Брак в наказание

– У Кости харизма, перед которой женщины не могут устоять. Плюс он чертовски горяч.

Я прижала руку к груди.

– Не думаю, что смогу жить с ним. Если он узнает, что я чувствую, ему будет неловко.

Алла рассмеялась.

– Шутишь?

Я покачала головой.

Она улыбнулась.

– Костя привык, что женщины мечтают его раздеть. Это норма. Твои чувства его не смутят.

Это немного выбило из колеи.

– Я не хочу поддаваться чувствам, но не знаю, как долго смогу скрывать.

Она развела руками.

– Гениальность плана в том, что не надо скрывать страсть, если ты фиктивно замужем, верно?

Это привело к другому страху.

– Но он не увлечен мной. Никто не поверит.

Она улыбнулась.

– Не волнуйся.

Глупо переживать о мелочах, но мысль о жалостливых взглядах весь год убивала.

– Он никого не убедит.

– Это его забота. Ты получишь десять миллионов, бесплатное жилье и поможешь мне.

Такие деньги. Я могла бы закрыть долг Заида. Глупо упускать шанс.

– Можно подумать?

Она кивнула.

– Бери выходной. Но надеюсь, ты согласишься. Прошу многого, но Косте нужна твоя помощь. Ты – его последний шанс.

***

На улице лил дождь с порывистым ветром. Бар пустовал. Несколько завсегдатаев сидели за столиками, не желая выходить в бурю, но это были не мои столы. Я стояла за высоким столом в углу, наполняя солонки и перечницы, поглядывая на часы. Через двадцать минут смена закончится, и я мечтала сбежать.

Стук двери привлек внимание. Я заметила Костю раньше, чем он меня. Его темно-синие джинсы и мокрая коричневая куртка с капюшоном выглядели стильно даже под дождем.

Я притворилась, что не вижу, как он идет через зал. Он остановился напротив, но молчал, просто смотрел. Его взгляд нервировал, заставлял говорить, чтобы скрыть дрожь в руках.

– Чего хочешь?

– Надо поговорить.

Я весь день убеждала себя, что за десять миллионов смогу выйти за него. Пять секунд рядом – и хотелось бежать от этой мужской энергии. Я не могла.

Я закрутила крышку солонки, отряхнув руки.

– Говори.

– Не здесь.

Я взяла поднос с солонками и ушла в подсобку. Не торопясь, навела порядок на полке, протерла стол для персонала и вернулась. Мои глаза предательски нашли его – он стоял у стены, глядя на телевизоры над баром.

– Лера, ты свободна, – сказал менеджер.

Я сняла фартук, забрала деньги и надела куртку. Надо поговорить. Сегодня днем Алла Михайловна сделала фальшивое предложение выйти за Костю от его имени, пока он стоял рядом и молчал. Ситуация не могла стать еще более странной. Мне нужны были деньги, а ему нужна была жена. На бумаге это казалось простым решением, лично – это казалось невозможным.

Я остановилась перед ним.

Он не отрывался от телевизора.

– Готова?

– Хочешь говорить? Давай.

Он глянул, удивившись моему тону.

– Не здесь.

– Рядом есть круглосуточная закусочная, – я отвела взгляд. Капли стекали по его куртке.

– Едем к тебе, – он оттолкнулся от стены. – Пойдем.

Я поплелась за ним, чувствуя неловкость от того, что он вторгнется в мое пространство. Он придержал дверь, и ветер перехватил дыхание.

– Я за тобой, – сказал он, направляясь к своей нелепо дорогой машине.

Я бежала через парковку, задыхаясь от холодного дождя. Села в свою старушку-машину и глянула назад. Фары его авто ждали.

Я повернула ключ. Тишина. Ни звука, только загорелась приборка.

– Давай же, – умоляла я, крутя ключ снова и снова.

В окно постучали. Окно не работало, я приоткрыла дверь. Вода стекала с его волос.

– Что случилось?

– Кажется, батарея сдохла.

– Подвезу.

– Не могу бросить машину.

Он распахнул дверь шире. Я вздохнула, схватила сумку и заперла авто. Он повел меня к своей спортивной машине с низкой посадкой.

В салоне пахло роскошью, кожаные сиденья обнимали тело. Я не хотела замечать, как эта машина ему идет, как мужественно он выглядит, переключая передачи. Двигатель рычал в ответ.

Теперь я поняла, зачем парни покупают такие тачки. Наблюдать за ним за рулем было как смотреть на чистый тестостерон. Я отвернулась к окну, злясь на себя за эти мысли.

Я коротко объяснила, как доехать. Моя хрущевка в четыре этажа ждала нас. Мы бежали под дождем, он возвышался надо мной, пока я открывала домофон. Поднялись по двум пролетам бетонной лестницы, я отперла два засова.

– Береги голову, – предупредила я под низким потолком.

Повесила мокрую куртку, но не предложила взять его. Он стоял, промокший, осматривая комнату. Его присутствие делало мою маленькую квартиру еще теснее.

– Сколько тут живешь?

– Три года.

Три долгих года. С тех пор, как унаследовала долг.

– Мебель твоя?

– Нет.

– Где остальное?

– Это все.

Его взгляд обшарил безликое пространство.

– Я увозил женщин на выходные, и они брали больше вещей.

Я представила его с фанатками в пятизвездочных отелях. Неудивительно, что они бежали к Алле Михайловне, умоляя удержать его.

– Я минималистка.

– Тебе нужно больше вещей.

– Впервые слышу.

Я повернулась к нему. Надо закончить. Пусть скажет, что хотел.

– Говори.

– Алла сказала, ты думаешь… помочь мне.

Он не мог выдавить «выйти замуж».

Я скрестила руки.

– У меня серьезные возражения.

Его взгляд нашел мой.

– Похоже, мы оба против.

– Ты первый.

Он пронзил меня взглядом.

– Расскажи про вчера.

Я выдохнула.

– Мой безрассудный брат занял три миллиона у Заида.

– Кто такой Заид?

Я отвела глаза.

– Из кавказской банды.

– Где брат?

– В тюрьме. Они пришли ко мне, когда он не смог вернуть долг.

– Поэтому две работы?

– Я выплатила долг и больше, но они требуют еще.

– Долг банде не кончается.

– Начинаю понимать.

Его взгляд стал жестче.

– Если выйдешь за меня, Заид не приблизится.

Боже, как я этого хотела. Поставить его между мной и бандой. Несправедливо, но соблазн был реален. Я покачала головой.

– Женитьба – для твоего имиджа, не для моих проблем.

Он смотрел напряженно.

– Как ты это решишь?

– Я разберусь.

– Если пойдешь в полицию, они убьют брата!

– Не собираюсь идти в полицию.

– Как? Как ты справишься с этим? Ты не знаешь этих людей.

Его глаза потемнели.

– У меня есть друзья, которые умеют с такими разбираться.

Мой голос взлетел.

– Как тот друг, что втянул тебя в беду? Это то, чего надо избегать.

– Поверь мне.

Делало ли меня плохим человеком желание согласиться? Инстинкт подсказывал: он может помочь. Но какой ценой? И почему он хочет? Мы едва знакомы.

– Зачем тебе помогать?

– Ненавижу тех, кто давит слабых.

Я изучала его. Он выглядел так, будто ненавидит хулиганов. Жесткий, грозный. Я не верила, что обдумываю это.

– Почему ты против брака?

Он моргнул, но промолчал.

– Полное раскрытие, Романов. Если вляпаемся, я должна знать, во что.

– Мои родители ненавидят друг друга.

– Поэтому не хочешь жениться?

Его ноздри раздулись.

– Я вырос и жил в одном доме с ними, я получил достаточно весомую причину никогда не жениться.

– Когда они развелись?

Он долго смотрел.

– Они не развелись.

Ого. Такой горечи в нем я не видела. Каково выйти за того, кто так против брака?

Это не просто его равнодушие ко мне. Это было настоящее отвращение.

– Если поженимся, ты будешь меня презирать.

Он глубоко вздохнул.

– Возможно. Но я постараюсь этого не делать.

По крайней мере, он был способен на честность. Теперь настала моя очередь сказать правду.

– После того, как эта договоренность закончится, я останусь работать с твоей командой. Я не смогу справиться, если ты… изменишь мне.

Его карие глаза смотрели внимательно.

– Справедливо. Но это относится и к тебе.

– Если ты меня унизишь, встречаясь с кем-то, я уйду.

Мускулы на его щеке дернулись.

– Если изменишь, я пересплю с тобой.

Какого черта?

Мысль о близости с ним заставила сердце колотиться.

– Это глупо, – пробормотала я. – Зачем ты вообще это сказал?

Он сжал челюсть, оглядывая меня.

– Если носишь мое кольцо, ты моя. Никому не позволено тебя трогать.

«Ты моя». Эти слова вызвали трепет в спине. Поэтому меня к нему тянет? Чувствую его внутреннего зверя? Почему мне это нравится?

– Это архаично. И не обо мне, а о других мужиках.

Он пожал плечами.

– Неважно. Только на таких условиях.

Что это говорит обо мне? Хочу ли принадлежать ему? Я скрыла это.

– Глупо.

– Тогда не спи ни с кем.

– Не собираюсь. Включая тебя, – заявила я, больше для себя.

Его это не смутило. Следующий вопрос.

– Как убедишь мир, что влюбился в меня?

– Не проблема.

– Что это значит?

– Я же парень.

Ответ ни о чем.

– Если сделаем, как это будет?

Он помрачнел.

– Поженимся.

Я знала, что это ошибка, но хотела. Он не хотел, но мысль жить с ним год заманчиво пугала.

– Утром скажу Алле Михайловне.

Он молча развернулся и вышел.

Глава 6

Костя

«Тигры» объявили о моем отстранении, и телефон разрывался от звонков. Утро я провел, отмывая кухню и разбирая остатки мебели в гостиной, игнорируя шквал сообщений.

Тревога гнала меня прочь. Я сел в машину и три часа колесил по шоссе, пока не остановился у Измайловского парка. Прогулка к старинным прудам немного сняла напряжение.

Домой вернулся поздно. Дом больше не был домом – он казался разбитым, проигравшим битву. Среди десятков сообщений нашел пару от Димы. Хотел позвонить ему раньше, но не решился, а теперь было поздно. Дима – один из ближайших друзей, а я отталкивал его, как всех. Завтра позвоню, пообещал себе.

Разум бодрствовал, но тело ныло от усталости. Я рухнул в кровать, жаждая тепла женского тела.

Привыкай, сказал я себе. Впереди год воздержания.

Только задремал, как телефон завибрировал. Злясь, что никто не понимает намек, я схватил его, чтобы выключить. Пропущенный от Валерии Орловой.

Два часа ночи. Почему она звонит? Любопытство заставило перезвонить.

– Алло? – ее голос был тихим.

Мой прозвучал резче, чем хотел.

– Ты звонила?

Ее голос дрогнул.

– Прости, что так поздно, но я не знала, кому звонить.

Я включил лампу.

– Что случилось?

– Пыталась дозвониться Алле Михайловне, но ее телефон выключен.

– Лера, что случилось?

Она снова дрогнула.

– Мой дом сгорел. Полиция думает, поджог.

Я вскочил, роясь в куче одежды на полу.

– Где ты?

– В больнице.

– Пострадала?

– Нет. Проверяют, не надышалась ли дымом, но я в порядке.

Я схватил футболку.

– В какой больнице?

– В первой городской.

– Еду.

Я бросил трубку, оделся и прыгнул в машину.

***

Лера сидела одна на койке в приемном покое, прижимая кислородную маску к лицу. Лицо, покрытое сажей, было пепельно-белым, босые ноги в серых штанах для йоги и белой майке выглядели беззащитно.

– Ты в порядке?

Она казалась целой, но голос дрожал. Ее глаза, огромные, смотрели виновато.

– Прости. Не знала, кому звонить.

Я шагнул ближе.

– Рассказывай, что случилось.

Она говорила, будто не веря себе.

– Вернулась из бара, умывалась. Вдруг квартира наполнилась дымом. Открыла дверь – ничего не видно, но я сползла по лестнице и выбралась. Все жильцы успели выйти.

Гнев вспыхнул при мысли о ней в горящем доме.

– Почему думают, что поджог?

Ее губа задрожала, она сдерживала слезы.

– Полиция нашла горючее в подъезде.

– А машина?

– Цела, но ключи остались в квартире, – ее голос сорвался. – У меня ничего нет. Ни кошелька, ни карты.

Я огляделся.

– Можешь уйти?

– Жду разрешения врача.

Я скрестил руки, наблюдая за суетой больницы. Лера съежилась рядом, дыша в маску. Мы молчали, и я обдумывал ее слова.

Пожар связан с Заидом? Неужели они уберут того, кто платит? Это не вязалось.

Врач пришел, послушал ее легкие.

– Горло и глаза будут болеть. Если появится одышка или сердцебиение, возвращайтесь. Вам повезло.

– Могу идти?

– Можете.

Он ушел. Лера посмотрела на меня.

– Не знаю, что делать. Даже зачем тебя позвала.

Мой голос прозвучал хрипло.

– Поедешь ко мне.

Без возражений она соскользнула с койки и пошла за мной в холодную ночь.

***

Мы вошли в дом.

– Подожди, – я вернулся к куче одежды, схватил чистую футболку, толстовку и спортивные штаны.

Лера замерла у двери, неуверенная.

– Иди за мной.

Я повел ее через коридор, мимо кладовой и прачечной, в гостевую ванную. Проверил полотенца и повернулся.

– Тебе нужен душ. Вот одежда.

Она склонила голову, благодарная.

– Спасибо.

– Я на кухне.

Была глубокая ночь, но я ждал, пока она выйдет из душа, обдумывая случившееся.

Зачем поджигать ее дом? Это не случайность. Поджог устроили, когда жильцы были дома, включая Леру.

Я не лгал, говоря, что ненавижу хулиганов. Те, кто запугивает слабых, – мразь. Я всегда вставал на защиту тех, кто не может себя защитить. На льду я прикрывал вратаря, в жизни – тех, кто нуждался. Лера стала объектом моей защиты. Она не заслуживала этого.

Лера появилась на кухне, утопая в моей толстовке и штанах. Мокрые волосы липли к спине. Без сажи веснушки выделялись на бледной коже. Грязную одежду она сжимала под мышкой. Ее уязвимость вызывала желание обнять.

Я оценил ее состояние.

– Могу постирать? – спросила она.

Я повел в прачечную. Она закинула одежду в машину, я насыпал порошок. Лера закрыла крышку и посмотрела на меня.

Я уставился на кнопки, не зная, что жать.

– Умеешь пользоваться? – спросил я.

Ее брови взлетели, но она молча нажала кнопку. Машина загудела.

– Ты в порядке?

Она кивнула.

Я обязан был спросить.

– Думаешь, Заид устроил пожар?

Ее губы дрогнули, голос пискнул.

– Не знаю.

Черт. Слезы – моя слабость.

– Разберемся утром.

Она кивнула, кусая губу, чтобы не заплакать.

– Спи в гостевой.

Ее голубые глаза, блестящие от слез, встретили мои.

– Не знаю, как благодарить.

– Поспи.

Мой голос был груб, хотя я хотел утешить. Она бросила дрожащий взгляд и исчезла в спальне.

Я лег, но сон не шел. Алла предупреждала, как тяжело Лере будет в моей жизни. Сегодня она потеряла все.

Надо отдать должное – она держалась. Другие бы рыдали. Она, независимая и бойкая, позвонила мне, несмотря на гордость. Это далось ей с трудом.

Я боялся делить пространство, но потребность защитить ее пересиливала. Ее присутствие в гостевой, вдали от тех, кто мог навредить, приносило странное удовлетворение.

Нужно связаться с Ильей. Ситуация обострилась. Пора звонить другу, который знает, как решать такие проблемы.

***

Невозможность тренироваться, видеть команду или работать с тренером была худшим наказанием. Я понял: жизнь без хоккея не для меня. Отчаянно нуждаясь в нагрузке, несмотря на ранний час и бессонницу, я ушел на пробежку.

Прохладный воздух наполнял легкие, туман оседал на лице, ноги горели. Под длинным мостом чувства обострились. Кто-то был рядом. Я резко остановился, готовый драться.

– Все такой же чуткий, – сказал Илья.

Я улыбнулся.

– А ты тихий, как слон.

Он рассмеялся, но тут же посерьезнел.

– Прости, что так подкрался. Ты и без того в дерьме с полицией, не хватало, чтобы нас видели.

Я упер руки в бока, отдышавшись.

– Ты в порядке?

Он кивнул.

– Полиция закинула сеть, но ничего не поймала. Кроме невиновного хоккеиста. Слышал, тебя отстранили. И дом обыскали.

– Хотели сделать информатором. Я их послал.

– Тебе досталось больше всех. На складе ничего, в моем доме – пусто. У них на меня ноль. Дело заглохнет, тебя не тронет.

– Хорошо.

Он посмотрел, зная меня лучше всех.

– Что недоговариваешь?

– Нужна услуга.

– Все, что угодно.

Люди считали меня буйным. Рядом с Ильей я был кротким. Он – воплощение безумия. В одну минуту он мог переключиться с хладнокровного убийцы на младенца в коляске. Его личность включала в себя крайности худшего грешника и величайшего святого.

– Что знаешь о Заиде?

Его лицо помрачнело, он сплюнул через плечо.

– Полный ублюдок.

– Не союзник?

Илья наклонился, воодушевленный.

– Аланцы – холодная корпорация без души. Я горжусь семейным бизнесом, – он покачал головой. – Заид – беда для всех. С его приходом больше рейдов, он светит всех, потому что ему плевать. Создает войну с властями, никому это не нравится. Зачем тебе этот мерзавец?

– Знакомая девушка должна ему из-за брата. Ее держат на бесконечном долге. Хочу, чтобы долг закрыли, и он исчез из ее жизни.

Илья смягчился.

– Девушка, да? Последний раз ты дрался за девчонку в школе. И она, помнится, разбила твое сердце. Кто она?

– Та, на которой женюсь.

Его лицо вытянулось.

– Ты же не веришь в брак.

Я объяснил, что это единственный шанс избежать обмена, и то шаткий.

– Костя, Костя, – он покачал головой. – Моя вина. Не стоило звать тебя той ночью.

Я перебил.

– Нет. Я хотел тебя видеть.

Он погрустнел.

– Обещал, что моя жизнь не тронет твою. Нарушил.

– Ты семья, Илья. Всегда будешь. Устроишь встречу с Заидом?

Он покачал головой.

– Дай мне с ним разобраться.

– Не надо за меня пачкаться.

– Позволь мне. Я искал повод вцепиться в этого шакала. И у меня четыре дружка, которые хотят того же.

Я не хотел, чтобы Лера стала причиной бандитской войны.

– Ее безопасность – приоритет.

– Заид – змея, крадущая яйца. Войны он не хочет. Слишком осторожен, чтобы лезть в конфликт. Поверь, она будет в безопасности.

Я доверял Илье. Он никогда не подводил.

– Спасибо. Ее зовут Валерия Орлова.

Он кивнул.

– Сильное имя. Ей надо быть сильной, чтобы терпеть тебя.

Я пожал плечами, не споря.

– Она крепкая. Ее брат в тюрьме.

– Я позабочусь, чтобы он тоже был в безопасности.

Я не спросил, как. Не хотел знать.

Илья протянул телефон.

– Для экстренных случаев. Кто-то всегда ответит на запрограммированный номер. Если нужно связаться, получить помощь или говорить без подслушки, звони.

Я кивнул.

– Спасибо.

– Нам лучше не видеться.

Я знал.

– Хорошо.

– Но, – он хлопнул меня по плечу, – я буду за тобой присматривать.

Глава 7

Лера

Я открыла глаза, щурясь от солнца, льющегося через балконные двери. Приподнялась, осматривая гостевую комнату. Сине-белые тона, белая мебель – кто-то постарался с уютом.

Потеря квартиры не ранила. Это было лишь место, где я билась над долгом брата. Но без дома я чувствовала себя потерянной, не зная, куда идти.

Вчера в больнице, когда Алла Михайловна не ответила, я поняла: звонить некому. Три года на двух работах лишили меня друзей. Звонить Косте не хотела, но знала – он поможет. Удивило, что он привез меня к себе. В лучшем случае ждала денег на гостиницу.

Надо планировать. Связаться с Аллой Михайловной, найти ночлег. Я набрала ее, но телефон был выключен. Приняла душ, надела одежду Кости и вышла. В доме тишина. На стойке – записка его крупным почерком: «Пошел на пробежку».

Я переложила одежду в сушилку и осмотрела кухню. Выглядела лучше, но диван разорван, картины прислонены к стене.

Сигнал домофона. Костя вошел, тяжело дыша. Не говоря ни слова, он прошел на кухню и наполнил стакан водой, прежде чем осушить его. Я воспользовалась этим моментом, чтобы оценить ширину его плеч и крепкие мышцы под футболкой.

– Спасибо за вчерашнюю ночь.

Он пожал плечами.

Я попробовала снова.

– Пытаюсь дозвониться Алле Михайловне. К вечеру уйду, не буду мешать.

Он поставил стакан.

– Тебе лучше остаться здесь, раз уж мы собираемся пожениться.

Я моргнула. Не самое теплое предложение. Я не была готова жить здесь.

– Я собираюсь принять душ. Потом нам нужно будет купить тебе одежду.

У меня ни копейки. Ему придется платить. Лучше дождаться Аллу, может, она одолжит.

– Не обязательно.

Его взгляд скользнул по моим босым ногам.

– Тебе нужна одежда.

Он прав. Даже зубной щетки нет.

– Я верну, – пообещала я.

Он равнодушно сунул стакан в раковину.

– Пятнадцать минут, и едем.

***

На мне были его штаны, майка, толстовка и огромные шлепанцы, нелепо болтавшиеся на ногах. Я молчала, пока он парковался у торгового центра.

Его шаги были слишком широкими, он не замедлялся, так что я плелась сзади, а он останавливался, оглядываясь.

В другой день я бы съязвила, но не сегодня. Я чувствовала себя уязвимой, зависящей от него. Он готов был тратить деньги на меня.

План: купить две пары брюк и две рубашки для офиса и бара, стирать по очереди, пока не заплатят. Потом я куплю себе еще одежды.

Костя схватил меня за руку и затащил в магазин, где цены кусались. Я растерялась, прошлась по рядам, любуясь вещами, и нашла его с продавщицей.

– Обожаю хоккей, – щебетала она, сияя улыбкой.

Я почувствовала себя лишней. Развернулась в его шлепанцах и пошла к выходу. Нужен был бюджетный магазин.

– Маленькая Алла, – он догнал. – Куда?

– Это не по карману.

– Бери что хочешь. Я плачу.

Еще хуже.

– Надо в место подешевле.

Он оглянулся.

– Не могли бы помочь?

Женщина подскочила.

– Конечно!

– Нужна примерочная и одежда для нее.

Она кивнула.

– Сюда.

В примерочной она засыпала вопросами о размерах и стиле.

– Наряд для офиса, – объяснила я.

Она втолкнула меня внутрь.

Вскоре вернулась с охапкой одежды.

– Позовите, если нужен другой размер или цвет.

Я смотрела на ценники, теряя дар речи.

Она постучала. Я надела брюки и мягкий свитер.

Она ворвалась, оценивая.

– Идеально! Цвет свитера подходит к вашей коже.

Она вытащила меня к трехстороннему зеркалу. Я выглядела изысканнее, дороже.

– Что думаете?

– Нравится, – выдохнула я, мечтая купить.

Она засияла, толкнув обратно.

– Это «да».

Через двадцать минут стопка «да» росла пугающе. Женщина знала моду. Она собрала рабочий гардероб, комбинируя вещи. Брюки, свитера, блузки, платья – все подчеркивало талию, бедра, грудь. Если я приду на работу в этой одежде, у Аллы Михайловны случится приступ ликования.

Решила взять один наряд, остальное – в рассрочку.

Выйдя, увидела, как она пакует одежду. Костя стоял у кассы с кошельком.

Нет. Я не могла позволить ему купить все. Это безумно дорого, я месяцами буду отрабатывать.

Я тронула его предплечье.

– Костя.

Он прочел мое лицо.

– Тебе нужна одежда.

– Не эта.

Он протянул черную карту.

– Нужна.

Костя тащил меня по магазинам. Протесты не помогали. Пока продавцы одевали меня, он исчезал с сумками и возвращался, чтобы оплатить.

Он купил повседневное, джинсы, нарядное, туфли, ботинки – на все случаи. Мысленный подсчет его трат вызывал панику.

– Пора, – взмолилась я. – У меня столько одежды, что не знаю, куда девать.

– Еще одна остановка.

Он затащил меня в элитный магазин белья.

Мне нужно белье, но цены пугали. Бюстгальтеры – от десяти тысяч. Лицо горело, когда он втолкнул меня внутрь. К облегчению, он исчез. Продавщицы подобрали бюстгальтер и принесли поток вещей, от которых хотелось плакать. Я носила старые спортивные лифчики и простые трусы. Это белье делало меня сексуальной, женственной.

***

Машина была завалена сумками.

Я чуть не впала в истерику, осознав объем покупок. Лицо пылало от мысли о потраченных им деньгах.

– Прости. Надо вернуть часть.

Он завел мотор, не встревожившись.

– Тебе нужна одежда.

– Не столько!

Он глянул.

– Ты будешь моей женой год. Надо выглядеть соответственно.

Фальшивой женой. Я смотрела в лобовое стекло, ничего не видя. После той ночи в баре мы мало говорили. Пора обсудить брак, понять его ожидания.

– Поговорим?

Он доехал до светофора и взглянул.

– О чем?

– Что ты ожидаешь? Как это будет работать?

– Хочу, чтобы ты бросила бар.

Я повернулась, глядя на его профиль. Бар я ненавидела.

– Правда?

– Плохо, если моя жена будет работать на двух работах. Жены игроков часто не работают.

Он платит миллионы за роль жены, так что права голоса у меня было мало. Я не почувствовала сожаления, когда согласилась на его просьбу.

– Хорошо. Еще что?

Он переключил передачу.