Безмолвное чтение. Том 2. Гумберт Гумберт

– Не стесняйся, кури, – махнул рукой Фэй Ду.

– А как же твой фарингит?

– Я просто сказал так из вредности.

«Ну прохвост!» – возмутился про себя Ло Вэньчжоу и легонько толкнул Фэй Ду в плечо. Будучи истинным джентльменом, тот не привык решать вопросы грубой силой и не ожидал столь коварного нападения. Он растерял всю свою элегантность, когда задрыгал ногой и, чтобы не потерять равновесие, впечатался рукой прямо в сырую землю. Капитану следовало бы извиниться, но вместо этого он цинично захохотал в голос. Фэй Ду поморщился: «Варвар!» – но ради сохранения хрупкого мира промолчал. В кои-то веки им удалось провести время вместе и не поссориться.

Потихоньку дождь унялся, и Ло Вэньчжоу вернул зонт владельцу.

– Тао Жань закончил ремонт в своей новой квартире. Переезжает на этой неделе. Надо зайти, поздравить с новосельем.

Фэй Ду не ответил и безучастно покосился на капитана с фирменным выражением лица, точь-в-точь как у Ло Иго. Подобная гримаса означала: «Кругом псы паршивые, один я благородный и возвышенный». Эта мысль так развеселила Ло Вэньчжоу, что он снова не удержался от смеха. Капитан прикрыл голову руками и вышел под моросящий дождь.

Когда в деле наметилась ясность, работа пошла полным ходом согласно намеченному графику. Нужно было сравнить показания Ван Хунляна и других свидетелей, а также исключить вероятность того, что Хэ Чжунъи был как-либо связан с наркотиками. Полиции так и не удалось определить, откуда взялось то таинственное сообщение, и его посчитали частью эксцентричного плана Чжао Хаочана, наряду со скрытыми камерами. Хотя сам он упорно это отрицал.

Ма Сяовэя задержали на несколько дней, а затем отправили в реабилитационный центр вместе с У Сюэчунь, чтобы они могли побороть зависимость и начать жизнь с чистого листа. Ло Вэньчжоу лично проводил их до машины. Перед отъездом У Сюэчунь посмотрела на него проникновенным взглядом, и капитан кивнул ей, а затем похлопал Ма Сяовэя по выбритой, похожей теперь на киви голове и сказал:

– Ты чудом уцелел. Впредь будь осторожен.

Машина уехала, Ло Вэньчжоу выкурил сигарету на обочине и вздохнул. Правда ли смерть Чэнь Чжэня была несчастным случаем, как сказал Хуан Цзинлянь? И как осторожный таксист умудрился отправить сообщение в управление, будучи постоянно под колпаком у Ван Хунляна? Не побоялся, что полиция с наркоторговцами сплелись в единый змеиный клубок? Вместе с Чэнь Чжэнем сгинули и ответы на эти вопросы.

Ма Сяовэй молча сидел в машине и смотрел на проносящиеся мимо рекламные щиты по обе стороны дороги. Он до сих пор чувствовал макушкой тепло от руки капитана. На светофоре рядом со служебным автомобилем остановился невзрачный седан. Блеснуло стекло, окошко машины медленно опустилось, и в щели шириной в два пальца возник телефон. Экран был покрыт светоотражающей плёнкой, поэтому текст на нём было видно только с места Ма Сяовэя.

«Ты справился».

Ма Сяовэй распахнул глаза и поёжился. Он не успел рассмотреть руку, державшую телефон: стекло быстро поднялось, и машина умчалась прочь.

Жизнь текла своим чередом: неделей позже Фэй Ду попрощался с психологом, к которому ходил много лет, а Тао Жань наконец уладил дела с жильём.

Шумная компания из друзей и коллег явилась на новоселье. Квартира располагалась в доме, построенном лет тридцать назад. Снаружи он выглядел ещё вполне пристойно, но внутри всё уже порядком поизносилось.

– Замкапитана Тао, хочешь совет? Поставь прямо у входа старинные часы, как на европейских вокзалах. Это и красиво, и практично! В углу можно разместить флорариум… И докупить комплект посуды с тропическим орнаментом!

Лан Цяо мнила себя великим дизайнером. Едва она переступила порог, как принялась комментировать всё подряд. Она заглянула на кухню и увидела Ло Вэньчжоу: тот стоял спиной к двери, держа в руках кастрюльку с горячим соусом.

– Господи, босс, что ты тут делаешь? – ошарашенно спросила Лан Цяо.

– Кто-то же должен приготовить еду. Если доверить это Тао Жаню, мы все будем жевать пустую лапшу! – сварливо ответил Ло Вэньчжоу. – Отойди. Не помогаешь – так хоть не мешай.

Лан Цяо поспешно подвинулась и увидела, как капитан выливает соус на тарелку с тушёным чой-сумом[4]. От блюда тут же повалил ароматный пар. Лан Цяо сглотнула слюну и потянулась стащить кусочек на пробу, но у Ло Вэньчжоу будто были глаза на затылке: он сразу это заметил и шлёпнул воровку по руке.

– Зачем ты вообще ешь в офисной столовой? – удивилась Лан Цяо.

– А ты что предлагаешь? – Ло Вэньчжоу взял нож для овощей, быстро нашинковал луковицу тонкими ломтиками и бросил в кастрюлю к курице с карри. – Я же не идиот тащиться домой и готовить банкет[5] для себя и кота.

Лан Цяо просияла:

– Точно, у тебя же есть котик! Ну, не будь букой, дай посмотреть на пушистенького красотулечку!

– Да говори ты по-человечески!

Не в силах больше выносить это сюсюканье, Ло Вэньчжоу раздражённо отставил кастрюлю, уменьшил под ней огонь, достал телефон и открыл приложение для наблюдения за питомцами.

– На, любуйся! Хотя не факт, что он сейчас у себя на лежанке. Слушай, ты что, ударилась в кошкопоклонничество? Это ужасно вульгарно. Пора сменить тотемное животное.

Лан Цяо благоговейно ухватилась за телефон обеими руками, и, как только видео загрузилось, весь экран заняла кошачья морда. Ло Иго потоптался возле камеры, затем заинтересовался чем-то у окна и запрыгнул на подоконник. На глазах у полиции пушистый господин учинил расправу над висящим там хлорофитумом. Ло Вэньчжоу беспомощно наблюдал за тем, как кот треплет зелёные листья, кровожадно запускает когти в плетёную корзинку и сдёргивает её на пол. Ещё секунда – и хлорофитум вместе с горшком из костяного фарфора пали смертью храбрых.

«Суровый подход!» – подумала Лан Цяо.

Она неуверенно протянула начальнику телефон:

– Ну… мои соболезнования?

Капитан хотел было сорваться домой спасать хозяйство, но в эту секунду на кухню заглянул Тао Жань.

– Во сколько Фэй Ду обещал приехать? Он не заблудится?

Ло Вэньчжоу выглянул в окно, и у него сразу заболела голова. Он увидел припаркованный через дорогу гигантский внедорожник: Иго Старший пожаловал.

– Он внизу. Там его машина.

По традиции гости дарили хозяину на новоселье кухонную утварь или мелкую бытовую технику. Фэй Ду, вспомнив кунжутный кофе в полицейском участке, купил современную кофемашину. Коробка была не меньше метра в высоту и весила соответственно. Только ради Тао Жаня Фэй Ду снизошёл до физического труда – забросив громадину на плечо, потащил её в подъезд.

И тут лифт объявил забастовку. Фэй Ду обменялся беспомощными взглядами с каким-то старичком – тот возвращался с прогулки с собакой и теперь топтался у дверей, опасаясь, что не осилит подъём по лестнице.

Фэй Ду не сразу догадался позвонить Тао Жаню, а когда набрал номер и спросил, на каком этаже тот живёт, то услышал оптимистичное: «На двенадцатом! Лифт сломан, иди пешком!» Фэй Ду молча повесил трубку. Он посмотрел на картонную коробку и подумал о том, что Ло Вэньчжоу умрёт со смеху при виде такого представления.

Глава II

Мастер явно не торопился: явился не сразу и принялся лениво ковырять механизм, зевая вовсю. Люди поняли, что в обозримом будущем лифт не оживёт, один за другим потеряли терпение и разошлись.

Кофемашина весила двенадцать килограммов, а вместе с упаковкой – все тридцать. Фэй Ду спортом брезговал, но всё же он был здоровым юношей и поднять такой вес как-нибудь смог бы. Проблема была в коробке.

Квадратная коробка, пожалуй, одно из самых жестоких изобретений человечества. Как её ни ухвати – хоть на спину забрось, хоть прижми к груди – выглядеть будешь ужасно нелепо. Президент Фэй перепробовал все варианты, и ни один не соответствовал его чувству прекрасного. Какое-то время он беспомощно таращился на кофемашину, а кофемашина таращилась на него в ответ. Наконец Фэй Ду принял решение: он будет нести это бремя, даже если придётся пожертвовать ради великой цели свежевыглаженной рубашкой. Он взвалил коробку на безупречно чистое плечо, втайне радуясь, что никто, кроме пары старых пердунов и их облезлых бобиков, не видит его позор.

Не успел он сделать и пары шагов, как кто-то его окликнул:

– На какой вам этаж? Давайте помогу!

Фэй Ду обернулся и увидел позади себя очаровательную девушку лет двадцати с небольшим, похожую на телезвезду. За руку она вела десятилетнюю девочку с причёской как у принцессы, в миленьком платьице в цветочек. Малышка неторопливо облизывала мороженое и с интересом смотрела на незнакомца.

Фэй Ду мигом принял решение: опустил коробку на пол и встал в картинную позу.

– Я мешаю вам пройти? – Он лучезарно улыбнулся. – Примите мои извинения.

– Вовсе нет, всё в порядке. Мне просто показалось, что вам тяжело… – Красавица неуверенно покосилась в сторону лифта: – Надо же, взял и сломался в такую жару! Куда смотрит домоуправление? Может, вам лучше дождаться, пока починят?

Для всемирно известного плейбоя Фэя настал звёздный час: он с радостью позволил девочке присесть на коробку и завёл беседу с красавицей, да так увлёкся, что позабыл о времени.

– Тут подниматься не дольше пяти минут… – Тао Жань посмотрел, как Ло Вэньчжоу загребает черпаком ароматную курицу с карри, и перевёл взгляд на наручные часы. – Куда он запропастился?

Ло Вэньчжоу раздал подчинённым указания насчёт расстановки блюд на столе и поднял крышку с кастрюли, в которой медленно тушились свиные рульки.

– Не знаю. Может, пустил корни и прирос.

С этими словами он зачерпнул пол-ложки бульона и осторожно попробовал. Пожалуй, неплохо, но чего-то не хватает…

– У тебя есть кристаллический сахар?

– Нет, – ответил Тао Жань и пошёл обуваться. – Спущусь поищу Фэй Ду и заодно куплю. Нужен какой-то конкретный?

Ло Вэньчжоу нахмурился:

– Этого баловня даже на этаж надо за ручку провожать!

Тао Жань добродушно улыбнулся и вышел из квартиры. Ло Вэньчжоу с недовольным лицом последовал за ним.

– Ты куда? – удивился Тао Жань.

– За сахаром. Ещё купишь не тот!

Тао Жань уловил фальшивые нотки в его голосе.

– На что уставился? – буркнул Ло Вэньчжоу.

– В последнее время вы как будто поладили… – задумчиво протянул Тао Жань.

Ло Вэньчжоу забросил в квартиру тапочки и театрально взмахнул рукой.

– Ещё чего не хватало! Просто мне надоело тратить время на препирательства с этим балбесом.

Под ритмы молотка и дрели вышеупомянутый балбес вдохновенно отрабатывал отточенную за годы практики программу по обольщению милых дам.

Ло Вэньчжоу, пропитанный запахом карри, застыл на лестнице: его ослепил блеск фальшивой позолоты. По его мнению, Фэй Ду вёл себя как типичный мажор: с утра до ночи ничего не делал, только чесал языком. Повезло дураку, что у его семьи водились деньги, сам он никогда не нашёл бы работу. Ло Вэньчжоу, раздражённо топая, приблизился, и на языке у него уже вертелось: «Тебе ноги даны, чтобы задом вертеть?» – но внезапно услышал за спиной резкий вдох.

Тао Жань замер, вытянувшись по струнке, и дрожащим голосом спросил:

– Чан… Э-э, Чан Нин?

Красотка повернула голову и улыбнулась ему.

– О, привет, Тао Жань, а ты что здесь делаешь?

Фэй Ду и Ло Вэньчжоу обменялись заинтересованными взглядами: они одновременно уловили что-то странное в этих приветствиях.

Тао Жань вмиг позабыл о своих товарищах и вообще обо всём на свете. Его уши вспыхнули, руки и ноги онемели – двигаясь как паралитик, он сделал шаг и пробормотал, запинаясь ещё сильнее:

– Я… только что… въехал. Почему?.. Почему ты?..

– Правда? Я тоже тут живу! – Чан Нин улыбнулась шире, и на её щеках появились ямочки. – Я же говорила, что мы ещё встретимся! Наверное, это судьба! Видишь, дом и правда всего в шаге от метро, как я и говорила. Очень удобно.

На словах «это судьба» у Тао Жаня голова пошла кругом, но затем он невольно вспомнил неудавшееся свидание и от стыда чуть не провалился под землю.

– Да… Нет… Мне правда очень жаль, что в прошлый раз я не проводил тебя до дома…

Ло Вэньчжоу с Фэй Ду снова переглянулись через коробку с кофемашиной. Они поняли, что это за девушка: та самая, которая, можно сказать, выкрала друга у них из-под носа, оставив вяло переругиваться друг с другом. Теперь они могли своими глазами наблюдать, как Тао Жань, сражённый стрелой Амура, стремительно превращается из разумного человека во влюблённого идиота.

За окном шелестели деревья, земля плавилась от жары, громко стрекотали цикады… и никто не обращал внимания на девочку, сидящую на картонной коробке. Она доела вафельный рожок и протянула ручку к Фэй Ду.

– Дагэ[6], у тебя не будет салфетки?

Три минуты спустя Тао Жань наконец справился с приглашением в гости женщины своей мечты. Та поколебалась немного, а затем кивнула. Тао Жань на радостях позабыл, где юг, где север, и повёл Чан Нин с девочкой наверх, бросив товарищей на произвол судьбы.

Ло Вэньчжоу поёжился:

– Даже не знаю что сказать…

Фэй Ду выразительно посмотрел на коробку и нетерпеливо кивнул, словно начальник, подгоняющий нерадивого подчинённого. Сам же он сунул руки в карманы и неспешно зашагал по лестнице. Сначала Ло Вэньчжоу промолчал. Возможно, ему показалось, что отношения между ними и правда потихоньку налаживаются, и не хотелось портить их очередной сварой. Он покорно взвалил на плечо кофеварку и потащил, но потом всё же не удержался от комментария:

– И эту малютку ты не сумел сам поднять? Тоже мне, мужик называется! Заболел, что ли?

Фэй Ду повернулся и с высоты пары ступеней бросил надменный взгляд на насмешника:

– Ты уверен, что хочешь услышать ответ?

«Сукин сын!» – выругался про себя Ло Вэньчжоу и не стал продолжать перепалку.

Тао Жань с Ло Вэньчжоу спускались за сахаром, а вернулись с богиней и хворым генеральным директором – свиные рульки пришлось тушить с обычным рафинадом.

Богиня работала в офисе, её недавно перевели в филиал в Яньчэне. Она временно поселилась у своей тёти и ещё не успела ни с кем познакомиться на новом месте. Девочку звали Чэнь-Чэнь; пока родителей не было дома, её доверили заботам старшей двоюродной сестры.

Гости как раз успели заскучать, и новые люди внесли приятное оживление. Кто-то сразу начал играть с малышкой, другие – подтрунивать над одуревшим от любви Тао Жанем. Тот, красный от стыда, суматошно перебирал в уме варианты, как перевести тему, и наконец выпалил, обращаясь к Лан Цяо:

– Так, а где наше почётное знамя?

Лан Цяо убежала и вернулась, прижимая к груди ярко-красный шёлковый свёрток. Когда она встряхнула его, вся гостиная заполнилась алым сиянием. Фэй Ду промолчал. Лан Цяо торжественно передала ему награду, а затем достала бумажную грамоту – тоже красную, с золотыми узорами.

– Директор Лу велел вручить вам это. Когда он закончит с делом Ван Хунляна, то непременно ещё раз выразит вам благодарность лично. Капитан Ло, ты произнесёшь речь или я сама?

Ло Вэньчжоу было не до того: он сражался с кастрюлями. Перекрикивая бульканье и шкворчание, он заорал из кухни:

– Что-что?! Тао Жань, почему вытяжка перестала работать? Электричество отключилось?

Фэй Ду, напуганный перспективой предстоящей торжественной церемонии, радостно ухватился за этот предлог:

– Я схожу проверю.

Лан Цяо с досадой захлопала глазами:

– Вы из генеральных директоров переквалифицировались в электрики?

В прежние годы Фэй Ду часто гостил у Тао Жаня в съёмной квартире, обставленной всевозможной рухлядью. Будущий замкапитана тогда жил очень скромно, ничего не выбрасывал и не позволял дарить себе новое. Пришлось Фэй Ду научиться ремонтировать технику.

Проводку в здании сто лет не меняли. Как только Фэй Ду открыл щиток, он почуял запах палёного: старичок-предохранитель приказал долго жить. Вот уж чего-чего, а этого Тао Жань никак не ожидал от новой квартиры.

Фэй Ду засобирался в хозяйственный магазин. На пороге его остановила Чэнь-Чэнь:

– Дагэ, можно мне с тобой? Мне нужна тетрадь для домашней работы.

Фэй Ду кивнул и, оставив других гостей веселиться, спустился по лестнице.

Он быстро нашёл всё необходимое, а заодно купил две булочки с кремом в уличной пекарне. Устроившись на лавочке в сквере, они с Чэнь-Чэнь поровну разделили добычу.

Девочка оказалась умна не по годам.

– От взрослых столько шума, – посетовала она. – Давай ещё посидим немного.

Фэй Ду хотел пошутить в ответ, но вдруг у него возникло странное неприятное чувство. Ему показалось, что за ними следят.

Глава III

Я любил тебя. Я был чудовищем, но я любил тебя.

Владимир Набоков, «Лолита»

Скамейки располагались вокруг обмелевшего прудика с лотосами. Из грязи и засохших листьев торчала скульптура – настолько абстрактная, что о замысле её творца оставалось только догадываться. С одного бока конструкция была отполирована до блеска, и в этом кривом зеркале можно было разглядеть происходящее за спиной.

Подняв глаза, Фэй Ду встретился в отражении взглядом с незнакомцем, и сердце его по непонятной причине болезненно сжалось, а ванильный крем встал в горле комом. Фэй Ду машинально огляделся по сторонам. Старый жилой комплекс, объединяющий несколько разномастных зданий, стоял прямо на оживлённой улице, впритык к автобусной остановке. По милости нерадивого застройщика на этом участке дороги вечно стояла пробка из всевозможного транспорта и толпились пешеходы. Зато малый бизнес процветал: близилось время обеда, и перед лотками с едой уже выстроились очереди. Здесь были местные жители, выскочившие на улицу прямо в пижамах, случайные прохожие и автомобилисты, понадеявшиеся срезать путь через спальный район. Кто-то уже ел, кто-то ждал свой заказ, туда-сюда сновали курьеры доставок.

Подозрительный незнакомец немедленно растворился в толпе, и Фэй Ду поднялся со скамейки.

– Чэнь-Чэнь, пойдём домой.

Девочка и не догадывалась, что у неё есть повод для беспокойства. Она разочарованно протянула: «А-а…» – и с тоской посмотрела на магазинчики, выстроившиеся вдоль улицы. Слизав остатки крема с пальцев, она повернулась и предложила:

– Ты угостил меня пирожным, теперь моя очередь. У меня ещё остались карманные деньги, давай выпьем матча.

– Как-нибудь в другой раз, – твёрдо сказал Фэй Ду и легонько подтолкнул девочку в спину. – А сейчас пора обедать.

Чэнь-Чэнь подчинилась, но проворчала:

– Терпеть не могу обеды. Вечно готовят то, что мне не нравится.

– Прекрасно тебя понимаю, – ответил Фэй Ду, который сам был тем ещё привередой. А затем оптимистично добавил: – Не переживай, когда ты вырастешь, то сможешь есть что захочется и никто не будет тебя ругать за капризы.

Чэнь-Чэнь не ожидала от взрослых такого коварства. Она подумала, что Фэй Ду шутит, но, подняв глаза, увидела суровую складку между его бровей и насторожилась. Подростки вовсе не так беспечны, как думают взрослые, на самом деле они чутко улавливают чужое настроение. Девочка потянула Фэй Ду за рукав:

– Дагэ, в чём дело?

Фэй Ду быстро сменил тему и повёл девочку прочь по улице мимо жилых домов. Одно из окон на первом этаже было приоткрыто. Фэй Ду пропустил Чэнь-Чэнь вперёд, лениво посмотрел себе под ноги, а затем резко вскинул голову. Как он и ожидал, в отражении в стекле он снова заметил преследователя – мужчину в тёмных очках и маске, закрывающей лицо. Фэй Ду положил руку на плечо Чэнь-Чэнь и поспешно обернулся. В тот же миг незнакомец в паре десятков метров от них нырнул в ближайшие кусты. Фэй Ду успел разглядеть лишь сгорбленную спину и седые волосы. Старик?

Чэнь-Чэнь ничего не поняла и снова с тревогой посмотрела на Фэй Ду. Тот просканировал толпу через очки, плотно сидящие на переносице, и спросил:

– Кто-нибудь провожает тебя после уроков домой?

– Д… да, – тихо пробормотала Чэнь-Чэнь. – Когда мама и папа не на работе, они меня подвозят. Если их нет, старшая сестра едет со мной на метро. Если она задерживается, я дожидаюсь её в школе, там есть специальный учитель, который за нами присматривает.

Фэй Ду задумчиво кивнул и задал следующий вопрос:

– Ты не встречала в последнее время каких-нибудь странных дедушек?

Чэнь-Чэнь хорошенько подумала и покачала головой.

Когда они вошли в подъезд и светло-серые стены скрыли их от чужих глаз, из-за вывески на автобусной остановке медленно вышел сгорбленный старик в тёмных очках. Перед собой он держал трость и постукивал ей по тротуару, как слабовидящий.

Прохожие слушали музыку через наушники или уткнулись в свои телефоны – никто не обращал на старика внимания. Очки с тёмными линзами стали для него идеальным прикрытием: сквозь них не проникал солнечный свет, а вот его жадный взгляд беспрепятственно шарил по округе, пока не остановился на том самом месте, где только что стояла девочка.

Платье в цветочек, казалось, переливалось на солнце, а блестящая заколка в волосах оттеняла невинное личико хозяйки. Девочка, словно лучик солнца, озарила собой улицу, и этот образ отпечатался на сетчатке преследователя и заполнил всё его сознание.

Сокровище так и манило, но его охранял Василиск. Преследователь вспомнил недобрый взгляд парня, который сопровождал девочку, вздрогнул и попятился. Страх и желание слились в его душе воедино, он нервно облизнул пересохшие губы и грузно привалился к стволу дерева. Грудь мужчины резко вздымалась и опускалась, он судорожно втягивал в себя воздух, словно утопающий или отравленный человек.

Пока молодёжь гуляла и лакомилась пирожными, лифт успели отремонтировать. Фэй Ду вошёл в кабину и нажал на кнопку двенадцатого этажа.

Когда двери закрылись, Чэнь-Чэнь снова спросила:

– Дагэ, что-то случилось?

Фэй Ду поразмыслил немного и решил, что всё-таки должен её предупредить.

– Только что я видел очень подозрительного типа. Будь осторожна. Ты же знаешь, что нельзя оставаться наедине с незнакомцами?

– Конечно знаю. Я уже не маленькая, я перешла в последний класс! – Чэнь-Чэнь изобразила «взрослый тон» и принялась загибать пальцы: – Держись подальше от посторонних, не принимай никакую еду, если о чём-то попросят, вежливо предложи обратиться в полицию…

– И со знакомыми тоже не теряй бдительности! – Фэй Ду легонько щёлкнул девочку по лбу. – Вот, например, сейчас ты наедине со мной. А ты уверена, что я не злодей какой-нибудь?

Чэнь-Чэнь потёрла лоб рукой и во все глаза уставилась на «злодея»:

– А?

– Даже если это твой учитель, даже если это старенький дедушка или бабушка, даже если кажется, что они еле ходят… никаких исключений! Запомнила?

Чэнь-Чэнь вздрогнула. Тут лифт поднялся на нужный этаж, и, когда железная дверь отворилась, девочка тихо спросила:

– Зачем ты меня пугаешь?

– Бояться иногда полезно, – Фэй Ду придержал дверь и кивком предложил девочке первой выйти из лифта. – Люди хрупкие, как фарфор. Но чаще всего их губит не случайно пробежавшая по комнате кошка.

– А что?

Фэй Ду пристально посмотрел Чэнь-Чэнь в глаза и тихо ответил:

– Отрицание собственной хрупкости.

Ло Вэньчжоу ожидал их, прислонившись к стене напротив щитка, зажав в зубах сигарету.

– Вам полгода нужно, чтобы купить предохранитель? – Он достал фонарик и отвёртку. – Ещё немного – и замороженная рыба из холодильника отправится в вольное плавание!

Чэнь-Чэнь, всё ещё напуганная, засеменила ножками, чтобы поскорее вернуться в безопасную квартиру. Фэй Ду взял инструменты у Ло Вэньчжоу, привычным движением открыл щиток и заменил перегоревший предохранитель. Он смотал концы проводов и осторожно зажал – даже плоскогубцы не понадобились, хватило отвёртки, – пару раз подёргал, чтобы убедиться в надёжности конструкции, и нажал на переключатель.

Из комнаты позади него послышался писк: холодильник с кондиционером воскресли одновременно. Ремонт занял не больше минуты, Ло Вэньчжоу не успел даже зажечь сигарету во рту.

Наблюдая за ловкими и уверенными движениями Фэй Ду, он вдруг осознал, насколько тот вырос… Отношения у этих двоих всегда были сложные. Когда они ссорились, Ло Вэньчжоу поносил Фэй Ду последними словами и говорил, что от этого негодяя ничего хорошего ждать не приходится, а ссорились они часто – почти каждый раз, как парень открывал рот. Но в редкие спокойные моменты капитан вспоминал того тощего мальчишку, что сжался в комочек на крыльце собственного дома. В целом Ло Вэньчжоу относился к Фэй Ду как к несносному младшему брату: порой только совесть не позволяла ему бросить обормота на произвол судьбы, а порой он искренне переживал за него. Фэй Ду не был ни опасным социопатом, ни сопливым мальчишкой. Под маской скрывался молодой мужчина – умный, харизматичный и не лишённый эмпатии.

Ло Вэньчжоу так глубоко погрузился в свои размышления, что даже за ужином оставался рассеянным. На столе в квартире Тао Жаня не хватало места, и гости передавали блюда туда-обратно. Ло Вэньчжоу на автомате плюхнул большой кусок свинины в сладком соусе на блюдце возле локтя Фэй Ду и только потом вспомнил, что молодой господин подобное не изволит. Капитан не успел ничего сказать, а Фэй Ду уже хмуро осматривал рульку. Он с видимым отвращением на лице потыкал в неё палочками, напоминая в этот момент Ло Иго, заделавшегося патриотом после знакомства с импортным кормом, но затем всё же переложил мясо себе в тарелку.