Весь мир в кармане

– Ты это к чему? – нахмурился Клайд.

– К тому, что Серёга у нас личность, да ещё какая, поэтому для него судьба имеет значение. А мы с тобой – что Бог на душу положит.

– Ого, а ты у нас философ оказывается, – рассматривая её как в первый раз, и как будто что-то для себя решив, наконец-то просветлел лицом Клайд.

– Нет, это не мои слова. Прочитала в какой-то умной книжке.

Судьба, что ты такое? Тропинка? Дорожка? Колея? И так ли в тебе всё предначертано, как случается? Сергей редко, но всё же нет-нет, да и забредал своими размышлениями в дебри этой темы. Быть может ему, и правда, суждено было стать тем, кем он стал, и свершить всё то, что он сделал. Как там сказала Броня? Вечность даёт возможности? Ну да, конечно. Важно лишь увидеть их, не пропустить, не пройти мимо. А заметить, понять и использовать. Тут уж не поспоришь. А дальше? «Чтобы создать личность она приглашает судьбу». Выходит, что личность может проявиться только когда следует заранее заданной колее? Кем? Когда? Может фраза так, пустяк – раздумья ради раздумий? А если всё же истинна? Значит уже тогда, в прошлом веке, светлой киевской весной восемьдесят восьмого – ему уже было предназначено стать великим ученным? И прожить всё то, что он уже прожил. И ещё всё то, что предстоит.

Двигатель мощного автомобиля работал практически бесшумно. Дождь прекратился моментально, как и не было. Сергей облегчённо выдохнул, окончательно расслабился и закрыл глаза.

Артистка

– Каждому своё. Это понятно, но лично я буду артисткой!

Броня стояла в середине комнаты и яростно бросала в чемодан вещи.

– Что за ерунда! Чушь! – пыталась урезонить подрастающее поколение бабушка, повышая количество обертонов голоса. От этого её лицо покраснело.

– Почему чушь? Очень даже хорошая профессия.

– Это профессия хороша лишь для всяких ветреных дамочек, а не для моей внучки. Я, как коммунистка, не позволю!

– Бабуль! Проснись! Твой коммунизм давно закончился. Был да сплыл. Вот и Союза больше нет. Всё меняется!

– Нет! Ты не права! Это всё происки империалистов и незрелого руководства нашей страны. Развели демагогию! Сталина на них нету!

– Ага! Сталина! Вспомни ещё царя. То, чем ты живёшь – необратимое, забытое прошлое, архаика. Сейчас в мире, да и у нас, собственно, свобода и демократия. Куда хочу, туда и еду! И вообще, кем хочу, тем и буду. Поеду поступать в Щуку. Точка!

– Куда-куда? В какую Щуку?

– В Москву, в Щукинское училище. Артисткой буду.

– Ну, хорошо! – неожиданно смирилась бабушка. – Хочешь быть артисткой, будь. Но почему в Москву? Зачем в Москву? В Киеве тоже есть театральный институт. Хороший. У меня даже приятельница имеется, муж которой там преподаёт. Договорюсь обязательно.

– Нет! Я поеду в Москву, решено, – топнула ножкой Броня.

– Далась тебе эта Москва! Не пущу! Ты моя единственная внучка! Думала, хоть ты вырастешь сознательным человекам. Не то, что твои родители! А ты туда же! Яблоко от яблоньки…

– Бабуль! Ну, я же и твоё яблочко тоже! Характер у меня твой. Решила, что поеду, и поеду. Вспомни себя в былые годы? Кто мне рассказывал, как приехал из деревни в Киев? И как все были против? Помнишь? Вот я и выросла, такая же, как ты! – Броня была ещё тем дипломатом, интуитивно определяя самые веские аргументы в споре, да и договариваться всегда умела.

Бабушка зарделась, как в молодости:

– Ну да. Тут ты права, Бронюшка. В меня ты и характером, и статью, – обняла внучку за плечи и горестно вздохнула. – Ладно, езжай.

Идею ехать в Москву полностью сформулировал Клайд. Для этого у него было как минимум две причины. Первая: он давно искал предлог, чтобы уйти из дома. Понимая, что, если останется в городе, мать его всё равно найдёт. А отыскав – постарается ещё больше привязать какими-то условностями и моральными обязательствами, при этом вмешиваясь в жизнь сына так же, как делала это до сих пор. Окончания школы парень ждал с зудящим нетерпением и мечтал уехать куда подальше, лишь бы мать не могла к нему приезжать. Возможно он вообще уехал бы в несусветную глушь: на север, в Сибирь на заработки, но… Была и вторая причина. Клайд обожал компьютеры.

К тому моменту, когда ребята окончили школу, компьютеры претерпели значительные изменения, сделав серьёзный рывок в развитии. Это были уже не огромные, шкафоподобные агрегаты, которыми владели только крупные организации. В обиход вошло понятие ПК – персональный компьютер. Это был относительно небольшой и относительно удобный аппарат, которым, в принципе, мог владеть и отдельный гражданин. Хлынувшие в жизнь постсоветских людей рыночные отношения, ускорили процесс насыщения общественности малознакомой машинерией. Постепенно ПК не просто появились на территории бывшего Советского Союза, но местами стали вполне успешно вписываться в повседневную жизнь организаций и отдельных пользователей. Во многих городах в университетах появились факультеты, которые готовили специалистов по данному направлению. А «самое крутое образование» можно было получить именно в Москве. Ну, по крайней мере, из доступного. Да и приобрести свой собственный ПК в российской столице, конечно, тоже было проще.

На самом же деле Клайд мечтал попасть куда-нибудь за границу и выучиться там. А может и вовсе остаться навсегда жить «за бугром». Но «финансовый вопрос только испортил его». На всём постсоветском пространстве бушевал экономический кризис и гиперинфляция, накопить-то и на учёбу в Москву было делом почти неподъёмным, а о загранице вообще можно было только мечтать.

Броня продолжала собирать вещи, когда зазвонил телефон. Бабушка взяла трубку:

– Алло! – важно сказала она. – Слушаю.

Броню всегда умиляла важность, с которой бабушка разговаривала по телефону, и ещё она любила наблюдать, как во время разговора меняется выражение бабушкиного лица.

Нет-нет! Бабулю свою она очень любила, поскольку именно она в основном и занималась её воспитанием, а не родители, которые либо работали, либо уезжали за город, на дачу. Бабушка дачу не любила, она говорила, что ещё в молодости вдоволь нажилась в деревне. Броня относительно дачи с бабушкой была солидарна. Попытки родителей привлечь дочь к выполнению долга, по сбору очередного урожая, натыкались на стальное сопротивление. Как со стороны Брони, так и со стороны бабули. Это незримое единство самое старшее и самое младшее поколения семьи всегда подкрепляли исподтишка приветственным жестом «Рот Фронт».

Сейчас же Броня, к своему удовольствию, наблюдала, как лицо бабушки из важно-сурового превращалось в милое и приветливое.

– Владушка? Ты? Да, спасибо, конечно, спасибо! Да, Броня дома. Сейчас дам, – и бабушка протянула ей трубку. Влад был единственный из всех Брониных друзей, кого бабушка уважала, уважение это не скрывала и всячески демонстрировала. Сергея, она, как старая коммунистка, не любила, всегда повторяя, что это евреи развалили великую страну и предали дело революции. Клайда вообще терпеть не могла. Во-первых, он был сыном «торговки мясом». А эти торгаши, все как есть, конечно же, предатели и пособники империализма. А во-вторых, она считала Клайда непутёвым, «шпаной подворотной», и всегда остерегала внучку:

– У него же на морде написано, что тюрьма по нему плачет! Горючими слезами и ненадолго.

– Ну что ты, бабуль, Клайд хороший, – пыталась переубедить её Броня, но занятием это было совершенно бесполезным и напрасным. У бабушки уже сформировалось своё, стойкое, коммунистическое мнение.

К слову сказать, как раз к моменту окончания школы, девушка поняла, что Влад ей очень нравится. Определённо. Также не могла не заметить, что Сергею и Клайду нравится она сама. А вот Влад в своём отношении продолжал оставаться нейтральным и дружелюбным. Короче, таким, как и раньше.

– Привет, мой свет, – взяла трубку Броня.

– И вам здрасте, желаю счастья, – ответил со смешинкой Влад. Они так баловались завсегда. – Ну что, готова, или как?

– Почти. Поезд у нас когда? – уточнила девушка.

– В десять вечера. Собираемся за сорок минут у входа в вокзал.

– Хорошо. Тебя твои провожать придут?

– Кто? Мамка работает, брат ей помогает. А твои?

– А мои трудятся на дачных просторах. Разве что бабуля…

– Провожать? Конечно, поеду! – вмешалась бабушка, понимая, о чём идёт речь.

– Ага, бабуля провожать нас будет, – доложила девушка приятелю.

– Вот и хорошо. Тогда до вечера.

– Пока.

Броня опустила трубку на аппарат и тут же вспомнила, что хорошо бы с собой взять ещё и платье в горошек. Оно чудесно держит форму после глажки, немножко стройнит силуэт и приятно на теле. Его она очень любила. А вот куда подевала – вопрос. Поэтому девушка без промедления вернулась в свою комнату, к шкафу.

Влад тоже повесил трубку и присел на табуретку, рядом с кухонным столом. На сердце было тягостно. Уезжать из родного города не хотелось, тем более что он оставлял мать одну, да ещё и со школьником-братом на руках. Но в Москве, в высшей школе милиции работал давний друг отца. Он взялся похлопотать и устроить судьбу сына своего погибшего друга и коллеги. Выбирать не приходилось. Тем более, как сказал его друг Сергей: «От таких предложений не отказываются».

Однако самому Владу от этого было не легче. Хорошо хоть, что едет не один, а вместе с ребятами. Клайд решил поступать в Московский университет на вычислительную математику и кибернетику, Броня – в Щукинское театральное, а Сергей в технический университет имени Баумана.

«Да, жизнь идет, всё меняется. И завтра будет точно не таким, каким мы себе сегодня его представляем. Лучше или хуже? И что нас там ждёт? У всех ли получится поступить? Сможем ли прижиться в новом городе?» – терзал себя Влад всё новыми вопросами, и не находил ответа. Нужно было спешить, заканчивать сборы, а парень так и сидел в раздумьях на кухонном стуле, ничего не замечая и глядя в одну точку.

Клайд в это время собирал вещи. Сборы старался сделать максимально незаметными, чтобы мать, придя с работы, не сразу догадалась о его отъезде. Рассказывать матери о поступлении в московский ВУЗ сын не собирался. На все вопросы, что он собирается делать дальше после школы, отвечал коротко – ещё не решил. Мол, вот лето закончится, тогда и скажу. Мать злилась, но Клайду было всё равно. Он давно привык, что его слова и поступки не в меру злили окружающих. Ему это даже нравилось. Возможно, парню было очень важно заявить о себе, обратить на себя внимание, а сделать это было ой как непросто. К школьному выпускному он стал ещё менее симпатичным, чем был в детстве. Большая голова, торчащие в стороны уши и худое, угловатое тело. Да и с ростом не повезло. Он был почти на целую голову ниже Брони, что уж говорить про ребят.

Сейчас, складывая вещи в рюкзак, парень твёрдо решил никогда и ни за что не возвращаться в родной город. Даже если не получится поступить.

«Лучше вагоны разгружать, чем жить с матерью. И постоянно видеть её лучшую подружайку – малахольную тётю Клаву. Ненавижу!»

– Сережа! Вот пирожки! Сынок, ты, как приедешь, тебя встретит дядя Моня. Пока экзамены будешь сдавать, у них поживёшь. Там будет хотя бы нормальное питание! – Майя Абрамовна складывала в пакет бутерброды и пирожки.

– Мам, ну зачем так много? – Сергей не привык перечить матери, однако, еды и впрямь было невероятное количество.

– Как зачем? А эти твои, друзья? Они ведь тоже едут. Клайд, безотцовщина. Вечно голодный. И Влад.

– Что Влад?

– Ничего. Хороший мальчик, толковый. С ним дружи. А Клайд ваш босяк босяком. От него держись подальше. Плохо кончит. Тюрьма по нему плачет.

– Мама, ну что ты начинаешь?

– Ничего я не начинаю! Слушай, что тебе мать говорит! Держись поближе к Владу. Он толковый. И защитит, если что. Угощай его, там семья бедная, мать одна, да ещё и брат младшенький. Денег в семье лишних нет.

В это время Броня достала из шкафа платье в горошек.

«Пойду в нём на экзамен. Оно привлекает внимание. Или как раз наоборот, отвлекает? Важно, чтобы я им запомнилась, понравилась. И то, что читать буду. И то, как буду выглядеть. Мне нельзя пролететь. Иначе потом бабуля меня никогда и ни за что в другой город не отпустит. Это мой единственный шанс и его упустить никак нельзя. Я должна стать артисткой!»

Клайд вышел из квартиры и прямо в подъезде встретил мать. Она почему-то вернулась пораньше. Специально ведь решил уйти из дома в пять вечера, хотя поезд был в десять, предпочитая вокзальную суматоху возможному объяснению с родительницей. Ей он оставил лишь короткую записку: «Поехал поступать в Москву. Позвоню». А то, что мать работает до шести вечера, парень знал хорошо, поэтому вроде всё рассчитал верно. Однако просчитался. У матери на работе отключили свет, и она закрыла магазин не по графику.

– Ты куда это намылился? – начала она без церемоний, тыкнув пальцем в рюкзак на плече Клайда.

– Куда нужно, – бросил парень коротко, отвернув лицо.

Но матери нужны были пояснения здесь и сейчас, быстро сдаваться она не собиралась. Женщина проворно уцепилась в рюкзак и резким движением сдёрнула его у Клайда с плеча.

– Нет, ты мне расскажешь! Всё расскажешь! Иначе никуда тебя не пущу!

Клайд возражать не стал, лишь ухватился покрепче и, молча, потянул рюкзак на себя. Между ними завязалась борьба. Они перетягивали рюкзак, как канат, не произнося ни слова. Упорство и ярость борьбы нарастали. В какой-то момент Клайд дёрнул рюкзак изо всех сил, и вырвал его из рук матери. Женщина пошатнулась и отлетела в сторону, не удержавшись на ногах. Клайд быстро побежал к двери.

– Сынок! Сынок, куда ты? – услышал он вслед, однако даже не оглянулся. Этот дом, этот двор, этих людей нужно было покинуть как можно быстрее. А, если повезёт, то и прошлого себя тоже.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.