Лиловый шар

Повисла пауза.

– А вас, между прочим, вообще не должно быть при допросе, – сказал Фёдорович, – иначе следователь будет вынужден внести отметку о вашем присутствии в протокол. Выйдите, пожалуйста.

– Да пожалуйста, – бросил Шадрин, выходя в коридор. – Даже дверь закрою. Надеюсь только, вы в моём кабинете в дёсны целоваться не будете.

– Не обращайте внимания, Сергей Борисович, – после недолгого молчания сказал адвокат. – Опера – они такие, только бы «палку» за раскрытие срубить. Знаем, сами работали. Не обращайте внимания.

– Как мне всё это надоело, если бы вы знали, – упавшим голосом пробормотал следователь.

– Знаю, – мягко поддакнул Фёдорович, – только давайте продолжать, пожалуйста. У меня суд в Приморском.

Они продолжили. Записали данные паспорта, отметили, что Сергей не состоит на учёте в наркотическом и психоневрологическом диспансере.

– Ну а дальше всё просто, – сказал Фёдорович, вставая с дивана и начиная собираться. – От дачи показаний в настоящий момент отказываюсь в соответствии со статьёй пятьдесят первой Конституции РФ. Давайте распишусь. Вот мой ордер, кстати. Вечно вы про него забываете, Сергей Борисович. Рано или поздно обожжётесь на этом.

– А что будет дальше? – подал голос с дивана Сергей. Он как будто наблюдал со стороны на экране какое‑то кино, всё происходило без его малейшего участия. И это притом что он был главным действующим лицом.

– Дальше вас доставят в районный изолятор, – жизнерадостным тоном пояснил Фёдорович. – Сегодня или завтра повезут в суд. Судье не звонили ещё, Сергей Борисович? А может, прямо отсюда повезут в суд, чтобы бумаги в ИВС не оформлять.

– Вряд ли, – качнул головой следователь. – Я документы на арест приготовить не успею.

– Успеете, – успокаивающим тоном сказал адвокат. – А в суде я буду ходатайствовать, чтобы во время предварительного следствия моего клиента отпустили на подписку о невыезде. Попрошу судью направить запрос на предоставление характеристики с места работы, например. Шансы всё‑таки есть… Хотя особо крупный, конечно…

Расписавшись в протоколе, он передал его Сергею. Поколебавшись, Сергей поставил свою подпись в указанных Фёдоровичем местах и протянул бумаги следователю.

– Ну вот и славно. До свидания, – адвокат пожал Сергею руку и вышел. В кабинет вместо него вошёл Ильгар и выжидающе посмотрел на следователя.

– Неотложный обыск назначать будешь?

Сергей Борисович скривился так, будто с размаху отхватил половину лимона. Поколебавшись, он сказал:

– Вместе все поедем.

– С ним? – Ильгар кивнул на Сергея.

– Не получится с ним, – раздался голос Шадрина. Хозяин кабинета стоял на пороге. За его спиной виднелись лица улыбающегося неизвестно чему Валеры и ещё одного участвовавшего в задержании парня. – Пиши поручение, мы возьмём ключи, съездим, исполним.

– А почему не получится?

– Какая тебе разница? Работать будем с ним. Пиши, тебе же лучше. Меньше головной боли и геморроя.

Поколебавшись, следователь снова уселся за ноутбук.

– Вы что, у меня в квартире обыск делать будете? – повернулся к Шадрину Сергей. – Зачем?

– А вдруг у тебя все шкафы дома наркотой забиты? – усмехнулся Ильгар. – Или ты на балконе коноплю выращиваешь?

Сергей начал вспоминать, не было ли у него в квартире чего‑нибудь запрещённого. Вроде нет. После бессонной ночи голова плохо соображала.

– Нет там у меня ничего…

– Вот и удостоверимся, – Шадрин прошёл к столу и взял с него связку ключей. – Понятых возьмём из соседей, чтобы вам спокойнее было… Или из соседей, наоборот, не надо? Может, у вас с ними нелады?

Сергей не ответил. Им овладело странное безразличие. Пусть берут кого хотят. Квартира всё равно полупустая, ничего ценного нет. Не было в нём присущей многим плюшкинской жилки. На гвоздях и голых досках, как Рахметов, он не спал, но и лишним барахлом старался не обрастать. «С собой надо брать не то, что может понадобиться, а то, без чего невозможно обойтись», – этой бессмертной фразой из «Троих в лодке» Джерома К.Джерома он руководствовался в своей жизни с армейских времен.

«А шар?» – вдруг мелькнуло в голове. События последних часов настолько закружили его, что он так ни разу и не вспомнил о странном предмете, найденном им в висевшей на ручке двери сумке. А ведь он наверняка имеет какое‑то отношение к этой истории. Шар был фиолетово-розовый; наверно, это и есть лиловый. Не так часто он встречался с этим цветом, чтобы сказать точно. Женщине было бы проще. Цвет напоминал тот, в который дамы любят красить ногти. Слово «лиловый» произнёс звонивший ему на рыбалке незнакомец до того, как связь оборвалась. Потом его экс‑жену в Самаре до чёртиков перепугали трое неизвестных, искавших Сергея. И вот не прошло и двух суток, а он уже в полиции с невесть откуда взявшимся пакетом амфетамина в кармане. Совпадение? Как говорит известный телевизионный персонаж – не думаю.

Может быть, шар – и есть ключ к пониманию происходящего. А папка? Что было в папке? Её нёс в руках Шадрин, а после того, как они зашли в отдел, она куда‑то исчезла…

Следователь родил наконец‑то требуемый документ и, распечатав его на принтере, поставил размашистую подпись. После чего облегчённо вздохнул и передал его Шадрину. Тот, ничего не говоря, сунул сложенный вдвое лист в кожаную барсетку и выжидающе уставился на следователя. Последний суетливо начал собираться. Достал из сейфа изъятый у Сергея пакет, положил его во внутренний карман кителя. Сложил документы в прозрачный файл и напялил на голову фуражку.

– Обратно довезёте? – повернулся он к Шадрину.

– Валера, довези его, – не глядя приказал Шадрин. – Видишь, лейтенант хоть и старший, да безлошадный.

– Тогда всем до свидания.

Никто не сказал ни слова в ответ. Крутящий на пальце ключ от автомобиля Валера вышел следом за следователем в коридор. В кабинете с Сергеем остались только Шадрин, Ильгар и четвёртый задерживавший его оперативник, имени которого он не знал.

– На обыск? – коротко спросил последний.

– Позже, – Шадрин покачал головой, внимательно разглядывая Сергея. – Сейчас с тобой один человек поговорит.

– Мы уже на «ты»? – сказал Сергей, меряясь с ним взглядами. – Раньше вы ко мне на «вы» обращались.

– С гонором, – прокомментировал Ильгар.

– Послушай меня, – Шадрин придвинулся ближе, играя желваками. – Я не сплю вторую ночь. Сначала отдежурил смену, потом меня с ребятами направили на твоё задержание. Так что не испытывай моё терпение. Я не знаю, что ты там натворил, если моему начальству звонят и раздают указания люди, которым мы вроде бы подчиняться и не обязаны. Только вот не уважить их выйдет потом себе дороже. Из‑за них и тебя персонально я не был дома уже несколько суток. Тебе на это, конечно, наплевать, я понимаю. Только имей в виду, что везти тебя и в суд, и в ИВС будем мы, а по дороге много может чего случиться. Допустим, ты поскользнёшься на лестнице и пересчитаешь мордой ступеньки. Или при резком повороте машины как следует приложишься головой о стойку. Варианты могут быть разными. Поэтому не зли нас. Сейчас сюда войдёт человек, и ты ответишь на все вопросы, которые он задаст. Ты меня понял?

– Чего уж понятнее…

***

Высокий и лысый, с родинкой на щеке, он удивительно точно подходил под описание, данное Вероникой. «Когда‑то служил, – отметил Сергей намётанным глазом, – спину держит прямо, не сутулится». Неудивительно, что супружница приняла этого человека за одного из бывших сослуживцев мужа.

– Как вам моя жена? – поинтересовался Сергей насмешливо. – Перепугали вы её.

Незнакомец взял из‑за стола стул, поставил напротив Сергея и сел так близко, что они практически упёрлись друг в друга коленями. Только после этого он удостоил собеседника ответом.

– Истеричная. Не люблю. Правильно сделали, что развелись.

Слова эти, неожиданные и резкие, поневоле заставили Сергея расхохотаться, откинувшись на спинку дивана. По лицу потекли слёзы. Лысый незнакомец бесстрастно наблюдал за ним.

– Давно так не смеялся, – сказал Сергей, вытирая глаза тыльными сторонами запястий. – Я так понимаю, говорить мне изначально надо было с вами. А всё это, – он кивнул головой на стол с компьютером и сейф, – всего лишь способ заставить меня быть разговорчивым.

– А вы соображаете, – губы собеседника слегка расплылись в подобии улыбки. – Хорошо. Успели заметить, что вы по уши в дерьме?

– Успел, – серьёзно сказал Сергей. – А теперь давайте конкретику. С какой целью всё это было устроено и что вам от меня нужно?

– С умным человеком и поговорить любопытно, – лысый довольно кивнул. – Схватываете на лету. Где служили?

– Приволжский военный округ. Под Самарой.

– Самара‑городок. Довелось из‑за вас туда скататься. Не бывал раньше.

– Понравилось?

– Нет, конечно. Ещё три дня назад мы не знали о вас ничего. В питерской квартире вы не появлялись несколько дней. Мобильник не брали. Тогда ухватились за первую ниточку. Пришлось срочно вылететь. Спасибо вашей жене. Она была очень любезна. Сразу позвонила вам. Как мы и рассчитывали. Хотя к тому моменту располагали информацией, где нужно искать. Вы уже дома были.

– Я в те дни рыбачил, – пояснил Сергей. – Езжу на выходные к Выборгу на границу с Финляндией. Телефон выключаю, чтобы не беспокоили постоянными звонками.

– Понятно, – процедил незнакомец. – Но на один звонок всё же ответили.

– Да, ответил, – почему он должен скрывать свой разговор с «шахматистом», – нечаянно нажал краем телефона на весло и тот включился. Позвонил неизвестный парень, сказал, что ему срочно надо со мной поговорить. Потом связь прервалась. На границе вообще плохо со связью. Я, в том числе, и из‑за этого телефон выключаю – как бы в роуминг не уйти. Один мой приятель, знаете ли, так же в лодочке сидя, наговорил за полчаса на пару тысяч…

– И что он сказал? – прервал его визави. – Тот парень? Только то, что срочно должен с вами увидеться?

– Я сказал «поговорить»…

– Вы солгали. У нас есть запись вашего разговора. Вам предлагали именно увидеться.

– А разрешение, – при этих словах Сергей нагнулся поближе к собеседнику, – у вас было, чтобы мои телефонные разговоры записывать?

Попытка проверки на вшивость не удалась. Усмехнувшись уголком рта, незнакомец так же наклонился навстречу Сергею и, обдавая его запахом ментоловой жвачки, негромко сказал:

– Сергей Александрович… Есть структуры, которым разрешение не требуется.

– Что же я такого натворил, что мной эти структуры заинтересовались? – тихо, в тон произнёс Сергей. – И с кем имею честь? Вы не представились. Кто вы?

– Иванов. Или Кузнецов. Почему, знаете?

– Если уж сами не знаете свою фамилию, чего хотите от меня.

– Это не моя фамилия. Её вам знать не обязательно. Просто мы с вами, как герои из фильма «Матрица». Смотрели? Там был агент Смит. «Смит» – это по‑ихнему «кузнец». Но используется в значении нашего «Иванов». То есть неизвестно кто. Мне нравится Кузнецов. Иванов – зашоренно.

– А я, значит, Нео?

– Нет, – Кузнецов‑Иванов снова чуть усмехнулся. – Какой вы Нео. Вы Лертеев Сергей Александрович. Бывший майор, за пьянство изгнанный на гражданку. Электрик Балтийского завода. Неудачник. Плохой муж истеричной жены. Дрянной отец. Прелюбодей. Видите, сколько мы о вас хорошего знаем.

Кулаки Сергея непроизвольно сжались.

– Ни хрена вы обо мне не знаете. Из армии я уволился сам и не из‑за алкоголя. И никакой я не электрик, хотя бы в отделе кадров на заводе проверили, как моя профессия называется. И мою личную жизнь лучше не трогайте. Что там ни есть – всё моё. А то я вам морду могу потрогать, не посмотрю, что вы из структур. Говорите, что от меня надо, или валите.

Эта вспышка, казалось, ничуть не рассердила его оппонента. Вроде бы даже обрадовала. Хлопнув ладонями по коленям, Кузнецов (пусть уж будет им) резко встал и, заходив по кабинету, оживлённо заговорил.

– Вот это другое дело! Другой человек! А то сидит размазня расклеившаяся! Хотите конкретику, что ж, давайте. Нам нужен тот тип, с которым вы позавчера говорили по телефону. Он хочет с вами встретиться – отлично! Любите рыбалку? На живца ловили?

– Живцом, значит, буду я?

– Именно, – кивнул ходивший.

– А этот человек, он…

– Неважно. Соглашайтесь, Сергей Александрович, – уже спокойно, остановившись на месте, сказал Кузнецов. – Нет у вас выбора. Особо крупный размер зелья. Это до десяти лет. Оно вам надо? Сделаем звонок, номер уголовного дела снимем. Или другую экспертизу назначим. Будет в пакете уже не амфетамин. Сложно, но возможно. Ставки велики. Играем по крупному.

Сергей, опустив голову, погрузился в раздумья. Как ни крутил он в голове сложившуюся ситуацию, другого выбора, кроме как согласиться на сотрудничество, он не видел. Поймали его качественно и завербовали мастерски. В какие бы игры не играли люди, посадившие его на крючок, видимо, придётся играть с ними и по их правилам. Пока.

– Я согласен, – сказал Сергей, выпрямляясь. – Но только потому, что не вижу другого выхода.

– А его и нет, – кивнул Кузнецов. – Не сидеть же десять лет на зоне. Да ещё за то, что не делали.

– Только с условием. Ловите вы вашего человека, и мы разойдёмся как в море корабли.

– Условия здесь ставлю я, – спокойно отреагировал Кузнецов, – Ваше положение не то, чтобы условия ставить. Прежде чем начнём работать вместе – ещё одно. Когда вас задержали, у вас был пакет. В нём была папка…

– Не так, – перебил его Сергей. – Пакет висел на ручке двери моей квартиры. В нём действительно была папка.

– И? – продолжил выжидающе Кузнецов.

– Что «и»?

– Со слов оперативников, на полу была бумага. Газета. Скомканная. Вы видели, что в ней было? Разворачивали?

Сергей замялся. Рассказывать о шаре почему‑то не хотелось. Как будто предаёшь близкого человека. Глупость какая‑то.

– Там был шар, – наконец сказал он, – сделанный из неизвестного материала. Мне показалось, что это вообще камень. «Только это был не камень, – подумал он. – Не может камень быть тёплым. Не может камень греть».

Кузнецов довольно кивнул с видом человека, не ожидавшего другого ответа.

– Заметили, какого он был цвета?

– Лилового, – второе признание далось ещё тяжелее первого. Ощущение предательства и совершаемой ошибки крепло.

– Да. Забудьте о нём. И о папке тоже. Никому о них не говорите. Считайте это моим условием. Я заберу их.

– Как заберёте?

– Что значит «как»? Руками.

– Менты взяли с собой только папку.

– А шар? – во взгляде Кузнецова появилась тревога.

– А шара они и не видели. Я его выбросил. В мусоропровод, – громко и отчётливо, глядя собеседнику в глаза, ответил Сергей. И был за это вознаграждён.

Лицо Кузнецова вытянулось, рот приоткрылся. Уставившись на Сергея одуревшими глазами, он со всхлипом втянул в себя воздух.

– КУ‑ДА?

– В мусоропровод, – невозмутимо повторил Сергей. «Что же ты делаешь, дуралей, – тоскливо взвыл он про себя. – Они же тебя закопают, когда узнают, что ты им соврал».

– Но… зачем? – пробормотал Кузнецов. – Что за дикость?

– Почему дикость? – теперь уже надо было держаться выбранной версии до конца. – Я испугался. Четверо бугаёв по стопам бегут. Я подумал, что вещь эта ворованная и мне хотят её подкинуть. Вот и избавился от неё. Я бы и папку выкинул, да меня уже скрутили. И подкинули… не шар, правда.

Словно подброшенный пружиной, Кузнецов сорвался со стула и бросился в коридор.

– Шадрин! Шадрин!!! – раздались крики. Оказывается, и не такой уж он невозмутимый. – Где вы, мать вашу!

– Что такое? – голос у капитана был хриплый как спросонья (прикорнул, наверное, в соседнем кабинете) и удивлённый. Видимо, не ожидал такого обращения от уважаемого гостя.

– Что было при задержанном?

– Всё перечислено в протоколе личного досмотра… – начал было оперативник, но Кузнецов тут же перебил его.

– Да не то, что изымалось в кабинете, дебил! В подъезде, в подъезде я имею в виду!

Шадрин ответил не сразу. Оскорбление, похоже, сильно задело его, и несколько секунд Сергей всерьёз ждал, что из коридора вот‑вот донесётся звук удара. Но, видимо, Кузнецов и вправду был из тех, кого бить себе дороже.

– Папка, – голос Шадрина стал ещё более хриплым, – и обёрточная бумага. Газета скомканная. Всё привезли с собой.

– А то, что было завёрнуто в газету?

Повисла пауза.

– Не было там ничего, – неуверенным тоном произнёс Шадрин. – Нет, точно ничего не было. Я бы запомнил. И ребята мои тоже ничего на полу не заметили.

– Капитан, – негромко сказал Кузнецов, – сегодня утром ты мог стать майором. И отправиться на месяц в отпуск. Теперь молись о другом. Чтобы тебя из Питера не перевели. Куда‑нибудь в дежурную часть в Подпорожье. Я могу это устроить. Веришь?

– А пошёл ты на хер, – неожиданно резко раздалось в ответ. – Много вас тут приезжает, мудаков из главков: чистенькие, в костюмчиках. И все угрожают. То здесь им не так, то там. Задолбался я это слушать. Я тебе что, крепостной, что ли? Что ты на меня тут орёшь? Ну переведёшь меня, и кто злодеев здесь ловить будет? – Шадрин почти кричал. – Ты, что ли? Да ты и пьяного в отдел довести не сможешь, испачкаться побоишься. И тоже угрожать лезешь. Пошёл отсюда. Чего застыл, не ясно тебе?

– Ты пожалеешь, капитан, – после недолгого молчания произнёс Кузнецов, – горько пожалеешь. Папку давай сюда.

– Папку? – послышался шум шагов. – На!

Мимо Сергея по коридору пролетела канцелярская папка. В полёте она раскрылась, часть бумаг разлетелась в разные стороны.

В дверном проёме показался Кузнецов. Не глядя на Сергея, с красным лицом он начал подбирать листы с пола. Губы его были так плотно сжаты, что превратились в ниточку.

– Давай, давай, – подначивал его невидимый Шадрин, – собирай и вали. Указывать мне будешь тут. Ты кто такой вообще? Думаешь, позвонили за тебя и ты тут всех по матери крыть можешь, так?

Кузнецов, наконец, справился с бумагами и, сунув папку под мышку, бросил Сергею: «Идёмте со мной». Тон его был по‑прежнему приказным, но уже далеко не таким уверенным в себе, как при начале их знакомства.

Шадрин в коридоре засмеялся. Было в его смехе что‑то такое, что Сергей понял: капитан дошёл до точки кипения.

– Как всё просто‑то: идёмте со мной! Ты что, родной, совсем берегов не видишь? – капитан показался в дверном проёме и встал вплотную к Кузнецову. Он был на полголовы ниже того ростом, но шире в плечах. – Так я тебе его и отдал. Он у нас числится как задержанный, уже по всем сводкам прошёл – это как? Кто за него отвечать будет, если сбежит? Забираешь? Как бы не так!

– Капитан, – негромко сказал, глядя ему в глаза, Кузнецов, – ты даже сам не представляешь, что творишь. Кому ты мешаешь.

Шадрин не отводил взгляд и молчал. Его визави сдался первым.

– Упёртый. Говорят, иногда это здоровью вредит. Дай пройти, – не дождавшись реакции, он обошёл Шадрина по дуге и двинулся по коридору к лестнице.

Некоторое время Шадрин стоял в коридоре, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Потом он вошёл в кабинет и достал из ящика стола бутылку минералки. Сбив крышку, он за один присест ополовинил её, потом грузно сев в кресло, грязно выругался.

– Спасибо, капитан, – негромким голосом сказал ему Сергей. – Уважаю.

Шадрин не удостоил его ответом. Посидев ещё немного, он достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.

– Ильгар? Дуй ко мне. И Валеру захвати. Куда уехал? Почему мне не доложил? Вы что, вообще у меня с ума посходили! Ладно. Давай быстрее.

Когда через пару минут в кабинет влетел запыхавшийся Ильгар, капитан уже пришёл в себя. Кивнув на груду предметов на столе, он сказал коллеге:

– Бери всё, что при нём было. Про папку – ни слова. Везём в районный ИВС и сдаём. И забываем про всё. Хотя нет, не забываем. Чувствую, нам всем ещё объяснительные придётся писать потолще «Войны и мира». Что‑то странное здесь творится, похоже, подстава какая-то. Эй, артиллерист, – он повернулся к Сергею, – может, ты нам чего объяснишь?

– Ребята, – искренне сказал Сергей, – если бы я сам чего‑то понимал… Только честно говорю – наркота не моя.

– Кажется, я начинаю тебе верить. Пойдём. Мы довезём тебя до ИВС, а там уже пусть кто хочет тебя забирает: ФСБ, разведка, кто там ещё… Не нашего ума дело.

– Может, конвой вызвать? – спросил Ильгар. – Если уж такие непонятки кругом. Приедут, официально заберут, с нас спроса нет.

– Залупятся, – отмахнулся Шадрин, – У них и так в конвое человек осталось – кот наплакал. Будет их начальник нашему звонить, выяснять – что да как, почему сами не можем отвезти. Поехали. Здесь недалеко.

На выходе Сергей ещё раз попросился в туалет. Шадрин скрипнул зубами, но разрешение дал. Повторно справив нужду под присмотром вездесущего Ильгара, он спустился с ними во двор и сел в уже знакомую «Мазду». На этот раз застёгивать наручники на его руках Шадрин не стал, ограничился тем, что сел рядом с ним слева на заднее сиденье. Буркнул при этом: «Не обмани доверие» – и машина тронулась.

Они выехали со двора, повернули на неширокую улицу. «Мазда» под управлением Ильгара начала набирать скорость, и тут боковым зрением Сергей увидел мчащуюся им наперерез машину. Он не успел рассмотреть ни её марки, ни модели, только вцепившись в ручку двери, заорал: «Слева!» Ильгар попытался вывернуть руль и уйти от столкновения, но не успел.

Страшный удар пришёлся в левый борт «Мазды». Скрежет рвущегося металла оглушил Сергея, его отбросило в сторону, голова ударилась о стойку задней двери. Свет в глазах померк.

***

Сознание возвращалось не сразу, рывками. Он как будто всплывал с глубины, гулкое давление в ушах слабело, стали различаться звуки.

Что‑то гудело над ним, ровно и мерно, как гул винтов самолёта. Иногда гудение прерывалось, потом снова возобновлялось. Сергей чувствовал, как его качают из стороны в сторону, как будто он снова стал маленьким и мама поёт ему колыбельную. Он попытался приоткрыть глаза и застонал от боли, как ему показалось, громко, а на самом деле почти не слышно.

– Очнулся, – прогудели над его головой, и он догадался, что это был не самолёт, а человек. Голос был низким и густым, такой немудрено и спутать.

– Везучий, – второй голос был выше, более молодой. Он показался Сергею знакомым, но кому принадлежал сейчас не вспомнить. Голова болела и, казалось, была набита ватой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.