О России

Не к ним ли, не к ним ли идти в минуту горя, в час крушения, в тот час, когда нам покажется, что наша жизнь «осуждена на казнь тайною судьбою» (2, 139)?

Не к ним ли вести наших детей, чтобы они дали им в порядке чистой духовности то, от чего тайная судьба отторгла их по пространству и по быту?

* * *

Да, конечно, к ним!

Тот, кто нашел свою Родину, тот знает ее гениев и пророков и испытывает их, как своих учителей, вождей и ангелов-хранителей. И тот, кто ищет путей к своей Родине для того, чтобы открыть их детям, пусть ведет их к гениям, пророкам и вождям своей Родины.

И не естественно ли, не верно ли поступили мы, что связали День Русской Культуры, справляемый нами на чужбине, с именем нашего великого и чудесного Пушкина?

* * *

Единственный по глубине и ширине и силе, по царственной свободе духа и по завершенной необходимости формы, Пушкин, этот «таинственный певец» (2, 104), дан нам был для того, чтобы создать солнечный центр нашей истории, чтобы сосредоточить в себе все необъятное богатство русского духа и всю его вселенскую ширину и вернуть все это в глаголах бессмертной красоты…

Он дан был нам как залог, как обетование, как благодатное удостоверение того, что и на нашу ширь, и на нашу страсть, и на наш беспредельный размах есть, и может быть, и будет найдена и создана такая совершенная, такая завершенная форма, о которой мечтали и всегда будут мечтать для себя все другие народы…

Его дух, как некий грандиозный водоем, собрал в себе все живые струи, все подпочвенные воды русской истории и русского духа. И пока стоит Россия, до тех пор к целебным водам этой вдохновенно возмущенной купели будут собираться все ее народы:

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикойТунгус, и друг степей калмык… —(2, 385)

все с одной жаждою, все с одной надеждою: упиться божественной гармонией, в которой восславлен Господь из глуби и шири нашего безмерного простора, наших непокорных страстей…

Здесь все наше бремя, и все страдания и трудности нашего прошлого, и все страсти наши – все принято, все умудрено, все очищено, все просветлено и прощено в глаголах законченной солнечной мудрости. Все смутное стало очевидным; все страдания преобразились в радость бытия. Оформились, не умаляясь, наши просторы; и дивными цветами зацвели горизонты нашего духа. Все нашло себе легкие законы неощутимо легкой меры. И самое безумие явилось нам в образе вдохновенного прозрения и вещания. Взоры русской души обратились не к больным и бесплодным запутанностям, чреватым соблазнами и гибелью, а в кристальные глубины солнечных пространств. И дивное глубокомыслие и глубокочувствие сочеталось с радостью поющей и играющей формы…

Впервые раздался и был пропет Богу и миру от лица России гимн приятия и утверждения; гимн радости сквозь все страдания; гимн очевидности сквозь все пугающие мо́роки земли…

Впервые от лица России и к России была сказана эта чистая и могучая осанна[15] – осанна глубокого, русским Православием вскормленного мироприятия и Бого-благословения; осанна пророка и поэта, мудреца и ребенка, о которой мечтали Гераклит, Шиллер и Достоевский…

И если какой-нибудь народ, одаренный и великий, измученный в непомерных напряжениях и страданиях своей истории, имел нужду и право на этот пророческий гимн, на эту радостную осанну, то это был наш народ, это были мы, русские…

И могло ли это не состояться, что этот радостный и чудный утешитель, этот совершитель нашего духовного акта, этот основоположник русского национального характера, этот завершитель нашего национального естества стал солнечным центром нашей истории?

Пушкин, наш «шестикрылый серафим», отверзший наши зеницы и давший нам внять горнее и подводное естество мира, вложивший нам в уста «жало мудрыя змеи» (2, 82) и завещавший нам превратить наше трепетное и неуравновешенное сердце в огненный угль, – он дал нам залог и явь нашего национального величия, он раскрыл нам блаженство и власть и спасительность завершенной формы… И он же дал нам еще один великий и последний дар: он дал нам возможность, и основание, и право благословлять нашу Родину всегда и во всем, любить ее, гордиться ею и прозревать ее великое будущее – нерушимо верить в нее и в ее грядущий расцвет, что бы ни принесла нам ее история, какие бы еще лишения и страдания ни выпали на долю русских поколений…

И в годы разложения и стыда, унижения и смуты, воочию созерцая «бессмысленный и беспощадный русский бунт» (5, 344), сколько раз там, в глубине России, в опасностях и тюрьмах, сколько раз спрашивали мы себя: «неужто конец? неужто мы погибли? неужто кончено с нашей замученной, с нашей изумительной Россией?..»

И каждый раз два луча утешали и укрепляли душу в ее утомлении и сомнении: религиозная чистота и мудрость русского православия и пророческая богоозаренность нашего дивного Пушкина…

* * *

Скажем же всем народам, у очага которых мы сидим как временные странники: «Хотите видеть и испытать Россию – тогда идите к ее пророкам и гениям и научитесь внимать им на их языке! Не думайте судить о России, не озарив свою душу подлинным звуком реченных Пушкиным глаголов! Научитесь петь и молиться с ним! Научитесь радоваться и принимать мир из цельности и глубины его

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эти речи были произнесены И. А. Ильиным в Берлине в 1926 и 1927 гг. в знаменательный для русских изгнанников день – День русской культуры, приуроченный к дате рождения А. С. Пушкина, и тогда же опубликованы в рижском журнале «Перезвоны». А в 1934 г. Ильин объединил их под одним названием и издал отдельной брошюрой в Софии, в издательстве «За Россию».

2

Слова и выражения, помеченные в тексте знаком *, см. в Комментариях в конце книги.

3

…пытаясь по-самсоновски повалить на себя капище Дагона… – Библейский герой Самсон обрушил на своих врагов-филистимлян, пленивших и ослепивших его, столбы храма бога Дагона, похоронив вместе с собой под его развалинами столько врагов, сколько не уничтожил за всю свою жизнь (Суд. 16, 23–31).

4

«Боже! Устрой, и умножь, и взрасти…» – молитва бедняка Пизонского из романа-хроники Н. Лескова «Соборяне» (1872).

5

«Нет на земле ничтожного мгновенья…» – строка из стихотворения Е. Баратынского «На посев леса» (1842).

6

Пова́пленный (от устар. вапь – краска) гроб. – Так говорят о человеке, за благопристойной наружностью которого скрывается гнилое и мертвое нутро. Выражение пошло от слов Христа, назвавшего так книжников и фарисеев с их показным благочестием, заменившим живую и истинную веру (Мф. 23, 27).

7

Поддонные колокола Китежа. – Речь идет о легендарном городе, чудесная судьба которого стала предметом целого цикла сказаний и легенд. По одной из версий Китеж, построенный на озере Светлояр, простоял до Батыева нашествия. Когда войска Батыя подошли к нему, по молению жителей город стал невидимым – ушел на дно озера и, по преданию, будет таковым до Второго Пришествия Христа. Только праведникам и чистым сердцем дано слышать звон его колоколов к заутреням.

8

Кафоли́чность – универсальность, вселенскость.

9

Ру́динское прекраснословие. – Речь идет о герое романа И. Тургенева «Рудин» (1855), прекраснодушном мечтателе и романтике, безвольном и нерешительном, который пополнил собой галерею «лишних людей» в произведениях русской классики.

10

Соловьёв С. М. (1820–1879) – крупнейший историк дореволюционной России, автор 29-томного труда «История России с древнейших времен».

11

Сухотин Н. Н. (1847–1918) – русский генерал от кавалерии, военный теоретик. Ильин приводит данные из его книги «Война в истории русского мира» (1898).

12

Девле́т-Гире́й – крымский хан в 1551–1577 гг. Известен своими военными походами против Русского государства с целью отвоевать Казанское и Астраханское ханства, захваченные Иваном Грозным. Весной 1571 г. сжег Москву, но в 1572 г. потерпел сокрушительное поражение от русских в битве у села Мо́лоди недалеко от Москвы.

13

Жолкевский Станислав (1547 или 1550–1620) – польский гетман, участник интервенции против Русского государства. В августе 1610 г. вел переговоры с боярами о возведении на русский престол польского королевича Владислава. В сентябре 1610 г. вошел в Москву и занял Кремль.

14

Пушкин А. С. Собр. соч.: в 10 т. М.: Худож. лит., 1974–1978. В дальнейшем ссылки на это издание даны в тексте с указанием в скобках цифрами тома и страницы.

15

Оса́нна (букв. «спаси, мы молим» — др. – евр.) – торжественное молитвенное восклицание, хвалебный возглас, выражающий радость о спасении («слава!»).