История США

В 1764 г. по представлению английского премьер-министра Гренвилля парламент издал ограничительный «сахарный закон» об обязательном взимании несколько сниженных пошлин на сахар и введении пошлин на другие товары, что затрудняло торговлю с Вест-Индией и Францией. В этом же году был принят закон, согласно которому на все американские колонии распространялись ограничения, установленные для Новой Англии еще в 1751 г., когда парламент запретил выпуск кредитных билетов и закрыл ссудные банки, что лишало торговую буржуазию оборотных средств и затрудняло развитие экономики. Теперь, в 1764 г., законом о денежном обращении эти ограничения были распространены на все американские колонии.

В 1764 г. метрополия разместила в колониях 10 тысяч солдат и на их содержание ввела дополнительные налоги. Таможенные чиновники были наделены правом обыска с целью конфискации контрабанды. В 1765 г. был издан закон о гербовом сборе, по которому все официальные документы, газеты и объявления облагались налогами. Этот закон, известный под названием штемпельного акта, вызвал такую бурю протеста и бойкот, что его вскоре пришлось отменить. Незаконным был объявлен и квартирный акт 1765 года о военном постое. В 1767 г. законом Тауншенда были введены новые пошлины на различные товары, что вызвало бойкот английских товаров. В 1770 г. сам этот закон был отменен, но «из принципа» была сохранена небольшая пошлина на чай. В ответ на это в 1773 г. в Бостоне было организовано нападение на английские корабли с чаем. Английское правительство закрыло Бостонский порт, издало чайный акт 1774 г., предоставлявший чайную монополию Ост-Индской компании и расквартировало войска в домах жителей Бостона. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, явился «Квебекский акт» 1774 г. о присоединении всех земель за Аллеганскими горами к Канаде. В ответ колонисты взялись за оружие, ибо революционные настроения фермеров, рабочих, части мелкой буржуазии зрели давно.

Вся земля колоний в соответствии с теорией английского государственного права принадлежала королю как завоеванная у индейцев. Но государственное устройство и формы правления колоний не были одинаковыми. Во-семь колоний считались королевскими и управлялись губернаторами, которых назначал король. К ним относятся: на Севере – Массачусетс и Нью-Гемпшир; в Центре – Нью-Йорк и Нью-Джерси; на Юге – Виргиния, обе Каролины и Георгия; В северных колониях – Род-Айленде и Коннектикуте – губернатора избирало население, но руководствовались губернаторы королевской хартией. В двух центральных – Пенсильвании и Делавере – и в од-ной южной колонии – Мериленде власть находилась в руках лордов-собственников, деятельность которых контролировалась непосредственно английским правительством. В колониях действовали законы метрополии и деятельность существовавших местных законодательных собраний была сведена к нулю. Высокий имущественный ценз обеспечивал политические права только крупным землевладельцам и буржуазии.

После 1688 г. английский парламент распространил свою власть и на колонии, стараясь использовать ее исключительно в интересах господствующих классов метрополии. Несостоятельно поэтому мнение американского историка Э. Чаннинга, в противовес фактам утверждающего, что парламент «законодательствовал на пользу всех». Когда речь шла об эксплуатации трудящихся-поселенцев, тогда господствующие классы и метрополии и колоний выступали единым фронтом. Но когда речь заходила о капиталах и прибыли между ними возникали непримиримые противоречия. Это касалось прежде всего вопросов развития экономики колоний, а также политических прав колонистов и политического единства колоний.

Метрополия была заинтересована в поддержании по-литической разобщенности колоний, источником которой было прежде всего отсутствие единого колониального рынка. К тому же оставался чрезвычайно низким уровень культуры как общей, так и политической. Абсолютное большинство населения составляли азбучно неграмотные люди. Буржуазные историки пытаются изобразить колониальную Америку как страну полной свободы вероисповедания. Но вот изданный в 1700 г. закон в Нью-Йорке свидетельствует об обратном. По этому закону должен был быть заключен в тюрьму или казнен каждый католический священник, объявившийся в этой колонии. Во всех колониях, кроме, быть может, Пенсильвании, католики подвергались изуверским гонениям. Религиозный фанатизм пуритан, дикие предрассудки, суеверие определяли умонастроение общества. В конце XVII века в одном только Массачусетсе за три года были казнены «за чародейство» девятнадцать человек. Но как и в Европе в средние века под этой религиозной маской скрывалась классовая борьба – буржуазии и землевладельцев против наемных рабочих и мелких фермеров.

Консолидация политических сил

В середине XVIII века складывается единый колониальный рынок, но его развитию теперь препятствует по-литическая разобщенность колоний. В это время начина-ют появляться различные проекты политического их объединения. Составителем одного из таких «просветительских» проектов выступил Бенджамин Франклин (1706–1790), сын небогатого ремесленника, в юности работник типографии. Этот его проект обсуждался в июне 1754 г. на съезде большинства колоний в Олбэни. Сам этот конгресс был созван по инициативе английской администрации для выработки необходимых мер в связи с надвигающейся войной с Францией, но основным для него стал вопрос о статусе колоний, о необходимости со-здания – по проекту Франклина – общеколониального правительства во главе с генеральным президентом, которого назначала бы и содержание которого оплачивала бы корона. Законодательная власть передавалась Высшему Совету союза колоний, переизбирающемуся каждые три года. Внешняя торговля, армия, флот, а также налоговая политика должны были находиться в ведении центрального правительства, но правом объявления новых налогов наделялся исключительно Высший Совет (собрание народных представителей). Защищая свой проект и рекомендуя его к принятию, Франклин подчеркивал, что «союз колоний абсолютно необходим для их сохранения», «для их взаимной защиты и безопасности и для расширения британских поселений в Северной Америке»32. Проект был принят делегатами съезда. Но ни метрополия, ни колонии с этим проектом не согласились. Лондон отверг его как слишком демократичный, а колонии – за стремление усилить здесь власть короля.

Другой проект был выработан в Англии. Колонисты отказались даже рассматривать этот «план Галифакса», так как он не только усиливал королевскую власть в лице губернаторов, но обязывал колонии взять на себя расходы по содержанию всех английских чиновников, вводя для этого дополнительные налоги.

Борьба за объединение колоний, усиление противоречий между колониями и метрополией, обострение классовых противоречий внутри самих колоний разрастаются в годы Семилетней войны, когда английские чиновники усиливают борьбу с контрабандой. Таможенным чиновникам было предоставлено право обыска и были изданы «приказы о содействии», по которым население колоний должно было помогать таможенным чиновникам в розыске контрабандных товаров, в производстве обысков и расследований. Но колониальные купцы не желали терять контрабандные прибыли. В 1761 г. адвокат Джемс Отис выступил перед высшим судом Массачусетса с протестом против этих «приказов о содействии», назвав их актом тирании. Эта речь, которую некоторые историки считают «первым актом американской революции», содержала прямые угрозы английской короне и призыв к сопротивлению властям. Отис напомнил, что тирания английских королей стоила одному из них головы а другому – трона.

В 1763 г. при разборе в Виргинском суде так называемого «пасторского дела» адвокат Патрик Генри (1736– 1799) выступил с блестящей речью с требованием отвергнуть право вето короля, который «выродился в тирана и лишился всякого права на повиновение своих подданных». Судья громовым возгласом прервал оратора: «Этот джентльмен проповедует измену». Однако присяжные слушали речь Патрика Генри, как засвидетельствовал очевидец, «без волнения или какого-либо недовольства».

29 мая 1765 г. законодательное собрание Виргинии по инициативе Патрика Генри выступило против закона о гербовом сборе и приняло известные Виргинские резолюции. Вот их полный текст:

«Так как достопочтенная палата общин в Англии не-давно возбудила вопрос о правах генерального собрания этой колонии по изданию законов для обложения налога-ми и пошлинами, уплачиваемыми этой старейшей колонии Его Величества, то, чтобы установить и удостоверить это на будущие времена, палата горожан настоящего генерального собрания пришла к следующему:

Постановлено, – что первые мореплаватели, поселенцы колонии Его Величества и владения Виргинии, при-несли с собою и передали своему потомству и всем другим подданным Его Величества, обитавшим с тех пор в этой колонии Его Величества, все те привилегии и льготы, которыми во все времена владел и пользовался народ Великобритании».

«Постановлено, – что двумя королевскими грамотами, дарованными королем Маковым I, упомянутые колонисты объявляются имеющими права на все привилегии и льготы прирожденных во всех случаях так, как будто бы они родились и проживали в королевстве Англии»

«Постановлено, – что подданные Его Величества этой древней колонии пользовались правом быть управляемыми собранием по вопросам о налогах и внутреннего управления, и что таковое никогда не было утрачено или иным образом отдано обратно, но всегда признавалось королем и великобританским народом».

«Поэтому постановлено, – что генеральному собранию этой колонии вместе с Его Величеством или его заместителями, в качестве представителя, одному принадлежит исключительное право облагать налогами и пошлинами жителей этой колонии, и что всякая попытка облечь такою властью всякое другое лицо, или лица, кроме вышеупомянутого генерального собрания, противна закону и конституции, несправедлива и явно стремится к уничтожению британской, равно как и американской, свободы».

«Постановлено, – что подданные Его Величества, жители этой колонии, не обязаны подчиняться какому-либо закону или указу, имеющему в виду обложение их какими-либо налогами, кроме законов или ордонансов вышеупомянутого генерального собрания».

«Постановлено, – что всякий человек, который словесно или письменно будет утверждать, что какое-либо другое лицо, или лица, кроме генерального собрания этой колонии, имеет право или власть облагать какими-либо налогами здешний народ, будет признан врагом колонии Его Величества».

6 июня 1765 г. по предложению Джемса Отиса палата представителей Массачусетса приняла решение о созыве конгресса делегатов от всех колоний для борьбы против акта о гербовом сборе. 7 октября в Нью-Йорке собрался Конгресс, на котором присутствовало 28 делегатов от девяти колоний. Нью-Гемпшир, Георгия, Северная Каролина и Виргиния своих делегатов не прислали, но заявили о своей солидарности. Конгресс принял «Декларацию прав и жалоб», в которой выразил протест против практики проведения английским парламентом налоговой политики в отношении колоний и отстаивал принцип «никаких налогов без представительства». По отношению к метрополии этот конгресс занял умеренные позиции и отверг предложение делегатов Южной Каролины игнорировать английский парламент. Более того, принял верно-подданнические петиции в адрес обеих палат английского парламента и короля. Тем не менее работой этого конгресса впервые была продемонстрирована возможность союза колоний. Следует отметить, что закон о гербовом сборе был отменен, но отнюдь не по причине бескомпромиссности позиции колоний, а под давлением английских купцов, не желавших нести огромные убытки из-за объявленного английским товарам бойкота в Нью-Йорке, Массачусетсе, Род-Айленде и Пенсильвании.

Опубликование закона Тауншенда вызвало принятие на городском митинге в Бостоне в октябре 1767 г. решения о возобновлении и усилении бойкота английских то-варов. Собрание Массачусетса обратилось к собраниям других колоний с циркулярным письмом, в котором предлагало план единства действий. Интересно, что в этом письме отрицалась идея независимости, хотя сама эта идея независимости уже носилась в воздухе. В 1768 г. эта идея была высказана Франклином, хотя и в несколько осторожной форме. Роспуск законодательного собрания Массачусетса губернатором, а также роспуск собраний Мериленда, Георгии и Северной Каролины, солидаризировавшихся с циркулярным письмом, успокоения не внес. За один год (1768–1769) английский экспорт в колонии снизился с 1,3 млн. ф. ст. до 500 тыс. Колонисты энергично протестовали против присылки новых английских войск и расквартирования их в городах. В 1768 г. широкое распространение в обществе получили памфлеты Джона Дикинсона (1732–1808) из Пенсильвании под названием «Письма фермера», в которых население призывалось к борьбе. В 1769 г. законодательное собрание Виргинии приняло упомянутые выше Виргинские Резолюции, подтверждающие, что право назначения налогов в колониях имеют только местные представительные учреждения, и протестующие против отправки колонистов-преступников для суда над ними в Англию. Будучи разогнанным это собрание под руководством Пейтона Рандолфа (1721-1775), Джорджа Мейсона (1725–1792) и Вашингтона приняло на частной квартире соглашение о бойкоте английских товаров.

5 марта 1770 г. в Бостоне дело дошло до столкновения между населением и войсками. В результате этой «бостонской бойни» пять человек было убито, шесть – ране-но. Взрыв негодования, враждебные Англии демонстрации, митинги протеста, призывы к вооружению и сопротивлению заставили губернатора Гатчинсона вывести из города английские войска.

В 1772 г. в Бостоне под руководством Сэмюэля Адамса (1722–1803) был создан «комитет сношений», который в 1773 г. связался с такими же комитетами в некоторых других колониях. Активность масс нарастала. Незадолго до этого патриоты из города Провиденса (штат Массачусетс) сожгли военное судно «Гаспи», которое пыталось захватить контрабанду, но село на мель. Экипаж судна был взят в плен, а его капитан при этом тяжело ранен.

В стране шел процесс собирания и организации революционных сил. Огромная роль в этом деле принадлежала комитетам сношений, которые установили тесные связи между собой, что позволяло координировать свои действия. Сеть созданных комитетами сношений нелегальных организаций во всех колониях способствовала созданию и укреплению союза колоний, где комитеты сношений выступали как зачаток новой революционной власти, как «средство организации революционных сил»33.

В свою очередь нарастало и противостояние английского правительства. Прежде всего экономическое. В мае 1773 г. парламент принял «чайный закон», который позволял английской Ост-Индской компании ввозить в колонии чай без уплаты пошлины. Закон своим острием был направлен против американских контрабандистов, которые ввозили в страну чай из Голландии. Кроме того, правительство метрополии рассчитывало облегчить финансовое положение Ост-Индской компании, на складах которой скопились огромные запасы чая в 17 млн. фунтов. Потребление чая в колониях исчислялось суммой в 300 тыс. фунтов стерлингов и почти весь чай доставлялся в колонии контрабандистами. Для них это была огромная статья доходов и надежным средством обогащения. Инициативу непосредственной борьбы с Ост-Индской компанией взял на себя порт Бостон. Когда в декабре 1773 г. сюда прибыла партия чая Ост-Индской компании, местная патриотическая организация «Сынов свободы», руководимая комитетом сношений, решила не допустить выгрузки чая. Операцию по срыву выгрузки чая возглавили широко известный в колонии коммерсант-контрабандист Джон Хэнкок (1737–1793) и Сэмюэль Адаме. Группа людей, переодетых в индейское платье, ночью пробралась на стоявший у причала корабль «Дортмоус» и весь чай выбросила в море, устроив таким образом «бостонское чаепитие». Негодованию англичан не было предела. Но это было победой не только бостонцев, но и успешной акцией революционного союза колоний, в который объединились комитеты сношений.

Английское правительство стало на путь репрессий. Было принято «пять нестерпимых актов»: 1) Закрытие Бостонского порта; 2) Уничтожение выборности законодательных органов Массачусетса; 3) Указ о подсудности колонистов суду метрополии; 4) Расквартирование войск в частных домах бостонцев; 5) «Квебекский акт». Эти пять нестерпимых актов взбудоражили все колонии.

В 1774 г. депутат законодательного собрания Виргинии Томас Джефферсон (1743–1826) издал памфлет под названием «Заключение о правах британской Америки», в котором подверг резкой критике тиранию и английский парламент и защищал право колоний на восстание.

«Пять нестерпимых актов» английского правительства, взбудоражили все колонии. 17 июня 1774 г. законодательное собрание Массачусетса по предложению Сэмюэля Адамса приняло резолюцию о созыве в Филадельфии континентального конгресса. К этой резолюции присоединились все колонии.

5 сентября 1774 г. в Филадельфии открылся Первый Континентальный конгресс, на котором присутствовал 51 делегат от всех колоний кроме Георгии. От Массачусетса – Сэмюэль Адаме и Джон Адаме (1735–1826); от Виргинии – Патрик Генри, Томас Джефферсон, Джордж Вашингтон (1732–1799), Ричард Генри Ли (1732–1794); от Коннектикута – Роджер Шерман (1722–1793) и другие. Своим председателем конгресс избрал Пейтона Рандолфа. Большинство делегатов возражало против революционных действий, оно и настояло на принятии верноподданнической петиции королю. Но уже громко звучали такие голоса, как голос представителя торговой буржуазии Сэмюэля Адамса, Уоррена – доктора из Бостона, Томаса Джефферсона и в особенности демократа Патрика Генри, заявившего, что он больше не виргинец, он – американец. Конгресс под влиянием их выступлений 14 октября 1774 г. принял «Декларацию прав», в которой говорилось, что «колонистам принадлежит право на жизнь, свободу и собственность, они никогда не уступали какой бы то ни было верховной власти распоряжения этими своими правами без их на то согласия». Конгресс заявил протест против «пяти нестерпимых актов», подтвердил решение о прекращении торговли с Англией, обратился к народу Квебека с призывом о поддержке, подчеркнул необходимость развития промышленности в колониях, отказался от уплаты каких-либо налогов в пользу Англии, учредил «комитеты надзора», подчинив их «комитетам сношений», для осуществления достигнутого между колониями соглашения о прекращении торговли с метрополией.

26 октября Первый Континентальный конгресс завершил свою работу. Значение его заключается в том, что он продемонстрировал возможность революционного объединения колоний и силу этого объединения, что он координировал ряд революционных действий, что он заложил основы будущей революционной власти в колониях, под-держав комитеты сношений и учредив комитеты надзора. Но конгресс высказался против идеи независимости колоний. «Я могу уверить вас, – писал Вашингтон, – что независимость не есть ни желание, ни интерес ни для этой колонии, ни для всякой другой на американском материке, ни коллективно, ни отдельно».

Джордж Вашингтон, Джон Адаме и другие консервативные деятели боялись борьбы за независимость, потому что страшились народных масс гораздо больше, чем тирании английского короля. Губернатор Моррис заявил: «Я с ужасом вижу, что если распри с Британией продолжатся, мы окажемся во власти взбунтовавшейся черни. Поэтому в интересах каждого стремиться к соглашению с нашей метрополией».

Ему вторил купец из Северной Каролины, делегат Континентального конгресса Джозеф Хьюз: «Нам не нужна независимость. Мы не хотим революции. Независимость приведет к республиканской тирании – самой худшей и самой унизительной из всех тираний». Вот где секрет мирных настроений и уступчивости будущих руководителей американской революции. Но почва под ногами уже горела. Когда Вашингтон писал свое вышеупомянутое письмо (октябрь 1774 г.), народные массы уже поднялись на борьбу за независимость, за свои экономические требования и политические права. Их лозунг – Америка должна быть свободной «от любой иностранной и местной олигархии». Этой позиции придерживались различные общества и подпольные объединения – каукусы, действовавшие в колониях с 1763 г., и появившиеся еще в 1765 г. рабочие организации – «Сыны свободы» и «Дочери свободы», установившие почти повсеместно контакты с фермерами. Самой активной частью народа были ремесленники и рабочие в городах, лучше организованные и наиболее революционно настроенные. Именно «Сыны свободы» под руководством Сэмюэля Адамса, Джозефа Уоррена из Бостона, Джона Лэмба из Нью-Йорка, Гопкинса из Род-Айленда и других добились в 1766 г. отмены закона о гербовом сборе, организовали бойкот английского чая, заставив купцов Англии прекратить импорт товаров в колонии. Известен случай: когда в Чарльстоне купцы отказались выполнить предписание рабочих о запрете покупать какие-либо британские товары, рабочие договорились с фермерами о том, чтобы они прекратили торговые сношения с этими купцами, и тем самым вынудили их к принятию требований рабочих. Купцы сдались. Сэмюль Адаме называл «сынов свободы» и их союзников – фермеров «двумя уважаемыми сословиями», «силой всякого общества». По его убеждению, борьба городских рабочих и мелких фермеров – есть «стойкое патриотическое движение, призванное стать избавителем всей страны». Не менее категоричным в этом вопросе был доктор Уоррен, писавший в 1774 г.: «если купцы за-хотят нас продать, ремесленники помешают этой сделке». Настроение «Сынов свободы» передает и их гимн:

Тесней ряды, сыны свободы! Девиз наш: выше стяг держать И для рабочего народа Бесстрашно волю добывать. Всю свору псов прогоним смело! Вперед теперь иль никогда! Мы постоим за наше дело, Оковы сбросим навсегда.

После отмены закона о гербовом сборе организация «Сыны свободы» усилилась еще более, причем можно говорить об укреплении солидарности рабочих не только в пределах колоний, но и в международном масштабе. Ирландские и даже некоторые английские рабочие оказывали борющимся в колониях братьям моральную и материальную поддержку. После бостонской бойни, когда жертвами стали патриоты «Сынов свободы» – рабочий Грей, ремесленник Арр, юнга Голдуэлл, столяр Мэврик и беглый негр Атокс – рабочие начали готовиться к предстоящим схваткам: собирали оружие, формировали боевые отряды, изучали военное дело, организовали замечательную боевую разведку.

В марте 1775 г. Патрик Генри заявил: «Тщетно было бы убаюкивать теперь себя сладкими надеждами о возможности мира и примирения. Нет больше никаких оснований для таких надежд! Если мы желаем быть свободными, если мы хотим сохранить неприкосновенными те неоценимые права, которые мы отстаивали так долго от посягательств Англии, если мы не хотим подобно подлым трусам прекратить теперь же благородную борьбу, которую мы так долго ведем и которую мы обещались не прекращать, пока не будет достигнута великая цель всех наших усилий, мы должны сражаться! Нам теперь осталось одно – взяться за оружие и решить спор на поле брани… Война фактически уже началась. Ближайший вихрь, несущийся с севера, может быть, донесет до нашего слуха лязг бьющегося оружия».

Патрик Генри был прав. Война фактически началась. В Кентукки и Теннесси военные столкновения имели место уже в октябре 1774 г. Борьба между патриотами и сторонниками английского монарха началась в Северной Каролине. Английскому флоту был отдан приказ блокировать колонии, а войскам – разоружить колонистов и уничтожить военные склады

Ход военных действий. Принятие Декларации независимости

18 апреля 1775 г. командующий английскими войска-ми в Массачусетсе генерал Гейдж во исполнение полученного приказа отправил сильный отряд в маленький городок Конкорд, в тридцати километрах от Бостона, с целью захвата склада оружия и ареста Сэмюэля Адамса и Джона Хэнкока. Но разведка патриотов не дремала. «Сыны свободы» предупредили повстанцев, которые за-держали английские войска около Лексингтона, навязали им сражение, затем отступили, а тем временем оружие и снаряжение из Конкорда было вывезено и руководители движения успели скрыться. Англичане возвращались ни с чем. Колонисты им снова навязали сражение, навязав им тактику восставшего народа, тактику рассыпного боя. Англичане бежали, потеряв около трехсот человек убитыми и ранеными. Эта победа явилась сигналом к началу восстания. Патриоты под Бостоном создали «лагерь свободы», куда из ряда колоний прибыли 20 тысяч вооруженных волонтеров, приступивших к осаде города. Английские войска под командованием пяти генералов попытались разгромить этот лагерь, но потеряв в сражении у холма Банкер-Хилл полторы тысячи солдат, не смогли прорвать блокаду.

Восстание быстро распространялось во всех колониях. Рабочие Нью-Йорка захватили склады оружия, а отряду повстанцев удалось подчинить себе пограничный форт Тикондерогу. Фермеры Северной Каролины провозгласили себя свободными и независимыми, отказались повиноваться британским войскам. Губернатор Виргинии спасал себя бегством.