Малиновый холм, или Дом страха

Отложив книгу, я стала смотреть на небо за окном. Стоял ясный осенний вечер, звёзды усыпали всё небо. Из-за верхушек сосен как раз выбиралась луна. И опять очень тихо, так тихо!

Внутри у меня поселилось странное чувство: казалось, здесь что-то не так. Наверное, я совсем не гожусь для санатория – лежу среди всей этой белизны в новой кофте тридцати разных цветов и нарушаю тишину своим кашлем. Этим самым свежим воздухом я тоже не успела подышать… Но теперь я, по крайней мере, ощутила усталость.

4

Рубен

На этот раз меня разбудило хихиканье. Негромкое бульканье, на которое в городе я бы и внимания не обратила, но здесь, в «Малиновом холме», звук разрезал тишину и вырвал меня из странного сна, в котором сестра Петронелла сидела за рулём большого красного автомобиля.

Хихикал мальчик. Он устроился на подоконнике, куда я безуспешно пыталась взобраться. Он был моложе меня – лет семи-восьми. Светлая шевелюра торчала во все стороны, а одет он был в белую рубашку, как у меня, и толстые вязаные носки.

Увидев его, я и обрадовалась, и рассердилась. Обрадовалась – потому что в санатории обнаружился по крайней мере ещё один ребёнок. Рассердилась – потому что он сидел и читал при свете луны моего «Робинзона Крузо»!

Мальчик взглянул на меня и широко ухмыльнулся:

– Правда, дурацкое имя – Пятница?

Я не нашлась, что ответить. Но этого и не требовалось, потому что мальчик продолжал говорить сам:

– Можно было и название месяца использовать. «Здравствуйте, меня зовут доктор Апрель Хагман». Или часы: «Моё имя Безчетвертисемь»! – Он от души расхохотался, и хотя мне всё это не показалось таким уж смешным, я почувствовала, как уголки губ сами собой ползут вверх.

– Поаккуратнее с моей книгой, – сказала я. – Мне её брат подарил.

– Хороший у тебя брат. У тебя много братьев и сестёр?

– Пятеро.

– Тогда я выиграл! У меня двенадцать!

– Врёшь!

– А вот и не вру!

– А как их зовут?

Некоторое время мальчик молчал. Вот я и вывела его на чистую воду! Меня так просто не проведёшь. Но оказалось, он просто набирал воздух в лёгкие.

– Энок, Петер, Эмилия, Майя, Рубен, Стиг, Улоф, Грета, Беата, Том, Альберт, Маргит и малышка Элизабет, – выпалил он, не переводя дыхания.

– Повтори, – потребовала я, по-прежнему не веря ему.

– Энок, Петер, Эмилия, Майя, Рубен, Стиг, Улоф, Грета, Беата, Том, Альберт, Маргит и малышка Элизабет, – повторил он так же быстро и уверенно.

Пока он перечислял имена, я быстро пересчитала по пальцам.

– Ха-ха, и всё равно ты врёшь, потому что имён тринадцать, а ты сказал, что братьев и сестёр у тебя двенадцать.

– Да, но ведь Рубен – это я сам, – ответил он и расхохотался чуть не до слёз.

Я сдалась. Возможно, у него действительно двенадцать братьев и сестёр. Чего только не бывает на свете!

– А тебя как зовут?

– Стина.

– Ну и как тебе здесь, Стина?

– Пока ещё не могу сказать. Здесь всё такое большое. А ты в каком отделении?

– В двадцать третьем. Это далеко.

– А сёстры знают, что ты тут шляешься по ночам? Мне они сказали, чтобы я оставалась в своей палате.

– Да, они так обычно и говорят.

– Ты давно здесь?

– Достаточно давно, чтобы знать, какие медсёстры плевать хотели на ночной обход. Сегодня дежурит Ингеборг. Или Напуганная Мышка, как я её зову…

Это прозвучало с издёвкой, но я не смогла сдержать смех. Сестра Ингеборг и вправду выглядела как напуганная мышь.

– Так Напу… сестра Ингеборг не делает ночные обходы?

– Наоборот, она очень пунктуальна. Она придёт на цыпочках примерно через десять минут, так что не пугайся, когда она заглянет в палату. А вот в те ночи, когда дежурит Мамзелька, делай что хочешь.

– А кто такая Мамзелька?

– Сестра Петронелла, конечно! Она либо засыпает, либо сидит и любезничает с водителями «Скорой помощи». Тогда можно спокойно гулять, и никто тебя не заметит. Здорово, правда?

Я очень внимательно слушала всё, что говорил Рубен. Придумывает он или нет – но это первый человек в «Малиновом холме», который мне что-то объяснил.

Соскочив с подоконника – так мягко, что приземлился на пол совершенно беззвучно, – Рубен положил мою книгу обратно на комод и вдруг посерьёзнел:

– Зверски интересная книга. Понимаю, что ты над ней трясёшься. Прости, что взял без спроса.

– Да ладно, ничего страшного.

– Можно я зайду к тебе как-нибудь ночью и почитаю ещё?

– Конечно, приходи!

Я сказала это не просто из вежливости. Имея друга, я уже не чувствовала себя такой одинокой. Хотя он так далеко – в двадцать третьем отделении.

Рубен исчез бесшумно словно тень, и через несколько минут я услышала, как дверь в палату отворилась. Я притворилась, что сплю, но увидела сквозь ресницы, как сестра Ингеборг выглянула из-за занавески – в точности так, как сказал Рубен.

5

Доктор Хагман

Спала я не очень хорошо – впрочем, сейчас я всегда плохо сплю. Несколько раз просыпалась от кашля, но, слава богу, никакой крови на простыне не появилось. Иначе мне стало бы стыдно – такие белые простыни и вправду неудобно пачкать.

Утром в палату вошла сестра Петронелла. Она принесла мне молочный суп. Я обрадовалась – Петронелла показалась мне добрее и веселее, чем другие сёстры. Рубен называл её Мамзелька – наверное, потому, что она такая красивая.

– Съешьте молочный суп, а потом одевайтесь. Доктор Хагман ждёт.

Удивительное дело – каждый раз, когда в палату входила медсестра, начиналась спешка. Еда должна была быть съедена, одежда поменяна, волосы заплетены. А в перерывах я не знала, чем заняться. Получалось как-то неравномерно, но я постаралась доесть поскорее.

Сестра Петронелла принесла мне одежду: коричневое клетчатое платье и белый передник. Одежда была не новая, но куда роскошнее, чем всё, что я привезла с собой в саквояже. Платье оказалось чуть-чуть велико, но, одевшись, я почувствовала себя очень нарядной, как приличная девочка, одетая для выпускного в школе.

– А теперь пойдёмте.

И снова мы пошли по длинному гулкому коридору – сестра Петронелла и я. И тут я опять занервничала. А что, если доктор Хагман окажется таким же строгим, как сестра Эмерентия? Я не решилась спросить об этом сестру Петронеллу – только пожалела, что не догадалась выяснить у Рубена, когда была возможность. Он-то уж точно знает.

– Ой, да вы едва ноги переставляете! Быстрее, быстрее! Главный врач не любит долго ждать.

Так он ещё и главный врач, этот Хагман! Наверняка такой же ужасно строгий, как главная медсестра!

Мы спустились по лестнице, прошли по другому коридору и повернули направо. Там оказалась ещё одна лестница, белая, узкая, металлическая, по которой нам предстояло спуститься ещё ниже. Мимо пробегали медсёстры. У меня мелькнула мысль, что без посторонней помощи я ни за что не найду дорогу обратно в своё отделение. Но вот мы, кажется, пришли.

За письменным столом сидела седая дама в сером костюме. Увидев нас, она поднялась, подошла к двери и положила руку на ручку:

– Входите, Георг ждёт вас.

– Спасибо, госпожа Хагман, – ответила сестра Петронелла.

Госпожа Хагман улыбнулась мне, но что-то в этой улыбке вызывало тревогу. Её губы улыбались, а глаза оставались суровыми. Значит, она жена главного врача?

Моё сердце стучало как барабан, когда я переступила порог кабинета доктора Хагмана. И этот кабинет оказался таким поразительным, что сестре Петронелле пришлось меня слегка подтолкнуть, иначе я так и осталась бы стоять у двери как дурочка.

Это была самая красивая комната, какую я когда-либо видела! Книжные полки от пола до потолка, тысячи книг в изящных золотых переплётах. Под потолком висела хрустальная люстра, а на блестящем паркете лежал ковёр как из сказок «Тысяча и одна ночь».

У окна стоял большой письменный стол тёмного дерева, перед ним диванчик, обтянутый тёмно-зелёным бархатом. Я не решалась даже дышать – всё здесь казалось таким дорогим и хрупким.

– Вот так встреча! Добрый день, – произнёс чей-то голос.

Ой, как я удивилась! Мужчина, сидящий за большим письменным столом, совсем не казался строгим. Седой бородой и пышными бакенбардами он напоминал доброго дедушку. С интересом посмотрев на меня поверх маленьких круглых очков, он поднялся с чёрного стула и подошёл ко мне.

– А это, насколько я понимаю, маленькая Стина, которая приехала к нам сюда, в «Малиновый холм», чтобы помочь в наших исследованиях! – проговорил он. – Голос его звучал низко и раскатисто, но в нём будто таился смех.

Я сделала книксен.

– Пожалуйста, садись, – сказал доктор Хагман, – побеседуем, пока не пришла сестра Эмерентия.

Значит, она тоже придёт? А я так надеялась, что будут только доктор, сестра Петронелла и я.

– Ну-ка, Стина, расскажи: как тебе наш санаторий?

Я задумалась.

– Всё такое большое. И немного пустынное. – Я надеялась, доктор не обидится на меня за то, что роскошный «Малиновый холм» показался мне слегка пустынным. – И очень современное, – поспешила я добавить.

Доктор Хагман рассмеялся:

– Понимаю. Такой маленькой девочке наш санаторий наверняка кажется настоящим за́мком с привидениями. Но в ближайшее время и сотрудников, и пациентов станет гораздо больше. А современно – это да: устами младенца глаголет истина.

В дверь постучали, но вместо сестры Эмерентии вошёл мужчина. Он был моложе доктора Хагмана – примерно ровесник матушки. И на нём тоже был белый халат.

– Простите, – сказал он, увидев меня. – Я и не знал, что у доктора Хагмана пациентка.

– И не какая-нибудь пациентка, – воскликнул доктор Хагман, – а фрёкен Стина – ключевая фигура в моих исследованиях туберкулёза. Стина, разреши представить тебе моего коллегу доктора Функа.

Мне стало неловко. Ведь я сидела. Должна ли я встать и сделать книксен? Или достаточно кивнуть? Как надо вести себя в таких роскошных комнатах с такими приличными людьми?

– Здравствуйте, – еле слышно произнесла я.

– Доброе утро, фрёкен, – ответил доктор Функ без всякого интереса. – Доктор Хагман, я провожу обход в отделениях с первого по двенадцатое. Могу ли я одолжить у вас сестру Петронеллу?

Я покосилась на сестру Петронеллу и заметила, что она покраснела от удовольствия. Доктор Хагман махнул рукой:

– Разумеется! Идите, сестра, идите.

Теперь в кабинете остались только мы с доктором Хагманом. Я больше не боялась, потому что доктор Хагман показался мне добрым. Однако в этой изысканной комнате я по-прежнему ощущала себя не в своей тарелке. Украшенный завитушками стул оказался чудовищно неудобным. В сиденье было что-то твёрдое, упирающееся в мою костлявую попу, бархат щекотал, а мои ноги не доставали до пола.

– Скажи мне, Стина, дружочек, кто-нибудь объяснял тебе, почему ты здесь?

Я кивнула.

– Хорошо. Как ты знаешь, чахотка – бич нашего времени. Особенно часто ею страдают маленькие дети, живущие в городах, – такие, как ты. Я глубоко убеждён, что при правильном лечении в здоровой среде мы можем добиться значительных улучшений у большинства пациентов.

В этом предложении было очень много слов, но я снова кивнула.

– К сожалению, пребывание в санатории и лекарства стоят денег, как ты сама понимаешь. И не у всех больных такие деньги имеются. В будущем я надеюсь создать фонд для финансирования лечения малообеспеченных пациентов. Но чтобы привлечь финансистов к такому подвигу гуманизма, нужны доказательства, что предлагаемое мною лечение даёт желаемый эффект. И тут на сцене появляешься ты. Понимаешь, дружочек?

Я-то давным-давно не вполне понимала, о чём он говорит, но всё же предприняла попытку.

– Меня будут лечить лекарствами и свежим воздухом, и если я поправлюсь, то, может быть, богатые люди захотят дать денег, чтобы другие бедные дети смогли лечиться как я, – осторожно проговорила я.

Доктор Хагман снова засмеялся:

– Совершенно великолепное изложение! Куда разумнее, чем моё! Можно угостить тебя стаканчиком сока?

Конечно, я согласилась, и доктор, налив из графина большой стакан черносмородинового сока, протянул его мне. Сок оказался божественно вкусным.

– Однако я хочу уточнить один момент, – продолжил доктор Хагман. – Туберкулёз – весьма коварное заболевание. Ты получишь самое лучшее лечение – но это, к сожалению, не гарантирует, что нам удастся победить болезнь. – Говоря это, он совсем погрустнел.

– Я всё понимаю, доктор Хагман, – поспешила ответить я. – Понимаю, что, видимо, скоро умру. Но если вы считаете, что от моего нахождения здесь, в «Малиновом холме», будет какой-то прок, я готова помочь. В смысле с исследованиями. – Я попыталась улыбнуться и отпила ещё один глоток вкуснейшего сока.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гельсингфорс – так раньше назывался город Хельсинки. (Здесь и далее – примечания переводчика и редактора.)