Игра 1. Лиз

Tina Jay Rayder

Игра 1. Лиз

Глава 1

Сейчас

В полусне все кажется странным. Этот момент, когда еще не проснулся, но уже открыл глаза. И даже самые обычные образы, вызывают странные ассоциации. Как эти трещинки на потолке. Знакомые, выученные наизусть, они складываются в странную картинку. Какую-то тоже очень узнаваемую, но в то же время незнакомую.

А потом солнечный лучик, зацепившийся за блики, бросается в глаза и сон уходит. Я вдыхаю прохладный утренний воздух, просочившийся сквозь старенькие занавески. Как же хорошо! Лето, игривый ветерок, тот самый, утренний, пока не наступила полуденная жара.

И запах сирени. Она все еще цветет. Прелесть.

Сон уходит окончательно, забирая с собой смутные образы и ощущения. Волнующие, но не серьезные. Это когда спишь, сон кажется важным, стоит лишь проснуться – ты о нем забываешь. Возвращаешься к “сейчас”. К реальности.

Знакомая с детства станица – самое то, чтобы отдохнуть от шумного города. Спасибо лету, спасибо каникулам. О, великолепное время! Кусочек детства. Дни, отданные на растерзание жизни и энергии!

Их надо прожить правильно. Не спеша, сполна.

Впрочем, в этот раз, я успеваю заметить эту мысль. Обычно кажется, что впереди куча времени, а сейчас наоборот вдруг – что его не хватает. Выросла? Наверное.

И все равно – радость и счастье, беспричинные, наполняют тело искрящимися пузырьками!

А во дворе яркая зеленая трава, мокрая от росы. Она встречает бодрящим холодком, касаясь кожи. От свежести и прохлады кружится голова. Как же хорошо!

Но, чтобы не пугать соседей радостным визгом, я хватаю велосипед. Что может быть лучше, чем прокатиться по сонным улочкам? Подтянуть цепь – несколько минут. Еще парочка – на мытье рук в колонке.

Резинки на руле велика старые, ощутимо протертые моими ладонями. Родные. Это не умаляет того восторга, который каждый раз касается души, стоит лишь тронуться с места.

Шины тихо шуршать по пыльной проселочной дороге. Не асфальт, да, не асфальт. Но даже так, все равно здорово. Тихо радуюсь, что сейчас лето. В дождь или снег здесь только ножками можно пройти, велик скользить будет по грязи.

Но дорожка кончается, выводя меня на ровное покрытие. Здесь уже ездят машины активно, так что расслабляться не стоит.

Путь к речке – километра три всего. До второй – пять. Когда ты на велике – это совсем немного.

Вода – чудесна. Прохладная, но самое то, чтобы проснуться. Тем более, что солнышко начинает уже припекать, хотя еще и рано. Блаженная улыбка выползает на лицо. Я слишком люблю воду, чтобы не радоваться ей. Стоит нырнуть – и прохладный кокон отрезает меня от всего мира.

В какой-то момент мне надоедать нырять, и я просто плыву под водой, надеясь, что воздух кончится не так скоро.

В мыслях мелькает фраза. Мелькает так быстро, что я забываю ее тут же. Остается лишь смутное ощущение, как будто кто-то мне говорил ее когда-то. Но что за фраза, кто говорил – как ни силюсь, вспомнить не могу.

Вода уносит беспокойства и навевает умиротворение. Вода дает силы и отнимает все ненужное. Правда, бывает и наоборот. Впрочем, в последнее время мне кажется, будто вода любит меня. Радуется.

Наивная и детская фантазия, но кому бы не хотелось почувствовать себя особенной? Я не из их числа, уж точно! Ведь это так здорово – плавать, лениво разглядывая дно речки. Вот коряги и водоросли. Вот пара рыбешек мелькнула. Что любопытно – мусора нет. Странно, раньше так чисто не было. Убрались? Да ладно! Скепсис так и рвется наружу. Чтобы местные чиновники, а просто так здесь ничего не сделать, взялись за такую мороку, как уборка дна речки? Маленькой местной речушки, в которой и рыбы большой отродясь не водилось? Нет. Никто не возьмется.

И опять я не успеваю ухватить следующую мысль. Она мелькает так быстро, что я даже разобрать, о чем она, не успеваю. И опять не хочется ни о чем думать, а просто наслаждаться чистой водой. Какая разница, почему она чистая? Так ведь лучше, правда?

Кто сказал, что дно реки может быть неинтересным? Нет, порой даже интереснее, чем в море или океане. Да, здесь нет красивых экзотических рыб и кораллов, но речное дно порадует множеством разнообразных водорослей, тишиной и черепашками. Да-да, у нас в речке водятся черепашки. Такие милые, такие шкодные!

Вот одна из них примостилась на камне, поросшем мхом. Спрятала голову в панцирь и лениво перебирает лапками. Недалеко от нее суетятся маленькие красноперки. Видимо, они нашли чем полакомиться. Подплываю ближе, стараясь не спугнуть.

Ух ты! Да ведь это…

С удивлением рассматриваю небольшой, ярко-зеленый, почти ядовитого цвета, кулончик. Он привлекателен для рыб своей яркостью. А может они просто перепутали его с водорослями. Распугиваю косяк мальков и беру украшение в руки. Оно так странно плавает. Вроде бы металл, но не тонет. Висит прямо напротив моего лица.

Я пригляделась. Это буква. Английская «J», кажется?

Ай! Острая боль пронзает тело и тут же проходит. Что это было? Я пытаюсь отдышаться. Осознание накрывает ужасом, противным холодком пробирающимся по внутренностям. Я дышу. Дышу под водой! А ведь до этого плавала, по меньшей мере, минут десять и даже не разу не поднялась на поверхность глотнуть воздуха! Дышу.

В воде.

Я умерла? Это галлюцинации?

Не может человек дышать в воде. Это реальный мир, это не фантастика. И я самый обычный человек! Была. Мамочки! Кажется, я просто сошла с ума. Может быть я сейчас в психушке, а мне кажется, что я плаваю в озере? И поэтому я дышу свободно?

Но что-то уж слишком реальны ощущения. Слишком реально. Настолько, что, пора выбираться на сушу!

А снаружи все как обычно. Даже не скажешь, что я с ума сошла. Птички поют, ветерок дует – идиллия, что б ее! Только что-то этот денек мне уже не так нравится как раньше. Дышать под водой. Может показалось? Может, просто задержала дыхание? Ага, и сама этого не заметила? И не задыхаюсь сейчас?

А на ладони отчетливо поблескивала зеленая буковка, успокаивая своим будто бы внутренним светом. Красивая.

На руку что-то упало. Неужели дождь начинается? Но на небе ни облачка. А перед глазами все плывет. И с чего это я вдруг плачу? Не много ли странностей для одного утра?

Что-то вертится в голове. Словно, я сейчас, вот-вот пойму… Но неясная мысль уходит, оставляя лишь легкую головную боль. Все. Хватит. Потом подумаю. А сейчас мне еще надо обсушиться и ехать в станицу. Сегодня мы с Аленкой, моей одноклассницей должны были встретиться и погулять.

«Лиз…»

– Да? – машинально оборачиваюсь я, ожидая увидеть сзади… кого-то. Но вокруг пусто. Снова показалось? Или меня правда кто-то звал?

А, фиг с ним! Мне еще надо к подруге заехать. Хоть мы и договорились встретиться у клуба, в парке, проще мне ее забрать. А то эта копуша будет два часа собираться и столько же до места встречи идти.

Тогда

Краснодар – город небольшой. Не сравнить с Москвой или Питером. Но даже здесь можно затеряться, стать частью серой массы. Особенно, когда ты из маленькой станицы, названия которой никто из однокурсников не знает.

Когда я только приехала поступать, то предвкушала новую жизнь. Знаете, что-то вроде “теперь все изменится”. Но ничего не произошло. Разве что знакомства новые. Преподаватели, однокурсницы, пара человек, с которыми просто вынуждена общаться.

Тоска зеленая.

Как бы банально это не звучало, но началось все с того, что бизнес отца пошел в гору. Стоило только на его счету появиться суммам с шестью нулями, как он укатил в большие города, зарабатывать еще больше.

Я же осталась с бабушкой и дедушкой.

Нет, отец предлагал мне поехать с ним, жить как золотая молодежь, да только я не хотела. Деньги – это хорошо. Но всегда полезно. Да и не умела я никогда вести себя как “богатенькая девочка”. Сложно это делать, когда помнишь своего детство в голодных двухтысячных, когда целыми днями ешь кашу, да пьешь пустой чай, потому что на все остальное денег нет.

Папенька долго уговаривать меня не стал. Просто отстегивал определенную сумму “на карманные расходы” каждый месяц и все.

Кто-то сказал бы, что я неблагодарная дочь и прочее, но мне не нужны были деньги. Мне нужен был папа рядом. Потому что после смерти мамы он был самым родным человеком. Был. И уехал. А со мной остались бабушка и дедушка, которые воспитали и вырастили меня. Дали то, чего я ждала от отца – любовь.

Немудрено, что с ним отношения охладели со временем. Я не знала, о чем с ним общаться. Как будто человек, бывший моим родителем, вдруг стал кем-то чужим. Нет, я регулярно списывалась и созванивалась с ним, потому что… ну ведь папа. Папа, который когда-то катал меня на санках по сугробам, да неуклюже лепил из пластилина дракончиков, больше похожих на кляксы с зубами.

В станице, где я выросла, не было нужды в таких деньгах, которые присылал отец. Нет, они хорошо так помогали в час нужды, но… много. Действительно много. Дедушка не хотел менять машину, его “семерка” вполне бодренько ездила. Бабушка отказывалась от новомодной хлебопечки, привыкшая готовить по-старинке, просто в духовке. А я? Новая одежда? Телефон? Компьютер? Зачем?

Попонтоваться?

Ну купила я себе комп для учебы. Да велик, чтобы в школу ездить. Одежды хватало той, которая есть, а на рынке не было модных бутиков, чтобы разоряться.

Бабушка иногда ворчала, что я не девочка, а пацан какой. Вечно в штанах, да майке, по заброшенной ферме возле лесополосы гуляю. Но что если, с мальчишками мне было интереснее, чем с девчатами?

Пацаны с улицы научили меня драться, менять цепь на велике, подтягивать ее, лазить по деревьям и строить шалаш из кустов.

Впрочем, не сказать, чтобы меня можно было назвать хулиганкой. Училась я хорошо, музыкальная школа, художественная, танцы. Классическое образование примерной девочки. Я любила читать, что многие не понимали.

Так жизнь протекала то медленно, то быстро, с очень редкими приключениями. А когда я подросла, то поняла, что окружают меня не друзья, а всего лишь те, кто хочет извлечь из меня выгоду. Одни – списать на контрольной, другие – покушать что-нибудь вкусненькое (если деньги есть, почему бы и вкусненькому не водиться в доме?), третьи – что-нибудь еще. И так всегда. Ни одного настоящего друга не было. Нет, был. Но всего один. Аж обидно стало.

Потом я подумала – ну и фиг с ними! Друзья? Зачем они такие нужны? Ну и что, что я другая? Если я не ношу короткие юбочки и не заигрываю с парнями – это еще не значит, что я лох. Я просто другая. Мне не нужна косметика и красивая одежда. Мне нужны приключения, жизнь! А не накраситься как последняя девка и дефилировать по дороге вокруг станицы, что любили проделывать некоторые мои одноклассницы.

Эта станица… Здесь все на виду, все обо всех знают. Просто болото! Рутина и сплетни затягивали в свою тоску, от них тошнило. И стоило только окончить девятый класс, как я смылась в город. Учиться.

Краснодар был маминым городом. Она здесь родилась и выросла. И много рассказывала мне о зеленых улочках в историческом центре, о новых районах, интересных парках и местах.

Небольшой город. Меньше, чем Москва, или Питер. Гораздо меньше.

А люди те же. Гордые, заносчивые, презрительно смотрящие в твою сторону, стоит им только узнать, что ты из станицы.

«Деревенщина»

Им плевать на твое образование, мысли, характер. Не всем, нет, конечно же, но тем, с кем я познакомилась – плевать. Я не умела краситься и не носила брендовую одежду. Я была чужой. И от этого вновь становилось тоскливо.

Папа купил мне квартиру. Вообще-то я хотела снимать и зарабатывать, но он купил. Я слегка ошалела, но приняла. Хотя все же хотелось побольше самостоятельности. Не знаю, как отец сделал это, но я спокойно жила, будучи шестнадцатилетним подростком. Несовершеннолетняя, да, но никто не прикапывался.

И все же Краснодар был прекрасен. Не убийственная тишина как в станице, но и нет такой загруженности, как в мегаполисе. Вот он – мой темп жизни.

Дальше оставалось только выбрать место учебы. Мда… вот тут я зависла. Я не знала, кем хочу быть. Поэтому подала документы в педагогический колледж. На воспитателя детского сада. Маленькие дети еще не успели испортиться. А еще, за время учебы я могу, наконец, решить, каково же мое призвание. И конечно же, я наивно считала, что будущие педагоги не такие сволочи, как большинство людей.

Как же я ошибалась! Раньше в моем списке худших вещей не было пункта «оказаться в группе, состоящей только из девчонок». Что может быть хуже, чем быть окруженной “намакияженными” (другого слова даже не могу подобрать) девицами, которые только и умеют, что заботиться о своей внешности и сплетничать о других!

В один миг наша группа оказалась разделенной на более мелкие подгруппы, постоянно воевавших друг с другом. И вот… угадайте, кто опять остался в сторонке? Конечно же я! Никто не хотел принимать меня в свои ряды. Это обижало больше всего, ведь среди нас были такие же как и я – не пользующиеся косметикой, простые, читающие, играющие на музыкальных инструментах, рисующие девчонки.

Очень хотелось стать своей. Даже было уже плевать на все, просто хотелось стать своей. Обрести друзей. Хотя бы таких. Потому что когда сидишь на подоконнике в пустой и темной квартире, а за окном льет осенний дождь, очень хочется плакать. Очень…

Экран ноутбука моргнул. Это чего он там? Ноут новенький, сломаться не должен. Но проверить надо. Эх, как же не хотелось вырывать себя из атмосферы «пожалейте меня, я такая бедненькая и несчастненькая». Пришлось.

– Ну и чего ты тут мне моргаешь? – спросила я, глядя на экран.

Было бы смешно, если б не было так грустно. Когда рядом никого нет, можно и побыть немножко сумасшедшей, разговаривая с предметами.

Ноутбук ответил мне еще одним подмигиванием, высветив значок почты.

Угу… Электронное письмо? Отец что ли?

Но письмо было не от папы. Это было какое-то приглашение, кажется… Ну ладно, раз делать нечего, почему бы и не посмотреть?

Сейчас

Аленка – пожалуй, единственный мой друг в школе. Как мы сдружились, понятия не имею. Абсолютные противоположности. Я отличница во всем, кроме физкультуры. Там – увы, четверка. Хотя я бы не сказала, что в плохой физической форме. Но как бы ни старалась не дается мне физ-ра, хоть стреляй!

А Аленка наоборот – троечница. С одной единственной пятеркой – по физкультуре. Вот так и живем: я ее подтягиваю, она – меня. И мы на удивление дружны. Правда, у меня единственный друг – Аленка, а вот она окружена и другими друзьями. С большинством из них я лично не знакома. Хотя, если откровенно, я совсем ни с кем из них не знакома.

Как ни странно, подруга уже собралась. Чудеса!

– Привет! – подъезжаю я к калитке. – Ты сегодня просто рекордно быстро.

– Да нет, – отмахивается она. – Гости были. Я просто не успела переодеться в домашнее.

– Ну-ну, – смеюсь.

Ага. Гости. Это она просто до утра с парнем гуляла. Он у нее любитель ночных прогулок. И именно что прогулок, ничего неприличного – чистая романтика. И как только ей удается выглядеть такой свежей, словно спала всю ночь? Ведь сейчас еще и восьми нет! А что идем так рано? Днем же жарко очень будет. А вечером душно. Вот и остается для прогулок только утро. Ночью-то она занята.

– Как хорошо, когда лето! – мечтательно вздыхает Аленка. – Не нужно делать уроки, отчитываться за домашку. Вставать каждый день рано, чтобы в школу идти.

– Ага, это сказала та, которая вообще спать не ложилась, а гулять пошла утром, – смеюсь я. – Но это же закон подлости: когда в школу, так встать невозможно, а как гулять – о-па! И бодренькие, и свеженькие, и на все способные ранним утром!

– Это да. – улыбается она и поправляет темную косу. – Кстати, а когда у тебя волосы так отросли?

– Не знаю. Просто выросли.

Ну да. Просто и незаметно, даже сама удивляюсь. Я приезжаю к бабушке на каникулы, а потом вдруг осознаю, что с хвостиком ходить не очень удобно, когда волосенки до попы. Пришлось тоже косичку заплетать. Впервые в жизни я любуюсь своими волосами. Длинные, блестящие, немного жидкие, но это ничего. Зато как они здорово выглядят на солнце! Словно медные. Это у нас семейное. Бабушка русая, мама была русая. Только папа каштановый. Но это ничего. От него мне достались серо-зеленые глаза.

Папа. Сколько он будет бизнесом заниматься? Приехал бы домой. Я так хочу с отцом и дедушкой на рыбалку! Что может быть лучше, когда вся семья в сборе и отдыхает? И только бабушка с мамой не любили рыбалку. Точнее они не любили комаров возле речки. А вот шашлыки любили. На глаза наворачиваются непрошеные слезы. Мамочка…

– …помнишь, мы тогда еще… – продолжала болтать Аленка, не замечая моего настроения. И не надо. Еще начнет меня утешать, а этого я не люблю. О чем она тут говорит?

– …Ох уж эти мальчишки! – фыркает подружка. – Они меня уже достали! Вот бы без них были, вообще было бы здорово. Одни девчонки, как думаешь?

– С одними девчонками повеситься можно, поверь тому, кто в такой группе учится! – отвечаю на автомате, даже не сообразив, что я сказала.

А Аленка услышала.

– О чем ты? – она смотрит на меня непонимающе.

И снова тело, как и раньше пронзает острая боль. Словно молнию через тебя пустили, на миг затронув все внутри. Особенно досталось голове. И опять, мгновение спустя все прекратилось, оставив лишь осознание.

Аленка – моя одноклассница. ОД-НО-КЛАС-СНИ-ЦА.

Но я уже учусь в колледже. В педагогическом. В Краснодаре. Я поступила на первый курс в этом году. И у меня группа из одних девчонок. Но… как это?

Я смотрю на подругу.

– Алена, – голос непроизвольно срывается на шепот. – Мы ведь закончили школу… Ты поступила в Сочи, на нотариуса. А я – на педагога, в Краснодаре.

– О чем ты говоришь? – хмурится она. – С тобой все в порядке?

Девушка протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я резко отшатываюсь. Интуитивно. Она ничего не говорит, только смотрит удивленно. Однако среди ее эмоций мне отчетливо видится то, чего я не замечала раньше. Ехидная усмешка в уголках губ. Злая. И в ее карих глазах я больше не вижу своей подруги. Это кто-то другой. И становится очень, очень страшно. Настолько, что паника затапливается разум. А этот кто-то продолжает смотреть, едва уловимой тенью проглядывая из привычного мне образа. Кто-то незнакомый. Кто-то злой…

Я знаю.

И я бегу. Просто потому что мне страшно. Такой знакомый мир вокруг меня становится неправильным, чужим! Знакомые дороги, тропинки, вросшие в душу. Но сейчас, будто пелена спала. Есть другие пути. Есть другие улицы. И я больше не знаю, куда повернуть, куда бежать.

В отчаянии хватаюсь за кулон. Как он на мне оказался? Я совершенно не помню, как одевала его! Но зеленый металл ласково греет руку. Оглядываюсь, и словно в каком-то трансе, понимаю, что моя станица превратилась в нечто совершенно другое. Чуждое мне.

Металлическая буковка нагревается все сильней. Но я не обращаю на это внимание. Наверное, потом будет ожог. Куда бежать?

Что? Мне показалось? Или нет?

Не показалось. Кулон чуть слышно шевелится. Он словно тянет меня… показывает дорогу! Я доверяюсь интуиции и странному предмету и бегу по одной из незнакомых улиц. Вперед. Туда, куда меня ведет зеленая буковка «J».

Голова болит все сильнее. Да и понятно, мой родной мир превратился в нечто странное. Может все-таки глюки? И я сейчас в психушке? Или я сбежала из нее? Я сумасшедшая? Очень похоже на то. Потому что привычная концепция окружающего мира рушится, а я продолжаю размышлять об этом, одновременно убегая от непонятно кого непонятно куда.

«Лиз»

Снова показалось? Ну нет. С этим сумасшедшим миром, я теперь точно уверена, что меня кто-то зовет. Я точно знаю, что зовут именно меня. Но не могу понять, почему «Лиз»? Елизавета. Лиза. Отраднинская. Но никак не Лиз. А еще страннее то, что я отзываюсь на это имя. Необычное, сокращенное, но мое. И больше ничье. Это я тоже знаю. Абсолютно.

Так что же все-таки происходит?

Неожиданно ноги вязнут в песке, а я вдруг понимаю, где нахожусь. Это дорога проходит позади станицы, мимо кладбища и полей. Она выворачивает на крайнюю улицу, где я и живу. Кулончик мгновенно остывает, а я уже четко знаю, куда идти. Домой.

Почему так много песка? Будто бы улицы засыпало им. И уже нет ни проселочной дорожки, нет деревьев и прочей зелени – есть только песок. Желтый. Горячий. Как и знойное солнце над головой.

И тишина.

Ни криков детей, ни звуков домашних животных, даже воробьев не слышно. Только тишина и тихо шелестит золото под ногами.

Чем ближе подхожу к дому, тем больше осознаю абсурдность происходящего. Но понимаю, что определенно это все действительно происходит. А вот и наш дом. Я прохожу мимо соседей и впервые вижу на этой улице людей. Два парня, кажется сыновья соседа, возятся с машиной. Как ни в чем не бывало.

Следующий дом – мой. Входная дверь раскрыта настежь. На порог насыпался песок, а занавеска едва колышется от сквозняка.

Я разуваюсь и медленно, словно ожидая подвоха, захожу внутрь. Дом пуст. Я знаю это, хоть и не обходила все комнаты целиком. Я просто знаю. И сердце тоскливо сжимается. Бабушка, дедушка, где вы?

Но их словно и не было. Только вещи. Словно они только что вышли. И тем не менее, воздух пропитан одиночеством. Такое ощущение появляется, когда видишь заброшенные дома после войны. В них еще остались вещи владельцев, но ушла жизнь. И здесь так же.

Брожу по дому от нечего делать. Не потому, что не хочу действовать, а потому, что не знаю как. Кулон больше признаков жизни не подает. Голоса не чудятся. И интуиция ничего не подсказывает. Только очень противно болит голова. Ноет и ноет. Вот что ей, спрашивается, надо?

То, что я попалась, понимаю с запозданием. Когда босая нога проваливается сквозь песок. Не успеваю среагировать как вслед за ней тонет и вторая. Зыбучие пески на деревянном полу? Хотя чему уж тут удивляться? Пытаюсь схватиться за комод, но руки соскальзывают. И ведь страшно же! Как бы я не уверяла себя, что выживу, паника накрывала с головой. Но чем больше я пыталась вырваться, тем глубже увязала.

Не прошло и десяти секунд как в песок погрузилось почти все тело. И перед тем, как зажмурить глаза, я подумала, насколько смешно смотрятся мои торчащие наружу и чуть дергающиеся руки?

Глава 2

Сейчас

Воздух! Воздух! Воздух!

Делаю судорожный вдох и только тогда открываю глаза. Фух… я дышу, а значит, не мертва. Согласна, логика ни к черту. Но мне простительно, я только что была на грани удушья.

Простите, а куда делся песок? Не, я не спорю, парк красивый, но что-то как то очень странно. Люди ходят, будто ничего не случилось. На мне ни песчинки. И я уже не босая – на ногах кроссовки. Так что же произошло? Или я все еще схожу с ума? Как то уж очень медленно я это делаю. Медленно, но однозначно качественно. Ладненько, пожалуй, в первую очередь присядем на лавочку…

Здесь правда здорово. Вокруг шумят деревья, светит солнышко… Тихий и мирный парк для отдыха. Дорожки вымощены плиткой в незатейливом цветочном узоре. На клумбах ярко горят цветы. А я сижу и не знаю что мне теперь делать. И отчего-то это чувство такое болезненно-знакомое.

Неожиданно в глазах все мутнеет и остается только беловатая полупрозрачная пелена. И вдруг вспыхивают картинки. Без логики и смысла. Разноцветные, динамичные. По телу прокатывается холодная дрожь, меня отрезвляет.

Когда я открываю глаза, передо мной серая плитка парковой дорожки. А картинки в голове отходят на задний план, становятся неважными и смутными, словно обрывки сна. И вопрос как я здесь оказалась, тоже оказывается неважным. Как будто-то бы просто вышла погулять. Разве не это я собиралась сделать с утра?

И хоть я понимаю, что вроде все в порядке, от шеи вниз по спине ползет холодок. Машинально касаюсь воротника и нащупываю цепочку. И зависаю. Кулон больно жжет кожу. А я не могу двигаться, отчетливо понимая, что мне не страшно. Я просто жду. Жду, пока все кончится и терплю.

Жжение проходит, принося облегчение. А я вновь слышу голос:

– «Лиз»

И вдруг решаюсь ответить.

– Кто ты?

– «Как интересно, ты все же ответила. Я голос. Просто голос в твоей голове. Хотя, если быть честным, то не в голове, а в твоем украшении».

– Каком украшении? – не поняла я. А потом сообразила – кулон. И тут же мелькнуло – насколько странно я выгляжу, разговаривая сама с собой? А разница-то? Все равно мир перевернулся. И кажется скоро перевернется еще раз. В буквальном смысле. Потому что меня шатало. Странно, я ведь не чувствую себя плохо.