всего там где он будет жить, так что я с фифом перенёсся к себе.

Сперва необходимо было аккуратно поделиться с пострадавшим силой, иначе фиф просто не выдержит манипуляций по сращиванию сломанных костей. Я делился магией, смотря, как тот вялой тряпочкой лежит на смотровой кушетке, и моё сердце щемило от жалости. Пока я его нёс, он принял основную фифью ипостась – сиреневого пушистика. У моего экземпляра был необычный для них оттенок – светло-светло сиреневый.