Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы

В номере большого отеля мы в одежде залезали в теплую ванну, намыливая друг друга и поливая шампунем. Занимались любовью на палубе яхты, она повисала на рее и я покусывал ее за ягодицы.

Идиализировать усопших в традиции оставшихся в живых. Купив цветы, я возил молодую красивую на кладбище, там, на могиле моей жены, мы пили теплую водку из граненых стаканов. Перед фотографией покойной, она делала мне минет.

Наняв «Мерседес», я увозил ее в горы и там избивал кнутом за то, что накануне в варьете, она, предварительно сняв трусики, пошла танцевать с каким-то хмырем. После я облизывал ее от пяток до лобка и молил о прощении.

По ночам мы сливались в одно целое, а устав, шли в бассейн и все одно занимались любовью в подогретой морской воде.

То, была настоящая страсть. Молодая, красивая полностью находилась под моим влиянием. Людям удобно находится под чьим то влиянием, это освобождает их от труда думать и принимать решения самостоятельно. Невозможно жить своим умом-если своего ума нету.-Думал я о ней.

Это было моё фотальное заблуждение. А заблуждения -это беда. Оказалось, если умная девушка кажется дурой-то это не надолго.»

На допросе: «Язык мой, враг мой. С пьяну я проболтался девчёнке, что жена умерла не своё смертью. А ведь знал-никому нельзя доверять, особенно женщинам. А я доверился и вот я здесь.

Видимо моё признание в содеяном, мои откровения, подтолкнули молодую, красивую, подстраховаться. На всякий случай написать письмо в прокуратуру и оставить его у сестры.-Если со мной, недай Бог что.-Наказала она сестре-Отправь по назначению. Да, неодооценил я деваху.»

На допросе: Увы доброта разлагает тех к кому ты добр, а вседозволенность развращает. Молодая, красивая стала меня шантажировать. У не благодарных, короткая память. Она не учла, что от любви до ненависти, один шаг.»

На допросе: «Всё проходящее, прошло и это. Всё что легко даётся и всегда доступно, быстро надоедает. Часто в погоне за любовью, мы её губим. Человеческая душа – это нечто странное и загадочное, как смерть от анкологии. Она, душа как в моём случае, то чудовищно страшна, то светла и прекрасна. Для моей души от любви до ненависти, как оказалось путь короткий.

Однажды я решил хватит цацкаца с молодой и красивой-хорошего по немножку. И нашему счастью пришёл конец. Влюблёнось продукт скоро портящийся. Тогда я был убеждён-каятся и прощать, вредно для здоровья. К тому же это вредит тому кого вы прощаете. В конце концов в этом мире всегда так было- кому то жить, кому то умирать. Я устал от молодой и красивой-надоела. Потому она тоже умерла.»

На допросе: Правды о себе лучше не знать, она слишком жестока. Однако, иной раз чтобы в тебе что то произошло к лучшему, надо уметь признать свою неправоту. Оказалось, что вся моя жизнь и предназначение, случилось всего лишь для того, чтобы всеми своими поступками показывать другим, что такое мерзавец. Потому что уступая злу я его преумножал.

Я ознакомился с заключением судмедэкспертов, после эксгумации тел. И прочел результаты обыска на моей квартире. Где обнаружили флакон с веществом, убивших двух бедняжек. Похоже мне грозит высшя мера с конфискацией имушества. Воистину- живя подлецом имеешь не только преимущества, но и кучу проблем. Попробую утешится тем, что всё живое смертно и ничто невечно под луной.»

Двое сокамерников не вмешиваясь в процесс, молча наблюдая как Войцеховский сняв рубаху смастерил из неё петлю. И просунув в неё голову, привязал рукав к решётке окна. После нескольких попыток, Войцеховский провис на петле и через какое то время затих.

Если людей больше чем двое, то остальные обязательно составят коалицию против третьего. Не вмешательство сокамерников объяснялось ещё и тем, что происходящее утешало каждого из них мысылью.-Ну вот видишь, кому то ещё хуже чем мне.

Даже тот кто страдает от казалось бы неразрешимых проблем. В независимости любит ли он много спать или нет, может решить ВСЕ свои проблемы, если уснет навсегда.

Для Войцеховского, вдруг стало неважно-что хорошо что плохо. Кто плохой кто хороший и что правильно, что неправильно. Войцеховский повесился.

ДА Я АЛЬФОНС

Человеческая душа это нечто странное и загадочное, как Космос. Наблюдая за собой прихожу к выводу-природа и мы одно целое. Хотя почти всё спорно, это единственное, что утешает.

Находясь опять на нуле, я сижу в пивнушке и потягиваю пивко. Последние двадцать минут я беспрестанно сомневаюсь, искренне страдая от назойливых гормонов. Все мысли мои сходятся к тому: заплатить этой худосочной шлюхе, а может воздержаться и сэкономить-денег в обрез. Может дешевле, выйти в сортир и бесплатно заняться рукоблудством? Ну нет!

Не столь важно какая, но мне нужна женщина. Для меня даже одержимая бесами женщина предпочтительней любой монашки. Когда я иду против нравственных устоев, нарушая и игнорируя правила приличия-демоны страха не преследуют меня. Я не из тех неврастеников, кто считает половой акт с женщиной каким бы он не был жалким, подобием онанизма.

Со мной происходит то, чего раньше никогда не было. Утешает одно, что с кем нибудь другим, может быть, было и похлеще. Если за иной грех ты будешь наказан блаженством, то вперёд за грехами.-Сказал я себе. Я договорился таки с худосочной, сумев сэкономить и получить своё. За кружку пива она в том же сортире, удовлетворила меня руками.

В конце концов, что бы по жизни не делал тот или иной извращенец, наверняка, до него это уже делали извращенцы прошедших поколений-это тоже утешает. Ведь мы безнравственные безбожники и извращенцы тоже нуждаемся в утешении.

Волею судьбы я опять бездомный и голодный. Несколько времени тому, я имел иллюзию, что я экзотический фрукт, который постепенно созревает в райском саду охмурённой мной вдовушки. А оказалось, что я зеленый дичок, съеденный изнутри червями себялюбия и завышенной самооценки.

Может быть это потому, что я ни чем не интересуюсь кроме выживания, иллюзорно думая, что я и так всё знаю. Казалось бы, с таким мировоззрением и при таком образе жизни-умственная отсталость и деградация были мне гарантированы. Однако, охмурять проживших долгую жизнь женщин, быть пройдохой и словоблудом-врятли сможет умствено отсталый. Впрочем, как правило деградация души происходит медленно но верно.

Сексапильная, надо сказать была последняя мамочка. Сексапильная и мамочка- разве это не нонсенс? Хотя всё моё бытие сплошной нонсонс. Кстати о мамочке: Привязанность к кому либо-увы не моё. В моей жизни только раз у меня была фанатичная привязанность к человеку -это привязанность к моей матери. Увы, с годами мать сумела эту привязанность растоптать. Вечной занятностью, нехваткой времени на меня. Работой, бурными романами и прочее.

В конечном итоге она надолго исчезла из моей жизни, сдав меня в интернат. Потом каялась конечно, плакала, просила прощения. Слёзы ребёнка это выражение боли, плачь раскаявшейся в измене, или предательстве женщины-плачь иуды.

В данном случае, эта последняя мамочка профессорская вдова, имеющая большую жил площадь. Я через постель включительно, так умело засрал ей мозги, что она уже созрела вступить со мной в брак. Однако не обломилось. Из за границы примчались её сыновья, оба чуть старше меня. И на мой лепет, что у меня с их мамой чуства, набили мне морду. В таких ситуациях, я утешался: Неважно хорошее или плохое, но всё что делает человека сильней должно приносить ему пользу.

Каждая женщина – это проблема. К тому же если эта проблема уже кому-то досталась, то казалось зачем мне её нужно с кем-то делить? Куда там, гормоны и страсть к дармоедству намного сильней здравого смысла. Пусть каждому своё, а мне бы деньжат побольше. Наверно надо быть умным, чтобы понимать: Часто в погоне за красивой жизнью мы её губим.

Для меня фейерверг эмоций, даже если они отрицательные, всегда лучше любого застоя. Я постояно пытаюсь соблазнить и влюбить в себя богатую, иногда бывает замужнюю. Меня за это не раз били, а мне в прок не идёт. Я до увядающих но богатых тёток имею слабость. Потому как, жажда халявы и гормоны, сильнее меня и других желаний. Да, вот такой уж я есть, не обратно же мне лезть.

Сейчас я на мели, и готов даже говно сесть льжбы мне заплатили. По объявлению (вот до чего я докатился),я взялся два раза в день выгуливать кобеля дряхлеющей мамзель. Лучше быть живой собакой, чем мёртвым орлом.-Решил я.

Слово за слово, постепенно даму я разговорил. Нехрена себе, а у неё муж дипломат. Бедняжке скучно, одиноко, она вянет, убиваемая климаксом. Мы не должны дать друг другу умереть.-логично рассудил я.

Тихо, тихо, медленно, медленно-главное, не спешить, я вхожу в доверие. Наконец то я убедил её, что сперма молодого мужчины оздоровит а главное омолодит её организм. Ну и конечно я очарован её бесконечными достоинствами и обоянием.

Только дура или глупышка -неважно. Может не понять: Всё что я говорю, это всего лишь оригинальная трактовка моего оголодавшего желудка и пустых карманов. Но баба, что старая, что молодая-она баба и есть. Дура, это приговор почти для всех женщин мира.

Когда между нами ЭТО произошло она искрене поверила в то, что я говорил. Незнаю, как можно соглашаться с чужим мнением, если даже свое собственное постоянно меняется? Однако и в самом деле, после вливания молодой спермы, эта вялая дама засветилась глазами. Люди легко принимают то чего им хочется слышать. По своему опыту знаю: Хочешь потерять разум – влюбись.

Теперь я сам живу как дипломат, а может даже как примьер министр. Как говорится из грязи в князи. Всё как среди настоящих примьер министров чаще всего и бывает. Если в былые времена псевдопатриотизмом страдали в большинстве своем власть имущие, то в нынешние времена все как раз наоборот. И надо признать, носительница брилиантов, меня тоже неплохо содержит и кормит не хуже чем столуются эти выскочки.

От сытной жизни, мне в голову, после халявного виски лезут бредовые фантазии. Типа: Хоршо бы расстегнуть штаны на пузе какой нибудь влиятельной фрау Ангеле и спросить любит ли она меня? И манипулируя пальцами её секель по хозяйничать в Германии. Впрочем, про любовь лучше не спрашивать. Потому как, хочешь услышать ложь, задай политику вопрос. К тому же я имею то ли достоинство то ли недостаток, иногда отравляющий мне жизнь. Это приобретённое с годами умение видеть изнанку всего, то есть обратную сторону, чего слышишь и видишь вокруг себя. Лицемерам лучше держатся от меня подальше, потому как я сам лицемер ещё тот.

Нет, для такого самца как я, Германия слишком мелко. Не важно аристократ ты или бродяга-все хотят клубничку с перчиком. Вот если бы свернутся калачиком в трусах какой нибудь аристократической госпожи Урсулы и присасатся к её половым губам. Смотришь и уже вся, европа в моём распоряжении. Конечно отыметь всех состоятельных и влиятельных дам Бальзаковского возраста не возможно, но стремится к этому, мне сам чёрт велел.

Увы, всё скоротечно, потому хватит фантазий, реальность такова: Муж дипломат возвращается из Лондона и во избежании, моя шедрая спонсор дарит мне круиз на лайнере «ИВАН ФРАНКО» – по той самой Европе. Хотя польза от иной доброты, на мой взгляд сомнительна. От жены дипломата, я наивно ждал больнего. Но она дипломатично решила: Колхоз просит навоз, не дадим сами съедим.

Хулиганов и ворья хватает во всем мире. Порядочный человек, особенно если он при деньгах, должен держать ухо востро, где бы он ни находился. В круизе, проходящем по морям и странам, гиды обязательно предупреждали:

«Неаполь, граждане-товарищи город криминальный. Не рекомендуем брать с собой в город видео и фотоаппаратуру – могут отнять.

В Порт-Саиде, девушки и женщин предупреждали.-«Не садитесь одни в такси – опасно».

В Марселе-«Дамы и господа. Берегите кошельки и сумки».

В Рио-де-Жанейро-«Мужчины и женщины, нельзя надевать золотых украшений – снимут».

Сам не верю, но это факт, волею судьбы я пассажир лайнера"ИВАН ФРАНКО». На родине я хулиган, аферист, шантажист, вымогатель, бомж и без церемонный Дон Жуан. Но здесь в круизе, я добропорядочный господин, неукоснительно следовавший всем этим советам. Потому был за себя и имущество спокоен. Даже на фоне различных мелких неприятностей, происходивших с другими пассажирами лайнера. Причина тому: Что пассажиры, что экипаж, пребывающие на лайнере, на всём протяжении круиза без пробудно пьяны. Впрочем я не исключение. Для меня, как и для его величества народа-алкоголь всегда позитивчик.

До меня дошел слух, что обокрали несколько кают. А официант, заставший свою жену, тоже официантку, в каюте с богатеньким пассажиром, в приливе ревности задушил её. И якобы, теперь он заперт в каюте. Как бы под домашним арестом, до прибытия в Одессу. А труп задушенной им супруги храниться в холодильной камере вместе с продуктами, как вещественное доказательство его извращённой ревности. Потому я предусмотрительно подстраховал себя и здал джинсовый костюм, купленный в Греции, в камеру хранения. А брошь с мелким бриллиантом, приобретенную на оставшиеся деньги в лавке Марсельского порта, надежно спрятал в каюте. Полагая, что это будет мой золотой запас на чёрный день.

Казалось бы ничего не случается дважды, особенно удача, а нет! Вечерами, в музыкальном салоне я пил водку, пронесённую на корабль в двухлитровой пластиковой бутылке из под минералки, экономно тратясь только на сок. Присматриваясь с кем бы согрешить, я получил от бармена ценную информацию. Толстую телом зав производством, в связи с выходом на пенсию списывают на берег, сообщил он.-Это её последний круиз, всё отплавала своё. Да ей больше, якобы и не надо, наворовано столько-на сто лет хватит. Мир мужчин примитивен как и мир женщин-но кое в чём эти миры разнятся. Чаще всего на первой стадии женщины жертвы, а хищьники мы. Но это только на первой.

Толстушка очень азартна и много времени проводит сражаясь с игровыми автоматами. К ней то я и подкатил. И не зря! Ласковое слово и кошке приятно. Уже на третий день круиза, меня перевели из четырёх местной каюты в одноместную. И столоваться я стал за отдельным столом. Я убеждён: всё что делает человек, неважно хорошее или плохое, должно приносить ему пользу и выгоду.

По ночам я напившись водки не спал, работы с толстухой требовалось много. Но каждый хотел и должен получить своё. Она сто лет как разведена, давно без мужика: работа, дети, внуки. А тут я такой молоденький, крепенький, сладенький. В Одессе, обещалась пристроить меня на хлебное место. Будем посмотреть. Для меня, от старой любви к новой-всего ничего.

Как говорится: Готовь сани летом, а телегу зимой. В душной каюте, я будь оно трижды проклято, на одноместном топчане, на видавшем виды матрасе и под одним хлипким одеялом, лежу рядом с толстухой. Спица мне плохо, потому как во сне она себя не контролируя часто пускала газы. В знак протеста, я отвечал ей тем же. Перед приходом в Одессу, к семи утра я почувствовал в паху сильное возбуждение. Это было странно, потому что всю первую половину ночи мои потуги овладеть ею не увенчались успехом – уж слишком много разного рода бормотухи было выпито. Гордость любит трезвый ум-я не гордый. Хошь, не хошь, а в последнюю ночь на борту надо себя реабиртировать. Я еще плохо открывающимися глазами посмотрел на нее. Она спала лежа на спине, рот с золотыми зубами слегка приоткрыт, глаза под закрытыми веками бегали. Я забрался на нее, коленом раздвинул её слоновьи ноги, чмокнул в щеку, но в губы поцеловать не смог, мешал запах из её приоткрытого рта. Особо не церемонясь, перевернул ее на бок и попробовал войти в неё с боку. Однако было не удобно и получалось плохо. Тогда я, не стесняясь, растолкал ее и поставил на колени, но запах заднего прохода не позволил моему тонкому абоянию полноценно совокупиться. Тогда я рискуя быть раздавленным лег на спину, толстуха забралась на меня сверху. Поняв, что переоценил свои возможности, изображая африканскую страсть я выскользнул из под её туши. Но не отчаялся, взяв ее за волосы, я подтянул ее голову к паху и попытался наслаждаться, несмотря на то, что чувствовал носом запах мускуса, исходящего от её давно не мытой головы и тела.

В процессе всех этих безобразных телодвижений, я не забывал признаваться ей в любви. Горделиво теша себя мыслью: Если мы уж не ребята, то и Волга не река. Потому как, для меня признание в любви, это всего лишь отвлекающий маневр, для достижения цели.

В последнем порту – Стамбуле, я посетил множество салонов и магазинов, включая знаменитый базар, торгующий ювелирными изделиями. Но при всем изобилии драгоценностей такой же броши, как купленной в Марселе не увидел. Да, это было хорошее приобретение- мой золотой запас на чёрный день. Обвешанный дешёвыми сувенирами я возвращаясь на корабль, в районе порта я зашёл в ничем не примечательную лавку, типа марсельской торгующую буквально всем, включая ворованным. Ибо в лавку эту за бесценок туристами, матросами и многочисленным персоналом советских лайнеров сдавалось все, что у них было. Склонившись над стеклянным прилавком, я рассматривал изобилие золотых цепей, водки, браслетов, икон, икры и вдруг увидел такую же брошь, как приобретенную в Марселе.

Я попросил показать брошь поближе. Да, такая же, а может нет? На Марсельской вроде как и камень чуть побольше, да и играет он чуть поярче. Однако, эта тоже очень хороша. Поинтересовавшись ценой, я был ошарашен дешевизной. Черт побери, это же в два раза дешевле! Ах, какой я дурак! Но, что сделано, то сделано.

Теплоход отдавал швартовы, радиоприемник приглашал туристов на ужин, а я упорно перетряхивал постель в тщетных поисках надежно, как я иллюзорно думал спрятанной броши. Где то я слышал: не хулить людей даже в мыслях-большое достижение для личности. Сейчас мой язык брызжет ядом ненависти к тем, кто зовётся гомосапиенс.

В Одессе, толстуху встретила родня и её увезли безвозвратно. Всё правильно: Ни одно доброе дело не останется безнаказпнным- это я про свои ночные мучения. С другой стороны, всё что ни делается, всё к лучшему-сейчас это мой случай. Наблюдая с борта за теми кто за толстушкой приехал, я понял-Жизнь и свобода-дороже денег.

Жизнь трахает нас, а мы крепчаем. В новом джинсовом костюме, я стою на площади, возле памятника Дюку де Ришелье и кормлю голубей. Возле моих ног, ворковал голубок, раздуваясь, хохлясь и выделывая пируэты вокруг голубки – идиллическая картинка. Набрав в ладонь, я и стоящая рядом девочка бросили на бетон по жмене корма. Слетелась, налетела голубиная стая, сбившись в шумную кучу. Птицы толкались, распихивали, друг у друга поклёвывая зёрнышки. Все смешалось. Голубь и голубка потерялись в сутолоке, навсегда забыв друг о друге.

Я без задней мысли назвал рядом стоящую девочку, уже созревшую для романтических отношений красавицей и нежно потрепав её то ли по щеке, то ли по плечу удалился. Я был уверен и даже чувствовал спиной: В груди созревающей девочки появлялась истома, а кожа покрывалась пупырышками. Сто пудов, эта 15-летняя девушка с интересом смотрела мне в след и наверняка мечтала поскорей вырасти.

По прилёту, я узнал: Мой спонсор уехала с мужем в Лондон и я опять бомж и асоциальный элемент. Этот момент своего бытия я характеризовал так-перемены без перемен. Но любое фиаско -хороший повод попытаться ещё. Потому я по прежнему переполнен иллюзиями о себе самом. А это значит, сомной опять что то случиться. Потому что я ещё молод и у меня есть яйца.

Где то тоскуя обитают богатые женщины. Всем им очень хочется быть любимыми, а мне хочется быть сытым и богатым. А значит надежда есть-не пропаду и каждый из стаждущих получит своё.

Правда есть одна закавыка, люди не принимают в расчёт-то чего нам очень хочется может пойти нам во вред.

ЧУДЕСА НЕ ИЗ ХОРОШИХ

Алкоголь есть ключ к сущности индивида.

На длинной тенистой аллее, протянувшейся вдоль реки, к высокой сухопарой женщине с серым цветом лица и в очках с большими диоптриями, подошел странного вида мужчина. На голове – мексиканская шляпа, сомбреро, на теле рубаха гавайка, украшенная изображением экзотических бабочек. Белые штаны, а на ногах индейские мокасины.

Мужчина высоко приподнял шляпу, явно пытаясь быть узнанным. Извиняясь задал вопрос: «По-прежнему ли, женщина работает в морге главным патанатомом?» Дама пристально присмотрелась к подошедшему, силясь узнать. А узнав, но не до конца, явно знакомые черты, ответила утвердительно.

Мужчина в гавайке казался сначала спокойным, объясняя, что женщина его недавно вскрывала. Он даже стал рассказывать кое-какие подробности, что бы она вспомнила побыстрее. Напомнил он и про разрыв перчатки во время снятия кожного покрова С головы (скальпирования). Женщина вглядывалась в говорящего, что-то припоминая и в то же время слабо что, соображая в происходящем просила мужчину не нервничать.

А мужчина, все больше распаляясь, стал возмущаться неправильно поставленным ему диагнозом. И, достав из нагрудного кармана справку, точней, свидетельство о смерти, начал требовать его немедленной переделки. Порывшись в авоське, он достал прозрачный целлофановый пакет с разрезанной на мелкие части печенью внутри и, тыча женщине в толстые стекла очков, кричал: «Не было у меня никакого цирроза, у меня всего лишь кровоизлияние в мозг». В этот момент женщина наконец-то узнала его и грохнулась в обморок.

Удовлетворённый произошедшим мужчина в гавайке, сказал сам себе-« Нервный не тот, кто высказывает человеку правду о его недостатках, а тот кто услышав её падает в обморок.

Перейдя через мостик, мужчина поймал такси и поехал на кладбище, где недавно схоронил брата-близнеца. Там его ждал, недавно уволенный за пьянку, уже бывший санитар того самого морга.

ВЛАСТЬ ГОРМОНОВ

Любить-это изнуряющий труд.

Во сне я вдруг ощутил запах жареного лука. Однако зачем я пишу об этом? Разве кому-то интересно, что в ранней юности у меня часто происходили поллюции. Вдруг, проснувшись, я со всех сил двумя руками сжимал дергающийся пенис, чтобы не испачкать трусы и постельное белье. Как бы я смотрел в глаза, что говорил бы родителям утром, увидевшим эти пятна? Как объяснил бы их происхождение? Скорее я бы умер со стыда. Поэтому изо всех сил я пытался удержать рвущееся из меня семя.

При первой попытке совокупится с женщиной, как я ни старался, как ни хотел, как ни пыхтел, ничего у меня с этой женщиной не выходило. Может быть, потому, что меня смущали небольшие усики над ее верхней губой. А может, тяжеловатый запах из-под зубных коронок, а может, толстые волосики на смуглых сосках или густые заросли внизу живота, а может далеко не пушок на её крепких, кривых ногах. В то время у меня волос на груди ещё не росло, коронок во рту не было, да и усы еще не росли.

У Таньки вытравленные какой-то гадостью волосы. Корни, тёмные, дальше желтизна, а кончики светлые. Однако все равно красиво. Глаза живые, бегающие, нос пуговкой. Танька хорошая мать. Где-то в деревушке у нее растет дочка. Танька хохочет, рассказывая мне об англичанине, ушедшем от неё час тому назад. Англичанин худой, сутулый, очки в роговой оправе. «Представь, этот дурень пол вечера домогался, как я отношусь к английской королеве». За окнами валил большущими хлопьями снег, попадая в свет фонаря, снежинки ускоряли свой бег и были особенно красивы. Я уже видел такое в театре на опере «Евгений Онегин». Откуда-то сверху, из-под верхней шторы тоже медленно сползал снег, только искусственный и, попадая в свет юпитеров, тоже ускорял падение.

Грудь хихикающей Таньки задорно тряслась, я тоже смеялся, угощаясь джином, принесённым англичанином.«Так вот, когда он, наконец понял, что на английскую королеву мне наплевать – огорчился очень. Однако, заплатил как договаривались. Секса у нас не было. Англичанин импотент, а может педик, попросил на память мои трусы. Я сняла-жалко что ли.«Танька смеялась, грудь под майкой зазывно трепыхалась. Я подливал себе угощение и просил Таньку показать соски. Танька оттянула майку и спросила, хочу ли я есть? Не дождавшись ответа, она вышла на кухню жарить яичницу. Танька – хорошая мать. Она подкопила деньжат. Ей очень хочется, чтобы дочь ее была одета, как кукла, выросла красивой и вышла замуж за фирмача.

Поздно ночью я уехал, увозя запах Танькиных сисек, а когда позвонил неделю спустя, Танька рыдала в трубку – ее обокрали! Держу пари, что большая грудь ее особенно сексуально при этом трепыхалась.

Ранняя весна в Москве ощущается вяло из-за серости и отсутствия кислорода, пока не выйдешь за город.

Потрескивают дрова в камине, кто-то суетится с подогревом воды, кто-то разыскивает в шкафах постельное белье. Все пьяные, нормально говорить не могут – орут.

А крутом тишина, у нас на даче, даже музыки нет. Может быть, когда-нибудь я напишу об этом, а сейчас я ору громче всех.

В камине щелкнуло полено и красный уголек, отскочивший от бревна, как оса, впился мне в голый зад. Лариска смеялась ртом, однако глаза у нее грустные-уголек испортил ей радость. В этот момент я был на ней сверху и она была близка к оргазму.