Однокурсник президента

Анатолий Гончар

Однокурсник президента

Все описываемые события являются плодом авторского воображения.

Пролог

Жирный комок серой земли скатился по запорошенному почвой, испачканному грязевыми потеками лицу Магомеда Хаджиева. Правая бровь дернулась, глаза открылись и тут же захлопнулись. Он оглох, в ушах стояла звенящая тишина. Магомед пошевелился и застонал – движение отозвалось болью. Застонав вновь, он медленно приподнялся на локтях, скрипнул зубами и во второй раз открыл глаза. Затем, прищурившись от яркого света, попытался сплюнуть. Густая, грязная, вязкая от крови слюна медленно потекла по черной, с густой проседью, бороде. Поборов головокружение, Магомед сел, и его тут же вырвало. Казавшаяся неимоверно тяжелой разгрузка тянула вниз. Не в силах сопротивляться, Хаджиев повалился на землю. Все плыло и раздваивалось. Прямо перед глазами, полузасыпанный земляной крошкой, лежал автомат, чуть дальше валялся изодранный башмак с торчавшей из него костью. Магомеда вывернуло еще раз, но теперь ему стало легче, он сел, подтянул под себя ноги, протер запорошенные пылью глаза. Мысли путались. Пытаясь привести их в порядок, он несколько раз подряд глубоко вздохнул. Потом подтянул поближе оружие и огляделся по сторонам. В глазах плыло, в ушах стоял звенящий шорох. Еще до конца не осознав случившегося, но уже начиная кое-что понимать, Хаджиев, опираясь на автомат как на палку, попытался встать. Ноги не слушались, руки дрожали как после сильного перенапряжения. Не удержавшись, Магомед плюхнулся на задницу. Мышцы всего тела пронзило болью, левую ногу свело судорогой. И вместе с этой болью пришла поразительная ясность произошедшего. Магомед тихо… нет, не застонал, заскулил, как подбитый, загнанный под порог пес. Мертвая тишина не оставляла надежды на чудо. С криком распрямив скрученную судорогой ногу, Хаджиев вскочил, выпрямился. Скрипя зубами от боли, взобрался на откос и глянул окрест. Истошный крик вырвался из его груди. Скрученные, изломанные стволы деревьев; клочья изорванной одежды, в лохмотьях которой угадывались истерзанные ошметки тел; поднимаемые ветром обрывки полиэтиленовой пленки; в силос перемолотые, присыпанные вырванной из гигантских воронок землей кусты – все это вместе взятое представляло собой остатки некогда большой, хорошо укрепленной базы. Магомед уронил автомат, рухнул на колени и, тоскливо завывая, рванул на голове волосы.

Дага, Артур, Хасан… – всех, кого он знал, разметало силой чудовищных взрывов. Если бы он не ушел к ручью, если бы его не укрыло земляным валом… Магомед почувствовал, как по щекам течет горячая влага. В сжатых пальцах оказался клок волос – боль отрезвила, заставила взять себя в руки. Грязной ладонью Хаджиев смахнул слезы, поднял автомат, поднялся сам. Сделав несколько шагов, пошатнулся и опустился на колено. Постояв немного, сцепил зубы и встал. Шаг за шагом, он побрел по свежевыброшенной глине, по земляным крошкам, перемежающимся мелким камнем…

Куда ни глянь – комья серой земли; там, где пролилась кровь, она казалась совершенно черной. Тут же, белея, в вязкой грязи лежала раздробленная кость с ошметками багрового мяса. Бездумно, как сомнамбула, Магомед нагнулся, двумя пальцами подцепил ее за склизкий сколотый край и бросил в центр образованной взрывом ямы. Кость плюхнулась, не долетев и увлекая за собой почву, поползла вниз. Хаджиев замер. Покосившись на лежавшее неподалеку чье-то изувеченное осколками туловище, он шагнул к нему и, ухватившись за окровавленные лохмотья, сволок в ту же воронку. Зашуршав камешками, туловище свалилось на начавшее напитываться влагой дно. Магомед икнул. Отшатнулся от края. Двинулся дальше, попутно нагибаясь и сбрасывая в яму попадающиеся на пути грязно-кровавые куски человеческих тел. Недалеко от второй воронки он нашел измятую взрывом штыковую лопату с раздробленным деревянным черенком…

Солнце склонилось к горизонту, когда Хаджиев наконец закончил свою работу. Останки людей – все, что удалось собрать, он стащил на дно одной из воронок и тщательно засыпал землей. Воткнув лопату черенком в землю, Магомед, тяжело дыша, выбрался наверх и, не имея больше сил стоять, опустился на корточки. Все было неправильно, все было не так. Тела следовало отдать родственникам, только где были эти тела? В жалких ошметках, из которых невозможно составить даже одно целое? Или в разлитой повсюду, превратившейся в грязь крови?

«Похороны» изнурили, вымотали – Магомед, чтобы не упасть ничком, уперев приклад в землю, оперся обеими руками о ствол. Время шло. На землю спускались сумерки. Хаджиев тяжело поднялся и, чувствуя, как дрожат ноги, побрел прочь от базы. Он, скрипя зубами, все ускорял и ускорял шаг, стремясь уйти как можно дальше от остающейся за спиной жути, но накатившая дурнота заставила остановиться. Постояв какое-то время, Магомед, покачиваясь, двинулся вперед. Обогнул выступающий из земли камень, перешагнул через поваленное дерево и едва не споткнулся о большое сигарообразное металлическое тело. Комок подступил к горлу. Магомеду Хаджиеву – бывшему офицеру-ракетчику – хватило одного взгляда, чтобы распознать в лежавшей под ногами болванке ракетную часть комплекса «Точка-У». Сорвавшись на крик, он принялся в остервенении пинать погнутый металлический корпус носками ботинок и, лишь окончательно обессилев, замер. А потом долго стоял, тяжело дыша и чувствуя нарастающую боль в отбитых пальцах. Темнело, в окружающее пространство начинала заползать ночь. Магомед заскрежетал зубами и, собрав остатки сил, бросился в чащу леса. Где-то далеко за спиной пронзительно завыли волки…

Глава 1

Время собирать камни

– …пришло время собирать камни, – говоривший на секунду умолк. Мягко подхватив бокал за ножку, Джейкоб Тейлор-младший, официально занимавший довольно скромный пост директора аналитического департамента некоего смежного ЦРУ разведывательного ведомства, но имевший гораздо более высокие полномочия, чем это можно было предположить, сделал круговое движение кистью. Жидкость плавно растеклась по прозрачным стенкам. Джейкоб все так же плавно коснулся краем бокала верхней губы и на какое-то время застыл, наслаждаясь восхитительным ароматом букета. Пригубил, не торопясь глотать, смакуя оказавшуюся во рту влагу. Сглотнул, блаженно улыбнулся и пригубил вновь.

Сидевший за противоположным краем стола Джейк Дэвис – официально занимавший должность помощника Джейкоба по персоналу, а на самом деле руководивший отделом тайных операций за рубежом – таким эстетом не был. В три глотка опрокинув содержимое бокала, он с яростью оголодавшего волка набросился на исходящий паром бифштекс.

– Вы считаете, что нашими стараниями в России не осталось боеспособных частей? – Мясо оказалось излишне пережаренным и суховатым, но это не остановило Дэвиса, со вчерашнего вечера не державшего во рту и маковой росинки. Разве что он стал отрезать более мелкие кусочки, с которыми его крепкие зубы расправлялись с легкостью.

– С чего ты взял, Джейк? – отставив бокал, непритворно удивился директор аналитического департамента.

– Но вы же сказали: пришло время собирать камни! Пока же мы их только разбрасывали…

– О, я имел в виду нечто другое! – Джейкоб с покровительственным видом улыбнулся, сидел бы помощник поближе, он бы обязательно похлопал его по плечу. – Мы проделали огромную работу, подготовили почву, провели посев, теперь настало время проверить, насколько хорошо взошли брошенные нами зерна.

– Вы предлагаете…

– Именно это я и предлагаю! – Тейлор-младший снова подхватил бокал. – Не морщься, Джейк, не морщься! Я понимаю, что ты хочешь сказать, но мы не собираемся задействовать НАШИ силы, не собираемся действовать собственными руками! – После этих слов стало понятно, что в предполагаемой операции заинтересованы все властные верхи.

Дэвис догадался, куда клонит начальник, но предпочел не спешить выказывать своего мнения.

– У нас как раз найдется подходящая марионетка, – продолжил Джейкоб, и его бокал завис на полпути к губам. – Стоит только щелкнуть пальцами, и, чтобы усидеть в своем кресле, она, то есть он, выполнит любую нашу просьбу. В сравнении с потерей должности, опасности небольшой, локальной войны – сущая ерунда!

– Он не пойдет на это! – Поняв, о ком идет речь, Джейк, не дожевав, проглотил последний кусок бифштекса и отложил вилку в сторону. – Я знаю Майкла. В нем слишком велик страх пред пресловутым мировым сообществом. Быть обвиненным гаагским трибуналом и проследовать дорогой Милошевича… Нет, мой друг Майкл воспротивится подобной перспективе.

Джейкоб Тейлор-младший, выражая недовольство, покачал головой:

– Я уже говорил, у нас есть надежные рычаги воздействия. Стоит только нам обнародовать некоторые факты его биографии, и он тут же лишится своего поста.

– Давление не поможет! – уверенно возразил Дэвис. – Ему проще отказаться от президентства…

Тейлор-младший задумчиво покрутил бокал, словно разглядывая на свет его содержимое.

– Что ж, Джейк, я должен согласиться: ты знаешь его лучше меня. Допустим, твои предположения верны, тогда скажи, что мы можем ему предложить такое, чтобы он предпринял столь нужное нам вооруженное вторжение?

– Алиби, ему необходимо алиби, – давая ответ, Дэвис ни секунды не колебался, – веская причина оправдания предпринятых действий.

– А если ему будет предоставлено подобное алиби, он согласится? – Джейкоб Тейлор-младший выказал сомнение.

– Определенно да. – А вот у Дэвиса сомнений не было.

– Что ж, МЫ предполагали подобный вариант действий, – словно утвердившись в своих мыслях, директор департамента широко улыбнулся. – Собственно, его МЫ в первую очередь и рассматривали. Причина для ввода войск на территорию Южной Осетии будет более чем веской. Гаагского суда он может не опасаться. Ты же знаешь, Джейк, защищать в первую очередь наших союзников всегда было прерогативой деятельности нашего агентства. – Тейлор улыбнулся так, что не оставалось ни малейших сомнений в том, что он на самом деле думает о союзнических обязательствах. – В общем, должен сказать тебе, парень, можешь собираться в дорогу! До намеченной даты осталось не так много времени. Летишь завтра. Первым же рейсом. Тебя встретят. Подробные инструкции получишь сегодня вечером. Почему именно ты, надеюсь, объяснять не надо?

– Не надо. – Джейк, соглашаясь, качнул головой – его приятельские отношения с президентом суверенной страны Джорджии секретом в агентстве ни для кого не были.

Дэвис так часто и так много летал, что у него выработался рефлекс: стоило ему опуститься в пассажирское кресло и пристегнуть ремень безопасности, как его сразу начинало клонить в сон. Не стал Джейк изменять своим привычкам и в этот раз. Уснул он быстро, благодаря этому многочасовой перелет оказался для него не слишком утомительным и даже в какой-то мере приятным.

Само собой, в аэропорту Джейка Дэвиса ждали, но встречали без всякой помпы, скорее даже нарочито небрежно, и повезли не в американское посольство и даже не на экскурсию по городу, а куда-то в пригород.

Через полчаса, изрядно попетляв по улицам и закоулкам, посольский автомобиль остановился, и Джейку пришлось пересесть в тормознувший рядом видавший виды «Мерседес», на коем он и продолжил свое дальнейшее путешествие. Из всего этого прожженный в подобных играх помощник Джейкоба Тейлора-младшего сделал справедливый вывод: опасаясь утечки информации, обе стороны сделали все, чтобы его визит прошел втайне. Вполне уместная осторожность. Пересаживаться из одной машины в другую ему пришлось еще дважды. Откидываясь в очередном кресле, Дэвис подумал, что это, пожалуй, перебор, но протестовать и выговаривать что-либо встречающим не стал.

В конце концов, за ворота загородной президентской резиденции помощник директора аналитического департамента попал, сидя за затененными стеклами одной из машин правительственного кортежа.

– Пожалуйте сюда! – Встречавший Дэвиса представитель американского посольства почтительно склонил голову.

– Вас ожидают здесь! – на не очень хорошем английском сообщил вышедший им навстречу черноволосый, горбоносый мужчина.

На что Джейк едва заметно хмыкнул – в том, что его ожидают, он и не сомневался. Было бы странно, если бы отпущенное ему время расходовалось без должной рачительности. Он как раз сделал первый шаг в указанном направлении, когда центральные двери здания распахнулись, приветствуя прибывшего гостя.

– Гостевые комнаты там, – сопровождавший Дэвиса клерк забежал вперед, показывая дорогу.

Услышав о гостевых комнатах, Джейк в первое мгновение помрачнел. Но потом решил, что так даже лучше, не будет излишней официозности, и появившиеся на его лице злые морщинки разгладились.

– Господин президент, – продолжал вещать клерк, – решил, что вы сперва захотите принять душ и немного перекусить…

Новая легкая гримаса недовольства на лице Дэвиса осталась незамеченной, понятие «Вас ожидают» оказалось весьма расплывчатым, с другой стороны, помыться с дороги ему и впрямь бы не помешало.

– Что-нибудь из местной кулинарии на ваш вкус, но не очень экзотическое, пожалуй, три-четыре блюда, не больше. И сок, свежевыжатый апельсиновый сок. – И, уже входя в предназначенное ему помещение, Джейк уточнил: – Через двадцать пять минут. Багаж пусть поставят здесь, – Дэвис указал рукой на конкретное место в комнате.

– Будет сделано! – горбоносый выдавил из себя улыбку и вышел вон.

Дэвис остался один. На то, чтобы принять душ и покушать, много времени не ушло. В ожидании важного гостя Джейк скинул туфли и, развалившись на тахте, закрыл глаза. Тихий стук в дверь заставил его очнуться.

– Да-да, войдите! – Дэвис провел рукой по лицу, прогоняя остатки сна. Дверь в помещение широко распахнулась.

– Джейк! – обрадованно воскликнул появившийся в дверном проеме бывший однокурсник Дэвиса по Колумбийскому университету, а ныне глава суверенного государства. – Джейк, я так рад тебя видеть!

– Господин президент! – почтительно склонил голову помощник главы «аналитического департамента».

– Оставь, Джейк, никаких официальностей, мы друзья! – заверил Майкл, но улыбка, которой светилось его лицо, на взгляд бывшего товарища, представлялась насквозь фальшивой.

– Как скажешь, Майкл! – покорно согласился Дэвис и, в свою очередь широко заулыбавшись, с распростертыми объятьями двинулся навстречу хозяину дома.

– Джейк… – последовало дружеское похлопывание со стороны главы государства.

– Майкл… – Делая ответный жест дружелюбия, Дэвис машинально уловил застывшее в глазах бывшего однокурсника напряжение.

«Значит, он в курсе главного, тем лучше. – Подумав так, Джейк улыбнулся еще шире. – Не нужно будет ходить вокруг да около. Надеюсь, мой друг искренне уверен, что все предпринимаемые меры в первую очередь направлены на благо его народа. В долгосрочной перспективе, естественно…»

– Майкл, – лицо Дэвиса приняло виноватое выражение, он хорошо играл свои роли, – надеюсь, в твоих апартаментах найдется место для разговора с глазу на глаз?

– Джейк, – улыбка президента скисла, причем совершенно естественным образом, – никаких дел, прежде чем ты как следует не отдохнешь и не насладишься грузинским гостеприимством.

Многолетний опыт специалиста тайных операций подсказал Дэвису, что глава государства всеми силами пытается отдалить начало разговора, сулящего ему серьезные беспокойства.

– Что ж, Майкл, не смею настаивать! – Джейк поднял вверх руки, признавая свое поражение. Беседу можно было отложить и на вечер. А то и на следующий день. Пока спешки никакой не существовало, тем более что вне зависимости от начала их разговора колесики механизма предстоящей операции уже завертелись, набирая обороты. Не далее как вчера Джейка проинформировали: в соседней Чечне работы шли полным ходом. А завтра утром он ждал оттуда очередного сообщения. Следовало надеяться: известия окажутся благоприятными. Впрочем, какими бы они ни были, это абсолютно ничего не решало – никто не собирался менять намеченные планы. Если задача поставлена, то она должна выполняться. Любой ценой. Цель оправдывает средства.

– Тогда я позволю себе тебя покинуть. Дела государственной важности, – Майкл виновато улыбнулся, – как только освобожусь, сразу к тебе…

– Отлично, Майкл, отлично! – в свою очередь, улыбнулся Джейк, но и сам понял, что улыбка получилась фальшивой.

Видимо, не желая докучать гостю или же, что вероятнее, стараясь избежать малоприятного разговора, старинный друг Дэвиса сослался на неотложные дела и, извинившись, удалился в свои апартаменты, оставив американского визитера в комнатах для гостей.

Президент Грузии убыл, а Джейк оказался один на один со своими раздумьями. Незаметно наступил вечер. Предложенный ужин был великолепен. Но настроения это не прибавило. Снедала скука – не считая обслуги, весь вечер мистер Дэвис пребывал в одиночестве.

Смотреть телевизор Джейку не хотелось, так что, откушав, ему не оставалось ничего другого, кроме как отправиться спать. Ночь показалась излишне влажной и жаркой. Климат-контроль не помогал. Снились сны – черные, незапоминающиеся, но от которых в душе оставалась маята, а на спине выступал липкий, холодный пот. Проснулся Джейк совершенно разбитым, измученным, с опухшим лицом и темным полукружием синяков под обоими глазами. Долго сидел в туалете, еще дольше принимал душ. Что-то приснившееся в ночи не давало покоя, но что именно – он вспомнить не мог. Тревожила какая-то мысль, мелькнувшая и исчезнувшая на задворках сознания. Пытаясь уловить ее отголоски, Дэвис продолжительное время сидел за столом, отказываясь от настойчиво предлагаемого завтрака. Он никогда не придавал значения снам, но сегодня что-то было не так, что-то его смущало, заставляло стискивать пальцами виски в настойчивой попытке вернуть воспоминания. Но не вспоминалось, что еще больше и больше вводило Джейка в смятение. Казалось, бесследно растаявшая мысль несла в себе нечто важное – на грани прозрения. Нечто, без знания чего все его дальнейшие действия становились бессмысленными или, того хуже, вели к роковым последствиям. Отчаявшись вспомнить, мистер Дэвис поднялся из-за стола, усилием воли стряхнул накатившее оцепенение, ухватил двумя пальцами стоявший на столе колокольчик. Позвонил трижды. Любое сомнение следовало преодолевать быстро и решительно.

– Завтрак! – бросил он появившемуся человеку, вместо того чтобы потребовать меню, добавил так же коротко, небрежно, отрывисто: – На усмотрение шеф-повара!

Человек покорно кивнул, на что Джейк совершенно не обратил внимания.

Утренний завтрак, создавая впечатление дежавю, ничем не отличался от ужина. Тишина, скользящая по паркету обслуга, негромкое постукивание ножа по тарелке, все то же удивительное на вкус вино.

Позавтракав, Дэвис пожелал остаться в одиночестве. Он растянулся на диване и, включив плазменный телевизор (сторонний шум иногда помогал ему сосредоточиться), еще раз прокрутил в голове слова предстоявшего разговора. Убедившись, что все акценты расставлены правильно, помощник Тейлора-младшего «по персоналу», взяв в руки пульт управления, нашел англоязычный канал и уставился в экран, наблюдая, как в супертяжелом весе высокий белый и коротконогий крепыш негр бьются за звание чемпиона мира.

Белый победил нокаутом. Джейк вопреки расовой солидарности остался почему-то недоволен и переключил телевизор на другую программу. Дэвис предполагал, что с утра ему будет назначена аудиенция у президента, но время близилось к полудню, а приглашение от Майкла так и не поступило, это настораживало. Могло статься, что все умозаключения относительно грузинского президента ошибочны и их можно смело отправлять в корзину с мусором.

Обманувшись в своих ожиданиях (президент не пригласил его к себе, а пришел сам), Дэвис тем не менее не выглядел разочарованным. Возможно, так было даже лучше. Не слишком большая гостиная занимаемого Джейком помещения как нельзя больше подходила для уединенной беседы двух друзей, тем более что Джейк успел ее проверить на наличие жучков и убедился в их полном отсутствии.

Приказав сервировать стол, а затем величественным движением руки отпустив обслуживающий персонал, президент едва заметно улыбнулся и на правах хозяина провозгласил тост. Тост получился длинный, по-настоящему красивый, под стать налитому в бокалы вину. Все без исключения блюда оказались великолепны, тем не менее обед проходил излишне напряженно, кушали вяло, прежняя дружеская непринужденность осталась в прошлом. Не помогали ни веселые тосты президента, ни специально припасенные, забавные анекдоты Дэвиса. И тот и другой прекрасно отдавали себе отчет: былая дружба закончилась и, сколь бы они ни пыжились в попытках придать происходящему видимость беззаботности, все одно довлеющая над ними «служебная необходимость» делала их потуги тщетными. Вина было выпито прилично, а вот съедено гораздо меньше. Какое-то время и гость, и хозяин хранили молчание. Джейк, предоставляя начало серьезной беседы президенту, тайно надеялся, что тот сам раскроет рамки относительно своей готовности к предстоящему сотрудничеству. Президент же молчал в надежде, что этот разговор не состоится вовсе. Молчание затягивалось, в итоге Дэвису пришлось заговорить первым.

– Майкл, – в голосе Джейка прорвалось искреннее сочувствие, – Грузия не должна оставаться разодранной на части.

– Да, – подвыпивший президент кивнул.

– Ей необходимо воссоединиться. – Дэвис продолжал гнуть свою линию. – Правительство Соединенных Штатов, – Джейк поставил точки над i в вопросе, от чьего имени он говорит, – исходит из того, что сепаратизм должен пресекаться в корне.

– И да. – Президент снова кивнул, но не так уверенно.

– Власть Тбилиси следует установить над всей территорией Грузии. – Дэвис воздел перст над головой и несколько раз потряс им.

– А-а-а… Америка поддержит нас в вопросе наведения конституционного порядка? – растерянно произнес президент Джорджии, и Джейк понял, что тот распознал вектор разговора, но желал услышать подтверждение своей догадки.

– Несомненно, весь американский народ на стороне грузинского правительства. – Фраза оказалась туманной, она как бы давала надежду, но вместе с тем те, от чьего имени велся этот разговор, не брали на себя никаких обязательств.

– Если так, – президент, видимо, не уловил подвоха, – мы начнем готовить подразделения обеспечения общественного порядка, сформируем особые полицейские отряды и объявим об операции по наведению конституционного порядка на собственных территориях.

Дэвис мысленно потирал руки, становилось совершенно очевидно, что сказав А, президенту теперь трудно будет не сказать Б.

– Никаких полицейских сил! – возразил Джейк, одной фразой сразу же отрезвив своего колумбийского однокурсника.

– Не понимаю… – На лице Майкла появилось растерянное выражение.

– Полицейских подразделений недостаточно! – Голос американского представителя твердел с каждым словом. – Вы задействуете армию и ударите по сепаратистам Южной Осетии всеми имеющимися у вас силами!

Веко президента непроизвольно дернулось. Не сразу он нашел в себе силы ответить.

– Использовав армию… – пауза, чтобы сглотнуть подступивший ком, – мы невольно столкнемся с российскими миротворцами. Применять вооруженные силы нельзя! – Последняя фраза прозвучала как крик души.

– Чтобы добиться победы, армию использовать необходимо! – Взгляд Дэвиса, устремленный на президента, стал жестким. – Войска должны нанести неожиданный, сокрушительный удар по Южной Осетии, и в первую очередь вы раздавите миротворцев! Именно их!

– Но… – робко попытался защититься президент.

– Никаких но! – Дэвис не позволил договорить.

– Как это никаких но? – взвился Майкл, на секунду вновь осознав себя суверенным президентом. – Русские не могут не отреагировать, они нанесут ответный удар…

– И так, и так нанесут, – не стал спорить американский друг.

– Это же означает войну! – Бледность покрыла лицо Майкла. – А это большая кровь, это тысячи жертв, русские направят авиаудар по столице. Это неприемлемо! У меня… у Грузии недостаточно средств для противодействия!

– Мы должны, – Дэвис дал твердо понять, что пославшие его люди не отступятся, – помочь вам восстановить целостность государства, даже если для этого потребуется проверить боеспособность российских подразделений. – Маска оказалась сброшенной, никаких иллюзий по поводу интереса заокеанских владык не оставалось. – Но смею заверить, разгореться полномасштабной войне позволено не будет. И за целостность столицы можешь не опасаться. Мы сразу же предупредим русских на этот счет. Сразу же!

– Но мировое сообщество обвинит меня в агрессии! – Президент нервно теребил галстук.

– Не обвинит, все продумано. Вторжение будет лишь ответом на действия русских.

– Если так… то конечно… но как мы это докажем?

– Не беспокойся, я же сказал тебе, все продумано… – В голосе Джейка окончательно стал преобладать покровительственный тон.