Рыбки всегда плавают вправо

Незнакомец понизил голос до шёпота и прошептал в самое ухо мальчику:

– А ведь знаешь, за этой дверью, возможно, до сих пор стоит и мой корабль. Когда-нибудь я отдам мсье Ле-Гранту все долги и уплыву на нём прочь из этого места. Если бы не этот мерзкий пират Барт, ноги моей босой здесь не было и ему самому пришлось крутить треклятые педали.

– Я уверен, что у вас всё получится, – Клос ободряюще похлопал Гетти по спине.

– Конечно, получится, ха-ха-ха, у этого-то доходяги! – раздался позади громкий бас, и кто-то толкнул мальчика в спину своим толстым животом. – Не слушай его, парень, Гетти всегда был мямлей. Уже добрую сотню лет крутит педали и по-прежнему остаётся на месте! Гетти, дружище, куда направишься сегодня? Быть может, ловить попутный ветер? Или сразу наймёшься юнгой к Барту, уж он выдаст тебе вместо велосипеда швабру, тряпку и палубу в шестьдесят футов длиной!

Громкий хохот зазвучал снова, он был раскатистым и жизнерадостным. Его владелец представлял из себя огромного толстого человека в поварском колпаке и полосатой тельняшке, с похожим на пятачок носом и маленькими чёрными усиками. Он стиснул ладонь Клоса своими ручищами и с силой потряс её. Мальчик разглядел на его руках множество рисунков с черепахами, кораблями и другими морскими изображениями.

– Пигль! – представился гигант, – повар, боцман, грузчик! Предпочитаю «повар», ведь, как говорил мой дедуля: поближе к еде, подальше к беде!

Он хохотал и добродушно подшучивал над окружающими, некоторые отвечали ему и улыбались, многие вежливо отстранялись, стараясь держаться подальше. Было видно, что посетители гостиницы, казавшейся прошлым вечером такой пустынной, хорошо знали друг друга.

– А ты с чем пожаловал, парень? Как чёртов Ле-Грант добрался до тебя? Небось проиграл в карты, как я? Шельмец знает толк в азартных играх! Тут уж ни дать ни взять!

– Меня зовут Клос, вчера ночью мой корабль угодил в шторм и едва не пошёл ко дну, но мне удалось укрыться здесь. А сегодня днём я планирую отчалить. И как можно скорее!

– Так ты здесь не ради работы? Ха! Тогда чего же торчишь в этой чёртовой очереди и занимаешь место? Свободные Люди не нуждаются в очередях! Свободный Человек – свободен! Идём прямиком к Ле-Гранту, скажем ему, чтобы открыл дверь и немедленно выпустил тебя! – он с лёгкостью поднял мальчика над толпой и, отпуская шуточки и распихивая ворчащих окружающих своим животом, понёс мальчика вперёд на вытянутых руках.

О том, чтобы вырваться, не могло быть и речи: очередь грозно поглядывала на мальчика, но, побаиваясь Пигля, молчала.

Вокруг всеми красками пестрела толпа, все что-то просили, угрожали, требовали, а грузный Пигль протискивался через гущу тел к столу, ни на кого не обращая внимания. Теперь уже можно было расслышать знакомый голос Человечка, который объявлял «велосипед», «кухня», «уборка» и другие подобные словечки. «Велосипед» звучало чаще других: видимо, в гостинице это было самой востребованной профессией.

«Любопытно, – подумал Клос, – что это за работа такая популярная – крутить педали? Да и куда здесь можно уехать – кругом одни лестницы, коридоры и вода?»

Наконец Пиглю удалось протиснуться в самое начало очереди, и Клос увидел восседающего в том самом скрипучем бордовом кресле Человечка с той самой бородкой и в тех же самых маленьких изящных очках – хозяина гостиницы мсье Ле-Гранта. Макушку его круглой головки украшала неизменная красная шапочка. С высоты роста боцмана-повара её было очень хорошо заметно. Из всей толпы выделялись и маски – они были точно в таком же наряде, как и те двое у выхода. Маски окружали стол и следили, чтобы никто не лез без очереди, хотя и сами обитатели не осмеливались это делать – видимо, привыкли к порядку.

Рядом с Человечком, на столе, ровными рядами лежали аккуратно разложенные карточки, видимо, с именами всех посетителей гостиницы. Когда к нему протискивался очередной гость, Человечек находил его карточку, утыканную однообразными закрашенными кружочками, внимательно осматривал, а потом клал перед собой и слушал.

– Послушайте, мсье Ле-Грант, – жалобно обращалась к нему довольно молодая женщина в аккуратном платье с короткими рукавами и белыми подвязками. – Вы же давно меня знаете, я уже почти всё отработала, посмотрите свои записи, там же всё должно быть. Не отправляйте меня на велосипед, сил никаких уже нет крутить эти педали. Вы же добрый человек!

– Кухня! – закричал Человечек, и женщина с благодарностями, пятясь, пошла прочь – видимо, на кухню. А толпа опять навалилась вперёд, накрывая Человечка новым шквалом просьб и жалоб.

– Пропустите Свободного Человека! – громогласно проревел Пигль и поставил мальчика прямо на стол, на гору карточек, перед носом мсье Ле-Гранта.

Толпа вдруг резко затихла и отпрянула от него. Даже маски расступились.

Человечек оторвал глаза от карточек и медленно поднял голову, осматривая мальчика с ног до головы, пока их взгляды не встретились.

– Доброе утро, Капитан Клос! Как вам спалось? – вежливо спросил он, потом резко повернулся в сторону и выкрикнул:

– Подайте ему стул! Стул Свободному Человеку! Немедленно!

В абсолютной тишине, нарушаемой только кашлем и сопением со стороны толпы, послышался скрип, и через мгновение чьи-то руки сдёрнули Клоса со стола, усадив его на одном уровне с мсье Ле-Грантом.

– Спасибо, хорошо спалось, – твёрдо ответил мальчик, – у вас очень гостеприимная гостиница, но мне пора продолжать путь. Откройте, пожалуйста, дверь.

– Дверь, дверь, дверь, – не сводя улыбающихся глаз с мальчика, начал напевать Человечек, пальцами перебирая карточки посетителей.

– Дверь… открывать дверь Свободному Человеку – наша первейшая и важнейшая задача, не правда ли, достопочтенные гости «Камня и бархата», что скажете? – он привстал и окинул взглядом толпу вокруг. В толпе закивали, многие попятились ещё дальше назад, натыкаясь на других гостей.

– Ну, тогда музыку, господа музыканты!

Из-за портьеры раздался бодрый стук барабана; к нему присоединились тарелки, бубны и трубы. Человечек, опираясь на тросточку, вскарабкался на стол. Гремя деревянными счётами в такт музыке, пританцовывая и расхаживая взад и вперёд по деревянному столу, запел:

Как-то раз сюда забрёл простак,Кршелёк на входе обронив,Плотно ел и пил за просто так,Нам за доброту не отплатив.Так или не так, так или не так?Так или не так, так или не так?

На фразе «так или не так?» толпа радостно подпевала «так!», некоторые даже начали пританцовывать вместе с Человечком. Похоже, многим действительно нравилась эта песня. А мсье Ле-Грант в ритм мотиву ловко отстукивал высокими каблуками своих лакированных ботинок прямо по столу.

Но ведь должен каждый заплатитьЗа уют и тёплую постель,И педали он пошёл крутить,Чтобы распахнулась дверь.Так или не так, так или не так?Так или не так, так или не так?Было трудно первых десять лет,Но простак упрямый парень был,Отработал сон и свой обед,Став свободным, дверь свою открыл… и уплыл!

На фразе «и уплыл» Человечек ударил тростью по столу, а второй рукой указал куда-то в сторону: видимо, именно туда уплыл тот самый простак – герой песни. Все вокруг зааплодировали.

– Так или не так?! – он с улыбкой обращался к толпе, заводя её. Белоснежные зубы месье сверкали.

– Так! Да, так! Так! – кричали все вокруг и аплодировали. С радостным лицом Человечек смотрел поверх толпы и хлопал вместе со всеми, затем сделал несколько шагов по столу к мальчику, наклонился и провёл пальцем от макушки Клоса до печати на его ошейнике. Улыбка с его лица резко пропала, и толпа так же резко затихла.

– А так ли ты, Свободный Человек, на самом деле свободен?

– Конечно, свободен. И прямо сейчас хочу уйти.

На самом деле после песенки Человечка мальчик уже совсем не был уверен в том, что свободен и сможет уйти, и его ответ прозвучал как-то тихо и неубедительно.

Мсье Ле-Грант неуклюже опустился в своё бордовое кресло и продолжил:

– Прекрасно! Наша уютная гостиница уже многие тысячи лет оказывает гостям со всех концов Сплошного Моря самый высокий сервис и безупречный радушный приём. Мы следим за тем, чтобы гости покидали нас и возвращались вновь, когда захотят. Делай что хочешь, разве не в этом суть свободы?

Во время этой хорошо отрепетированной речи его маленькие пальчики ловко перебирали карточки:

– Клавдий… Клития… Клабаутерман… Клос… Ага! – он выхватил карточку с ровными рядами кружочков, пробежался по ней глазами и передал мальчику. – Осталась лишь пара маленьких формальностей: подписать здесь, сдать ключ и… заплатить за проживание. Предлагаю начать с конца.

Он ещё раз взглянул на карточку и защёлкал своими счётами. Клос смотрел на это, словно заворожённый, с досадой припоминая монетку Старика, которую он так необдуманно совсем недавно выкинул в море.

– Итак! С вас, пока ещё молодой и свободный человек, одна эвердьюпойсная унция золота в любой валюте, находящейся в обороте с 1753 года до… – он почему-то посмотрел на часы – …до настоящего момента!

Человечек извлёк из-под стола весы с двумя чашечками, поставил на одну из них гирьку, вторая при этом оказалась прямо у его носа. Раскрыв ноздри, он глубоко вдохнул, понюхал чашечку и, с улыбкой протянув «таба-а-а-к», выдул из чашечки остатки табака и пальцем указал мальчику, куда положить оплату. По-видимому, ту самую эвердьюпойсную унцию золота. Он весь просто сочился благожелательностью. Было видно, что он проделывал всё это с превеликим удовольствием.

Мальчик оторвал взгляд от весов, обернулся и оглядел толпу. Все присутствующие отводили глаза или просто молчаливо смотрели в пол. Некоторые прятались за впереди стоящих так активно, что из нестройной толпы образовались ровные длинные очереди. Помощи ждать было неоткуда. Мальчик пытался придумать хоть какое-то решение, но в голову ничего не приходило. Попытайся он сейчас сбежать, его бы тотчас схватили маски. Денег, да и вообще ничего ценного, у него ни при себе, ни в лодке не было. Он злился на себя за то, что так глупо попался в ловушку, хотя хорошо знал, что брать что бы то ни было у незнакомцев не следует: это очень часто приводит к неприятностям. В одну из таких неприятностей он прямо сейчас и угодил.

Собравшись с духом, он снова вскарабкался на стол. Стоять ногами на столе было невежливо, но, вспоминая, как на нём только что отплясывал мсье Ле-Грант, мальчик поборол застенчивость и уверенно произнёс:

– У меня нет золота, – Толпа ахнула. – Ни этих ваших этьвертьюпоясных унций, ни какой-то иной монетки. У меня есть корабль, запасы провизии, и я, как Свободный Человек, требую выпустить меня отсюда! Этот ваш договор, – он оттянул бумажный браслет на своей шее и попытался сорвать его, но тот не поддался, – просто бессмыслица какая-то, набор одинаковых кружочков в ряд. Да здесь можно, при желании, прочитать всё что угодно!

– Э-э-э, молодой человек, – погрозил пальцем мсье Ле-Грант, – не следует недооценивать всю сложность древнего морского языка. Именно на нём разговаривают рыбы – древнейшие существа этого мира. Это самый универсальный язык!

– Да какие рыбы?! Рыбы вообще не разговаривают! – перебил его Клос.

Он хотел продолжить, но осёкся, вспомнив, как недавно сам разговаривал с Лаки и Бароном.

– Сразу видно, что вы очень молоды, неопытны и, по-видимому, не слишком наблюдательны. Ну неужели вы ни разу не видели, как рыбы пускают колечки воздуха из своих ртов?

Клос молчал. Он и вправду неоднократно видел, как рыбы пускают колечки.

– Во-о-от, молчите, значит, поняли меня! Эти колечки, если их правильно записать, можно сложить в слова и понять, что хотят сказать рыбы. Правда, выучить рыбий язык не слишком просто, нужно потратить уйму времени и обладать исключительной памятью. В общем, сделать это настолько сложно, что пока только один человек в мире может это сделать, и этот человек – я.

Он скромно развёл свои маленькие ручки в стороны.

– Ну, ещё их немного понимает Бастьен. Бастьен! – неожиданно позвал Человечек.

Очередь зашевелилась, и через несколько секунд перед столом возник запыхавшийся Бастьен – тучный, совершенно лысый и с огромным бантом салатового цвета на шее.

«Вылитый дворецкий, – подумал мальчик. – Только белых перчаток не хватает и тележки с колёсиками».

– Звали, мсье Ле-Грант? – за время своей короткой пробежки до места назначения он успел вспотеть и вытирал свою лысину длиннющими рукавами, свисающими почти до пола.

– Скажи мне, любезный Бастьен, что здесь написано? – мсье Ле-Грант взял карточку мальчика и сунул её под нос Дворецкому.

– Ма… – неуверенно замычал тот и замолчал, покосившись на Человечка. – Ма… – начал он опять, снова прервался, выдохнул и перевёл взгляд на Клоса. На его носу красовались огромные очки с очень толстыми линзами, отчего глазки его выглядели выпученными.

– Ma… – в третий раз бросил вызов Бастьен невероятно сложному рыбьему языку и в третий раз затих.

– Ну вот, правильно, мальчик! – приободрил его Человечек, – только не мальчик, а молодой человек! Где твои манеры, Бастьен? – незадачливый переводчик потупился и в очередной раз обтёр рукавом свою блестящую лысину. Мальчику показалось, что он увидел в ней своё отражение, настолько она была блестящая, наверняка от постоянного протирания.

– Видишь, молодой человек, Бастьен тоже прочитал, правда, ещё подучиться надо. Да и какой нам резон тебя дурачить? Мы хотим, чтобы гости возвращались к нам снова и снова, в нашей гостинице всё так устроено.

Клос совсем запутался; всё происходящее казалось ему совершенно нелепым, но очень логичным.

– Нету у меня денег, ничего я не дам!

– Тогда вам придётся остаться и возместить все убытки. Работы у нас хватает. И самой разной!

Он вдруг поднялся со стула и обратился ко всем вокруг:

– Или, возможно, кто-то хочет помочь Клосу? Кто хочет поделиться с мальчиком заработанным?!

Толпа безмолвствовала. Присутствующие отводили глаза и переминались с ноги на ногу. Клос стоял в растерянности, не зная, как быть.

– Что же, никто не хочет?! – Мсье торжествующе улыбнулся. – Стало быть…

– Чёртов Ле-Грант, я помогу мальчонке!

Громадный Пигль оттолкнул стоящих у стола постояльцев, порылся в карманах и швырнул на чашу весов несколько монет. Весы качнулись, но этого было недостаточно.

– Ну, давайте все вместе поддержим паренька!

Толпа безмолвствовала.

– Будь проклят этот шум! Надоел весь этот балаган, на, держи!

Низенький человек в смешном полосатом костюме выкатился из толпы. У него были чёрные кудрявые волосы, а когда он поднял голову вверх, Клос заметил короткую клочковатую бороду.

– Впервые не взял с собой табуретку – и на тебе, она мне как раз нужна! Эй, верзила, а ну передай!

Он протянул добродушному Пиглю несколько монет:

– Клос, тебя ведь так зовут? Считай, что вчерашние педали Харх крутил для тебя!

Пигль своей огромной ладонью аккуратно пересыпал монетки в чашу. Весы накренились сильнее, но этого по-прежнему было мало. Больше из толпы не вышел никто.

– Харху жалко на вас смотреть, – маленький кудрявый человек снизу вверх оглядел окружающих. – Терпеть вас не могу!

Он злобно отпихнул ближайшего постояльца, хотя тот совершенно не мешал ему пройти, и, сопя, прошествовал к одной из дверей, хлопнув ей что было мочи. Шум особенно громко раздался среди тишины главного зала.

– Признаюсь, я и не рассчитывал на большее, – с улыбкой разглядывая монетки в чашке и переводя взгляд на постояльцев вокруг, произнёс мсье Ле-Грант. – Стало быть, время придумать, как столь юный и крепкий молодой человек мог бы компенсировать затраты, понесённые нашим заведением.

– Не буду я ничего платить! Я приехал поздней ночью и сразу отправился спать, я даже ничего не ел.

Клос уселся на стол, упрямо уставившись на скатерть из зелёного бархата.

– Справедливое замечание, молодой человек, не ели. Здесь так и написано!

Человечек с готовностью в который раз продемонстрировал Клосу табличку с кружочками:

– Но ведь спали? Эй вы! – обратился он к окружающим, – кто готовил ему постель и убирал номер?!

Из зала поднялась пара дрожащих рук.

– А кто развлекал его прекрасной музыкой?

Откуда-то сбоку послышались пара глухих вздохов трубы и удар барабана.

– Кто гостеприимно распахнул ему дверь прошлой ночью и помог пришвартовать корабль?

Кто-то неуверенно покашлял.

– Неужели вы, Клос, – Человечек подвинулся ближе к мальчику, – хотите оставить всех этих добрых и трудолюбивых людей ни с чем? За добро нужно платить добром, помните наше правило? Думаете, они, так же как и вы, не хотят удобно спать, слушать музыку и развлекаться?

Клос молчал.

– Хотите?! Ну так развлекайтесь! – Ле-Грант схватил из чаши горсть монет, подаренных Пиглем и Хархом, и швырнул их на пол. Из толпы выскочили несколько человек, подобрали их и тут же скрылись.

– А для молодого человека мы подберём подходящую работу! – он придвинул свою тетрадь со списком поближе и стал медленно читать:

– Так… велосипед… слишком неинтересно… ловля ветра… слишком рано…

– Можно мне на ловлю?! – робко попросился из толпы человек с умоляющим взглядом.

Голоса вокруг слились в единый неразборчивый гул. Клос сидел, смотрел на последнюю чёрную монетку, оставшуюся в чашке, настолько маленькую, что она проскочила даже между ловкими маленькими пальчиками Человечка, и думал, как он, такой рассудительный и продуманный, оказался в такой глупой и невероятной ситуации. Злорадное бормотание мсье Ле-Гранта, подбирающего ему работу, отошло куда-то вдаль вместе с просьбами толпы людей, отказавшихся помочь ему в трудную минуту. И даже винить никого, кроме себя, не получалось. От сосредоточенности он засунул руки в карманы своего плаща, и ему в руку ткнулось что-то холодное и твёрдое. В руке лежала монетка Старика, холодная и твёрдая, золотая монетка с глазом.

«Как такое может быть? Я точно помню, что бросил её в воду».

Клос сосредоточенно разглядывал монетку и блики на её глянцевой поверхности от смеси электрических ламп и факелов, горевших повсюду. Смотрел и не мог поверить, что всё это происходит с ним.

Монетка звякнула о чашу весов, толпа в очередной раз смолкла, а мсье Ле-Грант, оторвав глаза от списка, уставился на монетку. Ещё ни разу Клос (да и, возможно, никто из обитателей этого странного места) не видел его таким обескураженным. Человечек таращился на весы, которые покачивались то в одну, то в другую сторону, никак не решаясь, какое положение принять, и молчал. Казалось, весь зал затаил дыхание, даже очереди развалились, вновь превратившись в беспорядочное сборище сотен глаз. Глаз, которые в этот момент глядели, кажется, на самое важное событие в мире.

Если бы не маленькая чёрная монетка, оставшаяся в чашке, весы вполне могли показать поровну, но сейчас показывали явный перевес. Перевес в пользу Клоса. Толпа разразилась аплодисментами, весело заиграла музыка, а мальчика уже подбрасывали на руках.

– Ха-ха, радуйся, парень! Как ты уделал этого негодяя Ле-Гранта! – вопил Пигль, стараясь подбросить Клоса как можно выше. – Вот теперь-то устроим пир так пир! Такое торжество будет, вода вокруг будет кипеть весь день!

– Я не могу остаться. Мне надо ехать! – отрывисто кричал Клос в момент между приземлением и новым подъёмом в воздух.

– В ближайшие три дня ты точно никуда не поедешь, уж поверь мне! Ты теперь главный виновник торжества! А какое торжество без виновника? – Пигль был явно доволен и старался швырнуть мальчика как можно выше, потом поймать пониже и снова швырнуть.

– А чего это вы все так радуетесь? У вас ни разу праздников не было?

– Таких не было, ты – первый, кому за несколько тысяч лет удастся покинуть «Камень и бархат»… живым.

Банные процедуры, ловцы воздуха и тайна Бастьена

Яркий утренний свет врывался через большое панорамное окно, высеченное прямо в стене и убранное в шикарную деревянную раму. Снаружи доносился шёпот моря, больше никаких звуков не было слышно: ни топота, ни криков проносящихся за дверью людей. Тишина и покой. Даже удар колокола показался сегодня каким-то доброжелательным.

Клос лежал на огромной кровати и разглядывал столбики её резных колонн по углам. Узоры изображали диковинные растения, оплетающие опоры от основания почти до самого потолка. Синий полупрозрачный балдахин, отороченный золотой бахромой, создавал ощущение уюта и защищённости. Клос вспоминал вчерашний день.

Вспоминал, с каким усердием Пигль подбрасывал его своими огромными руками, а когда поставил на пол, толпа обступила их, и каждый норовил прикоснуться к нему, похлопать по спине, пожать руку, сказать что-нибудь приятное. А он не испытывал к ним ничего, кроме презрения.

Вспоминал, как мсье Ле-Грант пристально смотрел на монетку, качал на ладони, подбрасывал и даже пробовал на зуб, будто не мог поверить случившемуся. А потом с силой швырнул в свой сундук и с грохотом захлопнул тяжёлую крышку. Большой сундук, но всё же чуточку меньше, чем сундук Старика. И не такой старый.

Вспоминал, как дверь гостиницы, через которую он позавчера попал сюда, отворилась и он смог прижать продрогших Лаки и Барона к себе. А толпа, теснясь, глядела на это из-за двери, не решаясь переступить порог. Теперь коты дремали по обеим сторонам кровати, греясь в солнечных лучах, пробивающихся сквозь плотную ткань.

Вспоминал, как ему выделили лучший номер на самом высоком этаже башни, который назывался «капитанский». Сюда перенесли всё, что мальчик решил забрать из лодки: апельсиновое дерево и другие цветы, которые после пребывания в холодном пустом подвале уже заметно помрачнели; плёночный фотоаппарат со всеми необходимыми для проявки фотографий компонентами (мальчик не умел ими пользоваться, но ужасно хотел разобраться); будильник, который неправильно показывал время, видимо из-за сырости; немного припасов на всякий случай – вот, пожалуй, и всё, что в лодке находилось ценного.

В дверь постучали. Клос потянулся и спрыгнул с высокой постели. Путь по холодному полу от кровати до двери показался мальчику очень некомфортным, и он подумал, что неплохо бы постелить в номере пару толстых ковров, чтобы приятнее было ступать босиком. За дверью с подобострастной улыбкой на лице стоял Бастьен, и его голова, казалось, блестела ещё сильнее, чем вчера.

– Доброе утро, Клос, мсье Ле-Грант прислал меня, чтобы я провёл для вас маленькую экскурсию, показал, так сказать, окрестности. Он велел передать, что очень сожалеет о вчерашнем недоразумении, и просит принять от нашей гостеприимной гостиницы маленький комплимент, – он протянул мальчику свёрток.

– Господин Клос.

– Что? – Бастьен, казалось, не расслышал, а улыбка всё так же не сходила с его лица.

– Господин Клос, – повторил мальчик, – можешь теперь называть меня так, – он был очень зол на Бастьена и хотел как-нибудь задеть его.

– Да, конечно, господин Клос, как будет угодно, – Бастьен элегантно поклонился, почти касаясь зелёным бантом пола. Его чёрный фрак скрипнул от натуги, и Клос опять разглядел на затылке Бастьена своё отражение. – Прошу вас переодеться, затем я провожу вас в купальни, после чего начнём. Знаете, все тут на ушах стоят после вчерашнего…

– Буду через минуту! – мальчик закрыл дверь прямо перед носом назойливого утреннего гостя. Разговаривать с ним не хотелось.

– Ну, ничего, разведать окрестности не помешает. Узнаю, как тут всё устроено, проведём торжество и продолжим путь. Да, пушаны? – обратился Клос к котам. Те не ответили.

Клос заглянул под балдахин. Лаки, свернувшись в клубок и накрыв лапкой свою белую мордочку, сладко сопел, а Барон лежал, укутавшись в одеяло, и щурился от яркого солнца. Идти вместе с ним коты явно не собирались.

– Ладно, ждите меня здесь, я быстро!

Клос развернул подарок Ле-Гранта: это был праздничный белый камзол, расшитый золотыми нитками. Мальчику ужасно не хотелось его надевать, но перспектива влезать во вчерашнюю грязную одежду радовала ещё меньше.

«Ну, раз у них так принято…»

Камзол сидел идеально, и Клос даже слегка залюбовался своим отражением в зеркале, висевшем прямо напротив постели. – Господин Клос! – он рассмеялся.

«Так, а теперь сделаем несколько кадров для истории», – про себя произнёс мальчик и взвёл затвор фотоаппарата.