Наш друг человек

Ритуал не завершен, Титов не принял поводок, хозяин кто-то другой, но вот кто?

Лифт остановился, капитан и Верный вышли из кабинки, и сразу же дверь распахнулась, и на Верного пахнуло горячим, только что испеченным пирогом, и духами, и еще чем-то приятным. Верный с сомнением поглядел в сторону женщины. Не она ли его хозяйка? А почему, собственно, нет? Титов продолжает свою службу, а Верный будет жить на гражданке, значит, ему необходим не военный, а гражданский хозяин. Потому как он не сможет вынести долгой разлуки с хозяином, а так и расставаться не придется.

– Это и есть Верный? – услышал он свое имя и потянулся на голос, продолжая принюхиваться. Нежная рука осторожно коснулась лба собаки, прошлась по темечку, съехала на затылок вниз.

– Ну вот и познакомились. Ты в дом-то нас пустишь или так и будешь на лестнице держать?

– Входите. – Женщина распахнула дверь. – Меня Оля зовут. – Она весело потрепала Верного по холке и, взяв за ошейник, подтолкнула к двери.

– Теперь это твой дом. Аркаша, мой руки – и за стол. Я Верному тоже мясного супа налью, пусть к домашнему приучается, ты не против?

Титов подтолкнул Верного к кухне, а сам ушел в соседнюю комнату, где шуршал какое-то время, должно быть, доставая какие-то вещи из шкафа.

Верный принюхался к содержимому миски, пахло божественно. В другой обстановке сожрал бы все до капельки и еще попросил, но теперь у него была другая нужда, другой голод, подавить который могли три главных слова: «Вот твой хозяин».

Оля звенела тарелками, вилками и ложками. Титов вышел в домашней рубашке и джинсах. Пес смотрел на него, ожидая, что произойдет дальше.

– Почему он не ест? Какой привереда, – услышал он голос Ольги. – Или команды ждет?

– Ждет, но не команды…

Титов, который уже было подсел к накрытому по-праздничному столу, поднялся и, подойдя к Верному, присел перед ним на корточки.

– Тут такое дело, Оля, кинолог меня предупреждал: Верный ждет того, кто станет его хозяином. – Он вздохнул. – Что же, пойдем, покажу тебе твоего хозяина. Оля, ты ведь не возражаешь?

Они поднялись и прошли в соседнюю комнату.

– Только не лай, веди себя тихо. Ты понял? Тихо.

Верный сглотнул. Команда «тихо» была ему знакома. Она используется, когда нужно притаиться и не выдать себя врагу, но какие могут быть тут враги? Судя по запахам, Титов привел его в свою квартиру, где жила его семья.

Они оказались в светлой, чисто убранной комнате, пол в которой был устлан светлым паласом. Посреди комнаты стояла детская кроватка, похожая на маленький вольер, но только под кружевным пологом.

– Это твой хозяин. Ну же, посмотри на него.

Не веря своим ушам, пес поднялся на задние лапы и, опершись передними на кроватку, потянул носом воздух. Тот, кого Титов назвал хозяином, пах молоком и домашним уютом, нежными щенячьими снами, которые Верный видел, будучи еще ребенком и живя вместе с братом и сестренкой под маминым боком.

Все это было прекрасно, но только как он мог быть хозяином? Какой из него хозяин? Или Титов пошутил?

«Хозяин?» – подумал Верный, с сомнением переводя взгляд с малыша на стоящего тут же капитана.

– Хозяин. Твой новый хозяин, – шепотом подтвердил тот и в подтверждение слов повесил поводок в изголовье кровати.

И тут произошло то, чего Верный ждал все это время. Малыш открыл голубые глазки, моргнул, без страха глядя на уставившуюся на него морду, а потом вдруг схватил ручкой поводок и, с силой потянув на себя, прижал к груди.

«Хозяин!»

Верный сглотнул и посмотрел на Титова. Хозяин признал своего пса. Но только как теперь быть? Хозяин еще слишком мал. Он не поведет Верного на прогулку, не покормит и не отругает своего пса. Хозяин не знает ни одной собачьей команды, а он, Верный, никогда прежде не имел дела с младенцами.

– Ну, долго вы там? Аркадий, хочешь, чтобы все остыло? И зачем ты дал Пашке этот грязный ремень?

Они вернулись на кухню. Люди весело болтали между собой. Верный быстро умял обед и, устроившись прямо на полу, размышлял о превратностях своей собачьей судьбы.

Вот же прожил пес Верный семь лет, что по человеческим меркам соответствует почти пятидесяти годам. Солидный, если подумать, возраст. Хотя для чего солидный? Из армии его комиссовали по состоянию здоровья, здесь же, на гражданской службе, его навыки еще вполне могут пригодиться. Станет охранять Олю и хозяина Пашку – чем не ответственная служба? Конечно, он привык к опытным кинологам, отлично знающим собачью натуру, а теперь… И тут Верного осенило: до сих пор у него были старые хозяева, а сегодня ему впервые достался хозяин новый.

А ведь он и сам когда-то был новеньким, неопытным щенком, и тогда первый хозяин обучал его командам, учил и берег. Теперь Верный должен воспитывать нового хозяина, с самых азов обучая того и постепенно, шаг за шагом, вводя маленького человека в собачий мир.

Теперь Верный понимал, что значит «важная служба»: что может быть важнее, чем научить человека понимать собаку?!

Не просто произносить команду, а знать, как то или иное сочетание звуков и жестов должны отозваться в собачьем сердце.

Вечером Титов, Оля, Паша (младенец ехал в коляске) и Верный отправились на их первую совместную прогулку. Титов объяснял Ольге, как следует держать поводок и как разговаривать с Верным. И несколько раз Оля строго произносила «сесть», «лечь», «ползти», «рядом», а Верный тщательно выполнял эти команды. Конечно, Оля еще неопытный кинолог, да и не хозяин, но Верному было приятно лишний раз попрактиковаться. Оля же, вместо того чтобы быть строгой и собранной и вырабатывать командный голос, то и дело восторженно хлопала в ладоши, смеялась и бросалась целовать и тормошить своего нового питомца.

Верный решил по первости не делать ей замечаний, все-таки Оля была в этом деле еще новичок, к тому же жена капитана явно не военнообязанная. Выполняя поданные Олей команды, пес не упускал из виду коляску с хозяином. В то время, когда они развлекались на полянке в небольшом парке, Пашка мирно спал в тени какого-то дерева, но когда Верный приметил силуэт другой собаки, он моментально встал между непрошеным гостем и коляской и ощерился. Чем вызвал новый прилив восхищения со стороны Оли.

Титов пробыл со своим семейством две недели, после чего отправился на службу. За это время Верный хорошо изучил район, в котором Оля любила гулять с маленьким хозяином.

Шло время, Верный был идеальным псом. Оля могла отправиться в магазин и оставить Верного стеречь Пашку, и пёс сидел и ждал, не испытывая ни скуки, ни желания пробежаться и размять косточки. Ему нравилось наблюдать за тем, как маленький хозяин ползает по расстеленному для него одеялу и как он трогает своими теплыми маленькими ручонками его морду. Однажды, заигравшись на полу, Пашка заснул, ткнувшись личиком в теплый живот своего нового друга.

В первый раз мальчик поднялся на ноги, опираясь на свою собаку, и вместе они сделали несколько шагов, после чего хозяин плюхнулся на попку, но не заплакал, а засмеялся.

Теперь Верный молился своим собачьим богам, чтобы они продлили его жизнь и дали ему возможность наблюдать, как растёт его маленький хозяин, как он будет ходить, бегать, играть, как станет общаться с другими собаками. Ему было интересно, каким человеком вырастет Пашка, мальчик, в которого старый пес вкладывал всю свою большую любящую душу.

Он понимал, что собачий век недолог. Сколько ему отмерено? Девять? Тринадцать? По всему выходило, что рядом с хозяином он сможет пробыть всего ничего, но Верного не пугала его участь. Он достиг главного собачьего счастья – он был со своим хозяином, которому верно служил и которого беззаветно любил. И еще он знал, знал каким-то своим собачьим чутьем, что Пашка вырастет и станет лучшим другом для любой собаки, самым желанным и верным хозяином, который будет понимать собачий язык и понимать своего четвероногого друга, как никто другой в целом мире.

Псу Верному, а также собакам, чистые сердца которых посвящены любви и служению своим хозяевам, посвящено это стихотворение.

О собаках

Собака воет: на покойника, на грозу,потому что ей скучно,грустно,хочется, чтобы хозяин поскорее вернулся.Собака лает, ветер носит.Или она просто поет,            выражая этим свои чувства.Собака лает: на людей, машины, поезда, на ветер– слишком много он подчас на себя берет,А иногда ветер приносит вой                            или лай другой собаки.Как тут не ответить?Ветру? Другим собакам?Или просто, чтобы сказать:            «Я здесь. Вы что, не понимаете?Не хотите со мной поиграть            или просто побыть вместе?Поговорить?Вы просто не знаете,Какой кайф общаться с собакой,Просто сидеть рядом с собакойи смотреть на огонь или на звезды».

Невидимый кот

У идеального друга должно быть не меньше четырех лап.

Колетт

В девяностые – начале двухтысячных наша семья жила бедно. Не голодали, конечно, но случалось, что на завтрак на стол подавались черный хлеб и блюдечко подсолнечного масла с солью.

И такой еде были рады, даже находили ее по-своему вкусной и питательной.

В это время за зданием станции метро «Сенная» внезапно образовался бомжатский рынок. Название, понятное дело, неофициальное, но оно вполне соответствовало происходящему там.

Торговали на рынке разнообразной пищевой просрочкой, которую по низкой цене обыватели приобретали, что называется, на свой страх и риск.

Обойдя весь рынок, я так и не решилась закупиться ветчинной или сырной нарезкой в упаковке, не взяла и сластей. Зато присмотрелась к пачкам заварного кофе. Все знают, при упаковке из них выпускают весь воздух, так что они превращаются в такие твердые кирпичики.

Покупать в таком месте выпечку или фрукты с овощами я бы не решилась: кто его знает, вдруг ими до меня крысы лакомились. Но даже если и не кушали, а только потрогали, понюхали, все одно неприятно, да и заразу запросто можно подцепить. А кофе – здесь же сразу понятно: если проткнуть упаковку даже самым тонким коготочком, туда непременно попадет воздух, и тогда пачка из твердой сделается мягкой.

Мягкие пачки я, разумеется, игнорировала, следовательно, ничем и не рисковала.

Таким образом, наша семья была обеспечена качественным кофе за половину магазинной цены!

Однажды, подойдя к рынку, я решила рассмотреть стоящий на деревянных ящиках товар, когда вдруг заметила огромную (буквально вдвое крупнее обычной) кошачью лапу, которая на секунду вдруг появилась из-под ящика.

Мгновенное движение, хвать – и беззаботно клюющий крошки воробушек был сграбастан и затащен под ящик. Что называется, чирикнуть не успел. А еще говорят, у них же лапки!

– Кто у вас там? – Я ошарашенно смотрела то на дородную продавщицу, то на обычный с виду ящик, на котором стояли какие-то консервы. Судя по размеру лапы, это был не обычный кот.

– Это Василий Иванович, – уважительно закивала женщина. – Его мама – лесная кошка. Жутко злой котяра, в руки не дается, но какую пользу приносит! Знатный крысолов!

– Что же вы его под ящиком держите, ему же там тесно. – Я наклонилась, надеясь через щель между досками разглядеть настоящего лесного кота.

– А мы стенки у ящиков посшибали, и наши мужики из этих ящиков целые коридоры ему выстроили, знаете, как собак охотничьих тренируют лис из нор доставать. Вот и Василий, когда желает, бродит под нашими ящиками-прилавками, всякую нечисть вроде крыс или голубей распугивает.

Я присела на корточки, мысленно играя сама с собой в наперстки, только вместо наперстков у меня были выстроенные по всему периметру площади и соединенные между собой ящики, а вместо шарика – невидимый мне крысолов Василий Иванович. Но как я ни пыталась обнаружить кота, ничего не получилось.

– А увидеть его как-нибудь можно?

Женщина неопределенно пожала плечами. Мол, как знать?.. Судя по всему, Василий Иванович был не из породы напрашивающихся на ласки котиков, и здесь на рынке он не развлекался, а работал.

– Хорошо, тогда еще один вопрос: а котята от него бывают? К примеру, вы их раздаете или продаёте? Я бы купила.

– Котята?! – Женщина звонко рассмеялась. – Да на его котят загодя записываются. Они же природные крысоловы, да еще и с генами лесного кота! Его потомство в загородные дома разбирают, и на продовольственные склады, и в магазины… – Она махнула рукой. – Все ведь нашего Василия знают и то, что он ни с крысами, ни с котятами ни разу еще не подводил.

По коридорам из ящиков в самом, можно сказать, центре Петербурга гулял самый настоящий лесной кот, которого я так и не смогла увидеть. Брел себе по своим важным кошачьим делам. И ему решительно не было дела до любопытных барышень. После дневного обхода выносного уличного рынка Василию Ивановичу нужно было как следует отоспаться перед ночной сменой в подвалах Апраксина двора.

Жора, его пес-обжора и воспитание гурманов

Нет собаки – заведи друга.

Геннадий Малкин

Жора жил и работал на острове Котлин. И был у Жоры его любимый пес – огромная немецкая овчарка Гор, самый здоровенный в помете, да и на острове самый крупный и серьезный пес. Если бы хоть раз вывезли этого великана на собачий конкурс, наверняка все медали бы собрал, ну или отобрал: с самым крупным и серьезным псом не спорят.

Гор был неприхотлив в еде, собственно, жрал что давали, не воровал, хотя, когда хозяин собирался выкушать чего-то деликатесного наедине с дамой сердца, иногда и подвывал негромко под дверью. Но смолкал, услышав возмущение хозяина, потому что при своем размере был послушным, воспитанным псом.

Впрочем, Жора пса не обижал, хотя, с точки зрения соседок по дому, был весьма строг с ним и требователен. А как можно не воспитывать огромного породистого пса? Гор ведь и щенком был здоровенным, реально больше своих братьев и сестренок; не воспитаешь, а он тебя потом сожрет. Или сбежит, а ты будешь как дурак, держась за поводок, по асфальту брюхом кататься. Не желая для себя подобной перспективы, Жора и воспитывал своего питомца на совесть, на дрессуру времени не жалел и держал пса, что называется, в ежовых рукавицах.

Как уже было сказано выше, у Гора были братья и сестры, и один такой брат, Тор, гораздо меньше Гора, но все равно приличная такая немецкая овчарка, проживал в том же доме у соседки Жоры, бывшей его школьной учительницы. Скажете, зачем одинокой женщине такая огромная собака и как она ее собиралась прокормить на свою учительскую зарплату? А просто так получилось, что, когда щенков продавали, Тору хозяина не нашлось, вот его и предложили соседке совершенно бесплатно, «безвозмездно, то есть даром»: мол, страшно же одной жить. Она видит, щеночек маленький, пухленький, умилилась да и взяла. А вот теперь мучается, сама недоедает, собачку любименькую кормит, а тот знай жрет…

И вот однажды приходит эта самая соседка – хозяйка Тора – к Жоре и говорит: так, мол, и так, очень нужно больную сестру проведать, буквально на неделю. Можешь за Торушкой приглядеть? Еда в собачьем шкафчике, песик консервами питается. Ничего специально готовить не придется, просто открыть банку и выложить в миску; в другую, понятное дело, чистой воды налить побольше, ну и гулять с ним утром и вечером, когда сам с Гором гуляешь. А я потом с зарплаты расплачусь за помощь. Не трудно? Только не забудь: Торушка у меня такой гурман, такой привереда, чуть что не по нраву, обижаться станет и вообще может от еды отказаться.

– Без проблем, – ответил Жора.

Отчего же не помочь школьной учительнице, у которой еще совсем недавно сам учился? В тот же вечер заглянул к Тору в квартиру – как он там поживает без любимой хозяюшки, не скучает ли?

Пришли Жора и Гор, а Тор их уже поджидает, морда скучная, хвост повис – понятное дело, любимая хозяюшка неизвестно куда уехала, бедного мальчика одного бросила. А он теперь некормленый, негуленый, неглаженый.

Первым делом Жора ошейник на Тора надел и с двумя собаками на вечернюю прогулку отправился. Такому умелому собачнику, как он, не проблема с одним псом или с двумя по парку фланировать. И походили, и побегали, и даже палку побросали – в общем, все как водится.

Пришло время домой возвращаться. Первым делом Жора и Гор доставили Тора к нему домой. Открыл Жора собачий шкаф и глазам не поверил: элитная дорогущая тушенка, даже не просрочка, четырнадцать банок, одну утром, вторую вечером. Да он себе такие дорогие консервы не покупал, экономил, думал, праздника особого дождется, Дня Победы например, а тут на собаку, да еще и по будням? Тоже мне гурман выискался!

– Ладно. – Жора шкафчик закрыл, а Тор в первый вечер остался голодным, только воду ему и дали, а еды вообще никакой.

На следующее утро перед работой Жора и Гор снова наведались в гости к Тору, только на этот раз перед визитом парочка – человек и его пес – до ближайшего порта прогулялись, там мужики с рыболовной шхуны за пару банок пива позволили рыбы свежей огромный рюкзак «Ермак» под завязку нагрузить. Пришли к Тору. Сначала, как и вчера, погуляли, а потом вынул Жора из рюкзака огромную плотву, положил в миску перед Тором. Тот хоть и был голодным, только мордой повел: мол, не приучены мы рыбой питаться. И на шкафчик с элитными консервами показывает.

Жора не сплоховал, предложил ту же рыбу Гору – Горушка тушку, почти не разгрызая, проглотил и с обожанием на хозяина смотрит, хвостом по полу елозит: может, еще что перепадет.

– Ну, будешь? – обратился Жора к Тору, извлекая из запаса вторую тушку.

Тот заскулил и побрел на свою подстилку, в лежачую, стало быть, забастовку.

– Хозяин – барин. – Георгий вторую рыбину не ожидавшему такого праздника Гору скормил, а остальную рыбу загрузил в холодильник, после чего выгреб из шкафчика консервы, забрал Гора и дверь за собой запер.

Вечером история повторилась: пришли, погуляли. Тор уже настолько оголодал, готов траву на газонах жрать, на помойки смотрит с вожделением, но Жора – опытный собачник, эту фишку мигом просек и гурмана до бочков поганых не допустил.

Вернулись домой, Жора холодильник открыл, рыбу извлек, показывает Тору.

Тот понюхал, но снова есть отказался.

– Ладно.

Снова предложил Гору, тот с восторгом тушку проглотил.

Жора не спешит, смотрит, как его песель с рыбиной разбирается; краем глаза на Тора косится, а у того слюни капают, на линолеуме уже лужица.

Ладно, Жора – человек не злой, вынул из холодильника следующую рыбину, подал Тору, а тот ее хвать зубами и моментально умял: отлично усвоил урок от старшего братца; сожрал и на кормильца смотрит, вдруг еще даст.

Но Жора раскармливать чужого пса не стал. Нехорошо это, с голодухи сразу же наесться от пуза. Собаке может плохо стать, а в квартире никого нет.

Так до конца недели и кормил Тора сначала рыбой, а потом дома у себя начал готовить обычную человеческую еду и часть приносить и подкармливать пса.

К приезду Марьи Ивановны пса-гурмана было не узнать, он ел все, что ему давали, не проявляя ни малейших капризов. Наработанный навык был продемонстрирован, когда Жора встретил свою бывшую учительницу собственноручно приготовленным обедом. Сначала накрыл на стол и Марью Ивановну с дороги попотчевал, а потом прямо при ней накормил остатками ее «привередливого» пса. И Тор, который еще совсем недавно отказывался есть что-либо, кроме элитной дорогущей тушенки, с наслаждением умял и макароны, и салатик, и супа на курином бульоне похлебал. Жрет, за ушами трещит, и никаких деликатесов себе не требует.

– Жора, мальчик мой, да ты ведь великий педагог! Ты Макаренко! Сколько я тебе должна за помощь и за дрессуру? – Марья Ивановна с восхищением хлопала в ладоши, умиляясь на изменившегося питомца. – Я ведь думала, не осилю прокорм этого проглота, что кредит придется брать в банке, а теперь заживем! Рыба-то в магазинах недорогая, а если раз в неделю в порту брать, то и вовсе дешево выйдет.

– Ничего не нужно, Марья Ивановна, только если он у вас опять от рук отобьется, сразу звоните мне, – попросил Жора и покосился на Тора: воспринял тот угрозу или нет?

Судя по умной морде собаки – понял. Еще как!

Дирижер

Ни одно домашнее животное не прыгнет на стул во время обеда, если оно не абсолютно уверено, что может внести свою лепту в разговор.

Фран Лебовиц

– Дело было в июне две тысячи девятого года. В Михайловском театре исполнялся «Реквием» Джузеппе Верди. Не традиционное концертное исполнение, а самая настоящая театрализованная постановка, – рассказывала поэтесса Татьяна Лестева. – Хористы в белых балахонах со свечами в руках и венками, цветы на которых не вплетены по известному обычаю, а стоят на тонких ножках, прикрепленные к золотистому ободку. Окончив петь, хористы снимают венки и кладут их на сцену, которая сразу преображается в цветущую поляну.

На подиум поднимаются две солистки – колоратурное и меццо-сопрано, чтобы исполнить дивный по красоте дуэт «Agnus Dei». В это время легкий ветерок из-за кулис шевелит лепестки цветов. Льются божественные звуки дуэта. И тут из правой кулисы, как представитель света, медленно и торжественно выходит большой серый полосатый кот. Не выказывая ни малейшего страха, красавец меланхолично проходит по сцене и укладывается на середине, у края рампы, спиной к зрителям, ровно напротив подиума с солистками. Замирает, точно статуэтка, внимательно наблюдая за ними, и лишь роскошный хвост слабо подрагивает в такт мелодии.

Ветерок шевелит цветы, в зале раздаются смешки и перешептывания, кот недовольно подергивает ухом, солистки поют, кот слегка дирижирует хвостом. На последнем аккорде котище встает и, потянувшись и со значением подняв пушистый, похожий на плюмаж хвост, торжественно покидает сцену. Зал разражается аплодисментами. На крики «браво» на сцену возвращаются обе солистки. И только таинственный дирижер почему-то так и не вышел на поклон.

Собака-ангел

Ваша собака всегда находится не по ту сторону двери.

Огден Нэш

– Этот пес уже отжил свое, сделай милость, усыпи его, всем станет легче.

Муж с самого утра завел свою любимую пластинку. Ну да, он, конечно, прав. Несмотря на все старания Надежды, в доме все равно пованивает мочой, хотя, казалось бы, хлорки на уборку она не жалеет, но недержание, да еще и у такой большой собаки, как золотистый ретривер… Приходится признать, она не справляется, хотя вроде как подчищает за Чарли каждую упавшую каплю; но, возможно, так пахнет шерсть, не будешь же каждый день мыть такого «теленка» с шампунем, а потом высушивать феном. С другой стороны, пес, конечно, старый, а муж новый. Чарли она уже скоро пятнадцать лет как знает, он всех ее кавалеров, которые еще до мужа были, отлично помнил, кого-то принимал, на кого-то рычал. Золотистых ретриверов не случайно называют «собаки-ангелы», оберегал свою девочку как мог, а теперь она должна одобрить его ликвидацию. Не потому, что он сошел с ума и сделался опасен для общества, а просто потому, что Дима так сказал. Чарли она знает пятнадцать лет, а Диму меньше года. С другой стороны, ну скажет она ему, что ни за что на свете не позволит усыпить Чарли, Дима соберет чемодан и уйдет, а Чарли, может быть, после этого проживет всего неделю, и что дальше? Останется она и без мужа, и без собаки, а часики тикают…

Надя взяла мобильник, нашла в телефонной книге контакт ветклиники, куда обычно они обращались, и набрала номер.

* * *

Вечером Надя легла спать, не дожидаясь Димы, да тот после утреннего разговора вполне мог и не явиться: такой вспыльчивый, чуть что не по нему, и сразу уходит к друзьям, а может, и не к друзьям. Не станешь же частного детектива нанимать, чтобы за непутевым мужем следил. Но едва она начала засыпать, как была разбужена телефонным звонком.

– Доброй ночи, беспокоит больница Святой Ольги. Дмитрий Олегович Пошанин ваш муж?

– О господи! – Надя села, спустив ноги на пол и машинально нашаривая тапки. – Что случилось?

– Только не волнуйтесь, женщина. Найдите бумагу, чем писать, я вам все продиктую, чтобы вы потом не забыли. Сейчас от вас требуется внимание и сотрудничество.

Если бы кто-то спросил Надю, что происходило потом, она не могла бы разумно объяснить. Должно быть, она зажгла свет, взяла со стола блокнот и дальше записывала под диктовку, стараясь не пропустить ни одного слова. Дима попал в аварию и теперь находится в реанимации в состоянии комы. Как долго это продлится, неизвестно. Состояние тяжелое, стабильное. Часы приема бандеролей… список разрешенного для передачи больным, в ее случае памперсы для лежачих, одноразовые простынки, минеральная вода, часы приема родственников, когда можно хотя бы парой слов перемолвиться с врачами реанимации и узнать прогнозы, телефон, по которому также можно и нужно наводить справки, и часы, в которые это следует делать.

* * *

Дима очнулся и долгое время не мог определить, где он, вокруг было темно, возможно, он ослеп, но как выяснилось после, просто не мог открыть глаз. Зато прекрасно слышал. Судя по звукам, он был дома, по крайней мере, он отчетливо слышал голос жены и очень быстро начал понимать, что она говорит. Надя действительно то и дело подходила к нему, поправляла одеяло, рассказывала недавно просмотренный сериал и кто из коллег звонил и вспоминал его, говорила, что доктор верит в его выздоровление и считает, что он, Дима, вполне возможно, слышит ее, но только почему-то не может пока проснуться, поэтому велел все время с ним разговаривать.