Сонное царство

Завтракать сели без Саида. Амиля была все такой же веселой и общительной. Она снова рассказывала что-то и задавала свои бесконечные вопросы. Айше не ворчала, но изредка бросала на Лену настороженный взгляд. Было ощущение, что она хочет о чем-то спросить, но сдерживает себя.

Сам завтрак был таким же, как и вчера – очень простым и очень вкусным. Мясистый ароматный помидор и свежая душистая кинза, в меру соленый, рассыпающийся домашний сыр, мягчайшие теплые лепешки с хрустящей корочкой, маленькие яички и сладкий с небольшой кислинкой прохладный компот, – все это было намного вкуснее любого ресторанного блюда.

А после еды, убрав со стола, Лена заглянула к малышке, решив, что пришла пора выведать порядки этого дома и попытаться при этом не вызвать сомнений в своей вменяемости.

Проведя с Амилей полчаса, Лена успела причесаться, умыться, найти другую нательную рубашку, сменить платок на голове и наговориться на весь оставшийся день, это уж точно. Тишину Амиля определенно не любила, в противоположность своему отцу.

Оставив девочку за игрой с маленькой тряпичной куколкой, Лена вышла в кухню к Айше. Та оттирала какую-то невидимую грязь с печи.

– А где отец? – спросила Лена.

Айше оглянулась на дочь и сдвинула брови. Она сначала молча долго смотрела на Лену, а потом вдруг расплакалась. Это было очень странно. Лена никак не ожидала, что эта суровая, постоянно сердитая, без остановки хлопочущая по хозяйству женщина умеет проявлять чувства.

Айше села на скамью у стола и стала вытирать лицо подолом верхней юбки, под которой была еще нижняя, да не одна. Лена не представляла себе, как можно в такую жару ходить, укутанной в столько слоев ткани. Айше посмотрела на Лену и опять начала плакать. Сквозь слезы она сказала:

– Отец, что тебе отец? Совсем с ума сошел твой отец. Родную дочь отдать проклятому султану и его сыну. Почему ты не рассказала мне? Ты подумала, как больно мне будет? Сколько сил я вложила! Я тебе растила, я тебя кормила. Я ведь люблю тебя. Теперь мы все пропали. Знаешь, как с мятежниками поступают? И с их семьей тоже! Твои братья казнены. И мы теперь умрем. Мы все точно умрем. Ах, горе! Ах, какое мне горе!

Лена села рядом с Айше и стала ее утешать, бормоча какие-то слова, которые обычно слышала в детстве, когда плакала, и которые всегда использовала, чтобы успокоить кого-то.

– Не плачь, все будет хорошо! Все обязательно будет хорошо! Все перемелется, все пройдет. Не плачь.

Айше еще раз вытерла лицо и посмотрела на дочь.

– Фатима, а ты здорова? Вчера отец сказал, что ты заболела.

– Я еще не совсем. Я вчера все забыла и сегодня пока еще не все помню. Наверное, на солнце перегрелась, – неловко ответила Лена. – Можешь мне рассказать что-нибудь про нашу семью, чтобы я вспомнила?

Айше вздохнула и начала рассказывать, при этом она продолжила убирать кухню, оттирать стол, что-то переставлять и чистить.

Оказалось, что Айше сейчас всего тридцать восемь лет. Это было странно слышать, потому что внешне эта женщина выглядела никак не меньше, чем на пятьдесят. Лена помнила, что на востоке женщины рано стареют, но не думала, что настолько рано.

У Фатимы было два старших брата – Рустам и Ибрагим, на три и на четыре года старше ее. Оба брата были казнены два года назад за мятеж. После Фатимы в семье больше не было детей до Амили. Женская болезнь, как сказала Айше. Амилю в этом доме считали чудом, посланным с небес. Ее очень любили, прямо боготворили, хотя в их стране обычно больше радовались рождению мальчиков.

Фатима была очень строптивой, слишком умной для женщины, поэтому она до сих пор не вышла замуж, как считала ее мать. И Айше всячески пыталась научить свою старшую дочь скромности, аккуратности, хозяйственности, а главное – уметь молчать, не спорить, не доказывать, не показывать свой острый ум и свою наблюдательность.

И теперь, когда Фатима решила пожертвовать собой ради великих целей Саида, возможно, жизнь всей их семьи будет в опасности.

Да, было о чем подумать.

Сегодня отец на весь день ушел в поле, а Фатима должна была помогать матери. И Лена боялась, что Айше будет еще больше разочарована в своей дочери, когда увидит, как она хозяйничает.

Так и вышло, хоть Лена и очень старалась. Она наблюдала, как ловко и споро работает Айше, и была в восхищении от ее умелых рук. Но у нее самой даже близко ничего хорошего не получалось. Тесто прилипало к рукам, горшки валились на пол, стены не оттирались, пол не подметался, вода проливалась. Лена очень надеялась, что Айше спишет все это на ее мнимую болезнь. Наверное, так оно и было, потому что вместо придирок женщина лишь молча помогала дочери.

Работа руками успокаивала Лену, ей нравилось трудиться бок о бок с умелой хозяйкой. И было время поразмышлять. Сначала Лена пыталась думать о Кирилле, но эти мысли были слишком туманными и расплывчатыми. Тогда она стала анализировать свой сон. Хотя Лена все больше сомневалась, что это именно сон. Очень уж четко и ясно она мыслила, и очень уж натуральным выглядело все вокруг. Слишком уж подробно она видела все детали. Совсем не похоже на сон. Но других версий происходящего у Лены не было.

Задумавшись об Айше и ее печальной судьбе, Лена неловко дернула на себя горшок и обожгла себе правую руку. На ладони в основании мизинца вздулась ярко красная полоса. Ожог был глубоким и сильным, сразу же появились пузыри. От боли Лена застонала, чем привлекла внимание Айше. Так смазала руку дочери сметаной, приложила сверху лист капусты, потом обвязала все чистой тряпицей и отправила Фатиму в комнату отдохнуть.

– Хватит, из-за болезни от тебя совсем толку нет, – сказала она.

Вечером пришел Саид. Айше вела себя с ним очень настороженно и сердито, а тот по обыкновению молчал. Лена не решилась ничего спрашивать, а просто поужинала и отправилась спать. По объяснению малышки, мылись здесь раз в неделю, а в остальное время умывались, поэтому пришлось идти в комнату без водных процедур.

– Ладно, ведь сон же, – вздохнула Лена.

В своей комнате при лилово-алом закатном свете солнца она разделась, оставшись только в рубашке, и легла на свою кровать. Перед сном Лена устало порадовалась, что успела постирать свою вчерашнюю одежду. Правда, без мыла, но это было лучше, чем ничего.

Интересно, вернется ли она еще в этот дом следующей ночью? Лена закрыла глаза и очень быстро уснула.

Глава 3

И тут же проснулась у себя в кровати, рядом с Кириллом, в весенней Москве. Лена потянулась и повернулась к часам. Было еще только шесть утра. Странно было чувствовать себя отдохнувшей, если она, по сути, совсем не спала. Ведь сон, увиденный ей, был больше похож на бодрствование.

Лена села в кровати и вдруг поморщилась от неожиданной боли. Посмотрев на свою правую ладонь, она с удивлением обнаружила красный заживающий рубец, похожий по форме на ожог из сна. Сердце в груди вдруг громко заухало. Лене стало страшно. Что же это за сон такой? Как рана из грез могла перенестись в реальность?

Рядом зашевелился Кирилл. Очень не вовремя, как обычно. Лене просто необходимо было побыть наедине со своими мыслями, чтобы все обдумать. «Спи, пожалуйста, спи», – раздраженно прошептала она.

Кирилл затих, устроившись поудобнее, и Лена перевела дыхание. Она встала и на цыпочках вышла в коридор, оставив даже тапочки, чтобы не шуметь.

На кухне Лена поставила греться чайник, села на стул и снова уставилась на свой ожог. Наверняка этому есть разумное объяснение. Может быть, она вчера спьяну схватила что-то горячее и не заметила, а во сне подсознание интерпретировало это в ожог на кухне Айше. Да, точно. Так оно и есть. Иначе быть просто не может.

Немного успокоившись, Лена налила себе кофе и села на стул с ногами, обхватив колени. Она смотрела в окно и думала об Айше. И сразу же ей захотелось убраться на кухне. Лена встала, оставив голубую чашку на столе, взяла розовую кухонную тряпочку из микрофибры, сполоснула ее, отжала, и принялась методично протирать все поверхности.

В кухне в принципе было уже достаточно чисто. В прошлые выходные свекровь затеяла генеральную уборку, вызвав мучительный приступ раздражения у Лены.

Мария Викторовна абсолютно точно знала, что должна уметь и делать каждая женщина. И постоянно давала советы Лене, как именно ей нужно жить, чем дышать, что думать и делать.

Также свекровь не могла выдерживать, если кто-то при ней отдыхал или радовался. Отчего-то ей казалось, что жизнь прекрасной половины человечества – это тяжкий крест, который каждая женщина должна нести и не роптать. И если кто-то этот крест нести отказывался, или нес его вприпрыжку и напевал при этом, то у Марии Викторовны сбивались настройки, и она начинала сильно злиться. Сама она героически преодолевала проблемы и трудности, упорно создаваемые ее воображением.

Свекровь не признавала легких способов решения проблем. Если, к примеру, у нее появлялся насморк, и один врач говорил, что нужно просто неделю подождать, и все само пройдет, а другой уверял, что нет лучше способа от насморка, чем делать из специального сбора трав настой, которым по особой схеме каждые пятнадцать минут нужно что-то промывать и закапывать, то Мария Викторовна, конечно, выбирала второй вариант лечения, а первого доктора считала шарлатаном.

Сражаться с жизнью бок о бок с этой женщиной Лене быстро надоело, и с каждым днем она все сильнее старалась отвоевать себя и свое право на счастье. Из-за этого в семье возникло напряжение. Но Лена не собиралась сдаваться. Выбор для нее был очевиден. Между жизнью в постоянном сражении и негативе и жизнью в конфликте со свекровью лучше было остановиться на втором варианте.

Выпив кофе, Лена вымыла за собой чашку. Потом она быстро приняла душ и встала у шкафа в комнате, выбирая себе одежду на сегодня и уже не заботясь о том, разбудит ли она Кирилла. Кремовые брюки с белой блузкой сидели идеально и подходили под рабочий дресс-код, но Лене очень захотелось надеть сегодня юбку, чему виной, возможно, были отголоски сегодняшнего, да и вчерашнего, сна. Вообще она предпочитала штаны, брюки, джинсы, а юбки носила считанные разы, один из них был на свадьбе. И то, Лена очень долго пыталась сражаться за белый брючный костюм, но проиграла в неравном бою со своей мамой, свекровью и даже подругами.

В шкафу одиноко висело красное легкое платье, длиной до середины икры, с воздушной юбкой и вырезом на спине, а на полке под целой стопкой шорт и штанов спряталась джинсовая юбка, недостающая подолом до колена, с разрезом сзади. Выбор был невелик. Ни платье, ни юбка не подходили для работы, поэтому Лена, вздохнув, стала натягивать брюки, решив про себя, что после работы зайдет в магазин и немного обновит свой гардероб. И одну из юбок она выберет обязательно длинную. И потренируется в ней нормально передвигаться. Хотя Лена себе и не признавалась, но в глубине души она надеялась, что ночью опять попадет в свой волшебный сон, а значит, нужно было подготовиться, чтобы Айше и Саид не думали, что ее болезнь, похожая больше на невменяемость, затянулась.

Лена услышала шум и обернулась. На нее смотрел Кирилл. Он с явным интересом наблюдал за ее движениями. Ласково, внимательно, с надеждой. Настроение у Лены сразу же улучшилось. Кирилл давно не смотрел на нее так. Она продолжила делать вид, что выбирает одежду, но спиной чувствовала взгляд мужа, поэтому не могла сосредоточиться.

Кирилл долго не размышлял, поняв, что Лена обратила на него внимание, но никак не проявила неудовольствия. Он вскочил с кровати и подошел к жене, обнял ее сзади и прижал к себе, целуя в шею, в волосы. Кирилл был очень возбужден и часто дышал в нетерпении. Лена чувствовала одновременно удовольствие от его страстных поцелуев и облегчение от того, что муж ее любит и хочет. Она развернулась к нему и начала отвечать на его ласки, как вдруг неожиданно вспомнила про его измену. Сцена, где Кирилл с прикрытыми в блаженстве глазами методично двигается на другой девушке, без предупреждения всплыла в сознании, и Лена резко отпрянула от мужа. Да, она была еще не готова его простить. Не сейчас.

По дороге на работу Лена то и дело поглядывала на свой ожог, пытаясь вспомнить как могла заполучить его. Самым странным было то, что он выглядел, словно был получен не вчера вечером, а несколько дней назад. Боль не сильно беспокоила, рана затянулась заживающей кожей. Но вчера днем рука была здорова. Опасаясь сойти с ума, если продолжит думать об этом, Лена усилием воли переключилась на радио, внимательно прислушиваясь к шуткам ведущих утреннего шоу. И впервые за день улыбнулась.

До самого вечера Лена работала, не поднимая головы. Она переделала столько, что в другой день не могла бы этому не радоваться. Но теперь работа была единственным способом уйти от снедающих ее мучительных размышлений о Кирилле, о будущем, а также о непонятном ожоге. Начальник Лены два раза похвалил ее за усердие и даже пригласил на пятничное собрание, где он собирался блистать перед правлением.

Светка позвонила Лене днем, в обеденный перерыв, думая, что придется утешать подругу, но та была на удивление спокойна.

– Я, конечно, рада, что у тебя все в порядке, – произнесла Света. – Но… Ты простила его, что ли?

– Нет. Точнее, не знаю. Я пока не решила. Наверное, прощу.

– И ты… успокоилась уже? – спросила Света.

– Я стараюсь о нем не думать. Я думаю о… – Лена замолчала.

– О ком? О-о-о! Ты с кем-то познакомилась? И молчала?

Лена улыбнулась:

– Нет. Ты будешь смеяться. Мне приснился хороший сон. И я думаю о нем все время.

– Да уж. Хоть эротический?

Лена закатила глаза. Светка была в своем репертуаре.

– Я там убиралась.

– Я тебе давно хотела сказать. У меня психолог знакомый есть… – начала Света.

– Я серьезно, правда, хороший сон. Восточная сказка. Я там была такой принцессой. И золушкой. И ниндзя.

– И ты думаешь про ниндзя и уборку вместо Кирилла. Интересный способ, нужно будет попробовать, – скептически заметила Света.

– Не смейся, я стараюсь отвлекаться, как могу. Или ты за меня не рада?

– Да рада я, просто странная ты какая-то в последнее время.

– Может, у меня похмелье, – сказала Лена.

– О, у меня тоже. Похмелье – это просто ужас. Я выпила всю воду из кулера. Мне кажется, что Егорка начал о чем-то догадываться.

Егоркой Света называла своего неуклюжего лысоватого начальника – Егора Павловича. Она относилась к нему с материнской снисходительностью, несмотря на то что он был лет на двадцать старше ее. Просто Егор Павлович был холостяком, жил с родителями, и в бытовых вопросах вел себя так, будто нуждался в материнской опеке. Светка же со своим напористым и пробивным характером, не могла не загнать под каблук этого большого неуверенного в себе маменькиного сынка. Задания от своего Егорки она получала в такой форме, что со стороны казалось, что это не ее начальник, а робкий муж, отпрашивающийся куда-то.

– Бедная. А у меня на самом деле не такое уж и сильное похмелье. Стресс, алкоголь не усваивается, наверное. Давай вечером поболтаем. Я по магазинам сегодня. Пришлю тебе фото, если что выберу.

Распрощавшись с подругой, Лена вернулась к работе и уже не прерывалась до вечера. Она даже забыла пообедать.

Когда-то в детстве Лена подслушала разговор своей двоюродной тети из Владимира с мамой. Речь была про какую-то страшную взрослую проблему, суть которой затерялась где-то в туманных уголках памяти. Но Лене запомнилось кое-что из того взрослого разговора. Тетя сказала, что когда человек испытывает сильный стресс, то у него есть три легальных способа облегчить себе боль. Есть, пить или работать. Сейчас, когда Лена стала взрослой, она нашла еще несколько вариантов тушить пожары в душе, но «есть, пить или работать» было проще всего. И для Лены труд был самым предпочтительным вариантом. Главное – заставить себя начать, погрузиться в дело, и время побежит, а ты сможешь продержаться до вечера в ватном коконе чужих забот, чтобы потом забыться сном в ожидании, когда время наконец начнет лечить твои раны. Светка, которая часто общалась с осознанными просветленными личностями, называла этот подход тактикой избегания. Пусть так, зато не больно.

После работы Лена перекусила купленным в автомате шоколадным батончиком и чуть ли не бегом бросилась к своей машине. Скорее бы попасть в магазин. В первый раз в жизни она мечтала о шоппинге.

Вечером Лена разложила свои покупки на кровати. Кирилл бросал на груды новой одежды удивленные взгляды, но ничего не говорил. Лена сфотографировала каждую вещь по очереди, представляя себе, как будет шокирована Светка, когда увидит ее обновки.

Платье нежно голубого цвета казалось, пожалуй, самым необычным из ее сегодняшних приобретений. Оно было длинным, достаточно закрытым и очень красивым. Именно в этом платье Лена собиралась тренироваться двигаться ловко и уверенно. Остальные вещи выглядели более классическими и подходили для работы. Единственным странным моментом было то, что это были юбки и юбочные костюмы. Четыре в общей сложности.

Налюбовавшись на свои покупки, Лена отрезала от всех нарядов ценники и ярлыки и положила купленные вещи в стирку. Она с детства была приучена мамой стирать всю новую одежду перед тем, как ее носить. Потом Лена от души посмеялась над реакцией Светы на присланные фотографии.

– Я тебе еще раз хочу порекомендовать одного психолога, – в том числе написала подруга.

Вечером Лена наелась так, что не могла дышать. Это переедание вызвало у нее неприятное чувство вины. В голове пронеслись непрошенные мысли о расстройстве пищевого поведения, которым ее постоянно пугала Света.

А очередной мучительный разговор с Кириллом забрал у нее остатки самообладания. Когда Лена наконец осталась предоставлена самой себе и села за ноутбук, она была так сильно раздражена, что чуть ли не била клавиатуру, печатая поисковый запрос.

«Хорошо, что никто не видит, что я сейчас ищу», – подумала Лена, нервно хихикнув.

«Как правильно надевать сари». Оказывается, эти одежды из сна назывались именно так.

Лена посмотрела несколько инструкций и видео-уроков. Потом она долго тренировалась заворачиваться в покрывало, пока не решила, что поняла каждую мелочь и теперь справится с одеванием в волшебном сне. Тогда Лена закрыла ноутбук.

Пришла пора научиться двигаться в длинных одеждах. Лена взяла свое голубое платье, единственную вещь, которую она не положила в стиральную машинку, быстро надела его и стала ходить по комнате. Это было совсем не сложно. Но простая ходьба и не должна была вызвать затруднений, ведь Лена уже две ночи подряд постоянно передвигалась в длинном сари. Нужно было попробовать бегать, прыгать, забираться на кровать, на стул, ходить задом наперед.

Лена именно этим и занялась. Она включила музыку на телефоне и стала прыгать и скакать по комнате. Сначала получалось не очень хорошо, и она даже два раза ударилась ногой о тумбочку и чуть не упала на пол, когда пыталась запрыгнуть на кровать. Пришлось раз пять запрыгнуть на кровать медленно, чтобы понять, что при прыжке лучше слегка рукой подтягивать юбку, чтобы ноги не были стянуты. Лена старалась вспомнить, подтягивали ли юбки девушки – Айгюль и Зарема, но не могла. Те двигались грациозно, без труда взлетая на узкие деревянные скамейки, при этом не казалось, что одежды им мешают. Ладно, по крайней мере, если придерживать юбку, она не будет смешно плюхаться на глазах у всех.

Лена тренировалась достаточно долго, пока не заметила, что за ее странным поведением следил застывший в дверях Кирилл.

– Что это ты делаешь? – не выдержал он.

Лена сходу остановилась. Она покраснела от неловкости и запыхалась, только что пропрыгав под веселую песенку на кровати.

– Ой, – сказала она.

– Ты в порядке? – спросил Кирилл.

Интересно, почему все так переживают, в порядке ли она. Света считает ее странной, муж подозрительно поглядывает. Даже в ее сне Айше и Саид решили, что она слегка тронулась. Может быть, она и вправду не в себе? Ха, ха и еще раз ха!

– Я в порядке. У меня все отлично. Это новая гимнастика такая. Я участвую в марафоне, – соврала Лена и повернулась к телефону, чтобы выключить музыку. – Я в душ.

Когда она проходила мимо Кирилла, тот опять протянул к ней руки, пытаясь обнять. Но Лена увернулась и быстро скрылась в ванной. Там она заперла за собой дверь, прислонилась к ней и расплакалась. Ну как он мог так поступить? Как теперь с этим жить?

Уже ложась в кровать, Лена решила, что если снова попадет в свой сон, то проведет один эксперимент. Она включила будильник, повернулась на бок и накрылась одеялом. И сон не заставил себя ждать.

***

Лена открыла глаза. Ура! Сказка продолжалась. Она снова была в своей комнате, точнее, в комнате Фатимы.

Лена с чувством огромного облегчения огляделась и заулыбалась. Потом она посмотрела на руку и очень удивилась тому, что ожог почти прошел. Все-таки что-то не так было с этим местом и с ее снами. Но разобраться во всех этих странностях можно было позже, а сейчас нужно было одеться.

Лена достала из короба розовое сари и стала вспоминать видео-уроки. Закрутить на себе скользкую ткань было сложно, и Лена провозилась с этим делом не меньше пятнадцати минут. Но все получилось идеально. Лена посмотрела в зеркало и мысленно похвалила себя. Ткань была задрапирована очень красиво, как у местных женщин. Одевшись и убрав свою лежанку, Лена сразу прошла к Айше на кухню, где та обычно находилась, если не убирала в доме или не работала в огороде. Лена спросила разрешения помыться, надеясь, что по ответу поймет, куда ей при этом идти.

– Долго это. И ты же мылась четыре дня назад. Оботрись тряпицей, – ответила Айше и добавила: – Что это ты наряжаешься который день? Обычной одежды что ли нет? Или отец приказал? Что вы делаете в городе?

Надо же, оказывается, эта одежда нарядная. А что же тогда на каждый день? Нужно изучить содержание короба повнимательнее.

– Мама, спроси лучше об этом папу, – ответила Лена.

Вот как они выдерживают такую жару без ежедневного мытья? А еще чистюлями себя считают. Управившись с мокрыми тряпицами, подоив козу и позавтракав, Лена сообщила Саиду, что готова к обучению. Тот испытующе посмотрел на дочь, но по обыкновению ничего не сказал. Только еле заметно кивнул. Опять ура.

Лене было очень интересно снова попробовать себя в роли ниндзя, тем более она только что тренировалась бегать и прыгать в длинной юбке. Жалко только, что придется осваиваться на ходу, делать сложные трюки на глазах у тех девушек и учителя.

Лена подумала, что если отправиться в путь прямо сейчас, они с Саидом придут к учителю раньше начала уроков, и, возможно, ей удастся потренироваться в одиночестве. Она нетерпеливо сказала:

– Пойдем, что тянуть?

И обрадовалась, когда отец сразу встал, попрощался с Айше и направился к выходу. Лена наклонилась, чтобы поцеловать малышку Амилю, и поспешила за ним.

Все получилось именно так, как она и хотела. Лена успела вдоволь находиться по узким дощечкам, и даже, хоть и не с первой попытки, побегать по ним. Оказалось, что это не так сложно, нужно только не останавливаться и не бояться. Как только она начинала продумывать следующее движение, примериваться, осторожничать, то сразу падала. А если усмиряла свой страх и бежала, доверяя инстинктам, отключив разум, то все движения получалось выполнять очень ловко.

А потом пришли Айгюль, Зарема и учитель Абдулла. Девушки были одеты точно так же, как и в прошлый раз, только сегодня у обеих были прикрыты лица. Лена встала с ними в ряд и принялась разглядывать Абдуллу. На нем был серый костюм, напоминающий спортивную одежду каратиста или самбиста. В руках он держал деревянную палку, изредка покручивая ей так легко и непринужденно, как в мире Лены некоторые мужчины поигрывали ключами. Видно было, что этот мужчина искусный боец. К тому же он был довольно красив, и Лена то и дело замечала, что Айгюль и Зарема искоса бросают на него заинтересованные взгляды.

Самой Лене такие мужчины нравились эстетически, но никогда не интересовали ее, как потенциальные партнеры. Он был слишком уж смазлив, слишком гордо и самоуверенно держался. Если бы дело происходило в Москве, единственным желанием Лены было бы сбить с него спесь. Но здесь он интересовал ее совсем в другом смысле. Он был учителем, а Лена хотела учиться.

Во время занятий Лена изо всех сил старалась не отставать от Айгюль и Заремы. В ловкости она пока сильно уступала девушкам, в меткости и гибкости тоже. Но запоминала она все намного быстрее и была уж точно сообразительнее своих соперниц.

Лена не могла понять, почему ей так нравилось учиться у этого Абдуллы. Никогда еще ей не было так интересно, и никогда еще работа над собой не приносила ей столько радости. Возможно, потому что обучение это очень отличалось от занятий в школе и в университете. Лена начинала понимать, как прекрасно учиться чему-то по своему желанию, а не по необходимости. К тому же она чувствовала свою значимость и предвкушала интересные приключения.