Respublica. Основные вехи забайкальской государственности

Заговорщики предполагали, что восстание охватит затем другие места Нерчинской каторги. Захват оружия был обязательным элементом восстания. Намечали «забирать партию людей, с коими свободно до Читинского острога».

Но, как это часто бывает, нашелся предатель. Роль «Иуды» исполнил некто Алексей Казаков. Его предательство было раскрыто участниками заговора, и Казаков был ими убит. Но было уже слишком поздно, участников заговора быстро взяли под стражу.

Комендант Станислав Романович Лепарский действовал по законам военного времени. Сухинов ни в чем не признался во время допросов и вел себя исключительно стойко.

Накануне назначенной казни, 1 декабря 1828 года, он повесился в камере на ремне. Он умер в 33 года.

Остальные шестеро заговорщиков также были приговорены к смертной казни. Их казнили в Нерчинском Заводе.

После заговора в Зерентуйском руднике власти сочли пребывание декабристов в либеральных, демократичных условиях Читы нецелесообразным.

Видимо, щадящий режим заключения в Чите, больше напоминавший домашний арест (в окружении жен, хорошей еды, зарубежных журналов и дорогих книг. Известна история, как им в острог переправили проститутку в бочке из-под квашеной капусты), воспринимался декабристами как слабость властей, а тягостно им было находиться в отрыве от питерской цивилизации.

Декабристов перевели в специальную тюрьму в Петровском Заводе. Здесь режим пребывания был уже более жестким, вполне адекватный тяжести их преступлений.

Истоками идей декабристов, без сомнения, являются идеи русских просветителей конца XVIII – начала XIX в. (Н. И. Новикова, А. Н. Радищева). Они вызвали ненависть к деспотизму, рабству и гражданскому неравенству, а также учения Джона Локка, Шарля Монтескье, Дени Дидро и чрезмерное увлечение романтизмом, философская доктрина масонства.

Работа декабристов в масонских структурах имела положительные моменты для них: масонские ложи способствовали организационному совершенствованию радикальной политической оппозиции, приобретению опыта конспиративной деятельности.

Читинская республика

В период революции 1905 года Чита играла особую роль. Здесь была создана одна из самых сильных большевистских организаций на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири.

Восстание охватило не только областной центр. Революционный пожар разгорелся и в других населённых пунктах: Борзе, Верхнеудинске и Хилоке. В этих местах большевики и эсеры совместно удерживали власть.

В ноябре 1905 года большевики смогли привлечь на свою сторону почти весь гарнизон Читы. В революционный комитет вошли такие опытные большевики, как И. Бабушкин, В. Курнатовский, А. Костюшко-Валюжанич, И. Попов-Коновалов и другие не менее опасные для властей люди.

Большевики активно распространяли свою пропаганду среди солдат. Они часто переодевались в военную форму и проникали в казармы, где проводили агитацию и устраивали провокации. Особенно хорошо зарекомендовал себя в этой опасной работе молодой и решительный большевик Дмитрий Кривоносенко.

Кривоносенко действовал в составе боевой организации, созданной по типу террористических организаций эсеров. Организация называлась «Забайкальская федерация групп вооружённого народного восстания». Дмитрий унаследовал свою тягу к революции от своего отца, который работал фельдшером в Акатуйской тюрьме. Именно он познакомил сына с опытными социал-демократами, такими как Бабушкин и Костюшко.

Благодаря этой интенсивной обработке солдаты стали всё активнее проявлять свою политическую активность. Так, 27 июля на одном из митингов железнодорожников присутствовали десятки солдат, что было необычно. Раньше солдаты тоже участвовали в митингах, но не в таком количестве.

Курнатовский не сидел без дела. Он издавал прокламации, которые распространялись среди военных в эшелонах, проходивших через Читу в Маньчжурию и обратно. Он также готовил первый выпуск газеты «Забайкальский рабочий», которая стала рупором РСДРП. Первый выпуск газеты вышел в декабре.

Война с Японией требовала концентрации не только кадровых, но и большого количества запасных воинских частей. В гарнизонах росло недовольство и ненависть к царским властям. Это было связано с нехваткой продовольствия, экипировки, задержками в поставках вооружения, а также с бездарным командованием офицеров, которые проводили время в пьянках и несли большие потери на поле боя. Конечно, не везде было так, но общая ситуация в глазах общественности, описываемая демократической прессой, выглядела именно так.

Ленин в октябре 1905 года отмечал: «Маньчжурская армия, судя, по всем сведениям, настроена крайне революционно, и правительство боится вернуть её, а не вернуть этой армии нельзя, под угрозой новых и ещё более серьёзных восстаний».

Рабочие Главных железнодорожных мастерских создают в августе вооружённую дружину.

15 октября 1905 года Чита узнала о начале Всероссийской стачки.

Рабочие депо и железнодорожных мастерских с энтузиазмом поддержали это известие. Они сразу же присоединились к забастовке и вышли на улицы, требуя прекращения Русско-японской войны и свержения самодержавия.

В октябре численность вооружённой дружины достигла 4 тысяч человек. Эти железнодорожные дружины участвовали в нападениях на полицию и членов «Союза русского народа». Впоследствии сами дружинники взяли на себя функции полиции.

Читинский гарнизон, состоявший из запасных частей, перешёл на сторону восставших рабочих.

Командование гарнизона Читы не могло ничего сделать с ситуацией, и офицерам оставалось только ждать прибытия проправительственных частей из Маньчжурии.

На самом деле, вина за восстание гарнизона Читы полностью лежала на командирах. Солдаты голодали, офицеры издевались над ними, побои были обычным явлением, а старшие офицеры присваивали жалование нижних чинов.

Губернатор Холщевников, вместо того чтобы улучшить положение в гарнизоне, видя неизбежность восстания, отправил ходатайство начальнику Маньчжурской армии об увольнении всех запасных частей и потребовал немедленно заменить части Читинского гарнизона кадровыми.

16 ноября на станции Чита-Военная начали собираться солдаты железнодорожного батальона, чтобы выдвинуть свои требования командирам. Командиры на собрание не явились. Комендант станции попытался сорвать собрание, закричав: «Пожар!». В ответ его окунули в бочку с водой, предназначенную для тушения.

Солдатская масса впервые приняла участие в революционной борьбе, митинги проходили в Чите каждый день. Солдаты гарнизона приняли резолюцию о полной поддержке РСДРП.

Полковник Дориан, командующий 3-им батальоном, обеспокоенный революционными настроениями подчинённых, 21 ноября 1905 года отправил рапорт начальнику сообщений тыла Маньчжурской армии. В рапорте он описывал общее состояние батальона и то, что на его уговоры прекратить бузу солдаты не поддаются.

22 ноября 1905 года был создан Совет солдатских и казачьих депутатов. В него вошли представители РСДРП и ЗФГВНВ. Совет взял под свой контроль Транссиб, в городе были захвачены почта и телеграф. Провозглашается первая в мире советская республика. Вошедшая в историографию под именем Читинской республики. Официальные власти не предпринимали активных действий.

24 ноября во время митинга, организованного Читинский комитетом РСДРП военному губернатору Холщевникову был предъявлен ультиматум. В нём содержались такие требования освобождения политических заключенных из тюрем. В частности, арестованного на днях Дмитрия Кривоносенко, а также освобождение двух солдат-писарей, арестованных за революционную работу, освобождение из Акатуйской тюрьмы матросов с речного монитора «Прут».

Губернатор, желая выиграть время, в конце ноября отдаёт приказ уволить запасные части 3-го батальона. Оставшаяся масса солдат продолжала бунтовать и выдвигать требования.

1 декабря состоялось заседание офицеров, на котором присутствовал Холщевников. Офицеры были настроены либерально.

5 декабря офицерское собрание опубликовало заявление о том, что офицеры сочувствуют освободительному движению и придерживаются нейтралитета.

14 декабря 1905 года в своём рапорте Дориан сообщал в штаб армии, что пропаганда социал-демократической партии ведется совершенно беспрепятственно. К революции присоединялось всё больше и больше солдат. К тому же из тюрем были освобождены политические.

После провозглашения Читинской республики в 1905 году, Читинский комитет РСДРП начал активно распространять свои прокламации: «К казакам», «Ко всем казакам Забайкальской области» и другие подобные. Типографии в Чите работали и ночью. Знаменитый Д. И. Кривоносенко лично ездил по деревням и станицам, призывая крестьян и казаков присоединиться к борьбе с «царизмом».

В прокламации «К казакам», говорилось о тяжёлом положении казачества, что они не привилегированное сословие, а крепостные на военной службе. В другой прокламации говорилось, что верность традициям разоряет казачество. Казаков подводили к мысли, что крестьянам живётся лучше, чем им. Что им лучше быть крестьянами, а не казаками.

Говорили:

«Казака, который не может купить обмундирование, снаряжение и лошадь, как несчастного раба в варварских странах, как барского крепостного былых времен, запродают на работу по дешевой цене, пока не возместит затраченное».

В посёлках Шишкино и Бурень, казаки выступили против воинской повинности.

Конечно, многое в прокламациях было верно, о земельном вопросе, о Кабинетных землях.

«Много земель в Забайкалье, конца и краю не видно им, но начальство и здесь сумело устроить вам малоземелье».

Прокламации призывали казаков забрать земли Кабинета себе. Казаки Титовской станицы вынесли приговор об изъятии Кабинетных земель. В приговорах Куенгской, Маккавеевской, Ундинской, Аргунской, Торгинской станиц говорилось о захвате Кабинетных земель.

В Новотроицком училище, Шилов устраивал митинги. Писарь Желтуринского станичного правления Д. Стогний составлял и рассылал в казенных пакетах антиправительственные требования по всем соседним станицам.

В то время как революционное движение в станицах Забайкалья набирало обороты, большевики активно распространяли свои идеи через прокламации и воззвания. Эти документы вызывали широкий отклик среди жителей станиц, которые активно принимали участие в митингах и подписывали революционные приговоры.

Приговоры отправлялись в Читинский комитет РСДРП, который координировал деятельность большевиков в регионе. С каждым днём аппетиты большевиков становились всё больше, и к декабрю 1905 года они уже требовали созыва всенародного учредительного собрания, упразднения казачьего сословия и введения всеобщего подоходного налога. Кроме того, они требовали разделить земли и имущество правлений.

Из этих требований видно, что интересы казачества отходят на второй план, а на первый план выходят масштабные политические и экономические требования. Это связано с тем, что большевики чувствовали себя хозяевами положения в Чите, а казаки и селяне на тот момент уже сыграли свою роль для большевиков. «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить», – так можно охарактеризовать ситуацию в регионе.

В конце декабря Курнатовский вместе с революционной дружиной освобождает из Акатуйской каторжной тюрьмы матросов, которые восстали на военном транспорте «Прут». После издания Манифеста 17 октября Российское правительство начало разрабатывать планы по ликвидации революционных очагов. Подавлять революцию пришлось возвращавшимся с проигранной русско-японской войны войскам генерала Павла Ренненкампфа.

В начале 1906 года из Москвы и Харбина в Читу двинулись карательные эшелоны. С войсками шёл генерал А. Н. Меллер-Закомельский. На станции Борзя военно-полевым судом были осуждены шесть человек. Из них пятеро были приговорены к тюрьме общего режима, но наказание они отбывали на Нерчинской каторге.

Польский дворянин Витольд Эрдман, работавший машинистом на станции Борзя, был осуждён на три месяца тюрьмы за то, что в пьяном виде на вокзале выкрикивал оскорбления в адрес императора.

Среди осуждённых были: санитарный десятник службы пути К. М. Зезюкевич, машинисты И. И. Ясинский, столяр А. П. Королёв, конторщик К. К. Падалко, мастер депо И. А. Шилко и начальник участка В. В. Окончиц. Ясинский и Шилко раздавали рабочим локомотивного депо украденное оружие, призывая к ниспровержению государственного строя.

22 января 1906 года руководство восставших в лице комитета РСДРП, узнав о жёстких методах Ренненкампфа, приняло решение не оказывать сопротивления. Чита разоружилась. Так закончились два месяца Читинской республики. Были арестованы почти все нижние чины 3-го резервного железнодорожного батальона, при аресте был убит офицер батальона подпоручик Иващенко.

2 марта 1906 года на 2-й Огородной улице (ныне улица Революции 1905 года) прошла публичная казнь революционеров. Были расстреляны Костюшко-Валюжанич, Ванштейн Исай Аронович, Цупсман Эрнст Видович, помощник начальника станции Чита-вокзал Николай Антонович – руководитель вооружённых дружин Читы, Столяров Прокопий Игнатьевич – он хранил на своей квартире оружие. Курнатовский был приговорён к расстрелу, но затем приговор был заменён на каторгу.

В декабре 1906 года была обезврежена полицией боевая организация «Забайкальская федерация групп вооружённого восстания». Дмитрий Кривоносенко был схвачен властями только в 1908 году.

После того как его отца казнили, он потерял рассудок. По настоянию тюремного начальства он неоднократно проходил психиатрическую экспертизу. Однако это не повлияло на его революционную деятельность.

В январе—феврале 1906 года все революционные группы к востоку от озера Байкал были подавлены, но политические дискуссии продолжались в подполье и в соседних странах.

Многие активисты революции эмигрировали в Японию. Военный врач Михаил Александрович Кудржинский рассказывал, что они с другими интеллектуалами обсуждали перспективы автономии Уссурийского края. Однако позиция горожан, многие из которых зарабатывали на военных контрактах, и большинства крестьян, которые всё ещё были изолированы от политических дебатов, заставила их усомниться в этих планах.

В то время было много дискуссий об автономии во Владивостоке, а также позже в Нагасаки. Николай Константинович Судзиловский, известный как Николас Рассел, обрушился на них с критикой, заявив, что они упустили такую блестящую возможность заложить фундамент «Сибирских Соединённых Штатов».

Николай Судзиловский, он же Николас Рассел, был народовольцем, политическим эмигрантом, американским гражданином и богатым человеком, а также демократически избранным президентом сената Гавайских островов.

Члены Гавайского сената оказались некомпетентными политиками, а проводимые ими реформы – безграмотными. Экономика островов пришла в упадок. После этого Судзиловский уехал в Японию. Там он проводил революционную агитацию среди русских военнопленных, прикрываясь врачебной практикой, пока японцы не выслали его из страны. По просьбе российского правительства он был лишён американского гражданства.

Ещё в середине XIX века Бакунин, Герцен и другие радикалы приветствовали присоединение Амурской и Уссурийской территорий в 1858—1860 годах, утверждая, что река Амур отделит Сибирь от консервативной столицы и поможет импортировать «демократию» из-за Тихого океана.

После расстрелов на станции Мысовой Бабушкина, в Борзе Попова-Коновалова, в Чите на Титовской сопке Костюшкор-григоровича, Столярова, Цупсмана, Ванштейна рядовые революционеры отбывали наказание в Акатуе и Горном Зерентуе. Многие ушли в подполье, но не оставили своей антигосударственной деятельности. 29 марта 1907 года в Чите была обнародована прокламация «Сибиряки!», подписанная некой Партией сибирской независимости. В этом воззвании говорилось: «Мы призываем всех, кому дорога отчизна, встать под наши знамёна в борьбе за идею сибирской независимости».

3 июня 1907 года император Николай II распустил оказавшуюся неэффективной и состоящей из разномастных радикалов Государственную Думу второго созыва.

В депутаты этой Думы безуспешно баллотировался и Владимир Ульянов (Ленин).

После роспуска Думы большевики окончательно ушли в подполье.

В Забайкалье же РСДРП начала кропотливую работу по собиранию и наращиванию новых революционных сил. В Читинских железнодорожных мастерских вновь усилилась вербовка сторонников революции, велась активная пропаганда среди рабочих. При этом следуя заветам Ленина, читинские революционеры сочетали как легальные, так и нелегальные способы борьбы с властью.

Ячейки РСДРП постепенно восстанавливались и в других населённых пунктах Забайкалья.

Их наличие и влияние в рабочей среде и среди служащих железной дороги было вынуждено признать и Охранное отделение.

6 июля 1907 года помощник начальника Иркутского жандармского управления по Забайкальской области в своём служебном донесении губернатору писал:

«В настоящее время социал-демократическая организация в Чите и Забайкалье является первой по числу членов и тому пространству, на которое она раскинула свои сети. Нет уголка в Забайкалье, где бы не было члена РСДРП, осторожно и умно ведущего свою преступную пропаганду».

Забайкальские власти делали выводы и усиливали репрессии.

В конце 1907 года полиции удалось захватить ядро Читинской организации РСДРП. Были арестованы Иннокентий Бабайлов, Моисей Губельман, Василий Чаплинский. После длительного разбирательства, приговор им был вынесен 10 июня 1908 года.

Иннокентий Бабайлов был осуждён на 8 лет, остальные – к различным срокам. В 1908 году благодаря сотрудничеству со следствием арестованных были схвачены и другие члены РСДРП – Иван Сильвестрович Бабайлов и сотрудник газеты «Забайкальская новь» С. П. Топорков.

Обыски и аресты следовали один за другим. 18 октября 1907 года жандармы произвели обыски на трёх квартирах в Чите. Как свидетельствуют протоколы, были обнаружены листы с данными о поступлениях денежных сумм в кассу Читинской организации РСДРП, отчёт о партийном заседании в сентябре, письма ЦК РСДРП, адреса, на которые поступала нелегальная литература, вопросник по изучению Эрфуртской программы.

В ходе обысков, проведённых на станции Оловянная, были обнаружены материалы, свидетельствующие о том, что Читинская организация РСДРП поддерживала связь с рядом ячеек в Оловянной, Борзе и Маньчжурии.

Известно, что комитет РСДРП в Чите также поддерживал связь с товарищами из Нерчинска и Сретинска. Несмотря на жёсткие меры, предпринятые Рененкамфом, подпольщики продолжали действовать и в Борзе.

Это вызывало беспокойство у властей. В предписании губернатора полиции и жандармерии говорилось:

«Предписываю продолжать строгое наблюдение за появлением во вверенном нам районе каких бы то ни было тайных организаций и обществ. О результатах действий доносить мне немедленно».

В комитете РСДРП наблюдался раскол. Меньшевики считали, что революция завершилась, и подпольную организацию в Чите необходимо распустить, а действовать исключительно в рамках закона легальными методами. Этому способствовали реформы, проведённые императором, и наличие молодого и неопытного парламента – Государственной Думы.

Большевики же настаивали на усилении работы, так как половинчатые реформы не ведут к победе социализма, а точнее – к их победе.

1 декабря 1907 года большевики предприняли попытку создать свою подпольную типографию. И им это удалось. Было налажено производство собственных, а не привозных листовок и прокламаций. В них читинские большевики обращались к солдатам гарнизонов и рабочим.

Мирные социальные лозунги, такие как 8-часовой рабочий день, переплетались с радикальными политическими, такими как свержение самодержавия.

В июне 1907 года в Оловянной благодаря работе большевиков началась стачка, в которой приняли участие 300 рабочих. В августе была предпринята попытка организовать большую стачку в Чите под лозунгом «Не забудем традиции пятого года». В декабре 1907 года состоялась забастовка путейцев и шахтёров Тарбагатайских копей. 1 мая 1908 года большевиками была организована забастовка горнорабочих Каралонских копей в Баргузинской тайге.

Именно эти события привели к массовым арестам большевиков в 1908 году, их ряды редели.

Ощущалась нехватка кадров, началась лихорадочная работа по вербовке новых членов партии.

В январе 1909 года состоялось собрание, на котором был избран новый состав комитета РСДРП. Он возобновил выпуск листовок и сбор денег для политических заключённых. Также читинский комитет обратился к партийным организациям Европейской части России с просьбой о помощи в снабжении запрещённой литературой и партийными газетами.

Осенью 1909 года в Читу приехали опытные большевики, включая Бронислава Чаплинского.

Чаплинский провёл для читинских большевиков «мастер-класс» по проведению пропаганды прямо под носом у жандармов, организовав «летучий митинг» в железнодорожных мастерских.

В конце 1909 года прошли перевыборы в новый подпольный комитет РСДРП. Утвердился его состав: Иннокентий Наханович, Евгений Богуславский, Никон Осипов, Николай Кузнецов.

Под руководством нового комитета 9 января 1910 года большевики широко отметили пятую годовщину «Кровавого воскресенья» и 2 марта 1910 года, четвёртую годовщину расстрела «героев» Читинского вооружённого восстания.

31 марта 1910 года последовали новые аресты большевиков. Активная деятельность РСДРП в Забайкалье пошла на убыль, выпуск пропаганды приостановился. Было решено действовать в рамках закона до лучших времён.

Забайкальская белая государственность

В понимании Семёнова, старый царский режим предоставлял казакам почётное место в обществе. Казачество, к которому он причислял и себя, было гармонично интегрировано в систему общественных и армейских отношений на протяжении веков.

Однако с приходом новой революционной власти всё изменилось. В мире, где побеждали революционные идеалы, казачеству не было места.

Позиция Семёнова была непреклонной, и она настроила его против полумер Временного правительства, которое пришло к власти после Февральской революции.

23 ноября 1917 года Семенов поддерживал связь по телеграфу с Лениным. Ленин спросил: «До меня дошли слухи, что вы застрелили двух наших товарищей, членов большевистской партии, выполняющая приказы Центрального Комитета.… Это правда?» Семенов ответил: «Нет, это неправда! Мы застрелили двух провокаторов и террористов, которые ставили своей целью подорвать армейскую дисциплину и помешать отправке войск на фронт». Ленин: «Вы должны быть сурово наказаны. Вас ждет виселица!».

Во время пребывания в столице, Семенов предложил арестовать Владимира Ленина и его соратников, и немедленно казнить их через расстрел. В понимании Семенова большевики были главным злом, разлагающим не только армию, но и страну.

Дальневосточный казачий сепаратизм в годы Гражданской войны возник не случайно. Он получил серьёзную идеологическую основу весной-осенью 1917 года, когда казачьи войска России, включая дальневосточные, выдвигали требования, которые, если бы были реализованы Временным правительством, могли бы дать казачеству обширные права и свободы.

После октябрьского переворота казакам пришлось бороться за свои права и свободы с оружием в руках. В Забайкалье выбор пал на Григория Семёнова в качестве лидера казачьего движения.

9 января 1918 года был создан Особый Маньчжурский отряд (ОМО) Семёнова.

Согласно свидетельствам участников ОМО, отряд сразу же начал получать финансирование от союзных держав. В брошюре «Деятельность Особого Маньчжурского Атамана Семёнова отряда», опубликованной в начале 1919 года, признавалось, что первой финансовую поддержку оказала Англия, затем Франция и Япония. Авторы отмечали, что Япония «во все времена деятельности ОМО была его лучшим и искренним другом, помогая во всём: деньгами, оружием, добровольцами и устраняя неблагоприятные для отряда политические обстоятельства».

Не только Семёнов, но и другие дальневосточные атаманы предпочитали японскую политику на русском Дальнем Востоке и не признавали власть Верховного правителя адмирала А. В. Колчака, стремясь к казачьей гегемонии в регионе.

В апреле 1918 года, до того, как проявилась вся глубина его «порочности», Семёнов произвёл впечатление на опытного британского офицера как «исключительно патриотичный и бескорыстный человек». И почти два года спустя британский верховный комиссар в Сибири Майлз Лэмпсон признавал, что самая резкая критика режима Семёнова была оправдана, но считал атамана «искренним человеком».

Семёнов, несомненно, был и стремился быть образцовым лидером, и диаметрально противоположные мнения о нём были вызваны его окружением и образом жизни военного. Ни один человек не может служить примером всех человеческих добродетелей. Образцовость в понимании Семёнова предполагала и требовала от него чёткого определения приоритетов и, следовательно, откладывания в долгий ящик определённых видов деятельности, которые могут показать врагам слабость и нерешительность. Выбор образа Семёнова был решительно военным. Семёнов личным примером должен был продемонстрировать решимость, жестокость к врагу, ценности забайкальского казачества и своё понимание воинской присяги.