Тихая охота

Константин Бахарев

Тихая охота

Тихая охота

Необычное сочетание причин – различных, отдалённых и внешне противоположных, которые зачастую в совокупности приводят к одному итогу. Удивительная способность единственной , отдельно взятой причины вызывать множество последствий – различных, отдалённых, и внешне столь противоположных.

Лорд Болингброк

Изучать геометрию необходимо даже тем, кто не собирается стать геометром. Они могут забыть условия предлагавшихся задач и все свои или чужие их решения, но привычка строить длинную цепь умозаключений у них останется.

Джон Локк

Лагерь Тимур разбил быстро. «Ниву» на краю поляны оставил, выбрал место для кострища, сходил в лес, напилил дров из сухой берёзы. Посидел на чурках, перекурил и стаскал их поближе к машине. Вечером костерок запалит и сделает варево. А пока – за грибами. Тимур прикинул, что еды ему хватит дней на пять, как раз нарежет белых и рыжиков, которых в этом году прорва, засолит их по банкам и рванёт домой. Как раз через неделю жена с детьми от тёщи домой прибудет.

Он пробежался около поляны, и уже через час у него набралась пара вёдер крепеньких белых и красноголовиков. Подосиновикам Тимур обрадовался больше, они вкуснее, наваристее и нажористее всех грибов. Вскоре и костёр горел и стеклянные банки в жестяной кастрюле отпаривались. Пошла заготовка.

Ближе к вечеру труды окончились, всего Тимур сделал полтора десятка банок, очень хорошо для первого дня. Для рыжиков у него были два бака из нержавейки литров на сорок каждый. А стеклянных банок около сотни. Чтоб всё влезло в «Ниву», он ещё дома снял заднее сиденье. За порослью ёлок журчал узенький ручеёк, комаров в августе уже не было, как и проклятой мошки, так что отдых намечался приятный. Конкурентов Тимур не опасался: ближайшая деревня с лихим названием Булдыри в тридцати километрах, а если кто и заедет сюда, то грибов на всех хватит.

Солнышко неспешно катилось в закат, Тимур сварил грибовницу в котелке, добавив для навара банку тушёнки. Запарил в другом котелке, типа армейского, чай с душицей, вытащил пенку, бросил сверху спальник и разлёгся. Интернет в этой глуши не брал, телефон с трудом дотягивал до какой-то вышки, да и ладно. Отдохнуть от суеты, подышать чистым воздухом, да и грибов набрать – отличные выходные.

Уже начало смеркаться, как за машиной кто-то скромно кашлянул. Тимур, неспешно хлебавший своё варево, оглянулся. Из-за «Нивы» вышел высокий, чуть сутуловатый мужик с рюкзаком на спине. В руках у него увесистый бадог, на груди что-то вроде небольшой винтовки.

– Привет, добрый человек! – мужик неуловимо оказался у костра и присел на корточки.

– Здрасьте, – Тимур сунул руку в свой рюкзак, лежавший рядом. – Вот ложка, прошу перекусить грибовницей. На охоту вышли? Сезон уже открылся?

– Ну, есть такое дело, – мужик скинул свой рюкзак, вытащил оттуда эмалированную миску и вопрошающе глянул на грибника. Тот кивнул. Гость покрутил котелок и отлил оттуда половину себе. Достал свою ложку и принялся хлебать.

– У меня с майонезом, – предупредил Тимур. – Не знал, что вдвоём есть будем.

– Отлично, – кивнул мужик. – Меня Алёхой зовут.

Молча похлебали грибовницы. Тимур предложил чаю, гость не отказался. Одежда у него была странноватой. Штаны типа джинсов, из толстой прочной ткани тёмно-серого цвета, а мотня свисает до середины бёдер. Куртка свободная, карманов много и все на пуговицах. Тимур уж и забыл про пуговицы, а тут их полно, и разные они: чёрные с дырочками, синие треугольные, белые в полоску. Ну, это дело каждого, как одеваться.

Попив чаю, Алёха сходил к ручейку и сполоснул свою чашку и кружку. Вернулся, и встав метрах в двух от костра, приподнял голову, явно прислушиваясь.

– Ты здесь не ночуй сегодня, – вдруг сказал он. – Помой как следует посуду, котелки, в машину всё убери и закрой на замок её.

– А чего тут бояться? – удивился Тимур.

– Эти сегодня здесь соберутся, – Алёха немного вытянулся, как бы принюхиваясь. – Вот уже бредут. Но пока далеко отсюда. Часика через два приползут.

– Да кто приползёт?

– Увидишь, – Алёха огляделся. – Где же Серёга с Графитом? Пропали где-то.

Посматривая на гостя исподлобья, Тимур решил, что это чокнутый. Мания преследования у него.

– Отойдём метров на сто, – сказал Алёха. – Заляжем там и сам всё увидишь. Очень неудачное место ты выбрал, Тимур. И как тебя только нанесло сюда!

– Может, мне уехать?

Алёха тенью скользнул к «Ниве», погладил капот, замер и покачал головой.

– Нет, поздно, они её уже почуяли. Давай скорее, а то тяжко будет.

– Так ты скажи мне, что происходит?! – завёлся Тимур.

– Подожди пару часов, – спокойно ответил Алёха. – И вопросов у тебя станет больше, но и понимать тоже станешь больше. Иди глянь на машину, они уже её почуяли. На колёса смотри.

Тимур глянул и обомлел. Такого он никогда не видал, даже и не думал, что возможно такое. Колёса проросли травой, она прошила резину густо и насквозь.

– Уходим, – Алёха огляделся. – Обязательно убери посуду, пенку и спальник с собой возьми. Нож побольше есть, не перочинник, а солидный?

У Тимура был с собой охотничий нож, купил его как-то, просто так. Как любому мужику, нравилось ему ощущать тяжкий вес и вертеть в руках опасное увесистое лезвие. Нашёл его в машине. Быстро вымыл посуду, сунул в салон, Алёха сказал, чтобы на замки двери запер.

Уже темнело, причём серьёзно так, сумрак ложился на лес. Алёха успел сбегать в кусты, притащил листьев, бросил их в костёр, на тлеющие угли. Начал подниматься густой, щиплющий глаза дым.

– От комаров? – спросил Тимур, скатывая пенку и спальник.

– Нет, от них, – ответил странных гость. – Они берегутся огня, лесного пожара и дым подсказывает, что пламя есть. Вот поэтому и дымят по ночам те, кто по лесу ходит. Кстати, хоть раз видел, чтобы дым помешал комарам или мошке?

Тимур мотнул головой. На самом деле, никакой дым не мешал летучим кровососам. Нож на поясе, в ножнах, пенка и спальник в руках.

– Телефон оставь, – велел Алёха, спохватившись. – Есть пакетик у тебя?

Оглядываясь и принюхиваясь, он пританцовывал на краю полянки. Тимур сунул телефон в полиэтиленовый пакет, сначала выключив его и бросил в салон. Щёлкнул замок.

– Пошли, скорее, – поторопил Алёха. – Близко уже они.

Он сказал Тимуру идти за ним, буквально след в след, молчать и громко не дышать. Перейдя ручеёк, они вышли ещё на одну поляну, побольше той, где осталась «Нива». Здесь Алёха, вглядываясь в темноту, осторожно вышел к опушке елового леса. Возле окаймлявших её кустов он велел ложиться.

– За нами бровка оврага, – прошептал Алёха. – Оттуда могут и не пойти. Ты ложись метрах в двух от меня. Нож возьми в руку. Почуешь, если тебя давить станут или потянут куда, сразу бей ножом наотмашь. Не тыкай, а так, с размаху, со всей силы полосуй. Но не кричи! Молчи. Молчи, что бы не случилось. Я помогу. Услышишь, что я пластаюсь, не двигайся. Не мешай. Всё.

Тимура немного потряхивало, он ощущал себя попавшим в странную и опасную историю. Лежать с ножом, ждать не пойми кого. Глупо конечно, но проросшие травой колёса пугали его ещё больше, чем ночёвка у оврага с загадочным мужиком.

Оказалось, что с его места была прекрасно видна прежняя стоянка. Листья в костерке вдруг разом вспыхнули, показалась машина, красные блики пламени пробежались по стёклам и вдруг всё исчезло.

Алёха лежал где-то рядом. Он уложил Тимура ногами в сторону оврага, так, чтобы они чуть ли не упирались в чахлый кустик рябины. Сам же, как заметил Тимур, улёгся точно так же у другого куста.

Вдруг появилась луна. Неполная, идущая на убывание, но яркая. Трава на поляне и деревья заблистали тем ночным, призрачным светом, что всегда пугает и настораживает горожан. Алёхи не было видно, но тут приподнялась его голова, рука. Тимур разглядел, как тот машет ему, дескать, прижмись, не отсвечивай. Стало легче, не один всё-таки.

Дикость какая-то. Где-то рядом интернет, маркетплейсы, автомобили гонят по трассам, водопровод работает. Вообще, система коммунального хозяйства самый мощный аргумент против чертовщины и колдовства. Ни один волшебник не смог создать ничего подобного. Механизированная уборка дерьма вообще за пределами любого потустороннего мира и символ победы человека над мракобесием. Но сейчас это не утешало. Трава в колёсах смотрелась жутко.

На Тимура вдруг нанесло лёгкой сыростью. Будто бы водяная пыль прилетела. Но тут же это ощущение исчезло. А на месте старой стоянки началось шевеление. Тимур не видел, что там происходит, но был уверен, что кто-то там есть. Появилось ощущение неких огромных масс, перемещающихся во тьме. Лёжа на животе, Тимур скатал край спальника в валик и опёрся на него подбородком. Так было удобнее, и только он решил чуть сдвинуться, как сзади, из оврага, на него накатилась волна той самой странной влажности. Она покатилась по левой ноге, потом по правой, пошла по спине, шее, голове. Тимур лежал неподвижно. Страшно не было. Думал только, надо уже ножом махаться или ещё нет? Откуда-то из глубин памяти всплыло воспоминание, такой запах, сырой, всеохватный, идёт от только что вскопанной земли. На глубине она влажная и прохладная. Так и сейчас. Очень не торопясь Тимур положил голову на правую щёку. Из оврага, потрескивая чем-то, выбиралось нечто. Огромное, мягкое, и пахнущее сырой землёй. Это прокатилось или проползло совсем рядом с Тимуром.

Алёха был прав, непонятное не стало тащиться сквозь кусты, выбрало путь поровнее. Страха не было, но стало жутковато. При свете луны, обманчивом, тусклом, Тимур увидел некий шар, наверху качалась толстая нашлёпка, похожая на шляпу. Сырость уползала вслед за существом. Послышалось чавканье – оно перекатилось через ручей. И в этот же миг на поляне с «Нивой» вспыхнули десятки огоньков. Ярко-белые, они слепили глаза, как неоновые лампы. Огни двигались, крутились, освещая землю и деревья синеватым холодным светом.

– Начали шабаш, – в ухо Тимуру зашептал Алёха, подобравшись совершенно бесшумно. – Жалко Серёги нет с Графитом, а то бы устроили пляски.

– Наверно, далеко эти огни видать, – негромко сказал Тимур, опустив лицо к самой земле. – Такое сияние.

– Метров тридцать и всё, – Алёха напрягся. – Свет у них далеко не идёт, обрывается. Чёрт, расслабился я. Хватай нож!

И тут же Тимур почуял, как на левую его сторону навалилась огромная тяжесть. Нога начала сгибаться в колене, мышцы не могли противостоять колоссальной силе, похоже было, что её гнут как будто мощным домкратом.

– Бей! – захрипел Алёха. Он лежал распластавшись, а по нему медленно катилось нечто.

Как очнувшись, Тимур крепко схватил нож и правой рукой, провернувшись, от земли вверх ударил размашистым полукругом. Лезвие будто перерезало струны, чуть дёргаясь на каждой. Ещё удар, ещё! На Тимура полилась ароматная, со знакомым пряным запахом тягучая жидкость. Левая нога освободилась и вскочив, Тимур полосовал ножом смутно видимый огромный то ли шар, то ли мягкую ткань. Слышался хруст. Застонав, выкатился Алёха и тяжко дыша, тоже ударил раз, другой. Неведомое существо завыло сиреной воздушной тревоги.

Огни на поляне замерли, потом замигали, приближаясь.

– Бежим! – Алёха дёрнул Тимура за рукав и они помчались по сырой траве.

– По опушке беги, в лес не сворачивай, – крикнул Алёха. – Меня держись и молчи, молчи.

Оглянувшись, Тимур увидал, как огоньки уже кружились на месте схватки. Притормозив, Алёха сорвал с куртки пуговицу, быстро нюхнул её и бросил за собой. В траве пшикнуло. Беглецы помчались дальше, напрягая глаза, чтоб не влететь в яму или не напороться на дерево или куст.

Ночевали Тимур с Алёхой рядом с камнем, заросшим мхом. Он прикрывал беглецов от тягуна – лёгкий, но пронизывающий ветерок начал дуть после полуночи. К этому времени они добрались до сосняка. Здесь нарвали сухого мха с земли – почти наощупь, потому что луну то и дело закрывали неспешно ползущие облака.

– Сюда не полезут, – сказал Алёха. – Хотя могут и приползти. Но, скорее всего с раненым своим тетешкаться станут. Спи, может, до рассвета доживём.

Ужасно хотелось пить, у Алёхи в рюкзаке оказалась литровая бутылка воды, половину отпили и бухнувшись в мягкий тёплый мох, моментально уснули.

Тимур всё ещё не воспринимал происходящее серьёзно. Ему казалось, что он угодил в некую выдуманную игру, и надо будет только проснуться или стряхнуть с себя наваждение. Засыпая, вспомнил о «Ниве» и грибах. Не сожрали бы эти машину вместе с банками.

Перед рассветом похолодало, Тимур, не просыпаясь, начал лезть поглубже, но докопался лишь до прохладной земли. От этого и проснулся. Спальник оставил, эх, растяпа. Побарахтавшись, он вылез и осмотрелся. Всюду были одни сосны. И холодно. Всё-таки август, Урал, север, здесь и летом не жарко, а сейчас уже август, считай, зима на носу.

– Костёр не разводи! – крикнул Алёха из своей моховой кучи.

– Так холодно ведь!

– Здесь мох везде сухой, заполыхает, сами сгорим, – пояснил тот, вылезая и отряхиваясь. – У меня банка тушёнки есть, съедим её и двинем на базу.

– Какую базу?! – Тимур начал мотать ладонями по волосам, избавляясь от кусочков мха. – Мне к машине надо, там припасы, грибы, телефон. Да и спальник с пенкой надо забрать. К людям выходить.

– Забудь про машину, – Алёха потянулся. – Утащили они её. А где искать, неизвестно.

– Да кто это такие? – Тимур осмотрелся. – Тебя чуть не раздавили, мне ногу выкручивали. Огни какие-то зажигают. Кстати, почему их издалека не видно?

– Да пёс его знает, – пожал плечами Алёха. – Вроде горят ярко, прямо сияют, а метров тридцать-сорок в сторону и всё, темнота.

– Так не бывает, – Тимур недоверчиво глянул на него. – Свет плавно угасает в атмосфере, а такие сильные огни на большом расстоянии видно.

Алёха вытащил из рюкзака тушёнку и бутылку с водой.

– В университете учился? – спросил он и вытащив нож, принялся вскрывать банку.

– Ага.

– На кого?

– Я политолог.

– Болтун значит, – Алёха отпорол крышку и положил рядом. – А сейчас ты интеллигент или работаешь?

– В доставке, – веско сказал Тимур.

– Повезло, – кивнул Алёха. – Знакомые устроили?

– Да, там много наших, историки, политологи.

Перекусили быстро, да и что там есть – одна банка всего. Но хоть что-то. Проверили, всё ли своё в карманах, особенно на месте ли ножи, и пошагали. Солнце уже поднялось, ветерок ночной утих, и стало не холодно, а даже порой и припекало.

– Давай говори, что это было? – пристал к Алёхе Тимур, когда они вышли на неширокую, поросшую травой давно уже не хоженую тропу.

– Мы не знаем, – сказал Алёха. – Днём их не видали, ну почти не видали. Подкрадываются, и давай душить, давить. Здесь с десяток разных деревень было, и больших, и маленьких, все погубили.

– А вы, типа, рейнджеры тут, охраняете народ от нечисти?

– Пытаемся понять, что это, – Алёха остановился. – Тут ручеёк есть, сейчас чаю попьём. Привал, короче, будет.

В его рюкзаке был и небольшой котелок и заварка в пакетике и кружка. Заварили чаю и в котелке и в кружке. Сосняк кончился, шли по смешанной тайге, ёлки, пихты, иногда берёзы встречались. Грибов уйма, всякие – белые, красные, рыжики и мечта многих – истинный груздь, король грибов.

– Грибы не ешь, – предупредил Алёха. – Как-то связаны они с этими.

– Так вы-то кто?

– Я из Новосибирска, из академгородка, – сказал Алёха. – Болтаюсь тут шестой год. Серёга из Перми, Графит из Африки, студентом был в Перми, потерялся в тайге, а мы нашли.

– Чушь какая-то, – сплюнул Тимур. – Что с машиной-то будет? Покажи, где деревня, я хоть в полицию сообщу.

Алёха выплеснул одёнки в траву. Сорвал бархатистый листок лопуха и протёр кружку.

– Ты не первый, а народ тут привычный, – он покрутил головой, разминая шею. – До города помогут добраться, конечно. И всё.

– Так чего делать-то?

– Со мной до базы дойдём, оттуда выведу тебя, – Алёха поднялся. – Попил чаю? Потопали. Нам километров пятнадцать надо пройти. Ну где Серёга с Графитом?!

Он погладил пластиковую эглету шнура от капюшона. Потом сунул её в ухо.

– Это рация что ли? – Тимур начал злиться, хотя в университете их обучили в духе «политолог не имеет эмоций». Но ситуация уже раздражала.

– Разработка, – Алёха покусал нижнюю губу. – Всякое тут есть.

– Погоди, а вот ты пуговицу бросил, – Тимур тоже поднялся. – Это как в сказке, расчёску там кидали, ещё что-то, со следа сбивать.

– Типа того, – кивнул Алёха. – Помогает, но не всегда. Тут вообще всё пятьдесят на пятьдесят. Ладно, двинули. Ещё разик привал сделаем, а то до вечера не доберёмся. Жрать охота уже. По дороге ягод пожуём.

Солнце светило то в спину, то в бок и никогда в лицо. Пробираясь по чуть заметной тропке в еловых чащобах и заросших сорной травой березниках, Тимур догадывался, что они идут на север. А это значит, всё дальше и дальше от населённых мест.

Миновали болотину с торчащими зелёно-жёлтыми кочками. И хотя шли подальше от тёмных луж, под ногами зачавкала сырая земля. В небольшом осиннике спугнули невидимого зверя. Кто-то большой и проворный, заслышав ходоков, бросился бежать, хрустя ветками. Поднимаясь на небольшой заросший вереском холм, Тимур оглянулся. На болотину за ними садились одна за другой небольшие стайки уток, плавно прокатываясь по воде. В небе парили коршуны, кругами ходя над лесом. Сложив крылья, один из них сорвался вниз и рухнув, пропал среди деревьев.

– Тоже заметил? – Алёха остановился, поджидая напарника. Тот недоумённо глянул на него.

– Идёт кто-то за ними, – пояснил Алёха. – Я два раза засекал движение. И это не зверь. Звери за людьми даже тут не ходят.

Через пару часов после того как миновали болотину, остановились на привал. Неширокая речка с каменным дном бурливо мчалась по лесу. Вода в ней оказалась ледяная. Тимур, пока набрал котелок, руки перестал чуять. На небольшом костерке заварили чаю, попили.

– Вот что я жене скажу? – снова завёлся Тимур. – Где машина, почему на звонки не отвечаю? Что происходит? Какие, к чёрту, чудовища?

– Я не знаю, кто это, но обещаю на базе всё показать, – сказал Алёха. – Непросто здесь, а чую я, ещё запутаннее станет.

– Что за чушь ты несёшь?! Что ты чуешь?! – возмутился Тимур. – Это всё похоже на дрянной современный роман с загадками, выплесками подсознания, материализацией призраков. Сериалы у нас тупые снимают, книги уродские сочиняют. На Западе сто лет назад об этом писали, наши перевели и начали копирайтить. Какие-то древние тайны, потомки шаманов. Всякая хрень! А машина моя где?!

Алёха покачал головой.

– Подожди ещё пару часов, – сказал он. – Расскажу. Допил чай?

– Да, – недовольно буркнул Тимур.

Поднявшись, Алёха покрутил головой. Они сидели на небольшой полянке берега речки, трава тут росла низкая, жёсткая. Дальше шли заросли крушины, торчали кусты ивы. За ними дружно встали небольшие ёлочки.

– Да, идёт за нами, – подёргал плечами Алёха. – Надо посмотреть, кто это. Давай, иди сюда. Сейчас следы затрём и вон туда укроемся, – он показал вниз по течению речки, где густо топырились кусты ольхи. – Прошу тебя, ничего не говори, чтобы не увидел и чтобы не случилось. Ощущаю беду какую-то. Очень неприятно.

– Ну прямо роман из номинации премии национальный бестселлер, – фыркнул Тимур. – Ещё злобных чекистов-оборотней не хватает.

Но напарника послушался. Тот оторвал ещё одну пуговицу с куртки, треугольную, с двумя дырочками. Попросил Тимура по очереди согнуть ноги в коленях и почеркал на подошвах его берц. Затем провёл пуговицей ему по штанам и куртке. Оглядел и покачал головой, бурча, что сойдёт. А потом попросил Тимура также почиркать пуговкой по его обуви и одежде. Взял её и начал трогать камни на берегу, деревья и кусты. Отойдя метров десять, чуть подтолкнул Тимура в сторону зарослей ольхи. В кустах оказался огромный валун, на него и залезли. Притаились.

Облокотившись на каменный бугорок, Тимур сидел и посматривал по сторонам. Он никак не мог понять, что тащило его за странным Алёхой. Скорее всего, это был страх неизвестного, родившийся ночью, когда рядом ползали неведомые существа. Но ведь и Алёха тоже не пойми кто, хотя ведёт себя нормально. Правда, видения у него какие-то. А может, он и в самом деле чует кого-то.

Вздохнув, Тимур грустно посмотрел на речку, что жене говорить, машина где? Ну попал он, конечно. Шум бурлящей на перекатах воды потихоньку начал пробиваться сквозь печальные мысли и вдруг Тимур услышал всё, что происходит рядом. В городе такого не бывает. Так происходит только в лесу. Кипела в речке быстрая вода, порой донося до Тимура плеск коротких волн, шуршали о своём мягкие листья ольхи, чуть поодаль защебетала и сразу же замолкла лесная птаха. Загудел и на миг показался среди редких фиолетовых бутонов невысоких бодяков и розовых соцветий очитков, росших на берегу, серьёзный толстячок шмель. Стараясь не спугнуть, не отогнать от себя лесные звуки, Тимур чуть повернул голову, посмотрев на место, где они пили чай. Там как раз от лёгкой волны холода, прилетевшего с речки, вдруг обвалилась кучка пепла и серым облачком легла она на одинокий стебель ятрышника, уже сбросившего свои пятнистые колокольчики на зелёные мхи. Тимуру почудилось или взаправду он услыхал, как шуршит пепел, оседая на траву.

Однако тут вдруг звуки все пропали. Стало так тихо, что зазвенела шипящая тишина в ушах. Но и она сгинула. Тимур услышал свистящее дыхание, шорох неровных шагов и на тропку, где полчаса назад они шли с Алёхой, из полутьмы ельника выскользнул человек. В куртке с множеством карманов, в серых штанах и берцах жёсткой кожи, он шёл, опустив лицо к земле и глубоко втягивал ноздрями воздух. Ссутулившись, этот человек порой останавливался и трогал пальцами тропу. Но шагал он быстро, даже скользил: было в его ходьбе что-то от легендарной волчьей походки лесных бойцов севера. Оказавшись у чайного места, человек замер и наклонился над пеплом. Затем, помахивая ладонью над травой, подошёл к речке. Тимур чуть дёрнулся; человек стоял там, где ещё недавно он брал воду в котелок. Но тут же рядом показалось лицо Алёхи.

– Не шевелись и молчи, – прочёл Тимур на его губах. На щеках Алёхи ползли слёзы.

Человек у речки прошёлся вверх-вниз по берегу, после вернулся на кострище и начал по спирали, не спеша, наматывать круги. Очевидно, он искал следы Алёхи и Тимура. Но отойдя от кострища на пару метров, он их потерял. Постояв минуту в странной позе – перекосившись влево и вывернув через правое плечо шею к речке, человек вернулся на тропу и низко склонившись над ней, прошёл метров тридцать. Он водил сейчас уже обеими ладонями над землёй.

Судя по всему, человек испытывал некие затруднения в своём занятии. Он раза три прошёлся по тропе от леса до кострища и берега, дважды начинал ходить по спирали и замирал. Наконец, подойдя к паре ёлочек, человек упал на землю и мгновенно верхняя его часть, примерно до груди, исчезла, как всосавшись в почву. Тимур скосил глаза на Алёху. Напарник глядел, выпучив глаза. Очевидно, ему тоже происходящее было в диковинку. А человек погружался всё глубже и вдруг, когда земля поглотила его до пояса, он взлетел, будто резко выкинутый и упал на спину. Тимур почувствовал, что и у него глаза полезли наружу. На том месте, где только что разверзалась земля, никакой ямы не было. А человек, шустро вскочивший на ноги, бросился резво бежать к речке. Не сбавляя темпа, он, пару раз провалившись по грудь, перешёл по дну на другой берег и с шумом, ломая ветки и не разбирая пути, исчез в лесу.

Через минуту защебетали птицы и серьёзный шмель вновь закружил у августовских цветов; речка зашумела ещё бурливее, вроде как пытаясь поскорее унести воспоминания о ищущем человеке.

– Это Серёга был, – негромко сказал Алёха. – Был Серёга, а стал.. Странно, почему я его засканить не мог. Ещё одна загадка. Эх, Серёга!

– Кто он стал? – машинально уточнил Тимур.

– Зомбак, – криво усмехнулся Алёха. – Необычное, свежее, абсолютно свежее определение. Эх, Серёга, дружище, – он вытер под носом и глянул на Тимура: – Остался бы ты там ночевать, такой же бы сейчас по лесу бегал. Ладно, пошли.

Не возвращаясь на тропу, они ушли от стоянки берегом речки. Иногда прибрежные кусты были столь густы, что приходилось идти по воде, порой уходя по колено – ноги при этом мёрзли ужасно. Тимур попросил остановиться, чтоб согреться у костра. Мёрзли не только ноги; холод от ледяной воды окутывал всё тело стужей ледников, с чьих никогда не тающих полей текли речки Северного Урала.

– Потерпи немного, – запыханно говорил Алёха.

Выйдя на полянку, заросшую мелкой травой, он прислушался, головой покрутил.

– Вроде спокойно везде, – Алёха вдруг подошёл к берегу и наклонившись чуток, поглядел в сторону, откуда пришли. Замёрзшему Тимуру было всё равно. Он уже не хотел есть, не хотел пить, не хотел узнать про Серёгу и кто такие зомбаки, хотелось тепла и сухой постели.