Бессмертные Вороны

– Я ведь сказал, что не оставлю тебя одну в новогоднюю ночь. Родители учили, что приходить в гости с пустыми руками – некультурно. Давай я займусь тортом, а ты пока открой подарок.

– Приборы в ящике стола. Я быстро, – сказала Алиса и ушла в комнату.

Она взяла лежащие на тумбочке ножницы и аккуратно раскрыла подарочную упаковку. Дрожь пробежала по рукам. С губ сорвался удивленный вздох. Алиса держала в руках голландский набор акриловых красок «Royal Talens».

– Девяносто туб… – прошептала она, прижав ладонь ко рту, и села на кровать.

– Тебе нравится? – спросил Белый, появившись в дверном проеме. – Я боялся накосячить с выбором…

– Они же безумно дорогие! – воскликнула Алиса.

– Ерунда. Главное, чтобы тебе понравилось. Или я выбрал не то? – сказал Александр, явно взволнованный.

– Нет, что ты! Это акрил. Как я и хотела… Просто даже не знаю, как на это реагировать… Мне никогда до этого не делали таких дорогих подарков, – смущенно призналась девушка и тут же спохватилась: – Боже! А у меня ведь нет подарка для тебя…

– Вообще-то ты подарила мне это, – сказал Белый, доставая из кармана прямоугольную карточку и протягивая ей.

Алиса забрала у него визитку – ту самую, которую сделала несколько месяцев назад и отправила курьером, даже не подозревая, что это мог быть ее прощальный подарок, – и мотнула головой.

– Это ерунда… Мне…

– То же самое. Мне было не сложно, – сказал Александр и улыбнулся.

Громкий щелчок оповестил их о том, что чайник закипел. Девушка перевела взгляд с набора красок на широкую спину Белого, который вернулся на ее мини-кухню, чтобы приготовить чай. Ей одновременно было неловко, приятно и до безумия странно все, что сейчас происходило. Но самым сильным было чувство благодарности, теплом разлившееся внутри.

Телефон на столе моргнул экраном и погас. Алиса положила набор красок на кровать, встала и подошла к рабочему месту. Сняв телефон с вечной зарядки – так как ему было около семи лет, и батарея с каждым годом сохраняла заряд все хуже, – она разблокировала экран и заметила уведомление. Сердце радостно подскочило и забилось с удвоенной силой.

Девушка открыла мессенджер и прочла короткое сообщение, отправленное в 00:01 Николаем Картуниным: «С Новым годом, Алиса». Она несколько раз перечитала его и широко улыбнулась.

За три года сеансов – пусть и нерегулярных из-за специфики ее расстройства – он никогда не присылал ей подобных сообщений. Все это время Николай ограничивался лишь рабочими вопросами. Но в этом году что-то изменилось. «Получается, он думал обо мне в это время», – поняла она, ощущая приятный трепет в груди.

Алиса отправила ему ответное поздравление и пожелала хорошо провести время. Услышав скрип половиц, оторвалась от экрана и встретилась взглядом с Белым, который нес две чашки свежезаваренного чая. Он поставил их на стол, выпрямился и осторожно погладил девушку по голове.

– Хочу признаться, – сказал Александр, наклонился к ее ушку и прошептал: – Это особенный год для меня. Так как сейчас я с особенной девушкой. Алиса, с Новым годом!

Она покраснела и невольно улыбнулась, приподняв плечи и опустив голову. С 18 лет Алиса встречала Новый год в компании пирожного, лимонада и сериалов. Но не в этот раз.

Пережив немало трудностей за последние месяцы, она приобрела друга в лице Александра Белого и стала немного ближе с Николаем. Это согревало ее лучше самого теплого одеяла и горячего кофе. Было приятнее одиноких вечеров за просмотром видео и рисования заказов в полутьме квартиры, освещенной лишь тусклым мерцающим экраном. И оказалось ценнее всех праздников в компании эгоистичной матери и ее непостоянных кавалеров.

– Этот год запомнится мне на всю жизнь, – сказала Алиса со слезами на глазах. – С Новым годом, Саша.

Он обнял ее, нежно, осторожно. Девушка почувствовала себя маленькой в его руках. Уткнувшись в широкую грудь, она поймала себя на мысли, что его запах, который раньше отталкивал ее, теперь удивительным образом превратился в приятный и даже в какой-то степени родной. «Лайм и мята, почти мохито, – подумала Алиса, вдыхая исходящий от него аромат. – И хотя кажется холодным, на самом деле согревает лучше свитера. Или это тепло объятий?»

Она прижалась ухом к груди Александра и ощутила его сильное сердцебиение. Белый держал ее в подрагивающих руках, и казалось, даже не дышал. Алиса не знала, о чем он думает, но понимала, что эти объятия вызвали в нем эмоциональную бурю, грозящую снести ее и все вокруг. Прозрачная вуаль трепетной нежности легла на их плечи.

Девушка попыталась отстраниться, но Александр, намеренно или нет, не дал ей это сделать, прижав к себе так отчаянно и взволнованно, словно боялся, что вместе с тем, как прервутся их объятия, закончится не только этот интимный момент, но и его жизнь. В то мгновение Алиса ощутила знакомое покалывание в центре ладоней и кончиках пальцев. Дыхание сбилось, голова пошла кругом.

Подобно наваждению у нее появилась безумное, страстное и отчасти нелепое желание: «Хочу его поцеловать». Не отдавая себе отчета в том, что делает, Алиса приподняла голову и взглянула на него снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. «Я раньше не замечала, что он красивый, – подумала девушка. – Эта ямочка на щеке… И нереальный цвет глаз. Эта смешная челка, – она провела кончиками пальцев по его лбу, смахивая волосы, опустилась к щеке и задержала ладонь на шее. – А его губы кажутся такими мягкими… Интересно…»

Она привстала на носочках и, прежде чем успела передумать, прикоснулась губами к уголку его рта. Легко. Как касание ветра. Белый вздрогнул, растерянно переводя взгляд с ее глаз на приоткрытые губы, и несколько секунд колебался. Он осторожно провел теплыми пальцами по скуле Алисы и потянулся к ней. Однако в этот момент она повернула голову так, что смазанный поцелуй прошелся от уголка ее губ по щеке и остановился. По телу пробежала легкая дрожь. «Это неправильно… Что мы творим? – подумала она. – У меня ведь нет к нему чувств… Или есть?»

– Прости, я не должен был… – сказал Александр, отпуская ее из объятий.

– Ничего, – ответила она, поправляя чуть растрепавшиеся волосы.

Смущенные и разгоряченные, они сели за стол и минуту помолчали. Алиса чувствовала растерянный взгляд, который он кидал на нее. «Я не должна была его целовать. Это был мой первый поцелуй… О чем я вообще думала? Мне же нравится Николай Александрович, а я…»

Белый прервал затянувшееся молчание предложением попробовать десерт. Она поднесла чайную ложку с кусочком торта ко рту, прожевала и одобрительно закивала, приподняв большой палец вверх. Александр зажмурился от смеха. Неловкости, что оставалась между ними после долгих объятий и неожиданного поцелуя, в комнате больше не ощущалось. И была очень этому рада.

Около часа они провели в компании друг друга: мило побеседовали, съели половину торта, выпили несколько кружек чая. В тот момент Алиса даже не подозревала, насколько ее слова окажутся правдивыми. Ведь наступивший год уже начался с неожиданно приятных впечатлений. И еще принесет с собой столько, сколько она не испытывала за всю свою жизнь.

IV

Он оттягивает волосы на висках и кривится от изматывающих рыданий. На лице, красном и мокром, отражается отчаяние и печаль. Мелкая дрожь в теле заставляет его подпрыгивать и стучать зубами. Он не находит себе места.

Встает и валится на пол, схватившись за голову. Невыносимая душевная боль нещадно разрывает внутренности. Он скулит, как избитая собака, и сквозь слезы повторяет:

– Это я виноват… Это из-за меня… Я виноват… Из-за меня…

Мокрые от пота волосы липнут к лицу. Глаза болят от непрерывных рыданий. Дыхание перехватывает от ужаса. Но он знает, что заслужил. Уверен в этом. И эта страшная, разрушительная мысль заживо сжигает его изнутри.

Невыносимо. Ему невыносима одна мысль о том, что он здесь, в своей квартире, на полу комнаты, совершенно один. Время стремительно идет, а боль никуда не уходит. С каждой минутой, каждой секундой и каждым судорожным вздохом она становится все сильнее. Он готов лезть на стену, разрывать свою кожу, обнажая мышцы и кости, выцарапывать себе глаза и захлебываться в собственной крови.

Новый год. Начался отсчет новой жизни. Но как это должно работать, если старая никуда не девается с очередным полным кругом на циферблате? Люди сами убедили всех в том, что Новый год что-то значит. Что с этого момента что-то кардинально изменится. Но он понимает, что это лишь глупость, придуманная для слабых, никчемных людей, не способных к действию обдуманно или спонтанно.

Если есть желание что-то исправить, есть возможность изменить свою жизнь, зачем ждать условный знак, который подтолкнет тебя к действию? Почему мы, люди, способны так много запланировать, но реализовать лишь малую, унизительно ничтожную часть задуманного? И почему кому-то на этом пути везет больше, чем другим? Где можно узнать заводские настройки, регулирующие процент успеха конкретного человека? И что вообще можно считать выигрышем в жизненную лотерею? Любимая работа? Хорошие отношения с родителями? Здоровая психика? Популярность? Достаточное количество денег? Взаимные чувства? Почему кому-то все, а кому-то – ничего?

Он хватается за грудь и гнусаво воет, скрючившись на полу от терзающих его мыслей и боли. Голова гудит, в ушах громко стучит сердце. Парень переворачивается на другой бок и сквозь затуманенный слезами взгляд видит цифры на часах: «00:53». Неужели это никогда не закончится? Ему придется страдать всю оставшуюся жизнь?

Привстав на трясущихся руках, он тянется к нижнему ящику комода. Начинает судорожно что-то искать, откидывая носки. Он нащупывает маленький, размером с половину ладони, пакет с застежкой. Парень знает, что не будет ждать условного знака или подсказки от Вселенной. Перебрав все возможные варианты, он понимает, что другого выхода нет.

Это чувство вины. Эта пожирающая душу и изнуряющая тело боль. Каждый кошмар с ее участием. Разговор, который сразу не задался. Последний взгляд, что она бросила на него. Вопрос, сорвавшийся с влажных губ: «Кем ты себя возомнил?» А следом – Стыд. Страх. Ужас. Все это есть и будет с ним постоянно. С того проклятого дня.

Непослушными пальцами он открывает пакет и высыпает на ладонь все содержимое. Белые круглые таблетки приятно холодят кожу. Сколько их? Много. Достаточно, чтобы решить его проблемы раз и навсегда. Каждое биение сердца отдается мучительной болью в теле.

Парень подносит ладонь ко рту и забрасывает в него всю горсть. На полу у двери стоит открытая бутылка шампанского. Он ползет к ней, чувствуя горечь на языке. Пальцы неловко цепляются за стеклянную бутылку и опрокидывают ее. Жидкость с тихим шипением выливается на пол перед ним.

Он шумно выдыхает через нос, опирается рукой о стену и с усилием встает. Резкий приступ тошноты заставляет закрыть рот ладонью и сглотнуть. Становится невыносимо мерзко. На столе стоит минералка. Парень делает два неуклюжих шага, хватает бутылку и припадает губами к горлышку. Приходится сделать усилие. Какое-то время тошнота не хочет отступать, не пропуская жидкость внутрь, но в итоге у него получается. Он жадно выпивает половину и отбрасывает бутылку. Щекочущее чувство в носу от обилия газов заставляет его поморщиться.

Несколько шагов. Парень падает на кровать. Он сделал, что хотел. Посеял семена, которые теперь должны прорасти. И вместе с этим забрать то, от чего он больше всего хочет избавиться. В поле его зрения оказывается телефон. Парень лежит пару секунд, задумавшись. Но рука сама тянется к устройству. Он открывает блокнот и пишет короткое: «Прости меня».

С уже забытым чувством полного удовлетворения парень откидывает голову назад и проводит ладонью по лицу. Потолок плывет, в ушах гудит хор беспорядочных мыслей. Но сердцебиение постепенно замедляется, унося сознание прочь.

– Скоро мы встретимся… – шепчет он и закрывает глаза, по его щеке скатывается последняя слеза.

Глава 10

Без Истины Они не существуют, как нет Истины без зорких глаз Ворона.

«О Великих Воронах»I

Белому позвонил Олег, его старший коллега, и шокировал новой информацией. Один из друзей Юлии Бакуменко обнаружен мертвым. Бездыханное тело Егора Смирнова утром нашли родители. Медики, приехавшие на место, зафиксировали дату и приблизительное время смерти: «1 января, между часом и двумя ночи».

В тот же день Александр приехал на работу и встретил Олега, который поспешил рассказать последние новости. Необходимо было провести доследственную проверку и определить, имеет ли место уголовное дело.

– Это будет быстро, – сказал он, потирая вспотевшую шею. – Пацан наглотался таблеток. Тут все ясно.

– А что, если сто десятая?[3] – уточнил Белый.

– Родители парня уже здесь. Спросим у них.

– Я запрошу у Антона последние переписки Смирнова, – сказал Александр, доставая телефон из кармана.

– Потом, Белый. В допросную. Или сейчас, или будешь читать запись. Ну? – нетерпеливо поторопил его Олег.

Белый обреченно кивнул, убрал телефон и последовал за коллегой в комнату для допросов. Родители Егора – Анатолий и Елена Смирновы – сидели за широким столом, склонив головы и держась за руки. Когда Александр и Олег вошли в допросную, отец погибшего привстал и слабо пожал руку следователям. Белый отметил бледность его лица и осунувшиеся плечи. Переведя взгляд на мать Егора, заметил припухшие от слез глаза и красные крылья носа.

Олег сел напротив Елены и Анатолия, сообщил им, как будет проходить опрос и что нужно будет подписать после него. Белый встал ближе к стене и оставил коллеге возможность начать первым. Олег нагнулся вперед, прижавшись округлым животом к краю стола, и стал задавать стандартные вопросы: в какое время обнаружили сына, как это произошло и так далее.

– Утром Лена зашла разбудить Егора, – ответил Анатолий. – И не смогла это сделать. Когда она поняла, что сын не дышит, стала кричать. Я услышал и ворвался в комнату. Вызвал «Скорую», и… – он шмыгнул носом и затих.

– На тот момент ваш сын был мертв уже несколько часов, – констатировал Олег, сверяясь с заключением медэкспертизы. – Где вы были, когда он покончил с собой?

Елена всхлипнула, закрыла рот рукой и замотала головой. Анатолий погладил ее по спине и склонился, прошептав: «Тшш… Успокойся. Тихо-тихо». Олег кашлянул и кинул взгляд на Белого. Тот сжал губы и сочувственно покачал головой.

– Мы были у соседей, – сказал Анатолий. – Встретили Новый год втроем и ушли к ним.

Олег быстро записал это и задал следующий вопрос: «Когда вы вернулись?»

– В четыре или пять утра. И сразу легли спать.

– По моим данным, записки оставлено не было. Правильно?

– Да, ничего… – ответила Елена, прижимая к носу платок.

– Простите, – вмешался Белый, – а телефон и ноутбук парня изъяли?

– Да. Это важно? – уточнил Анатолий.

– Может быть, – сказал Олег, после чего прокашлялся и продолжил: – Кто-нибудь угрожал вашему сыну? Оказывал на него давление?

– Нет. У Егора даже врагов не было. Он хороший мальчик. Всегда был правильным. Добрым, – каждое последующее слово давалось Анатолию с трудом и на последнем он замолчал, сдерживая слезы.

Белый нахмурился, чувствуя, как ему становится жарко. Присутствие сразу четырех человек в небольшой отапливаемой допросной делало пребывание в ней не самым приятным. Он достал руки из карманов и посмотрел на время.

– Просто уточнение. В каком состоянии был ваш сын последний месяц?

– Как обычно. Не сильно активный. Но у него ведь сессия была. Поэтому он был немного на нервах. Но не больше, чем обычно.

– Да, именно, – тихо сказала Елена. – Он переживал из-за исчезновения Юли. Егор избегал этой темы, а я не хотела ему лишний раз об этом напоминать.

– Они были близки?

– Я не уверена… Парни его возраста не делятся таким с родителями. Но то, что она была ему дорога, было известно всем.

«А ведь он и правда выглядел очень взволнованным, когда я видел его в последний раз, – подумал Александр, делая заметку в телефоне. – Надо бы проверить, в каких они состояли отношениях». Олег задал еще несколько уточняющих вопросов, дал родителям погибшего ознакомиться с показаниями, получил их подписи и сказал, что свяжется с ними позже.

Белый проводил взглядом чету Смирновых и обратился к коллеге.

– Видел? – спросил Олег, протягивая ему протокол вскрытия. – Что думаешь?

– То есть они не знали? – уточнил Белый, прочтя заключение.

– Или они врут, или пацан скрывал это, – сказал Олег и забрал бумагу из его рук.

– Нет, они говорили правду, – ответил Александр.

– Твое право. Ждем теперь весточку из техотдела.

– Я как раз хочу позвонить Антону, – сказал Белый, доставая телефон.

Олег пожал ему руку и ушел к себе. Александр набрал номер Соличева и через несколько длинных гудков услышал его сонный голос.

– Привет. Техника Смирнова у тебя? – спросил он.

– Пока что нет. А должна быть?

– Нужно проверить его телефон и ноут, чтобы исключить сто десятую.

– Это будет относительно быстро. Есть еще то, что я должен знать?

– Да. Меня очень смущает то, как умер Смирнов, – признался Белый. – В его крови была обнаружена смертельная доза имипрамина[4]. Но его родители пока не знают об этом. Откуда у него взялся рецептурный препарат, если назначен он ему не был?

– Вот тебе и подростки. Либо давненько фармацевты по шапке не получали, либо мы имеем дело с незаконным оборотом где-то у нас под носом.

– Я займусь этим делом. Если найду что-то, дам тебе знать.

II

Шелест влажных от дождя листьев касается слуха Алисы и заставляет ее медленно открыть глаза. По спине пробегают холодные мурашки от соприкосновения с мокрой от росы травой. Полупрозрачные серые тени неспешно двигаются вдоль стволов деревьев, растворяются и появляются в тумане то тут, то там. Девушка дышит глубоко, размеренно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сквозь шуршание утреннего леса слышится мягкий, осторожный, такой любимый ею голос:

– Опишите, что вы видите.

Алиса поднимается на ноги, но двигается осторожно, плавно, словно влажный воздух утяжеляет все вокруг, заставляя прикладывать больше усилий. Она облизывает пересохшие губы и тихо произносит:

– Лес. Лесная поляна.

– Как она выглядит? Какие чувства вызывает?

Брови девушки немного хмурятся. Тело плохо слушается, но Алиса продолжает осматриваться. Ветер трогает мокрые от росы волосы, касается лба мягким дуновением, скользит по скуле и уносится ввысь.

– Сыро, – шепчет она. – Пасмурно. Тревожно.

– Кроме вас кто-нибудь есть на этой поляне?

Девушка пытается всмотреться в силуэты между деревьями, но как только ее взгляд падает на них, они исчезают и больше не появляются. Несколько долгих секунд – и в туманном утреннем лесу остается только она.

– Силуэты. Тут были силуэты.

– Где они сейчас? – уточняет приятный мужской голос.

– Их нет. Исчезли. Растворились.

– Посмотрите на небо. Что с ним происходит теперь?

Алиса поднимает голову. Ветер усиливается, подгоняя серые тучи так стремительно, что в просвете между деревьями появляется полоска небесного полотна. При взгляде на нее в мыслях моментально возникает взволнованное лицо Александра Белого, склонившегося над Алисой. Мягкие розоватые губы парня что-то произносят, но она не может разобрать слов. Его глаза, такого же светло-голубого оттенка, как небо под дождевыми тучами, смотрят на Алису с такой нежностью и любовью, что нечто в районе живота сжимается тугим узлом и вызывает приятное тепло.

– Это… Утреннее небо. Светлое. Красивое.

– Как вы себя чувствуете сейчас?

Александр Белый перед мысленным взором Алисы берет ее руку и осторожно прижимает к своей щеке. Его кожа теплая, мягкая, приятная на ощупь. Он ластится к ней, как большой белый кот, в поисках ласки и любви. И находит ее. Алиса гладит его по скуле, смахивает упавшую на глаза челку и не может оторвать от него взгляда. «Почему я раньше не замечала этой красоты? Саша, ты такой добрый и заботливый…»

Словно прочитав ее мысли, он легко касается плеча девушки и нежно заключает в объятия. Свежий запах мяты и лайма окутывает Алису, заставляя ресницы дрогнуть, а уголки губ приподняться на несколько недолгих секунд. Легким дуновением ветерка он целует ее лоб и брови.

– Хорошо. Приятно, – шепчет она. – Спокойно. Я под защитой.

Тишина. Алиса ощущает исходящий от широкой груди Белого жар. Слышит сердцебиение. И в его объятиях она может быть любимой, оставаясь при этом самой собой. Наконец голос Николая Александровича произносит:

– Дышите спокойно, Алиса. Я буду считать до десяти. На последней цифре медленно откройте глаза.

Девушка послушно сделала, как он сказал. Через десять секунд, мягко открыв веки, Алиса различила потолок и немного размытый силуэт Николая, сидящего на кресле рядом с диванчиком, на котором расположилась она. Голова кружилась после медитации, но девушка действительно чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад.

– У меня хорошие новости, Алиса, – сказал Николай, позволив себе легкую улыбку. – Если сравнить результаты вначале и сейчас, то вы делаете успехи. Отсутствие кошмаров не может не радовать. Вы уже сделали очень многое. Но на этом мы не остановимся.

– Знаете, я рада, что мне не пришлось ехать на то место… – сказала она и нахмурилась.

– Вы правы. Найти конкретно это место в большом лесу – задача нетривиальная. Поэтому я рад, что медитации в вашем случае могут полноценно заменить пребывание там. Пусть и данную методику я практикую нечасто, – усмехнулся Николай Александрович, – но ваш случай уникален.

Алиса зарделась и смущенно качнула головой, садясь на диване.

– Вы отлично справляетесь. Мы перестроили тревожные образы и вернули чувство защищенности. На прошлом сеансе вы сказали, что смогли вырваться и нанести удар угрожающему вам человеку. Постояли за себя. В следующий раз мы полноценно займемся проработкой тревожности и страха.

Николай Александрович стал что-то записывать. Девушка подняла взгляд и еще раз мысленно отметила его неземную красоту. Сжав край теплого черного худи с принтом «LOVE IS EVOL», она набралась смелости и сказала:

– Кстати, хотела поздравить вас с получением ордена.

Мужчина прервался и взглянул на Алису. Уголки его губ приподнялись, вокруг серых глаз образовались едва заметные морщинки.

– Благодарю, Алиса. Мне приятно.

В первые дни января она просматривала новости на главной странице поисковика и заметила знакомую фамилию во вкладке «Интересное». Заголовок статьи гласил: «Врач-психиатр Картунин Н. А. награжден орденом «За заслуги в развитии медицины и здравоохранения» за личный вклад в развитие психиатрической отрасли». Алиса читала небольшую статью с широко открытым ртом.

«Так вот почему он не вел прием. Николай был в Москве на награждении», – думала она, смотря на фотографии с официального вручения ордена. Их было всего две, но и этого Алисе хватило. Она сохранила себе новые фото с Николаем, в очередной раз любуясь его мужественным профилем и белозубой улыбкой.

– Вы ее заслужили, – сказала девушка, неуклюже взмахнув рукой.

Николай Александрович еще раз поблагодарил ее и произнес:

– Вернемся к вам, Алиса. Предлагаю оставить текущую медикаментозную терапию. Однако если возникнут жалобы на фоне приема препаратов, сообщите об этом сразу. Изменилось ли ваше самочувствие?

– На самом деле да, – растягивая слова, сказала девушка. – Я даже стала чаще гулять. Причем не одна, а с новым другом. Я вам о нем рассказывала. Именно он спас меня тогда… В лесу. И мне даже нравится проводить с ним время.

«Хотя я бы предпочла делать это с вами, – быстро подумала она и зажала похолодевшие пальцы между тонких бедер, которые крепко сомкнула. – Так, стоп! Не о том думаю…»

– Ну, я договорилась встретиться с еще одним другом по переписке, но из-за работы он пока не может приехать. Да и Белый много работает сейчас…

– Приятно слышать, что вы называете их друзьями. В начале нашей работы вы сказали, что никого из знакомых не считаете своим другом.

– Наверное, теперь я могу их так назвать. После всего, что случилось.

III

Взгляд темных внимательных глаз уперся в спину синеволосой девушки. Неизвестный наблюдал за тем, как она спустилась по лестнице и, поправив шапку, ступила на аллею, ведущую в заснеженный сквер. Он двинулся туда же, тихо, сопровождаемый легким порывом ветра.

Девушка смотрела в телефон и не замечала, что некто следует за ней по пятам. Ничто не интересовало его больше, чем она. Глубоко внутри, за поволокой бессознательного, яростно бились на волю заглушенные инстинкты. Они клокотали в горле, обжигали грудь и плескались яростью в одновременно видящих и слепых глазах.