Белые халатики

Второй пациент, Валерий Николаевич, был большим любителем женщин. Каждую медработницу он ласково за глаза называл «белым халатиком». Провожал взглядом и комментировал выгодные особенности фигуры каждой. Отдельное удовольствие доставляло ему издеваться над Мишкой, парень в больнице лежал впервые и опыт общения с женщинами имел небольшой. Я просто слушал и угорал.

– Градусник прямо в зад вставляют. – Мишка не верил и ухмылялся.

– А когда кровь берут, медсестра наклоняется так, чтобы ты мог ее грудь потрогать, так кровь лучше приливает, они это знают и сами к тебе тянутся.

– А еще если сестричка вот так улыбается, как тебе сегодня та рыжая, значит, вечером надо к ней в ординаторскую заглянуть.

Парень верил и не верил, но в глубине души надеялся, что это правда. Наверно, поэтому один раз вернулся в палату с красной щекой и пробурчал что-то типа: «Она сама ее мне в руку положила». Я думаю, он говорил про старшую медсестру, мимо нее пройти было сложно. В основном из-за объема талии и, наверно, 10-го размера груди. Вот и Мишка не прошел. А рыжая и правда строила ему глазки, но прижал он ее в итоге на лестничной клетке, а не в ординаторской. Это я видел сам.

Мы выздоравливали, новый год наступал, а мне приходили на телефон откровенные фото Ирины.

3

Ирина покрывает поцелуями мою грудь, потом живот, прижимается своей грудью ко мне. Опускается все ниже и ниже, чтобы скользить языком вверх и вниз по моему члену. Она растягивает удовольствие, облизывая его как мороженое, я наслаждаюсь.

Тверже быть невозможно.

– Да, детка! Все, что ты мне присылала. Все, что ты обещала сделать! Давай, не останавливайся! Покажи, как ты умеешь.

Она поднялась, я положил ее на живот, провел рукой по ее бедру, по ее сладкой попе, опустил пальцы к ее горячему центру. Я должен быть там! Ну, держись!

Стук в дверь. Громкий, требовательный и неожиданный, прикончил мой самый лучший сон. Я не для того отключил домофон, чтобы мне ночью выбивали дверь. Последняя надежда «Может, это не ко мне» появилась и растаяла. Пришлось нащупывать в темноте костыли и ковылять к двери. Стук все не прекращался, а я все еще не хотел открывать.

В глазок я увидел знакомое лицо, открыл дверь и уставился на своего ночного гостя.

– Чего лыбишься? Дай войти.

Батя зашел в квартиру. В руках у него был немного помятый букет цветов, а на лице недовольное выражение.

– Польщен, не стоило так тратиться, – сказал я, кивая на букет.

Батя перевел взгляд на цветы, скривил губы и пошел на кухню. Я заковылял следом. Цветы остались стоять в моей любимой кружке, а батя – ночевать на диване.

Утром меня ждал приятный сюрприз: яичница, чай и бутерброды. Для человека с ограниченными возможностями, и я не про интеллект, приезд отца был как нельзя вовремя.

За едой я узнал о его приключениях.

– Ну ты помнишь Валюху? Бой-баба, своя в доску. Я ей всегда: «Дай помогу», а она: «Отойди, сама справлюсь». Там и пахать, и поросят валить может. Первый раз к ней приехал, купил вина, конфет. Она скривилась, достала водки, сала. Матерится, как Витек, курит… Говорила: «На х$р мне твои нежности? Пришел, завалил, чего на пороге мяться?» Понимаешь, она горячая. Хочешь – на кухне ее прижмешь, хочешь – за сараем. Один раз за грибами пошли, она нагнулась, ну я и..

– Ба-а-а-ать.

– Но все равно иной раз как мужик.

– Так ты же от нее ушел.

– Ясен пень, зачем мне «второй Витек» дома? Одного на работе хватает.

– И что? Соскучился?

– По кому? По Витьку?

– По Валюхе.

– А-а-а-а… нет. По борщу ее скучать буду. Просто я уже к ней привык. И тут Наталью встретил. Вся такая на каблуках, в платье вырядилась. Что-то там на лице нарисовала.

– Брови?

– Ну да, что они там рисуют еще? Губы там…

– Сиськи?

– На лице? Не сбивай меня.

Я смеялся.

– Ну вот, приезжаю я. Рубашку погладил, цветы купил. Захожу и говорю: «Наталья, здравствуйте». А она: «Анатолий, давайте попроще и на „ты“. Мне официоз в общении навевает минорные ноты, а этот вечер видится мне совсем в другом свете». Я не растерялся и ляпнул: «Хорошо, Натаха! Пох$й на прелюдии, тащи сюда свою задницу!»

Я свалился под стол. Никогда в жизни я так не смеялся! Батя помогал мне подняться и тоже посмеивался.

– И что, домой сегодня поедешь?

– Тут такое дело. Мне пока лучше домой не ехать, а то там Валя…

– Она что, не знает, что вы расстались? – я подавил смешок и уставился на отца.

– Она знает, но она не согласна.

– Та-а-а-ак, и насколько она не согласна?

– Точно не знаю, попозже Витьку позвоню, сходит проверит. Думаю, дом она сжечь не могла, а вот стекла побить запросто.

– Бать…

– Да не переживай. Деньги на карте, документы забрал.

– Альбом дембельский?

– Само собой.

– А медали дедовы?

– В несгораемом кейсе лежат.

– Расплавятся…

– Могут, да, не предусмотрел.

Повисла тревожная тишина.

Некоторое время спустя Витек рассказывал по телефону, что Валюха успела только немного повредить забор. Не то бульдозером, не то как бульдозером, я не понял. По всему выходило, что малые разрушения – это чистая заслуга Витька. Но вот как он держал оборону, осталось тайной. После пары вопросов у него возникли срочные дела.

Батя заметно повеселел. Предложил как следует, по-семейному отметить Новый год. Потом вспомнил о моей ноге, и мы два дня пили пиво и смотрели сериалы. Он помогал мне по хозяйству и ворчал, что мне давно пора жениться.

За это время Валюха успокоилась, и Витек убедил моего отца, что можно возвращаться, ничего не опасаясь.

Я брился в ванной, когда услышал, что кто-то вошел. С порога послышалось:

– Вовка, раздевайся, я соскучилась.

Вот так сюрприз! Голос Ирины. Я как только мог быстро вышел из ванной, но было уже поздно.

Ирина шла в комнату, на ходу снимая водолазку через голову и демонстрируя шикарное кружевное белье голубого цвета с не менее шикарным наполнением.

Голова Ирины застряла в горловине водолазки, и сквозь нее она не совсем внятно говорила:

– Иди уже сюда, я больше терпеть не буду!

А напротив нее, развалившись на диване, лежал мой батя. Ничуть не смутившись, он с видом ценителя осматривал женские прелести.

Наконец, Ирина освободилась. Волосы рассыпались по обнаженным плечам, она кинула водолазку на пол, расстегнула и скинула лифчик, потянулась к пуговице на джинсах и… встретилась глазами с моим батей.

Повисла тишина. Сочная, полная грудь Ирины смотрела на батю, а он на нее.

Я хотел закрыть ее собой, но мне было тяжело передвигаться. Поэтому я окликнул Ирину и показал, чтобы она зашла за мою спину. Она так и сделала, я протянул ей свою футболку, потому что ее одежда улетела куда-то далеко. Ирина оделась и скрылась на кухне.

Батя уважительно посмотрел на меня и сказал:

– Зачетная, одобряю!

А потом поднял большой палец вверх.

Было немного неловко, и стало еще больше. Батя развеселился и начал говорить, что ему такие смотрины нравятся, вот и в старину так было. Его понесло, а Ирина все больше опускала голову и краснела.

Потом отец засобирался и поехал домой.

Ирину как будто подменили. Она была отрешенной и слабо реагировала на мои ласки. Я перебрал все возможные комплименты, ласкал ее так, как ей нравилось. Она отвечала как-то отстраненно и холодно. Пробить стену так и не удалось. Она что-то сказала про личные границы, что ей некомфортно демонстрировать свое тело, и поздно вечером ушла.

А потом позвонил батя и сквозь смех стал сбивчиво рассказывать, что Валюха теперь живет с Витьком:

– Прикинь – два Витька, один – баба, другой под каблуком! АХ-ХА-ХА. Кто там кого. АХ-АХ Ну, Витек! Тоже мне друг, бабу увел! А-ХА-ХА-ХА. Надо проставиться ему…

Смех стал переходить в поросячий визг.

– Ну, пока. К Любе поеду. До завтра не звони мне.

4

Ночь, освежающий ветер, чуть дрогнувшая гладь воды.

Стою на берегу реки, дышу полной грудью. Торопиться мне уже некуда. Друзья ждут меня часа два и не дождутся. Я приехал! Может, так и должно быть? Может, нужно иногда оставаться наедине со своими мыслями… Да нет, не такой уж я философ.

Ночью, проезжая по полям и лесам, думал, что выезжаю на дорогу. Теперь передние колеса зарылись в песок. Я «уткнулся» в реку. Низкая посадка и передний привод мало подходят для приключений по ночному бездорожью. Звезды-то какие! Воздух чистый!

Раньше все было иначе. Идешь ночью по городу. Два пьяных тела пытаются удержаться друг за друга и орут:

– Висели над камином старинные часы!

А ты им в ответ:

– И стрелки замерли на них сто с лишним лет назад.

И было чувство единения, сопричастности, сакрального смысла… А теперь «Куклу колдуна» играют симфонические оркестры. Нет, конечно, я не против, но ведь раньше не так было.

На какую бы березку залезть, чтобы связь появилась? Телефон почти сел. Побродил по округе, попинал поганки. Появилась сеть. Пропущенные звонки. Уф-ф-ф, искали меня.

Друзья хороши своим разнообразием. У одного нашелся рамный внедорожник и трос на 15 т. У другого – лишний свитер. Третий привез с собой подруг. Остальные парни были с женами. Совместными усилиями моя машина снова оказалась на твердой земле. А в ней палатка, пиво и много чего еще.

Я был спасен.

Пока бродил один, с головой ушел в свои мысли. А тут, в пламени костра, все становилось теплее, красивее и лучше: шашлык сочнее, песни под гитару душевнее, девчонки… они и так прекрасны. Можно ли желать большего?

Я забыл обо всем. Долгое, мучительное расставание с Ириной вымотало меня морально и физически. Незаметно для себя, с ее слов, в отношениях я стал черствым и бесчувственным, грубым, невнимательным, абьюзером – и еще много других слов, значение которых я мало понимал, но все они нелестно меня характеризовали. Я не спорил, но в какой-то момент сказал:

– Зато мама считала меня красавчиком! – После этого Ирина уже ничего не говорила, залепила мне пощечину и ушла. Наверно, я заслужил. Не может же девушка драться просто так? Или может? Ирина ушла навсегда, и наступила долгожданная тишина. Когда ушла моя мама, тоже была тишина, только в этот раз я чувствовал облегчение, а тогда… НИЧЕГО. Совсем ничего. Мамы нет со мной уже 8 лет.

Здесь, у костра в кругу друзей, было легко и хорошо. Мы смеялись, пели песни, пили и веселились. Невероятно, но девчонки становились еще красивее, жизнь полнее. Даже комары как будто насытились и перестали надоедать.

Я всегда знал: с любой, даже самой крутой вечеринки надо вовремя уйти. Лучше в самой середине веселья. Поэтому я встал сам, потянул за собой Лену и Алену.

Я точно знал и их пытался убедить, что это абсолютно разные имена, нельзя их путать. Я был пьяным и веселым и изо всех сил старался запомнить, кто из них кто. Хотя внешне они были непохожи. Худенькая – Алена, Лена – с пышными формами. А может, наоборот… Для себя решил, пусть будет так.

Я обнял обеих за талию и говорил о женской красоте, изгибах тел, сиянии глаз. Удаляясь от костра, я слабо различал их силуэты и глаза тоже. Но было ли это важно? Я даже пытался читать стихи, но ничего не всплывало в памяти, а рифмовать вот так, запросто… никогда не умел. И что с того? Теплая летняя ночь окутывала нас. Мы шли купаться! Правда, девчонки пока об этом не знали.

Нет, не было оргии с обнаженными телами, освещаемыми светом луны. Я просто подхватил их и вбежал с ними в воду. Они визжали, дрались, ругались. Обещали меня утопить. Я спасал их на случай, если они не умеют плавать. А когда мы поняли, что воды по колено, стало очевидно: мне конец!

На меня надвигались две мокрые девушки. Медленно и молча. Волосы их прядями облепили тела, одежда прилипла к коже. Они надвигались, как панночка из «Вия». Помните фильм? Я как будто оказался в нем.

Я сглотнул, оставалось спасаться бегством.

Я бежал, они за мной. Мы оказались на поляне, я перепрыгнул через костер, они обогнули его с обеих сторон. Песня у костра прервалась на секунду и продолжилась вновь как ни в чем не бывало.

Моя палатка закрывалась изнутри. Это был единственный шанс на спасение.

Я нырнул в нее почти рыбкой. Застегнул и выдохнул. Спасен!

Призрачные силуэты тенями заиграли у входа. Пальцы нащупывали замок, наконец, нашли, молния стала разъезжаться. В свете фонаря я увидел длинные пальчики с наманикюренными острыми ногтями, уничтожающие последнюю преграду между нами.

Я старался не дышать.

Вот вход открылся. Медленно, одна за другой на коленях они наступали на меня, гипнотизируя своими глазами. Бежать дальше было некуда.

Сначала одна рука коснулась моей ноги, потом другая. Вдвоем они обшаривали мое тело, подбираясь к горлу. Тишина казалась трагической. Я бы помолился, но не умел.

Алена и Лена потянули меня за ноги и уложили на лопатки.

– Сдаюсь, – шепотом сказал я, – пощадите.

Они переглянулись и хором ответили:

– Нет!

Фонарик упал и погас, а потом они впились в меня зубами!

Нет, не зубами, конечно.

Они начали меня целовать и покусывать. Алена (или это была Лена, в темноте я не видел) целовала меня нежнее, щекотала языком и дразнила руками. Лена покусывала мою шею и клала грудь в мою ладонь. Я не мог решить: шевелиться мне или нет. Их было две, а у меня всего две руки. Я просто сдался на милость победительницам.

Алена стаскивала мои штаны, Лена футболку. Все было мокрым, поэтому избавиться от одежды было вдвойне приятно. Но на этом все не закончилось.

Алена продолжала ласкать меня руками. Проводила ладонью по всей длине моего члена и касалась его грудью. А грудь Лены легла мне на лицо. Мою руку она опустила себе в трусики. Там было мокро не только от речной воды.

– Вот это да-а-а-а-а, – я не смог сдержать восторга.

Девочки захихикали и внезапно отпустили меня. По звуку я понял, что они стягивают с себя одежду. Нащупал рукой фонарик и… Я в раю!

Они плавно покачивали бедрами и хищно смотрели на меня.

Лена повернулась ко мне лицом, демонстрируя свое прекрасное тело. Алена ласкала свою грудь. Теперь уже Лена поглаживала себя там, внизу. Я снова ощутил себя внутри фильма. Для взрослых. Боже, сделай так, чтобы это был сериал!

Пора было брать на себя главную роль. Я приподнялся и притянул за бедра Лену. Она расставила свои ноги слева и справа от меня и стала покачивать попой, задевая мой член, дразня его и ускользая.

Тем временем Алена снова заставила меня откинуться на спину. Они синхронизировались. Лена опустилась на мой член, а Алена почти заставила погрузиться в нее языком. Какие там мысли и эмоции? Я пытался не умереть! От счастья. Лена прибавляла темп. Я еще пытался контролировать ситуацию и не мог. Если бы мой рот был свободен, я бы кричал, что стал жертвой насилия. И чтобы никто даже не думал меня спасать.

Алена кончала, сидя на моем лице. Я тоже был почти готов. Не так быстро, дамы! Мы поменялись. Теперь я входил в Алену сзади.

Возбуждение нарастало.

Я разрядился так, как никогда в жизни. Забрызгал все вокруг, кроме себя, и упал на пол. Палатку придется сжечь.

Утром я проснулся от женских голосов. Жутко замерз, потому что вчера мне было не до поисков спальника. А девочки не растерялись и забрались в него вдвоем.

Они хихикали и жаловались на тесноту, на твердую землю. Можно было подумать, что вчерашняя ночь им совсем не понравилась. Я хотел присоединиться, но мне было резко отказано:

– Мы тут, вообще-то, спим!

Они демонстративно закрыли глаза. Я понял – это мне за ночные купания.

Так я стал третьим лишним.

Натянул на себя свитер, раздобыл себе чай. Постепенно и другие присоединились к моему завтраку.

Легкое похмелье сошло на нет, день разгорался. Друзья шутили насчет ночных криков диких животных. Был ли это медведь или удод… Сошлись на бешеных сусликах, которые всегда ходят по трое. Я мог только улыбаться. А вот Лена и Алена смеялись в полный голос со всеми. Кстати, они оказались Катей и Алиной. И я тут же забыл, кто кем.

По пути домой я думал о том, как хорошо встречаться со старыми друзьями и знакомиться с новыми.

Рабочая неделя началась позитивно. Белые халатики приветливо улыбались. Ирины давно не было в кабинете. Она работала временно и уже ушла.

Я чувствовал полную свободу от всего. У меня не было планов, не было проблем. Был только сегодняшний день. Поэтому я был очень рад, когда мне позвонил двоюродный брат и сказал, что хочет приехать в пятницу.

Я приготовился, наметил ряд мероприятий. Но прямо по приезде Пашка потащил меня тусоваться, как будто в гостях был я, а не он.

– Мы едем к девочкам, – сказал он.

И вот мы заходим в стрип-клуб…

5

В клубе царил полумрак, мерцающая подсветка и громкая музыка. Все по канонам.

Пашка предложил накидаться еще перед клубом, чтобы прийти «заряженными». Я эту идею поддержал, но налегать не стал. Несмотря на весь энтузиазм брата, настроение было не то. Я не большой любитель ночных клубов. А в таком вообще был впервые.

Мы сели, я осмотрелся. Честно говоря, смотреть было не на что. Зал не слишком большой. Сцена. Девочки… Ну, девочки, да, привлекали внимание. Приват-кабинки, бар и полуголые официантки. Периодически объявляли выступление то одной, то другой красотки. А потом они прохаживались между столиками, собирая деньги и напрашиваясь на приват. Мне было не по себе, я не очень привык к таким заведениям. А Пашка явно находился в своей стихии. Он толкал меня локтем и говорил:

– Вот этой мелочи в трусы насыпь, – или: – эту бери, она с тебя глаз не сводит.

Так он и заставил меня пойти в приват. Почти затащил. От мерцающей подсветки я мало различал лица, наконец, он выбрал сам, и мы пошли.

В кабинке я сел, музыка здесь была потише. Приготовился ко всему. Стриптизерша встала ко мне спиной, начала крутиться, а когда повернулась, я узнал Алину! Мою недавнюю знакомую. Или это была Катя. Она улыбнулась и ничуть не смутилась. Наоборот, еще больше заулыбалась и стала приближаться ко мне.

– Ты можешь трогать меня почти везде, – сладкий, соблазнительный голос.

Тут я растерялся.

– Какой скромный, – она подмигнула мне.

– Ну, я привык сначала поговорить, – она засмеялась и просто положила мои руки себе на грудь.

Потом Алина повернулась, села на меня и начала покачиваться и тереться. А потом и стонать. Я начал возбуждаться, прижал ее крепче, а он прошептала: «Не шали», – и показала на камеры. Мне нравилось то, что она делала. Но эта обстановка и сам факт того, что она работает в клубе… Я откинул лишние мысли и просто наслаждался процессом. А она умела это делать. Меня разобрало любопытство, и я спросил:

– Катя тоже здесь работает?

Она недовольно посмотрела на меня и сказала:

– Катя – это я. Алина скоро будет на сцене.

На этом наше время кончилось. У двери Катя (теперь я разобрался) сказала, что я мог бы получить бонус, если бы ничего не перепутал. Досадно.

Я вернулся к Пашке, он уже совсем поплыл. Веселился, кричал, пил. Музыка заглушала все. На сцену вышла Алина, и я сказал брату, что знаком с ней. Он выпучил на меня глаза и похлопал по плечу:

– А ты не теряешься, респект!

После выступления Алина также пошла по столикам, и Пашка со всей дури шлепнул ее по хорошенькой попке, а потом и вовсе стал прижимать ее к себе и, кажется, даже облизал. Моментально прибежала охрана и выставила нас на улицу. Пашка еще пытался сопротивляться, доставать деньги, но никого не убедил.

Мы взяли такси и поехали домой. Дорогой Пашка успел сцепиться с таксистом, и тот высадил нас на полдороги. Дальше мы шли пешком. Я тащил брата на себе, а он орал и порывался набить таксисту морду, благо тот уже уехал. В конце концов он почти прыгнул под колеса совсем другого такси. Послышался глухой удар, машина рванула и скрылась. А Пашка остался лежать на дороге, весь в ссадинах и кровоподтёках. Я помог ему подняться, и мы вместе дошли до пункта скорой помощи, до него было рукой подать.

– Володька, ты, что ли? Опять к нам? – на меня смотрели знакомые фельдшеры.

Я поздоровался и кивнул на своего брата. Фельдшеры невесело посмотрели на него и отправились обрабатывать раны. А я остался ждать снаружи. Теплая летняя ночь была прекрасна. Намного лучше, чем оставаться в душном клубе.

Мои приключения у реки и в ночном клубе не прошли даром.

Во-первых, теперь у меня появилась репутация альфа-самца. Как сказал мне Жека, переспать сразу с двумя стриптизершами, да еще бесплатно – это высший пилотаж. Все равно что вступить в закрытый клуб. Я старался держаться соответствующее.

Во-вторых, теперь я знал, где находится кожно-венерологический диспансер. Воспоминания об этом не изгладятся уже никогда. Особенно вид врача, больше похожего на коновала, и его шутки типа: «Мало что мы не можем вылечить, но когда найдешь – приходи».

Теперь женщин с горящими глазами я начал избегать. В голове у меня засел образ чистой и прекрасной девушки, скромно опускающей глаза. И я ее встретил.

В один день ко мне пришел Леха. Грязный и злой. Я понял, что прямиком с рыбалки он направился ко мне.

– Снова жена из дома выгнала? – спросил я.

– Нет, к сестре уехала.

Леха был зол. Но он пришел не за сочувствием. Ему нужен был водитель, и мы поехали возвращать его семью.

По пути Леха злился все больше. Говорил о том, как его достали женщины с их постоянными запросами и истериками. Мы ехали к сестре его жены.

Предчувствие у меня было самое худшее. Моя репутация среди парней имела обратный эффект среди их жен и девушек. Некоторые украдкой поглядывали на меня с интересом, но большинство презрительно отворачивались.

Мы зашли в квартиру, дверь была не заперта. Мы постояли у приоткрытой двери, чтобы оценить обстановку. Из комнаты доносились женские голоса.

– Да зачем эти соцсети нужны? Я 15 лет назад зарегистрировалась в «Одноклассниках» и не пользуюсь, – первый голос был мне незнаком.

– Чтобы хотя бы быть в курсе новостей, трендов, – это была сестра Вики, Света.

– Чтобы жить чужой жизнью, а у меня своя интересная! Это не на чужие задницы смотреть, это настоящее!

– И что у тебя такого в жизни происходит, настоящая задница?

– Да хотя бы как мы с Ваней познакомились, влюбились друг в друга с первого взгляда. Он меня катал на своей новой машине, мы с ним сломались где-то на краю леса, долго вместе сидели, разговаривали. Природа, лес, нас двое, химия…

– Сломались и починились? – скептически спросила Света.

– У него там в карбюраторе что-то было, надо было подождать.

– Конденсат?

– Вот и ты знаешь.

– Конечно, знаю. Все знают эту байку.

– Какую еще байку?

– Ну ты что, про конденсат в карбюраторе ни разу не слышала?

– Нет.

– Парни девушек отвозят в укромное место, а потом машина глохнет – в карбюраторе конденсат. И вот вы уже сладкая парочка наедине. Продолжение есть, там девушка отвечает, что у него инжекторная машина и карбюратора вообще нет…

– Да ладно…

– Да, и никаких тебе знаков судьбы. Один развод! А ты в соцсети не заходишь, ни одного прикола не знаешь.

Повисла тишина. Мы тоже осмысливали происходящее и посмеивались.

– Слу-у-у-ушай, я теперь задумалась. А вот он меня белой и пушистой зовет, это же зайка, да? – в голосе послышалась надежда.

– Вообще-то, жаба!

– Как это? – голос дрогнул.

– У жабы спрашивают: «Жаба, ты почему такая мерзкая и противная?» А она: «Вообще-то, я белая и пушистая, сейчас болею просто».

– Вот бли-и-и-ин. А я… Я так радовалась.

– Да не расстраивайся ты. Может, он просто фразу эту запомнил и теперь тебя так называет. Всерьез, не в шутку.

Мы услышали всхлипы. Но голоса Вики не было. Мы переглянулись. Уходить? И тут появилась сама Вика. Она шла взять стакан воды или что там полагается в таких случаях. Увидела нас и сразу недовольно сдвинула брови.

– Что вы тут делаете?

Я хотел начать что-то говорить. Но Леха отодвинул меня и пошел в атаку. Он подхватил Вику на руки и понес к двери. Молча, без лишних слов забирал свое. В коридоре было тесно, нам пришлось потолкаться. На шум прибежали остальные. Сестра Вики, зареванная подруга и еще одна девушка. Они попытались остановить Леху. Но на пути у них встал я. Обстановка накалялась, и тут Вика начала смеяться. Удивились все. Леха опустил Вику, и она неожиданно ласково начала говорить:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.