Отель на краю ночи

Анна и Андрей в парке

Не спеша Андрей и Анна доходят до парка, где весна кажется еще солнечнее в окружении цветов и птиц. Он в коляске с приводом. Анна то подходит к Андрею, то отходит к клумбам, увлекаясь цветами. Она похожа на бабочку, которая порхает от цветка к цветку.

– Я соскучилась. Тебя так долго не было, – наконец подкралась она и подхватила кресло с Андреем сзади.

– Всего три месяца, – оглянулся он.

– А как будто год. Спасибо за письма. Теперь мой гештальт закрыт, – достала она из сумки конверты. Ты писал каждую неделю, ты превзошел отца. – Как, кстати, твои сборы?

– Отлично. Я же тебе рассказывал. Думаю, что последние, – остановил кресло Андрей.

– Неужели? Ты уходишь из спорта? А чем займешься? – развернула веером стопку конвертов Анна.

– Тобой.

– Неужели? Прямо кружится голова, – начала она махать на себя веером.

– Только тобой. Это правда. Я решил уйти из спорта.

– Уйти. А ты оптимист. Сначала сам на ноги встань. Ой, извини, что-то я не то сказала, – собрала она все письма в стопку в своих ладонях.

– Надеюсь, что встану, скоро, – приподнялся на локтях в кресле Андрей. – Ты их с собой теперь носишь?

– Да, они такие теплые, – прижала к себе письма Анна.

– Ты их даже не отрывала?

– Да, чтобы не растерять тепло. Ой, смотри бабочка! – показала Аня рукой на бабочку. – Какая красивая, – смотрела она на черную бабочку, которая кружилась в воздухе. Потом к ней присоединилась еще одна, белая. – Хочется так же кружиться, – развела руками Анна.

– А что мешает? – сам себя осадил Андрей.

– Ты знаешь, что бабочки – это наши мечты. Ты вот о чем мечтаешь? – разорвала она затянувшееся молчание.

– Ну ты же знаешь!

– И все?

– Не поверишь!.. Больше нет ни одной мечты, – развел в воздухе руками Андрей.

– А если вот так? – поцеловала его в губы.

– Приятно, но мало.

– А что скажешь сейчас? – слились они надолго в едином поцелуе. Руки его невольно потекли от талии по ее телу. Одна из них пробралась под пальто к груди. Он почувствовал тепло женского тела.

– Есть мечта? – отобрала девушка свои губы и посмотрела в его карие глаза.

– Тебе откровенно?

– Да.

– Я мечтаю провести с тобой эту ночь, – не хотел он отпускать ее из своих объятий.

– Ну, наконец-то. Теперь тебе есть, о чем помечтать; мечтай, это не вредно, – метнула она вверх ворох собранных писем и побежала от него по дорожке. Этот салют из писем, словно стартовый пистолет, заставил его очнуться. Андрей сделал усилие, поднялся с коляски, сделал шаг вперед, потом второй и кинулся догонять мечту.

Он бежит за Анной, которая стремительно удаляется, и Андрей не в силах догнать ее. Он только видит, как Анна подбегает к машине, у открытой двери которой ее ждет мужчина. Она садится и смотрит в окно равнодушно на бедного Андрея. Машина уезжает.

Отель. Утро

Андрея разбудил звонок телефона. Он открыл глаза, давно он так крепко не спал, чтобы ни разу не проснуться за ночь. Взял телефон, звонила Анна.

– Привет, я тебе уже раз пять звонила. Спишь, что ли?

– А сколько времени? – разглядывал номер Андрей.

– Одиннадцать ноль ноль.

– Ну да, спал.

– Ну ты сам просил меня позвонить.

– Да, точно, спасибо, – почесал взлохмаченную голову Андрей. Он пытался привести в порядок мысли после сновидений, которые ушли и оставили беспорядок. – Встретимся сегодня?

– Нет, мы тут с ребятами договорились в кино пойти. Так что извини.

– С какими ребятами? – отвел от уха трубку Андрей. Голос был знакомый, а ребята не очень.

– Ну, ты их не знаешь.

– Какое счастье. Но мне надо тебе сказать что-то очень важное, – воткнул ладонь в прядь своих волос Андрей.

– Ну говори.

– Нет, не по телефону.

– А где ты хочешь встретиться? Я сейчас в универе.

– У загса на Английской набережной, – посмотрел он на потолок.

– Где?

– У загса, – снова опустил глаза.

В этот момент взгляд Андрея уперся в инвалидное кресло, которое стояло в углу комнаты.

– Ты серьезно?

Андрей откидывает одеяло и смотрит на свои ноги. Щипает их. Все на месте, даже боль. Он вскакивает на кровать и начинает прыгать прямо как в детстве.

– Да. Я очень серьезно! Серьезнее некуда.

– Что за звуки. Ты что там делаешь?

– Прыгаю от счастья. А ты?

– Я тоже.

* * *

Мефисто стоял внизу за стойкой в обществе симпатичной дамы, которая заполняла анкету, когда рядом пронесся Андрей.

– До свидания! – успел ему сказать Мефисто.

– До скорого! – крикнул в ответ Андрей. – Спасибо за все и приглашаю вас на свадьбу!

– Непременно буду, – ответил метрдотель и поправил бабочку, когда входная дверь уже закрылась за Андреем. Метр не любил свадьбы. Он вообще не любил церемоний, церемониться было не в его стиле.

– У вас все такими счастливыми вылетают из отеля? – спросила девушка.

– Все относительно желаний.

– Я тоже так хочу, но не представляю, что должно произойти, чтобы я так же неслась. Пожалуй, мне так много не надо.

– Женщине много не надо, ей нужно все, – повторил свою любимую фразу Мефисто.

– Что вы хотите этим сказать?

– Бабочки в животе вас устроят? – взлетела бабочка с его шеи и зависла в воздухе.

– Давно такого не испытывала.

– Испытаете, – улыбнулся ей мэтр.

Море в шкафу

– Я Холодов Стас, – произнес холодно брюнет с седыми висками и кивнул головой Мефисто. Тот кивнул ему в ответ своей головой, на которой красовался лавровый венок.

– Очень приятно, Мефисто. Чем могу быть обязан?

– Собственно, я у вас забронировал номер. Понимаете, у меня все есть, но я чувствую, что чего-то не хватает, – все еще смотрел он, как завороженный, на венок Мефисто.

– Вы уверены, что у вас все есть?

– Да, абсолютно. В чем теперь искать смысл жизни, ума не приложу?

– В бланке. Заполните бланк, – передвинул лист бумаги Мефисто и снова взялся за кроссворд, который разгадывал уже третий день.

– Готово, – ответил мужчина.

– Вот вам ключик

– Надеюсь, номер с видом на море? – пошутил Стас.

– С видом на шкаф устроит? – подкрутил усы Мефисто.

– Это шутка?

– Нет. Это реальность.

– А других номеров нет.

– Других шкафов нет.

– А что в шкафу? – сдался Стас.

– Ваши скелеты.

– Я тоже люблю шутить, только непонятно одно, почему за такие деньги я должен жить с видом на шкаф?

– Потому что до моря триста километров.

– Это не проблема. Скажите только, какое море, договорюсь.

– С морем?

– С кем угодно.

– Вы не понимаете, проблема в другом.

– В чем?

– Другие не хотят с видом на море, – не нравился этот деловой господин Мефисто. «Господи, кто его сюда рекомендовал?» – снова подкрутил усы метрдотель. В минуты гнева он всегда нюхал веточку лаванды или наматывал на ус свою злость, так и успокаивался. Лаванды под рукой не оказалось.

– А что они вообще хотят?

– С видом друг на друга.

– Делать им больше нечего.

– Именно, – протянул Мефисто ключ Стасу и профессионально улыбнулся. Улыбка далась ему с большим трудом. Бабочка нервно замахала крыльями, будто это были ресницы Мефисто, приглашая гостя в номер.

– А это кто? – абсолютно не удивился бабочке господин.

– Проводница.

– Мы же не в поезде, – включил иронию Стас.

– Стюардесса устроит?

– Да, был у меня с одной роман.

– Залетела… в самое сердце? – отыгрывался Мефисто.

– А вы откуда знаете?

– Сын?

– Сын.

– Вот и славно. Я все знаю. А вы знаете, что такое кольцо Мебиуса?

– В некотором роде.

– Оно говорит, что жизнь изворотлива, она в любой момент может вывернуть вас наизнанку. Но вы не бойтесь, изнанка жизни даст вам возможность выбора.

– Столько загадок, хочется бежать от вас без оглядки.

– Это я вам устрою.

– Разбежались. Никуда я не побегу, – упрямился Стас.

– А куда вы денетесь? Бег – это полезно. Вы же бегали марафоны?

– Нет, только полумарафоны.

– Вы уж постарайтесь добежать до финиша, это в ваших интересах, а то многие сворачивают на полпути, – с этими словами он оторвал от своего венка два листика лаврушки и сунул их гостю.

– А это зачем?

– На всякий случай, для супа.

– Для какого супа?

– Откуда я знаю.

Стас с непониманием махнул головой, но промолчал. Он сунул лаврушку в карман, покрутил в руках ключ и двинулся за бабочкой вперед по коридору.

Поцелуй 1

– Да что с тобой происходит? – спросил Стас жену, которая нехотя поцеловала его перед выходом из дома. Губы ее так и не коснулись его щеки.

– Не знаю. Банально хочется быть счастливой, а не вот это все.

– Что все?

– Когда все есть. Короче, все есть, но что-то мешает.

– Я знаю, что тебе мешает. Интернет.

– А может, муж?

– Я?

– Да. Ты не думал об этом?

– Дорогая, а ты не забыла, что это все, что у тебя есть, только благодаря мне, – разозлился Стас. Его трудно было вывести из себя, к слову, он не выходил из себя даже покурить.

– Благодарю! Но это не меняет дела, чужие сториз действительно сводят меня с ума, а я никак не могу понять, почему я, такая умная, погрязла в быту, в семье, в тебе, наконец.

– Ты в быту? Не смеши меня, расскажи это лучше нашей няне или нашей домохозяйке.

– …я еще и на работу ходить успеваю, а они такие простые – пьют коктейли, лежат на пляжах и всегда в ресурсе.

– Ты про успешный успех? Так у тебя же тоже все есть.

– Есть, но успеха нет.

– А у кого он есть? Как же ты не понимаешь, что это только обложка, чтобы дороже себя продать и купить твою зависть и твое почтение. На самом деле у каждой и у каждого есть своя другая жизнь, которую даже бесплатно никто не захочет взять.

– Вот именно.

Стас понял, что сказал глупость, и понял, что надо быстрее убегать, чтобы не погрязнуть в женских упреках. Хотя себя он считал безупречным.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я бы взяла другую, но где ее взять?

– Ладно, я все понял, скажи мне лучше, что тебе подарить на Новый год?

– Море можешь?

– Какое ты хочешь?

– Теплое.

– Море так море. Ладно, все, я поехал, сегодня гора дел.

– А что за гора? – с подозрением посмотрела на мужа жена.

– В смысле?

– Как называется?

– Дурочку включила?

– Это ты включил дурака. Гора – слово женского рода.

– Ревнуешь, что ли?

– Нет, просто я люблю горы. Знаешь, когда-то я хотела покорить Эверест. А покорила только Стаса.

– Ладно, я пошел, моя Джомолунгма, – усмехнулся муж.

– А кофе?

– Спасибо, дорогая, но я опаздываю, – посмотрел Стас на часы.

– Значит, есть кто-то дороже?

– Ладно, опоздаю, – прошел в гостиную прямо в туфлях Стас и сел на диван.

Поцелуй 2

День был мартовский, как кот, он лоснился и улыбался, природа строила из себя весну, женщины – глазки, мужчины – планы. Над морем вились чайки. Чайкам Стас завидовал за то, что те были свободны, как ветер, но еще больше – голубям, этим было на всех насрать. У него так не получалось.

– Зачем ты меня целуешь, если не хочешь?

– А если хочу?

– Тогда можно без поцелуев.

Красивая голая спина белела статуей на желтом диване, женщина отдыхала. Заниматься любовью не хотелось. Поцеловав ее сзади в шею напоследок, я не пошел дальше. Мне не хотелось ее беспокоить, тем более, она была права, действительно не хотелось. Я остался сидеть рядом с ней на диване в нерешительности.

«Жена. Неужели она создана только для этого?» – холодно подумал я, может, от того, что ноги мои мерзли в одном носке. День был жаркий, но без носка.

– А чего ты без тапочек? – неожиданно на автомате спросила жена, даже не глянув на мои ноги. – Простудишься.

– Не знаю, где тапочки. Ты не знаешь?

– Спроси у Пети, он в твоих любит ходить, когда свои не может найти.

– А Петя где?

– Не знаю. К нему же друзья пришли, они играют в прятки, – взяла она книгу, которая лежала рядом с ней, и открыла.

– А говоришь, не знаешь.

– Так он спрятался, а мальчишки его найти не могут.

– Он в шкафу, скорее всего, он всегда туда прячется.

– Да? А я туда море положила, которое ты мне подарил, – не отрывалась она от книги.

– Черт, и зачем его надо было именно туда класть?

– Оно больше никуда не лезло. К тому же сырость от него везде. Все вещи от этого чертова моря отсырели.

– Сама ты отсырела.

– Я? На себя посмотри, – оторвала взгляд от книжки жена и посмотрела на руку Стаса.

– Лучше скажи, где теперь Петю искать? – мял сыр в руке Стас. Он волновался. Ноги его давно хотели убежать отсюда, но надо было найти второй носок.

– Где-где? На море.

– Оно же не чертово, а Средиземное, дура, – встал с дивана Стас и начал ходить по комнате.

– Тогда ищи в шкафу, придурок.

– Женскую логику включила? А вдруг он уже в воду залез? – испугался Стас.

– Наверняка. Хорошо, что он плавать умеет.

– Откуда?

– Мы же с ним целый год в бассейн ходили.

– Да? Я даже не заметил.

– Ты давно меня уже не замечаешь, – отложила книгу жена.

– Вот же, заметил, – наконец сел в кресло напротив Стас и стал рассматривать жену с нового ракурса. Он теребил обручальное кольцо, это значило только одно – он нервничал.

– Пока я не разделась.

– Значит, надо чаще раздеваться, – рассмеялся Стас шутке.

– Ты меня не любишь, – отвернулась она от него.

– Я знаю.

– Откуда? Ты даже не знаешь, где твой сын.

– Давишь на больное. Не знаю.

– А я не знаю, как тебя благодарить за море. Когда есть свое внутреннее море, больше ничего не нужно.

– Ты стебешься?

– Нет.

– Не благодари, – махнул рукой Стас.

– Так и помрешь неблагодарный.

– Я бессмертный.

– Чего тебе тогда за сына так переживать?

– Думаешь, бессмертие передается с генами?

– Я устала думать и спорить тоже устала, а особенно шутить. Раньше, я часто спорила сама с собой, иногда эти споры заходили так далеко, что я находила себя на берегу моря. Только море знало, как меня успокоить.

– Поэтому пошла в бассейн? – снова пошутил Стас.

– Я не хотела, но парень был чертовски хорош.

– Ты сегодня агрессивна как никогда, – нарочито грозно улыбнулся Стас. – Так ты правду говоришь про бассейн? Или ты так успокаиваешься?

– Тебе правду сказать? – закрыла глаза жена.

– Лучше соври, чтобы я тоже успокоился.

– Мне в бассейне приглянулся тренер по плаванию.

– Далеко заплыли?

– За буйки. Продолжать?

– Тебя же потом спасать придется.

– Все может быть, – улыбнулась жена.

– А Петя в курсе про тренера?

– Нет, я одна в бассейн потом уже ходила.

– Черт, я опять начал нервничать.

– Ты же никогда раньше не был ревнивым, что случилось, – снова открыла глаза жена.

– Я не об этом. Значит, он не умеет плавать?

– В крайнем случае, научится.

– Тебе смешно, – не на шутку рассердился Стас. Он встал с кресла и снова начал нервно ходить по комнате, не находя себе места.

– Нет, просто я море! Волнуюсь только по существу.

– Это я по нему и волнуюсь, по нашему с тобой существу. А тебе хоть бы хны.

– Ладно, не хнычь. Когда-нибудь я вернусь.

– Я вижу, ты вся в любви, тебе и дела нет до Пети. Надо было тебе бассейн подарить, и дело с концом.

– Дело с концом. Где ты научился так лаконично выражаться, дорогой?

– В Караганде. Ладно, отдыхай, – подошел Стас к шкафу и открыл дверь. Свежий морской ветер ворвался в его душу. Он увидел море и побежал к нему по песку.

Я бежал по песку до тех пор, пока не выдохся совсем. Во мне все пересохло, даже кусок сыра в руке, он превратился в пармезан. Я упал на песок. Так и лежал, пока в кармане не зазвонил телефон, я проснулся, словно от будильника поутру. Звонок был громкий, но кошмар не улетучился. Я взял трубку:

– Стас, тебе гора нужна?

– Какая гора?

– Эверест. Самая высокая в мире. Тут по себестоимости отдают.

– Сколько?

– Двести.

– Двести чего?

– Не помню, когда для тебя это было важно, скажи, надо или не надо?

– А когда привезут?

– Завтра-послезавтра.

– Мне нужно сегодня.

– Возможен самовывоз. А почему именно сегодня?

– Взобраться хочу.

– Это же подготовка нужна. Все-таки восьмитысячник. А что за спешка?

– Сын спрятался, а я не могу найти. Представляешь?

– Не, у меня дочь.

– Тебе легче.

– Не уверен.

– Тогда себе возьми, вдруг пригодится.

– Не, куда я ее поставлю? Это у тебя потолки высокие.

– Какие цели, такие и потолки.

– Ну, я тогда отбой даю.

– Давай.

– У него еще Марианская впадина есть за ту же цену.

– А впадина мне зачем? Мало мне дома барахла.

– Не знаю, вдруг ты тоже захочешь спрятаться. Залечь на дно. Глубже нет.

– Думаешь, уже пора?

– Ну, не знаю. Пусть будет про запас, на всякий случай, там точно никто не найдет.

– Тогда лучше Брюгге.

– А это что за хрень?

– Город такой. Фильм смотрел «Залечь на дно в Брюгге»?

– Нет, я вообще кино не смотрю.

– А ты посмотри, может, и потолки выше станут.

– А какая связь?

– Прямая. Мировоззрение.

– Новый оператор?

– Да нет, старый, старый как мир.

– Мир? Это же платежная система, а не сотовая. Вечно ты загадками говоришь.

– Нет, это просто люди думать не хотят.

– Это точно. Я, знаешь, что подумал. Я думаю, если гору вставить во впадину, то места уже не так много будет занимать.

– Вот ты зануда.

– Ладно, понял, тогда отбой. А сына найдешь – звони, надо их с моей дочкой познакомить.

– Чтобы места меньше занимали? – рассмеялся Стас.

– Я тебя не понимаю.

– И правильно делаешь. Я сам себя не понимаю порой.

Поцелуй 3

Все это время Стас крошил сыр на песок, будто хотел выманить тапочки. Тапочки не выходили, но вышли тараканы мыслей, однако убивать их опять же нужны были тапочки, на глаза снова попалась жена, она лежала как хорошая книга, захотелось взять и почитать. Кругом люди, они загорают, чебуреки, которые переворачиваются каждые десять минут: мука, масло, сода, соль и фарш. Стасу захотелось перевернуть страницу, чтобы начать с чистого листа. Он нагнулся и перевернул жену.

– Нашел? – спросила она его бесперспективно.

Солнце палило беспощадно. Зной стоял в ушах. Пронзительный и бесконечный, как звон.

– Нет. Весь пляж оббежал, а Пети нет.

– Так ты на месте бежал.

– На месте?

– Говорила я тебе, эти беговые дорожки до добра не доведут.

– Я думал, ты скажешь, от жены не убежишь, если она красивая.

– О, ты сегодня в ударе, – ухмыльнулась жена. Перед ней на подносе стоял апероль. Она с звуком полного презрения высосала остатки через трубочку.

– Я выдохся, что будем делать?

– Ждать. – Жена снова легла на живот и придавила всех бабочек.

– Мне кажется, он пошел купаться.

– А если он не умеет?

– Ты же говорила, что умеет.

– А ты говорил, что любишь Петю. Ты же его никогда не любил. Откупался только подарками.

– Да, я слишком мало с ним общался.

– Смеешься? Он же почти не видел тебя.

«Если бы жизнь так же перевернуть и начать с чистого листа, пока ты еще не стал чебуреком. А может быть, уже стал?» Стас снова посмотрел на чудную белую спинку, на которой женился, и которая уже выключила море и повернулась:

– Ты опять накрошил.

– У тебя красивая спина, – сделал он ход конем.

– Сыр на полу, а море, между прочим, этот пляж мыло всю ночь…

– Извини, пытался выманить тапочки.

– Они на кухне, – не смягчилась от шутки жена.

– Значит, сыр был напрасным.

Жена вздохнула:

– Будь другом, сходи за аперолем.

– Я другом не могу, я же муж.

– Ладно, будь сыром, сходи за вином.

– Некогда мне, сына надо найти.

– Вот по пути и возьми.

– Ну ты и дура.

– Да, красивая, богатая, влюбленная.

– В кого?

– В себя.

– Вот сама и сходи.

– Дурак. Мне удалось полюбить себя.

– Поэтому тебе удалось разлюбить меня?

– Ты первый.

– Столько лет жить вместе, чтобы потом вот так вдруг влюбиться в себя. Как это по-женски.

– Да, представь себе, я влюбилась в себя.

– Я вижу, тебя аж переполняет.

– Где?

– Да везде, – мстительно рассмеялся Стас.

– Ну ты и говнюк. Согласна, – посмотрела она на свой живот. – Есть немного, но это поправимо. Лишний вес – это мужчины, которые меня недолюбили, – рассмеялась ему в ответ жена.

– Чего ты смеешься?

– Я вспомнила свой последний отпуск на берегу моря. Нигде так не отпускает, как в отпуске, это как отпуск грехов. Нигде больше не хочется так грешить, как на отдыхе.

– Ну, давай, расскажи еще что-нибудь.

– Тебе не понравится.

– А тебе понравилось? – не унимался Стас.

– Было весело, а теперь даже не согрешить, море в шкафу, даже ехать никуда не надо. Ты связал меня по рукам и ногам. Зачем ты мне его только подарил?

– Хотел сделать тебе приятное. Я же знаю, что жизнь любой женщины – это дорога к морю. Даже если утром на работу, она все равно идет к своему морю. Я не хотел, чтобы ты вместо работы ходила к морю. Я чувствовал, что вот-вот ты дойдешь до ручки и тогда плюнешь на все и действительно рванешь от меня подальше.

– Мечтал, значит, что я уйду.

– Нет, что ты вернешься обратно.

– А я до моря и обратно. Как видишь, вернулась.

– Я рад, что тебе понравилось.

– Ты серьезно? Я тогда думала, что все, конец нашим отношениям, я тогда как никогда нуждалась в отдыхе. Неужели ты все так тонко прочувствовал? Не верится.

– Нет, конечно. Просто предложили море, я и взял. Думаю, пусть лежит, вдруг пригодится.

– В этом весь ты.

– А ты?

– Как видишь. Сижу у моря. Одна.

– Неужели не смогла ни с кем познакомиться? Чем ты сейчас занимаешься?

– Бездельем. Волны туда-сюда, туда-сюда, бьются о скалы моих принципов: как бы хорошо не укачивали, спать хочется по любви.

– С кем?

– Как ты не понимаешь, мне нужна забота. Прежде чем расстегнуть платье, научись застегивать пальто. Ты так и не научился его застегивать. Все дела, дела, убегаешь куда-то в самый ответственный момент, – вздохнула жена.

– Я рад, что тебе тоже не с кем спать.

– Видишь, какая я сложная.

– А как же тренер?

– С другими всегда было проще, чем с тобой.

– Чем проще?

– Я их не любила.

– Но купалась.

– Не сразу. Знал бы ты, как трудно мне это далось. Мое сердце не отель, там нет номеров на ночь. Но все же ему удалось заселиться. Найти свободный номер для ночлега.

– Чем он тебя взял?

– Он напомнил мне тебя, десять килограмм назад, – рассмеялась жена. Сейчас она была особенно хорошенькая. Легкая и загадочная.

– Только встретились вы не на берегу моря, а у кромки бассейна, – все еще злился Стас и надо было что-то с этим делать.

– Был горький опыт. Было у кого поучиться. Я про твои бани, дачи и бассейны с коллегами по работе

– Давай не будем. Я знаю, что не святой. Значит, мы квиты, – побежал Стас переворачивать чебуреки, чтобы найти хоть какой-то след к своему сыну. Вдруг кто-то из чебуреков его видел.

Девочки, девочки, все мои прекрасные незнакомки. Боже мой, сколько же их было. И каждой нужно было внимание, где тут наскрести его для сына.

Жена осталась лежать, глядя мужу вслед. Мысли путались в голове. Будто берег моря стал бортиком бассейна, на одном конце муж, на другом любовник, посередине она. Женщина для мужчины и есть то самое море, куда он все время норовит нырнуть, чтобы искупаться во влажном омуте глаз, вытереться насухо шелком волос, сесть к костру ее сердца, ощутив волнующий аромат кожи, выпить одним глотком ее губы, съесть с аппетитом все ее время, потом залечь в душу и уснуть. Спать до тех пор, пока его не начнет будить какой-нибудь мужик со словами: «Вставай, ты проспал свое счастье, теперь это мое море».

Покупаться в еще теплой морской воде всегда приятно. Замужняя женщина – как курорт в сентябре. Курорт в сентябре спокоен, он грустит о пережитых летних страстях: «цирк уехал, зрители остались». Остались самые стойкие и мудрые. Потому что именно осенью здесь хорошо, жары нет, море теплое, люди свои. Солнце угомонилось и перестало палить, будто его перевели на энергосберегающий режим. Только неторопливая печаль на спокойном лице. Она вспомнила, как они со Стасом встретились на море, он стоял словно отель на набережной. И едва заселившись в его сердце, будто в гостиницу, она появилась на пляже в самое пекло. Отношения развивались быстро и бурно.

Каждый год я отлистывала этот пляж, как страницу из лета, он становился все дальше и дальше. Там, раскинувшись в позе Христа и такой же раздетой, я ощущала себя частью галактики и истории. Я, дура, думала, так будет вечно. Я не думала о смысле жизни, я вообще не думала. Я не думала, а значит, становилась счастливой. В этом было великое благо моря. Счастье беззаботно поселилось на моем лице, оно разглаживало невидимые морщины переживаний и проблем. Черное объятие моря и багровые губы закатов высосали всю любовь к высоким материям. Я была брошена необитаемая, затерянная в карнавале отдыха. Денег было немного, но мы были счастливы. Мы сидели на диете: лаваш, вино и звезды. Мои чувства лежали в пляжной сумке вместе с полотенцем и бутылкой воды. Я не переставала удивляться, как же она, жизнь, непредсказуема: кто-то женится, чтобы спать, кто-то разводится, чтобы спать с другими. Я долго разводилась, да так и не развелась. Достала разводной ключ и уже крутила гайки, на которых некогда держался наш брак. В ту ли сторону я крутила гайки?