Китобой 5. Адмирал

– Наливай! Херли седишь?! Видишь, адмирал болеет! – толкнул я в плечо полковника Самерсона, и пьянка понеслась по новой.

Пили за дружбу, пили за меня, потом за полковника, потом за рыжего гнуса, потом за кого-то ещё. На десятом тосте я уже перестал следить и запоминать тостуемых и просто пил, стараясь есть как можно больше. Перед этими козлами нельзя ударить в грязь лицом, меня от сюда не вынесут! Я им покажу, как спаивать советских адмиралов! Со мной был замполит и старпом, был командир крейсера, но на них надежды не было. Товарищи не проверенные, а некоторые и не надёжные! Всё самому приходится делать! Причем замполит сука такая, клялся и божился что пить не будет, за нами проследит и вовремя остановит, а сам уже лыка не вяжет!

Что было дальше я помню смутно, но то что я ушёл из-под навеса сам это точно. Помнится, мы боролись на руках с полковником, и я его победил, потом мы на стрельбище стреляли из пистолетов и револьверов, и рыжий гнус проиграл мне кольт. Не то что бы я был снайпер и стрелял как Робин гуд, но я хотя бы в мишень попал один раз из десяти, а этот же гусь только землю рыхлил на склоне насыпи, так что выиграл я честно! Потом полковник предложил поехать по бабам, так как в Кингстоне был отличный офицерский бордель, и мой замполит даже согласился, но я был ещё при остатках разума, и пообещал наведаться в столь нужное заведение попозже, втихаря пробив комиссару по почкам. Мы советские военные моряки! Облико-морале! Да и намотать чего не нужно не хочется, а то потом неудобно будет перед корабельным врачом. В общем обед, плавно переходящий в ужин, закончился вполне прилично, по крайней мере мне так запомнилось.

Второе утро было ещё тяжелее первого. Глянув на себя в зеркало, я ужаснулся. Мешки под глазами, морда опухшая и красная, глаза как у вампира или сумасшедшего кролика. С трудом заставив себя сходить в душ и поесть, я завалился снова спать, пообещав себе больше не пить! И вот приглашение от губернатора, которое игнорировать нельзя…

После обеда едем в город Кингстон – столицу Ямайки. Она на другом берегу залива. Переход от Порт-Ройяля до Кингстона занял больше часа. Наш корабельный катер, ползет со скоростью шесть миль в час, но в открытом заливе ветерок немного освежает, и я с трудом но прихожу в себя. Вода в заливе мутная, похожа на болотную, и кажется, что в ней достаточно всяких неприятных неожиданностей. Но вот пристань и небольшой крытый мол. Мне помогают сойти на берег члены экипажа катера. Бородатый боцман сочувственно смотрит на меня, но молчит. Я вижу, что его рука так и тянется к фляжке, которая болтается у него на поясе. Опытный моряк понимает меня как никто другой. Я останавливаюсь на пирсе и подозвав боцмана к себе молча киваю на фляжку. Надо срочно поправить здоровье, а то в таком состоянии я кого-нибудь точно убью! Боцман понятливо кивает и украдкой подает мне флягу, и я делаю большой глоток. По горлу раскаленной волной проносится разбавленный спирт. Теплый! Я едва сдерживаю рвотный порыв, но всё же глотаю противную жидкость. Через минуту с организмом происходят чудеса, я снова жив!

– Спасибо братишка! – благодарю я ветерана морей и возвращаю ему флягу – ты мне жизнь спас!

– Да что же мы, без понятия что ли тащ адмирал?! – смущенный похвалой боцман пристёгивает флягу обратно – это же первейшее дело, если с устатку, да ещё и не выспался.

На берегу грязь и запустение. Бросается в глаза огромный плакат, повествующий, что на этих днях акула откусила ногу у какого-то неудачливого пловца, и предупреждающий, что купаться в заливе опасно. Да в этом заливе, покрытом тонкой плёнкой мазута и мусором и без акул опасно плавать, тоже мне новости!

Кингстон – тихий городишко. Сразу же у пристани базар. На базаре местные продукты, торговцы исключительно негры и негритянки. Прибывший с нами на другом вельботе мичман из службы снабжения, тут же направляется туда. Нас интересуют главным образом местные фрукты. Висят гроздья бананов, золотятся ананасы, много яблок. Есть даже арбузы! И главное, они стоят втрое дороже ананасов! Ямайка – земледельческий остров, жители (около миллиона) почти все негры – бывшие рабы; разводят бананы, сахарный тростник, кофе, какао, табак, апельсины, знаменитый ямайский перец «пимекто». Белых на острове немного, около пятнадцати тысяч; это чиновники, плантаторы и гарнизон. Ямайка снабжает бананами метрополию и некоторые другие страны. Но и на Ямайке много американцев. Это представители разных фирм, в том числе и фруктовой компании и даже научные работники…

На берегу меня ждёт машина. Какой марки хрен пойми, но точно не немец. Лакированный экипаж блестит на солнце, и самое противное, что он крытый и черный! Услужливый водитель открывает передо мной дверцу машины как повар духовку перед цыплёнком табака. Из чрева этого членовоза вырывается раскаленный воздух, я, стиснув зубы забираюсь во внутри, рядом садится старпом, он сегодня за переводчика, а два морских пехотинца с автоматами, которые будут моей охраной и службой эвакуации пьяного тела, втискиваются вдвоем на переднее сидение, хорошо так подвинув щуплого водителя метиса. Дверь закрывается, в салоне градусов пятьдесят, не меньше! Скорее бы доехать до этого сранного губернатора!

И вот я сижу за столом в роскошном зале в стили колониальной классики, а рядом Губернатор Ямайки, англичанин сэр Джон Хиггинс с супругой.

– Я наслышан о вас сэр Жохов! Вы легенда даже на королевском флоте! А мои офицеры полка про вас просто чудеса рассказывают! Говорят, что вас не берёт ни водка, ни виски! Прямо небылицы про вас рассказывают! Что же, сегодня мы будим пить ром! Я уверен, что такого вы ещё не пробовали! Это ром с моей плантации, я делаю его только для себя! – гнида губернатор лучится довольствием и гордостью. Проклятый эксплуататор негров! Сколько в этом роме пота и плевков от его работников интересно? И настаивает он его не иначе чем на младенцах, отобранных у провинившихся рабов! Классовая ненависть никогда не была так сильна в моем сердце, как в тот момент, когда я увидел проклятый бокал с ромом!

– Ну что вы Джон, все слухи чистая правда! – мило улыбаюсь я через силу губернатору – я пью ведрами, играю на балалайке и держу у себя в каюте на привези медведя в качестве домашнего питомца! Мы же русские, нам так положено!

– А нам сыграете?! – жена губернатора тупа как пробка, а вот он шутку оценил и ржёт во всю глотку. От слов жены он невольно морщится, но тут же берёт себя в руки.

– Дорогая, сэр Жохов просто так шутит! Отлично Виктор! Я думаю мы весело проведём время! Ну что же, пора проверить врут ли легенды! – губернатор поднимает стопарь с ромом – ваше здоровье, ведь так принято у русских?!

– Как скажите Джон, моё так моё – тяжело вздохнув соглашаюсь я и тоже беру стакан. Ты бы знал сволоч, как оно мне сейчас нужно!

Ром крепкий, не меньше пятидесяти градусов! И пьется как дешёвый самогон, на вкус тоже дрянь, но я хвалю напиток. Дипломатия мать её за ногу! Эти помои пьют все гости, и тоже хвалят. Жополизы проклятые! Ну а гости все знакомы, почти. За исключением нескольких гражданских за столом сидят мои давешние собутыльники.

– Как вам Ямайка? Не правда ли, райский уголок? – щебечет жена главного босса острова – если бы не негры, совсем был бы рай! К сожалению, без них никуда, кто-то же должен работать на плантациях!

– Да, райское местечко – с сарказмом говорю я, но похоже мой тон её не волнует.

– Да, кстати, как вы относитесь к неграм? – в разговор включился один из гражданских. Старпом мне шепчет на ухо, что это местный журналист. Провокатор хренов! Как я к неграм отношусь?! Да никак! Не отношусь я к неграм! Я русский! Суки какие, расисты хреновы! Даже когда они будут бороться с этой расисткой идеологией в будущем, их главный лозунг будет: «Расистов, как и негров быть не должно!» или перефразируя эту фразу «Не будет негров, не будет и расистов!».

– Люди, они и в Африке люди. Чем белый лучше негра? Ничем кроме цвета кожи! – отвечаю я – один из основателей русской литературы, Александр Сергеевич Пушкин был чернокожим, и в Советском союзе он весьма почитаем. Если им дать достойное образование, из негров выйдут отличные инженеры и врачи, не хуже белых! Не будем забывать, что тысячи чернокожих воевали с нацизмом! Они достойны уважения!

Мой спич на время прерывает веселье за столом, но губернатор вовремя берёт себя в руки и весело смеясь провозглашает новый тост.

– За ветеранов!

Ну что же, за это нужно выпить. Я встаю и за мной поднимаются все офицеры.

– За ветеранов и всех тех, кто пал в бою! – молча опрокидываю стопку, перед глазами пробегают лица погибших друзей. Это единственный тост, за который я выпил с удовольствием за этим столом.

То ли организм привык, то ли в этот раз напиток оказался действительно качественным, ни смотря на вкус, но уходил я из резиденции губернатора вполне ещё ничего. Хорошо, что завтра выход в море, больше на эти рожи я смотреть не могу! Послав нахер водителя, который ожидал меня у дверей, я пошёл пешком. Благо порт рядом, а за всё время официальных мероприятий я так и не посмотрел на Ямайку. Да и бордель тут где-то рядом… Тфу! Идем мимо, даже если по пути, держи себя в руках адмирал Жохов!

Мои дюжие морпехи идут у меня за спиной, перевесив автоматы на грудь, рядом топает старпом, вечерняя прохлада сменила летний зной, а мне надо проветрится и подумать. Время до прихода во Владивосток у меня ещё есть и запас его немаленький. Мысль, которая вертится у меня в голове не даёт мне покоя. Тот старый мажор, который несколько лет назад заселил это тело, на такое бы даже не решился, да и не подумал бы об этом. Но я изменился, и сильно. Я знаю то, что не знают сейчас и самые могущественные разведки мира! Пора восстановить справедливость! Решение я уже принял, надо признаться самому себе. Наш путь лежит вдоль берегов Южной Америки, к нейтральным водам Аргентины. Нужно доделать начатое. Хотя война и закончилась, но многие твари, которые её развязали и совершили военные преступления на свободе. Им удалось уйти от правосудия. Крысиными тропами они направляются в Аргентину и другие страны Южной Америки, чтобы залечь на дно и жить красиво и безбедно! Это не справедливо! Им помогает Италия и Ватикан. Куча католических священников, посвятившим себя организации маршрутов побега! Они снабжают объекты своей благотворительности деньгами, чтобы помочь им скрыться и, что более важно, фальшивыми бумагами, включая идентификационные документы, выданные Ватиканской организацией помощи беженцам. Эти ватиканские бумаги не были настоящими паспортами и их не было достаточно для выезда за границу. Это были, скорее, первичные документы – которые могли быть использованы для получения паспорта перемещённого лица от Международного комитета Красного Креста, который, в свою очередь, можно использовать для получения виз. Теоретически Красный крест мог проверить прошлое получателей паспортов, но на практике слова священника и особенно епископов было вполне достаточно. Будь моя воля, и были бы силы, я бы вошёл в порты Аргентины с требованием выдать всех, кто смог уже убежать. Но шапка не по Сеньке. Даже мой линкор в сопровождении эскадры не сможет потягаться с флотом Аргентины, который сейчас состоит из двух модернизированных линкоров класса «Ривадавия», трех современных крейсеров (в том числе двух тяжелых типа «Альмиранте Браун» итальянской постройки), дюжины эсминцев английской постройки, трех подводных лодок, а также минных заградителей, тральщиков, кораблей береговой обороны и канонерских лодок. Личный состав флота насчитывает четырнадцать тысяч матросов и более тысячи офицеров. Ну ничего, выход есть! Встав у берегов этого заповедника для нацистов, наша эскадра приступит к своей попутной задаче. Мы будем досматривать суда, которые идут к Южной Америке, с целью выявления и задержания нацистов! Мы в своём праве, и никто не сможет нам помешать! И пофиг, что задача стоит немного иначе, её можно интерпретировать по-своему! Руководство флота дало задание на поиск немецких подводных лодок и других кораблей, остававшихся в Южной Атлантике после капитуляции Берлина! Вот мы и будем досматривать суда! Ну а если кто попадётся, я ни виноват!

Глава 5

Уже неделю эскадра курсирует у берегов Южной Америки. Официально мы проводим учения с боевыми стрельбами, время от времени объявляя какой-либо район закрытым для судоходства. И не важно, что районы объявляются закрытыми при обнаружении транспортных судов, двигающихся к берегам Аргентины, Бразилии или в сторону Панамского канала. Американские и английские суда мы не трогаем, советских тут нет, остальные подвергаются остановке и досмотру. Мы в своём праве, каждый пароход, который заходит в зону учений подвергает себя риску, и мы «законно» сомневаемся в принадлежности флага судна его фактической принадлежности. Досмотровые группа с эсминцев, крейсера и линкора высаживается на каждое судно, и, если на нём следуют пассажиры, наш доктор «находит» признаки бубонной чумы, холеры, тифа или поголовного заражения сифилисом или гонореей у пассажиров и членов команды попавшегося к нам корабля, ну а дальше «для оказания помощи» на судно прибывает «санитарная бригада» и проводит поголовный «медицинский» осмотр всех людей с целью выявить заразу и помочь «пострадавшим».

– Ну чего там? – интересуюсь я у капитана эсминца, который проводит досмотр французского парохода.

– Ещё пятеро тащ адмирал! Татуировки СС, у двоих следы огнестрельных ранений, хотя по паспорту все якобы евреи. Не обрезанные. Паспорта беженцев Красного креста, визы туристические, пункт назначения Аргентина. Выявлены признаки заболевания малярией, все пятеро изолированы в лазарет – четко докладывает мне капитан второго ранга Паншин.

– Ну молодцы. Как «главный доктор» закончит с последней партией, займётся вашими. Отпускайте лишенца, не забудьте выразить наши «искренние» сожаления и извинитесь лично от меня перед капитаном – произношу я уже приевшуюся фразу.

– Уже сделано тащ адмирал! – жизнерадостно сообщает мне Паншин.

«Главный доктор» – это мой особист со своими коллегами. Работы у него сейчас хватает, даже зашивается болезный. Задержано уже семьдесят пять человек. Признаков, по которым мы находим бывших немецких военных много и татуировки только один из них. Не знание в совершенстве языка, которым должен владеть владелец паспорта, не соответствие национальности фактическим антропологическим признакам, поддельные документы, наличие признаков былых ранений, и так далее и тому подобное. Конечно происходят и ошибки, семерых пришлось с извинениями отпустить и посадить на попутные пароходы, но в основном особист не ошибается.

О нашей деятельности уже знают и в Аргентине, и в Бразилии, Чилийские власти тоже выходили на связь, а американцев и британцев я сам известил о «учениях». Прибрежные воды стремительно пустеют, сейчас времена радио и связь работает хорошо, поэтому многие суда поворачивают в Североамериканские порты или к берегам Африки, стараясь уклонится от встречи с сумасшедшими русскими.

– Чего с аргентинцами будем делать? – это обеспокоенный старпом нудит у меня за спиной – они уже во второй раз требуют прекратить досмотр судов, направляющихся к Аргентине. Грозят выслать свой флот для сопровождения кораблей.

– Пусть высылают, как я могу им запретить? – покладисто согласился я. Погоды это не сделает, тут, в международных водах, они смогут сопровождать только суда под аргентинским флагом, и мы их трогать тогда не будем, а вот досматривать остальных они нам помешать не смогут, а сколько тех аргентинцев? Кот наплакал! – ты мне лучше скажи, чего там наши, молчат до сих пор?

– Радиограмм от командования не поступало! После последнего раза тишина.

Через два дня, после начала моих «учений», от командования флота поступила первая радиограмма с требованием объяснить свои действия. Почему так поздно наши узнали мне понятно, как раз первое судно из досмотренных нами достигло Буэнос-Айреса и успело пожаловаться властям. У нас уже были результаты, задержано было семнадцать человек и семеро из них были идентифицированы. Тупые люди! Если ты скрываешься с поддельным паспортом, зачем с собой дневники, личные архивы и фотографии возить?! Я доложил руководству, что в рамках выполнения приказа на поиск немецких кораблей были досмотрены два парохода, вызвавшие подозрения, на одном из них оказались беглые фашисты, которые сообщили мне информацию, о том, что в район Южной Америки направляются ещё несколько судов с немецкими военными преступниками на борту. Информация подтвердилась, я принял решение производить досмотр пассажирских пароходов, вызывающих подозрение. С тех пор тишина.

– Отправил повторную радиограмму? – тишина которую словили наши командиры меня начала беспокоить. Ни запрета, ни одобрения моих действий нет, а это совсем ни хорошо.

– Так точно! – подтвердил старпом – как вы и приказывали.

– Ладно, подождём. Если распоряжений не будет, стоим тут ещё четыре дня, потом уходим в Панамский канал – принял я решение. Мы почти полностью исчерпали резерв свободного времени, который могли себе позволить на операцию.

Мелкие пока нам зверьки попадаются, никаких крупных фашистских бонз выявить не удалось. Охранники и офицеры концентрационных лагерей, усташи, офицеры СС, но никого старше майора нам пока не попалось. Тут бы на пару лет обосноваться, основные «звери», которых потом выявит в Южной Америке «Моссад», пока прячутся в Европе. Тот же «Доктор смерть», он же Менге, сейчас где-то засухарился и поедет этим маршрутом только через несколько лет. До середины пятидесятых годов будут действовать «крысиные тропы», переправив в дружественные страны десятки тысяч фашистов. То, что мы делаем сейчас, капля в море, но даже эта капля, если о ней станет известно мировой общественности, в силах прервать поток незаконной миграции.

–Товарищ адмирал, можно с вами конфиденциально поговорить? – особист выглядел усталым, но довольным. Наконец то по его профилю нашлась работа! Он, наверное, всю эту неделю совсем не спал. После задержания последней партии «евреев» с французского судна, он появился на моём мостике через два часа.

– Пойдём в мою каюту – согласился я – заодно и пообедаем, поешь хоть нормально, а то совсем с лица спал.

Вестовой организовал обед. Ничего особенного, тоже самое, что и у офицеров моего корабля, я приказал коку ничего мне специально не готовить. Но и так вкусно, сегодня борщ, котлеты с пюре, компот и апельсины, которых у нас после захода на Ямайку хоть попой ешь.

– Ну чего там у тебя? – начал я разговор, только после того как заставил особиста съесть всё до крошки.

– Альвенслебен, Людольф-Герман фон! – торжественно произнёс чекист.

– И кто это? – не понял я. Не обязан я каждую фашистскую сволоч в лицо и по имени знать!

– Генерал-лейтенант войск СС, один из руководителей карательных органов на оккупированных территориях Польши и СССР. В апреле сорок пятого года был в британском плену, бежал. При себе имел паспорт на имя Карлоса Люке. Задержан с последней партией! – доложил мне особист.

– Ого! Поздравляю! Не зря значит мы всё это затеяли! – сказать, что я обрадовался, значит ничего не сказать. Постоянная ругань с властями близлежащий стран, угрозы с их стороны, молчание руководства, меня выводили из себя, и я в тайне уже начал жалеть, что всё это начал. И вот первая крупная добыча! – надо это дело обмыть!

– Обязательно надо товарищ адмирал, но позже! – обломал меня чекист.

– Почему? – спокойно и серьёзно спросил я.

– Он требует его отпустить! И я склонен согласится – огорошил меня собеседник.

– Обоснуй… – я терпеливо жду пояснений.

– Он согласился сотрудничать почти сразу. В обмен на свободу он предлагает информацию, которая того стоит. Я бы из него и так бы всё конечно вытащил, но это время! Действовать надо срочно! – стало ещё не понятнее.

– Ну, чего замолчал? Продолжай! – подбодрил я особиста.

– По его словам, буквально на днях к берегам Аргентины должна подойти подводная лодка U-180. Немецкая лодка. На борту ценный груз и несколько видных военачальников рейха, среди них возможно Генрих Мюллер! – на одном дыхании выпалил чекист – лодка скрывалась на скальной базе одного из островов Карского моря, и вышла в рейс после завершения поисковых работ и окончания боевых действий.

– Ни хера себе… – протянул я – так, теперь давай по порядку, от куда этот гусь про неё знает и где её искать?

– По его рассказу, он должен был попасть на борт лодки в Бискайском заливе, но в ночь, когда он должен был подняться на борт, море штормило, катер с ним не смог выйти в открытое море и вынужден был повернуть. По рации ему сообщили примерный маршрут и назначили точку рандеву на Аргентинском побережье. Сам он ушёл альтернативным маршрутом. Перед высадкой, Альвенслебен должен связаться с лодкой и подтвердить безопасность места высадки. После разгрузки лодки и высадки пассажиров, экипаж должен затопить лодку.

– У него есть с собой рация?

– Нет, рация есть у группы, которая уже ранее была переправлена в Аргентину и подготовила встречу. В этом сложность. Нужен радист именно этой группы. Шифров и кодов он не знает, а группа не знает время прибытия и место куда выйдет лодка. Срочно нужно что-то придумать товарищ адмирал, такой шанс упускать нельзя!

– Ясен пень… – я задумался – и взамен он хочет…

– Что бы его отпустили. На пароходе, который мы досмотрели, плывёт его семья. Пароход будет в Буэнос-Айресе через двое суток, тогда же узнают и о задержании Альвенслебена. Что предпримет та группа, которая на берегу представить сложно.

– И ты предлагаешь поверить ему на слово, догнать пароход и отпустить его к семье? Ты же понимаешь, что едва он ступит на берег Аргентины нам его уже не достать? Где гарантия, что он не врёт? Сказка красивая, клюнуть на такую ни грех, но он не зря носил погоны генерала, он умён! Ты представляешь, что будет, если узнают о том, что эта крыса была у нас в руках и мы её отпустили?! И тебя и меня лес в Сибири отправят валить, пока он не кончится! А его там просто дохрена!

– Его семья, можно их снять с парохода… – опустив глаза предложил чекист.

– Заложников взять?! И что ты с ними сделаешь, если он предаст? По доске в море прогуляться пустишь или расстреляешь? Мы не фашисты, я на это никогда не соглашусь! – покачал я головой.

– Понимаю товарищ адмирал, но нужно срочно принимать решение! – упрямо сжал губы особист.

– Охринеть… – выдавил я из себя и замолчал, погрузившись в свои мысли.

– Товарищ… – начал снова чекист.

– Заткнись, я думаю! – грубо перебил я его.

Пауза затянулась, я прокручивал в голове разные варианты, в том числе самые бредовые. Вкусная наживка, и я её проглотил, упускать шанс совсем не хотелось.

– Так – наконец я встряхнул головой – ему известно место расположения группы? Как их найти он знает?

– Так точно. Вилла в пригороде Буэнос-Айреса, на побережье. Адрес он сообщил! – отчеканил особист с надеждой глядя на меня.

– Варианта у меня всего три. Твой не принимается! Первый – догнать пароход и под видом отпущенных нами после дознания иммигрантов, высадить на неё наших людей, которые по приходу в порт выдвинутся на виллу и тихо её захватят. Говённая идея, сам знаю, нет у нас столько морпехов, которые владеют каким-либо языком кроме русского, не смогут они с собой взять и оружие, а самое главное у нас нет для них подходящих паспортов. Второй вариант – обгоняем пароход и ночью высаживаем на побережье хорошо подготовленную группу захвата, которые вяжут всех на вилле и уходят с рацией и радистом, этот вариант мне нравится больше всего, но если нас поймают, то всем будет хреново! Третий же вариант, ловить лодку на удачу в море. Шансов у нас мало, зато никаких законов мы не нарушим. Что скажешь?

– Второй вариант! – не задумываясь выдал всегда осторожный особист – я сам пойду! Возьму с собой разведвзвод и сделаю!

– Смелый ты мужик! – усмехнулся я – хотя, чего тебе, если что ты оттуда живым не уйдёшь, а вот меня в бараний рог согнут если что! Ты все риски взвесил? Мы не знаем, что это за вилла, кто там соседи, сколько там людей и плана у нас её нет! Авантюра!

– У меня немцы брата и мать расстреляли. Отец в партизанском отряде погиб. Ради того, чтобы этих сволочей поймать я в лепёшку расшибусь, но сделаю! – твердо ответил мне чекист, глядя прямо в глаза – решение за вами товарищ адмирал!

– Ясен хер за мной, за кем же ещё… – выдохнул я – да и хрен с тобой! Сколько раз шею под петлю подставлял, и в этот раз не зассу! Действуй!

***

Под покровом ночи два катера, спущенных с тральщика, который с погашенными огнями и на малом ходу вошёл в нейтральные воды Аргентины, увозили группу морпехов на берег. Парни знали на что шли, все они добровольцы. Многие прошли ни один десант. Только вот в этот раз действовать им придётся тихо, врагов на берегу для них нет, если по ним откроют огонь, в ответ им стрелять разрешено только в крайнем случае. Все они сейчас в гражданской одежде, только оружие и дисциплина выдает в них бойцов. Я держу связь с капитаном тральщика по УКВ. Операция началась. Сейчас линкор, отряд эсминцев и крейсер стоят в боевой готовности в двадцати милях от берега, в любой момент готовые бросится и растерзать последнюю подводную лодку уже побежденного врага. Я же готов и к худшему сценарию. Если разведчики попадутся, и на обратном пути их начнут кошмарить корабли береговой охраны, я приду к ним на помощь. Парней я не брошу! Что со мной потом будет даже думать не хочется, но морпехи своих не бросают, а я как никак тоже морпех! Сейчас французский пароход, который удивительно резво уходил от нас к спасительным берегам Аргентины, повторно досматривает второй тральщик. Нельзя допустить, что бы он сорвал нам операцию!