Страницы истории Невеля. Книга вторая

Я был в морской форме, видимо, поэтому ко мне подошли два человека моих лет, один из которых спросил у меня: «какой я принадлежу партии?». Узнав, что я являюсь членом РКПб, они заявили, что оба из Ленинграда и являются членами РКПб. В результате было решено образовать партгруппу, секретарём которой был избран я. На этом первом собрании была образована группа сочувствующих из 18 человек. Одновременно было решено, на волостном сходе, дать бой кулацкой идеологии, которую разносил Григорьев. Выступать пришлось мне, так как т. т. Гусаков Михаил и Шеряков Иван, не обладали даром речи. Эти преданные революции борцы оба погибли. Гусаков работая в ЧК был подорван в ж/д вагоне, а Шеряков погиб во время Кронштадтского мятежа.

Когда с трибуны раздались наши призывы – самим проводить в жизнь Декрет о земле со всеми отсюда последствиями социалистической революции в деревне, получился резкий поворот в изменении настроения крестьян. Молчавшая до сего времени беднота и часть средняков встали на нашу сторону. Ополчившиеся кулаки были смяты, а Григорьев своим антисоветским выступлением довел себя до ареста, в последствии он был расстрелян.

Сокольницкая партийная организация быстро выросла до 50 человек. Под руководством уездной Невельской п. о. она напрягалась и руководила всей работой волостной организации до образованием комбедов, а через выявленный сельский актив и коммунистов давала указания сельсовету отбирать землю от помещиков и кулаков, распределять её по 1.5 десятины на едока.

В то время власть была на местах, и вышестоящие организации, наши действия не рассматривали превышением власти, а поощряли их. В результате в Сокольницкой волости для комбедов были отобраны четыре десятка помещичьих усадьб земли, хлеб, скот, инвентарь и распределен между неимущих. Как опора молодой власти, был организован из батраков отряд красной гвардии, который способствовал успеху хлебозаготовок, борьбе со спекуляцией и пр.

Не смотря на то, что мы и начали осуществлять социалистическую революцию в деревне, чувствовалась в нашей работе кустарщина, отсутствовало широкое и повсеместное наступление беднейших крестьян на кулака и на прочие паразитические элементы в деревне. Работали мы без опыта и в одиночку, многое оставалось неосвещенным и не тронутым, т. е. не деланным.

В июне месяце 1918 года на основании Постановления ВЦИКа было указано в сельских советах организовать комитеты бедноты. На сход приглашались бедняки и средняки. В комитет выдвигались активные, настроенные против кулачества люди, которые избирались открытым голосованием, в количестве 13 человек. В довершение к этому, в каждой деревне был создан актив из преданных советской власти людей.

Размах деятельности комбедов обезличил работу сельских советов, это произошло главным образом потому, что в сельских советах находились кулаки и подкулачники.

Комбеды напоминают мне революционные комитеты. Они выполнили в то время всю многогранную работу на селе по завершению социалистической революции в границах нашей страны. Партия знала это и считала, что дело в сущности, а не в названии.

Сокольницкая партийная организация стала мощной, она по развёрстке уездного комитета РКПб, посылала в другие сельсоветы работников. С неё брали пример, и опыт переносили в другие сельсоветы. Она мобилизовала добровольцев в Красную Армию.

После образования комбедов в практику работы стали вводить государственный смысл, например: из помещичьих усадьб образовывались коммуны, племенной скот начали передавать уездному Упродкому, для распределения его по примерным хозяйствам (коммунам), помещения охранялись, орудия производства начали распределяться в централизованном порядке. Леса объявлялись государственным достоянием и брались под охрану.

Широкое наступление на кулацкие и прочие паразитические элементы вызвало со стороны последних реакцию. Участились случаи убийств. В Невельском уезде были зверски убиты: т. т. Леппо, Ра (нерзб), Дольный и др. В связи с этим встал вопрос на место бывших мировых распущенных судов, создать народные суды, для образования которых отозвали меня и поручили должность судьи 9-го участка.

Аверченко Т. Д. в первые послереволюционные годы

Местечко куда я был послан для организации работы, отстояло на 60 километров от уездного центра и ж/д линии. Огромные имения с непроходимыми хвойными лесами: Родзянко, Хребтово, Борисоглеб, Лукоборье, Екатерингоф и др. ещё находились в пользовании прежних владельцев, и наряду с этим тысячи безземельных и голодных крестьян ожидали помощи.

Процветала спекуляция хлебом и мясом, к продотрядам кулаки относились враждебно, гноили хлеб в ямах, истребляли его на самогон. Из разговоров с бедняками я узнал, что не исключено такое положение, когда неимущие хлеба, семьями начнут умирать или стихийно двинутся и передушат сидящих на хлебе мироедов.

В местечке, в котором находился волостной центр, в последствии оно было переименовано в Урицкое, надо было начинать сначала. Сначала я познакомился с братьями Паничевыми Федором и Макаром, а позднее с Антусевым Андреем Максимовичем. В прошлом они рабочие Петрограда, в деревне очутились вследствие демобилизации, по убеждениям они стояли за Советскую власть, но не знали с чего начать. Затем к нам примкнули весьма достойные т. т. Колеко – средняк, Бодров Исидор – бедняк, Походилов, Шаров и др. С упомянутыми товарищами мы образовали партийную организацию в 35 человек, секретарём которой был избран я. Одновременно с этим мы занялись организацией комбеда, который на общем сходе был избран из 15 человек, и в силу сложности работы председателем комитета бедноты избрали меня. Был образован военный комиссариат во главе с бывшем фельдфебелем т. Антусевым, в отечественную войну был партизаном, убит предателями Родины. Начальником отряда красной гвардии был назначен талантливый военный т. Паничев, в гражданскую войну командовал 50 полком 6-й стрелковой дивизии. Зам. Председателя Комбеда т. Походилов погиб при подавлении Кронштадтского мятежа. С этими т.т., преданными делу революции, стоящими членами нашей партии, они (неразб) на бедноту мы и начали работать.

Выносимые решения народного суда и деятельность вновь созданной чрезвычайной комиссии, имели также классовый характер. Руководствуясь социалистическим сознанием, они пронизывали одну цель – уничтожить господство зажиточных элементов, решить проблему надвигающегося голода и усилить диктатуру рабочих и беднейших крестьян.

После того, как к нам поступила директива о выселении помещиков на 150 верстное расстояние от демаркационной линии, при комитете бедноты была создана специальная комиссия, которая наметила ликвидацию упомянутых выше помещичьих имений. Одновременно с этим решались и другие на… важные вопросы: осуществление Декрета о земле и правильное её распределение среди неимущих, оказание помощи продо… по изъятию излишков хлебных запасов, скота и объективное его распределение, подготовка военных кадров и направление их в уездный военкомат, при этом проводилась непримиримая борьба с кулацким сопротивлением и взяточничеством. Начальник милиции Николай Черепов вымогал взятку, и получил её от крестьянина (неразб), в чем и сознался. На расширенном заседании ЧК и комбеда был приговорён к расстрелу. В имении Екатерингоф была организована 1-я коммуна, членами которой стали батраки крестьяне, председателем её был назначен коммунист П. П. Ковалев.

Многогранная работа требовала особо неутомимого труда и многочисленных кадров. Эти кадры находились в среде бедняков, которые интуитивно чувствовали, что они выполняют своё кровное дело и беззаветно, не считаясь ни с какими опасностями, шли за нашей партией и честно выполняли, что им поручали комбеды.

Я не могу умолчать опорочивший нашу деятельность случай, когда из имения Хребтово направляемый племенной скот в Упродком, по пути в Невель был заменен простыми крестьянскими коровами. Виновный в этом проступке, один из наших работников, вымолил у комбеда прощение став на колени и дав слово не повторять посягательств на общественные ценности. По партийной линии он был строго наказан.

Революцию мы делали впервые, теоретическими знаниями не располагали, поэтому допусками серьёзные ошибки. Я, в частности, получил воспитание на бывшем Путиловском заводе от революционно настроенных, сознательных рабочих и не мог себе представить, что в процессе сношения с другими людьми, искушенными эксплуатацией, ростовщичеством и прочими подлостями, наивно верил в их честь и не допускал с их стороны извращений несовместимых с человеческой моралью.

Население в районе нашей деятельности веками воспитывалось в других условиях, процветало неслыханное взяточничество, которое крайне порочило нашу деятельность. Женщины, а порой и мужчины, на глазах у толпы, бросались к работникам стоящим у власти с десятком яиц, с мукой или другими продуктами и предлагали это за смягчение их участи. Поскольку это историческое зло носило массовый характер, я решил в двух-трёх случаях продемонстрировать соответствующими процессами о взяточничестве.

Подвернулся следующий случай:

О помещике Егорове, из имения Лукоборье, ходили упорные слухи о том, что у него скрыты огромные богатства. Это был особо хитрый и надменный мироед из кулаков, скопивший эксплуатацией и расточительством огромное состояние. Изъять эти богатства для передачи государству, возможно было лишь при создании судебного процесса. Когда комиссия в составе 7 человек приступила к описи имущества, Егоров подошёл ко мне и, не ставя никаких условий, сказал: «председатель, возьмите 1000 рублей в целях изъятия золота и передачи в казначейство». Я на подлое предложение Егорова ответил также нечестно «согласен». Об этом коротком разговоре я передал членам комиссии.

В то время я не мог квалифицировать свой поступок с Егоровым, как провокация. Я лишь знал, что с врагом необходимо поступить по вражески – предать гласности дачу мне взятки, для назидания всем берущим и дающим её, а главное отнять золото и передать его государству. И в этом я также наивно верил в вышестоящие следственные и судебные органы. Но там нашлись люди, которые в лучшем для них случае, предпочли формальное отношение идеологической революции. На второй день Егоров, доставивший мне 1000 рублей, был арестован с вещественным доказательством, т. е. с деньгами – одной тысячей рублей и направлен в Невельскую следственную комиссию.

Прошло три месяца. За это время было подавлено бело-кулацкое восстание. В конце декабря на моё имя пришло распоряжение об отстранении меня от занимаемой должности, вследствие привлечения к уголовной ответственности. Дело выглядело так, якобы я вымогал от Егорова 5000 рублей, а взял не одну, а две тысячи. Следовательно, вымогательство и присвоение явилось темой для уездного трибунала, от наказания которого я избежал только потому, что разоблачил Егоровских свидетелей братьев Пошуковых в ложном показании. Характерно, что по вынесении оправдательного приговора присутствующие в зале заседания и часть членов трибунала запели интернационал. Так, без эффекта, закончилась моя опасная затея борьбы со взятками и изъятием золота у помещика Егорова. Описанное могут подтвердить ныне здравствующие участники работы тех дней.

В интересах окончания рассказа о взятках я отвлёкся от основной нашей деятельности и зашёл вперед текущих событий.

В средних числах июня стало известно, что к посёлку движется большой обоз с хлебом и мясом, который направляется на базар города Великие Луки. Встречать спекулянтов вышел весь комитет деревенской бедноты с вооруженным отрядом красной гвардии. Первую подводу, нагруженную мясом, вёл крестьянин Парфен, который был красив и молод, и отличался большой физической силой. На предложение сдать продукты комбеду Парфен и другие оказали сопротивление. В конфликт вмешался я, и в коротких словах убедил крестьян согласиться на реквизицию: сдать мясо по твёрдым ценам в комбед. На другой день Парфен и другие крестьяне явились ко мне и предложили свои услуги, вступить в красную гвардию. Они заявили мне, что комбеды делают правильно. Этот случай показывает, что сознательные крестьяне, немедленно поняли целесообразность общественного интереса и предпочли его личному. В последствии Парфен был самым преданным работником в комбеде.

В нашей местности, до объединения бедняков с средницкими хозяйствами, мироеды кулаки и эсеры, пролезшие в сельсоветы, не предполагали о таком бурном натиске, но когда убедились, что Советская власть изничтожает всё старое и создаёт новое, они начали активное сопротивление. Выстрел в товарища Володарского разбудил тёмные эсеровско кулацкие силы, они начали убивать в сельской местности активистов, усилили сопротивление по сдаче хлеба, гноили зерно в ямах, распространяли контрреволюционные слухи. Бывший белогвардейский офицер Пронузден начал распространять слухи о том, что якобы ЧК и комбеды сооружают виселицы и будут вешать зажиточных крестьян. Всё это усиливало борьбу и создавало обстановку более напряженной. После злодейского покушения на Владимира Ильича, борьба с врагами революции усилилась, ЧК опираясь на бедноту и отряд красной гвардии, начала вылавливать влиятельных идеологов контрреволюции и некоторые из них бежали.

В конце октября месяца 1918 года 4-й съезд Невельского уезда избрал меня делегатом на 6-й чрезвычайный Всероссийский Съезд Советов. Съезд состоялся в Москве, на котором вместе с другими вопросами, тов. Ленин В. И. внес предложение распустить комитеты бедноты. Ленин и Свердлов говорили, что помещики ликвидированы, кулаки обезврежены, беднота получила землю и окончательно вышла из-под влияния эксплуататоров. Дальнейшее существование комбедов будет углублять двоевластие, но кадры выкованные комбедами необходимо сохранить, как активную революционную силу, сельские советы переизбрать. Эти соображения вождя легли в основу решения 6-го съезда и были приняты делегатами.

Возвращаясь из Москвы в гор. Великие Луки я узнал, что в нашей местности вспыхнуло кулацкое восстание. Бежавшие коммунисты и бедняки рассказывали, что восстание вспыхнуло в Велижском уезде и движется по двум направлениям: на Великие Луки и Невель. Что численность бунтовщиков достигает 6000 человек и продолжает возрастать ввиду принудительного присоединения крестьян к повстанцам и притаившихся врагов революции. Восстанием руководит известный террорист эсер Савинков Борис, а командуют отрядами бывшие офицеры. Разговор происходил поздно, однако из мастерских «Макса Гельца» я договорился с секретарем Великолукского РКПб уезда Псковской области т. Новиковым о совместном выступлении с Невельским отрядом против кулацкого восстания.

В здании Невельского исполкома я попал на заседание, где решался вопрос о подавлении восстания и назначении руководства. Был назначен штаб (тройка): Аверченко, Бейлин, Скуеник, упродкомиссар т. Томах обеспечивает отряд питанием. На заседании присутствовали коммунисты, бежавшие из Урицкого, которые рассказывали о жестокостях кулаков, которые везде, т. е. на всем пути своего движения смещают советы и устанавливают прежние дореволюционные системы управления, назначают старшин, писарей и стражников, убивают коммунистов и тех, кто пользовался льготами по революционным советским законам.

Аверченко Т. Д., фото "Кольская энциклопедия"

В 5 часов утра Невельский отряд ЧОН (части особого назначения), красноармейцы ЧК и вооруженные добровольцы в количестве до 600 человек, вооруженные винтовками, гранатами и пулемётами погрузились в вагоны, с тем, чтобы встретиться с Великолукским отрядом на станции Чернозем. В имении Полибино отряд, насчитывающий более 1000 человек пехоты, остановился на привал. Утром следующего дня отряд коммуниста Ланцетова рассеял конный эскадрон. В результате, первая встреча с неорганизованными кулацкими отрядами, несмотря на отчаянные порывы храбрости отдельных бандитов, завершилась разгромом той группы противника, которая направлялась на Великие Луки. Было арестовано более 200 человек, остальные скрылись в лесах.

Упомянутое соприкосновение отрядов произошло между Поречьем, ныне районный центр, и имении Шамово на Екатеринском большаке, в лесисто-болотистой местности. С 11 на 12 ноября, ночью, т. Паничев Ф. П., ныне заведывает свинофермой в колхозе в Усвятах, с незначительным отрядом, арестовал в доме кулака руководителей восстания: Скуевы отец и два сына и начальника почтового отделения из Усвят Бояринова, он же Наместников. Один из сыновей Скуева белогвардейский офицер именовался Верховным Главнокомандующим, отец Скуев руководил питанием и интендантством, эсер Бояринов-Наместников являлся полицейским комиссаром кулацкого движения. Скуевы крупные торговцы из Усвят. На допросе Бояринов убедившись в беспомощности домогательства о прощении заявил: «Если б не глупый случай, знайте, и вам мало не было бы».

Штаб тщательно разбирался в виновности каждого из 200 арестованных и сдавшихся. Только 11 человек были приговорены к расстрелу. Бояринов-Наместников был расстрелян из отобранного у него парабеллума. Суровый суд к 11 явным врагам революции имел то основание, что если не мы их, то они нас завтра уничтожили бы тысячи.

После ликвидации восстания выяснилось, что избранный волостной старшина Лещенко, это типичный Пури. кевич, писарь и стражники бежали, позднее некоторые из них покончили с собой. Комитеты бедноты, возникшие по гениальной мысли Великого Ленина не только завершили под руководством нашей партии социалистическую революцию в деревне, они в основном выделяли из своей среды бойцов и руководителей РККА и руководителей гражданских учреждений, которые до 1930 года вели непримиримую борьбу с кулачеством, сектантами и бандитами не пожелавшими сложить оружие.

После роспуска комбедов в Урицком, работники этих комитетов заменили собой слабых и инертных работников исполкомов. Антусев А. М. был выдвинут начальником Невельской милиции, Паничевы ушли на фронт, Бодров был утвержден уполномоченным ЧК по Невельскому уезду, Походичев и Шеряков добровольно участвовали в подавлении Кронштадтского мятежа и оба погибли.

Теперь известно, что кулаки, подкулачники, эсеры и меньшевики переквалифицировались, объединились и превратились в бандитов, злейших врагов нашей Родины, с которыми мне длительное время пришлось вести борьбу. Последний раз они стреляли в меня в Сиверской балке, из-под моста реки Оредеж. Я же им дал последний реванш в 1930 году в местечке Вырица Ленинградской области. Походя мимоходом, захватив и секту Чурикова. То было также демократическое движение ликвидации кулака, отчего увеличился обобществленный фонд, на 40 коммунальных домов.

Весной в 1920 году по указанию командования в Невельском уезде я принимал участие в ликвидации группы бандита Воробьёва и других. Самым засорённым районом оказался Велижский, куда перекочевала из Смоленска банда барона Кыша. Указанная банда длительный период свирепствовала, отбирая у крестьян хлеб, мясо и птицу, предназначаемую к сдаче государству по заготовкам. Местная банда Воронова была полностью ликвидирована, главари которой были осуждены на 20–25 лет. Банда зелёных, выросшая из семей кулака Пиленкова, свирепствовавшая под названием «Братья пиленки». Она кочевала в огромных болотах между Суражем и Велижем, и наводила сплошной ужас на мирное население. Жестоко расправлялась с коммунистами и сторонниками советской власти, была рассеяна и бесследно исчезла. Жертвы упомянутой банды мне пришлось видеть в дер. Решетниково Велижского района, расстрелянные из винтовок на близком расстоянии, в которых черепные коробки были буквально скальпированы. В Борисовском уезде беднейшие крестьяне заметили передвижение каких-то групп, в результате об этом передвижении мне было сообщено милицией, в местечко Крупки. Высланный мною разъезд конных установил передвижение от польской границы банд Семинюка по направлению к Краснолукам. В результате, в 20 верстах от ст. Крупка, в непроходимой лесистой чаще, вверенный мне отряд особого назначения выдержал бой с бандой Семинюка, временами переходивший в штыковые схватки. В конечном счёте, разбитый враг с небольшими остатками бежал в Столпецкие леса, в районе Сенненского и Лепельского районах.

По донесениям было установлено усиление террористических актов в Себежском и Дриссенском районах, а также налётов и убийств волостных и районных работников. В августе и сентябре 1920 г. нам пришлось оперировать в лесах Юховичи, Волынци, Дисна. В этой местности нашим отрядом было ликвидировано 7 мелких шаек зелёных и изъято у населения огромное количество винтовок и пулемёт. Кроме того я имел столкновение с бандитской группой, которая пыталась во время митинга перебить районных работников Дриссы, в том числе и секретаря райкома тов. Сивохо А. А., в перестрелки в этом деле я был ранен.

20 октября 1920 г. меня с отрядом перебросили в Сенненский уезд, где возобновилось бандитское движение с новой силой. Ввиду того, что размах бандитского движения был большой, и что с Польшей не прекращались военные действия и имели место переходы нашей границы легионеров, то в районе Сенненского, Лепельского и Полоцкого уездов, пришлось для руководства операциями создавать штаб по борьбе с бандами, членами которого были: Аверченко, Патанев, Кучинский, Дубина и Данилов. После восстановления связи с советскими организациями и разведывательных операций, в декабре 1920 года, вверенные штабу части, начали продвигаться к Столпецким лесам и восстанавливать прочное положение в тех местах, которые ранее представляли угрозу. Ответные действия со стороны бандитов последовали почти одновременно, убийство зам. начальника уездной Сенненской милиции Михайлова и пленение взвода красноармейцев, при этом бандиты связали комвзвода т. Воробьёва и живого опустили под лёд. В марте 1921 года коммунист т. Воробьёв был найден, извлечен из воды и похоронен на Сенненском кладбище. К тому времени была установлена более точная ориентация о местах бандитов, поэтому штаб начал готовиться к серьёзному наступлению совместно с 6-й стрелковой дивизией, которая возвращалась с польского фронта через город Сенно.

В день отъезда на операцию против бандитов, в своей квартире, когда я от телефонного аппарата подходил к письменному столу, через окно, из сада раздался винтовочный выстрел. Пуля пробила китель левого плеча и ранила два пальца правой руки. Вместе со мной был мой вестовой т. Цветков, ныне здравствует, который выскочил в окно с гранатой в руках, арестовал и доставил ко мне стрелявшего – зятя священника из местечка Лукомль Васильева. Вызванный эксперт Адамович и врач установили, что выстрел произошел из японской винтовки, направление пули имелось – левая часть груди. В это же время были выпущены печатные листовки, которые расклеивались в городах и на дорогах. В листовках обозначались мои приметы, и обещалось за мою голову 20 000 рублей золотом.

Бандиты и их укрыватели были ликвидированы совместными усилиями отрядов особого назначения и 6-й стрелковой дивизии. Основные операции происходили в Сенненском, Лепельском, Оршанском и Полоцком уездах. В упомянутых операциях большое приняли участие начальник дивизии т. Старо (?) сенко, начальник штаба дивизии т. Давыдов и командир 50-го стрелкового полка т. Паничев.

Необходимо со всей силой заявить, что основную роль по обеспечению питанием и обмундированием банд выполняли кулаки и частично запуганные ими остальные крестьяне. По искоренению бандитов и их укрывателей огромную оказывали нам помощь бедняки и средняки. Эта основная сила трудового крестьянства была и остаётся беззаветно преданной политике КПСС и Советскому Правительству.

8 февраля 1958 г. Аверченко Т. Д.

Банда Воробья

По воспоминаниям Коваленко Тимофея Ануфриевича

(Публикуется в редакторской правке)

После подавления кулацко-эсеровского восстания в 1918 году, в Невельском уезде Витебской губернии появилась крупная банда под руководством Михаила Воробьева и его двух братьев, кулаков: Ивана и Григория, уроженцев хутора Семеновка Вознесенской волости Невельского уезда. Михаил – офицер царской армии, георгиевский кавалер, левый эсер, в период Октябрьской революции вернулся на родину, где принял непосредственное участие в бело-кулацком восстании, а после его подавления, организовал из контрреволюционного элемента крупную банду (более 100 человек) на вооружение которой имелись: винтовки, гранаты, пулемёты и даже две пушки.

Карта юго-восточной части Невельского уезда. Штрихом отмечена местность пораженная бандитизмом в 1918–1921 гг.

Банда охватила всю юго-восточную часть Невельского уезда. Имела постоянные места базирования в Вознесенской, Кошелевской и Дубининской волостях, а также, в прилегающих лесных массивах Городокского и Суражского районов Витебской области. Занималась грабежами населения с целью приобретения для себя питания и одежды. Разгоняла местные органы Советской власти – Волревкомы. Совершали террористические акты над советскими работниками. В частности, был убит Военный комиссар Вознесенской волости Леппо – латыш, старый дореволюционный большевик, его именем была названа бывшая Вознесенская ныне Лепповская волость, а в настоящее время Лепповский с/совет. Леппо захоронен в Невеле, трудящиеся города бережно хранят его могилу. На счету бандитов было много убитых работников уезда и красноармейцев. Посылаемые в данную местность продотряды изгонялись бандитами, крестьян сдавших хлеб избивали, подводы с зерном отбирали. Кулачество, чувствуя поддержку банды, всячески срывало проведение продразвёрстки.