Соседа (не) предлагать

Странное чувство. Острое, жгучее и обидное. Он будто всё знает. Словно чувствует меня, понимает, что со мной происходит. Как будто бы точно знает, как на меня действует.

– Я должна открыть дверь. – трясу головой, сбрасывая с себя наваждение. Голос звучит слабо. С придыханием.

Боже, вот это я на самом деле помешалась!

Бросаюсь в коридор, как от пожара.

Пальцы подрагивают, пока я справляюсь с замком и приглаживаю волосы.

Щелчок. Прохлада подъезда касается лица вместе с приторно-сладким голоском Король.

– Оля! – не помня себя от обиды и…кажется, ревности, я выкрикиваю её имя, будто ревнивая жена, застукавшая мужа в объятиях другой.

Объятий там хоть и не было, но я всё равно ощутила острый укол ревности. Моя лучшая, единственная подруга мило щебечет с моим врагом прямо перед моей дверью. Прямо перед моим носом!

– Опять ты орёшь… – закатывает глаза сосед.

– Ты, я смотрю, выспался?! Нет? Так иди досыпай! – злобно припечатываю, выйдя из квартиры. – Сегодня пятница! Силы же нужны, чтоб своих пассий развлекать и соседям не давать спать!

Хватаю ручку Олиного чемодана, задевая руку Молотова.

Что за чёрт?!

– Ай! – отдёргиваю руку, в которую, казалось бы, только что пришёлся разряд тока.

– Впервые вижу человека, которого интересует чужая сексуальная жизнь, больше чем собственная. – хмыкает хамло.

– Да нет мне никакого дела до твоей жизни! Как не быть в курсе неё, если ты делаешь всё возможное, чтоб об этом знал весь дом, а?

– Не льсти мне. Так уж и весь дом? – ухмыляется Молотов.

Как же он меня бесит!

– Так всё, идём.

В конце концов, вырываю у Молотова Олин чемодан и, подхватив подругу под локоть, хлопаю перед носом соседа дверью.

Я ей ещё устрою. Совсем уже рехнулась?! С моим врагом она смеётся… Улыбается ещё…

– Привет. И пока. – невозмутимо машет новоприбывшей мой гость. – Мне пора уже, Ян.

Олька впивается в меня раздражённым взглядом и молча, демонстративно гордо и обиженно отворачивается.

Ну да ладно, разберёмся.

– Спасибо большое, Влад. – пытаюсь сгладить немую грубость подруги, скрывшейся в зале и не проронившей ни слова. – Не очень удобно получилось.

Провожаю полубога за дверь, убедившись, что шлем уходит из моей квартиры вместе с ним.

– И всё? – застыв перед распахнутыми дверями, озорно интересуется он.

Карие глаза останавливаются на моих приоткрытых от возмущения губах.

Ой, папенька родненький.

– На сегодня… всё. – поспешно выпаливаю я, быстро захлопнув дверь.

Да что же со мной такое?! Ну точно голову нужно проверить! Это явно отклонение. Причём в какую сторону ни поверни. Малознакомый мужчина и мои нестабильные эмоции – не есть нормально. Но и ненормально – бегать от того, чего очень-очень хочется.

Ну не дура? Уже хоть куда двигаться нужно. Так и правда годами буду взглядами обмениваться.

Рвано выдыхаю и снова открываю дверь.

Удивление от присутствия Влада захлёстывает на долю секунды. Полубог сметает его, довольно грубо прижав меня к дверному косяку и опалив горячим дыханием мои губы.

Ножки подкашиваются. Сердце не стучит – трепещет. Едва бьётся. А внутри всё дрожит и плавится. Секунда, крышесносный поцелуй заставляет меня вспомнить, что значит быть желанной.

Глава 8

Взгляд, полный удивления и непонимания, впивается в закрытую дверь. Олька смотрит на неё так, будто это нечто диковинное и настолько необычное, что самое время моргнуть и пожать плечами.

Отчитывать будет? Видела, как я целовалась с Владом?

Папенька родненький, что же это за поцелуй был… Пол под ногами плавился, вместе с моим слетевших с тормозов тельцем.

– Ты чего, Оль? – нехотя, пришлось вынырнуть из сладких воспоминаний и отойти от дверей. – Смотришь так… Гипнотизируешь, что ли… дверь?

Самое время сосредоточиться на подруге, но у меня получается не то чтобы хорошо. Мысли то и дело возвращаются к крышесносному поцелую и обжигающих жаром пальцам на моём подбородке.

Я ошиблась, он не полубог – он бог!

– В общем, – задумчиво тянет Оля, – Ты развелась с Егором. Не избегала отношений, а просто никто нормальный не попадался, да? – не совсем понимаю, к чему она ведёт, но киваю. – Сейчас тебе нужно быстренько забеременеть и ты хватаешь первого попавшегося… – продолжает она. – В клуб пошла. Знакомство это. Бармен…

Олька наконец-то переводит на меня взгляд и ошеломлённо выдыхает:

– Яна, ты дура? У тебя за стеной мужик-мечта живёт!

Где мечта? Кто мечта? Молотов?

– Э-э-э-э… Оля, ты сама-то в себе? Это Молотов, мечта? Каждую пятницу новая солистка в его кровати. А дрель? Боже, да он же вечерами только с ней и проводит время. Уже можно было бы во всём доме капитальный ремонт сделать, сколько он сверлит и сверлит, сверлит и сверлит, сверлит и сверлит, – чувствую, как гнев затмевает всё послевкусие от поцелуя с Владом. И здесь мне сосед-идиот всё испортил, а! – Ой, не беси меня, Оля. – рвано выдыхаю я и вхожу в зал.

Надо успокоиться. Просто успокоиться. Почему это я так взъелась? Неужели из-за отсутствия личной жизни я стала до такой степени ревновать Олю?

Это же надо было додуматься до такого?! Молотов, говорит, мечта.

– Да у меня чуть челюсть не отпала, когда я его увидела. – округляет по-кошачьи подведённые глаза моя собеседница. – Хорош, как бог. Воспитан. Припарковаться мне помог. Чемодан донёс. Вежливый. Сразу видно, мужчина со стержнем. Не то что твой этот ловелас из бара.

Откидываюсь на диванные подушки и всерьёз раздумываю, а не запустить ли одной из них в Олю. По-детски? Да лучше уж так, чем слушать, какой у меня замечательный сосед.

Не замечательный он! Не замечательный!

– Ты, Оль, гуру. – усмехаюсь я. – Прям великий психолог и читатель человеческих душ. – усмешка ощущается звериным оскалом на моём лице. – Вот что я не готова обсуждать, так это стержень Молотова. И уж тем более не хочу знать, когда ты его там рассмотреть успела. К твоему сведению, мой сосед-идиот – сменщик моего, как ты выражаешься ловеласа. В том самом баре.

Ольга округляет глаза и делает несколько шагов в мою сторону.

– Да быть того не может!

Пф. Я, конечно, сама удивлена была, но не до такой же степени.

– А ты думала, он кто? Миллионер?

– Ну почему сразу миллионер? – теряется она. – Бизнесмен какой-нибудь. Он не производит впечатление нищеброда.

Если честно, я и сама думала о чём-то похожем. Только на деле оказалось, что Молотов просто обычный, среднестатистический человек.

– Чего он там не производит? Хамло редкостное. – парирую я. – Самомнения и гонора просто ого-го, а для этого не обязательно бабки заколачивать и впахивать до седьмого пота. Достаточно иметь хорошо подвешенный язык и зыркать своими глазищами на всех, будто ты хозяин мира.

– Ну, я бы всё равно, при твоих обстоятельствах, взяла то, что ближе лежит – соседа. Хорош чертяка.

Так, всё, меня начинает этот разговор не на шутку злить.

– Тебе надо, ты и бери. – вскидываюсь. – Что ты вообще здесь делаешь?

Не иначе как Боря сдал меня со всеми потрохами. Правда, это объяснило бы только Олин визит, а не объёмный чемодан, что остался стоять в моём узком коридоре.

– У меня тараканов травят. – поджав губы, выдаёт та, что совсем не научилась врать за свои тридцать лет.

– И? Гостиница?

– Зачем мне гостиница? Борис сказал, ты в отпуск пошла. Не пустишь на пару дней свою единственную подругу к себе пожить?

Ой что-то здесь не чисто. Ой, не верю я в эти мотивы.

– А может, это не те тараканы, которых у тебя травят? – улыбаюсь я, наконец-то расслабившись и успокоившись.

– Не поняла? – выгибает бровь брюнетка.

– Ну, другие тараканы. В твоей голове. Которые решили, что ты должна за мной присмотреть или даже меня проконтролировать.

Олька язвительно улыбается.

– Кстати, об этом. Что этот ловелас делал у тебя дома? Совсем рехнулась, Ян? Он мог тебя ограбить или изнасиловать. Ты же его совсем не знаешь…

Началось…

– А почему сразу или? Нельзя, что ли, и ограбить, и изнасиловать? Почему сразу не убил? Что-то твоя фантазия прям сдаёт, Оль. Ты бы сообщения читала. Может, вопросов таких было бы меньше.

– Издеваешься? Вот о чём я забыла, так это о зарядном устройстве. Мне можно. Я блудную подругу ждала с гулянок и вырубилась всего на пару часов утром. Не нуди. Что было-то?

– Идиот-сосед отрубил у меня в квартире свет. Наковырял что-то в щитке. Влад позвонил. Приехал и вернул мне электричество. Я писала тебе, чтоб узнать, кому звонить и куда бежать. Ну и вообще… Испугалась немного. Это же Молотов, господи, из квартиры было страшно выходить. Да и что я бы там, в щитке, увидела?

Тихонько хохотнув, подруга выдаёт очередную чушь:

– Эвоно как между вами искрит. Какие страсти. Ух.

– Ты, Оль… вообще того. Пойдём, я тебе лучше приготовлю гостевую спальню, а то мы сейчас до ругани договоримся.

Поднимаюсь на ноги и прохожу мимо улыбающейся подруги. Звук вибрирующего телефона на мраморной стойке привлекает внимание и заставляет изменить направление движения.

Вхожу в кухню, беру телефон в руки и улыбка появляется на губах.

«Папенька»

– Да, папочка. – улыбаясь, принимаю звонок самого дорогого мужчины в моей жизни.

– Янись, одевай Егора, я в пути. – командирским голосом вещает отец.

Чего? Одевай Егора? Это как? В каком пути?

– Я не совсем понимаю… – лепечу, плотнее прижав телефон к уху.

– Чего не понимаешь? Мы, считай, с вашей свадьбы и не виделись. Я там навёл справки, Егор в отпуске, тебя уж как-нибудь тоже в отпуск отправим. Съездим вместе в Крым, а? Я такой домик присмотрел вам в подарок… – всегда строгий голос папы становится мечтательным, – Внуки будут в восторге.

Какие внуки?!

– Но у тебя нет внуков… – ошарашенно выдыхаю я. Следующая догадка приходит молниеносно: – Папа, ты где?

– Так я же не только отдыхать зову! Поедем, посмотрим и купим. Не в гроб же сбережения брать?

– Папа, ты где? – в шаге от истерики выкрикиваю я.

– Где, где, – хохочет он, – В Москве. Водитель говорит, через час точно будем на месте.

Всё, мне конец. Папа меня убьёт. Мало того что развелась с Егором, которого он же для меня выбрал, так ещё и ничего ему не говорила такое количество времени. Если его раньше не хватит удар, он точно меня убьёт!

Глава 9

– Так, всё, я в гостиницу. – вот же зараза, а ещё подруга называется.

Не знаю, что сказать. Глупо моргаю. Много моргаю, часто и нелепо.

– Мой тебе совет, – морщится Оля, – Признайся уже отцу. А то, я тебя знаю, сейчас ещё в магазин побежишь, чтоб улики мужского присутствия в этой квартире разбросать.

Как-то мне такого бреда в голову и не пришло.

…а идея-то ничего, не такой уж и бред вроде бы.

– Ясь, перестань. Что ты как маленькая? Выдыхай.

Отмираю.

Хватаю Олькин чемодан и активно качаю головой.

– Не пущу! При свидетелях папа меня не укокошит.

Король ошарашенно косится на мои побелевшие костяшки пальцев и рвано выдыхает:

– Ясь, ты вообще уже…?

– Тихо! – прикрикиваю я.

Тишина в квартире бьёт по ушам.

– Ян, ты…

– Да помолчи, пожалуйста! – выпускаю ручку многострадального чемодана и вздрагиваю. – Кеша не дышит.

– О господи… – всё, что успеваю услышать, бросаясь в зал на поиски своего пылесоса.

– Кеша, ну, потарахти ещё разочек. – бормочу, заглядывая во все углы.

Позади раздаётся стук каблуков.

– Отнеси ты его уже в ремонт. – стонет Оля, откинув занавеску в сторону и присоединившись к моим поискам.

– Ага, сейчас! Скажут, новый купить проще, а я не хочу новый! Мне Кеша нравится… – опускаюсь на колени, заглядывая под стеллаж.

– Ясь, тебе точно пора голову проверить. Поначалу ещё было забавно, но сейчас, мне кажется, твоя вавка в голове выросла и дала осложнения…

Пф. Пусть не надеется. Я обследовалась по полной. Уж какая есть. Всё в пределах нормы. Ну, кроме труб…

– Кеша – символ моего брака. Между прочим, этот пылесос мне Егор подарил в первую неделю моего замужества.

– Ага, отчаялся ждать, когда ты за уборку возьмёшься…

– Я не поняла, ты против кого, вообще, дружишь? – возмущённо восклицаю я, подползая к тумбочке под плазмой. – Я была хорошей женой.

– Да-да. Отличной. На какой ты там день на работу сбежала? На третий? Люди свадьбы неделями празднуют, а ты…

– Оля!

– Да молчу я! Вон твой Кеша. Под балконом… – слежу за наманикюренным, оттопыренным указательным пальчиком и расплываюсь в благодарной улыбке.

Подумаешь, голосовое управление сломалось… на зарядку сам не едет больше, разговаривать почти перестал, моет плохо, тарахтит, как бронхи курильщика со стажем в стетоскопе, глохнет. Ну и что? Что его теперь, в утиль? Да сейчас же. Он же почти как человек. Люди тоже не идеальные. И что? И ничего. А мне полезно уборкой заниматься. Считай, плюс одно занятие фитнесом.

– Не слушай её, мой хороший. Сейчас мы тебя реанимируем и всё будет хорошо. – ворчливо бурчу я, возвращая к жизни своего "домашнего питомца".

– Боже, Яна, ты бы уже себе собаку завела.

– А вот и заведу! Это я раньше не могла, а теперь могу. Я теперь всё могу. Только сначала ребёнка заведу, а потом уже собаку. Не сразу. Когда малыш немного подрастёт. Большую. Понятно? – оборачиваюсь к подруге, невозмутимо подмигнув.

– Я промолчу. А вообще, я пойду, Ян.

Ну что за скептицизм? Почему в меня никто не верит? Я ведь ни в чём ни разу в жизни не облажалась, чтоб так относиться к моим планам на будущее.

Папа был против специальности врача-косметолога. В его убеждениях я непременно бы стала мастером шугаринга или кем-то из разряда «ноготочки на дому». Педиатр из меня вышел бы так себе. Я же себя знаю. А так и медицинский пригодился. Да, пришлось дольше учиться и сидеть на его шее, но ведь я же не совсем сидела. Подрабатывала, училась, а не делала вид, и вообще…

Егор мой, – точнее, уже не мой, – тоже ворчал, когда я навострила лыжи на Борину клинику. Тоже не верил в меня. Я могла бы и дальше просиживать штаны в насиженном месте, со средней по городу зарплатой и допотопным оборудованием, но повелась на речи Вяземского. И не прогадала, между прочим. У меня есть всё! Буквально всё, чего может хотеть любой специалист с амбициями. Полгода, правда, не без помощи Ольки, и мы выбились в лидеры. Да, пришлось работать в поте лица, но…

Вот, блин, а может, Оля в чём-то права?

– Оль, а ты… – плетусь за ней в коридор, – Ты никогда не говорила, что думаешь о моём разводе. Мне сегодня показалось, что ты несколько… несколько камней в мой огород бросила.

Король медленно оборачивается, остановившись у самых дверей.

– Не бери в голову. Как личность, я тебя понимаю. Как женщина – нет. В конце концов, у вас бы всё равно ничего не получилось с Егором, даже не поставь ты карьеру выше семейной жизни. – кисло улыбнувшись, Оля пожимает плечами. – Не искрило между вами, а без искры… Тяжело, в общем, без неё.

Не брать в голову? А это как?

– Ты хочешь сказать, что мне рога наставили, потому что я много работала? – в груди неприятно тяжелеет. – Ты нормальная вообще?

Нет, от какой-то домоседки я бы подобное завуалированное оскорбление ещё снесла, но от Оли… Это уже вообще!

– Я не это сказала! – повышает голос какая-то двуличная, получается, подруга.

– А что ты сказала? Это ли не посыл, к тому, что я сама во всём виновата? Мне кажется, это именно он! И вообще, знаешь, у женщин бывают декреты и всякие другие жизненные обстоятельства, когда её мужчине приходится пахать за двоих и почему-то они все поголовно с рогами не ходят! Что? Шуточки будут, сексистские? Это ведь другое, да? Знаешь, Оля, я от тебя подобного не ожидала! – нервно выдыхаю и отодвигаю её в сторону. Отпираю дверь. – Не смею больше задерживать!

– Снять в клубе бармена, чтоб от него залететь и по залёту выйти замуж – вот чего я не ожидала от тебя. – без тени улыбки на лице выговаривает Король, отбросив волосы за спину и перехватив ручку своего чемодана. – Разрыв шаблона, знаешь какой? В браке тебе ничего не нужно было, а сейчас понеслась, приспичило. Голову проверь!

Оттолкнув меня, Оля покидает мою квартиру. Я хочу ей что-то крикнуть вслед, но вовремя прикусываю язык.

Я же не чокнутая, чтоб орать на весь подъезд. Да и… может, зря я так взъелась? Сама на нервах и ищу, на кого бы выплеснуть хоть часть своего негатива.

Надо остыть. Надо остыть.

Делаю несколько глубоких вдохов и закрываю дверь.

– Как минимум, я не могу быть виновата одна. – глубокомысленно тяну я, прислушиваясь к тишине пустой квартиры.

Здесь всегда было так пусто и тихо?

– Вот же Оля! – рычу, тряся головой.

Вот не могут на меня проблемы и неприятности как-то дозированно сыпаться, а не все сразу?

Тянусь к телефону, чтоб заказать еды из ресторана и кое-каких продуктов из магазина, но в последний момент смахиваю окно, углубляясь в список контактов.

Попытка не пытка?

Закусываю губу и слушаю громкие гудки. Внизу живота что-то болезненно сжимается. Стыдно, как никогда.

– Вот кого я сегодня не ожидал услышать, так это тебя. Ну, привет, Лялька. – звучит бодрое, вместо «алло». – Как ты?

Боже, я и правда собираюсь это сделать?

– Я не сказала папе, что мы развелись. – тут же выпаливаю я, не давая себе возможности передумать и дать заднюю. – Он через час будет у меня. Уже… – во рту пересыхает от волнения. – Уже меньше чем через час. Поможешь?

Из динамика не доносится ни единого звука.

– Егор?

– Я в шоке, Лялька. С чего ты взяла, что я на подобное пойду? Нет. Это без меня. Почему ты вообще ему до сих пор ничего не сказала?

– А ты почему не сказал?! – выкрикиваю я. – Я тебя так часто о чём-то просила? Первый раз прошу – помоги мне, пожалуйста!

Глава 10

И хорошо, что мы развелись! Хмырь он. Даже как для бывшего мужа – хмырь!

Ничего, и без Егора справилась.

Стол накрыт, тапочки готовы, коньячок ждёт, пол намыт, я переодета.

Я ведь утрирую, правда? Папа меня не убьёт?

В тишине стук в дверь звучит как автоматная очередь.

Я вжимаю голову в плечи и замираю на несколько секунд, не дыша и не шевелясь.

С головой у меня, может, и всё в порядке, а вот нервы нужно подлечить. Видела ведь в окно, как папа из такси выходил, а испугалась всё равно.

– Пожелай мне удачи, Кеша. – кинув печальный взгляд на робот-пылесос на зарядке, я двигаюсь в сторону коридора.

Нервное напряжение не отпускает ни на миг. Пальцы дрожат. Я едва справляюсь с замком и дверной ручкой. Улыбка психопата прилипает к моему лицу и застывает маской.

– Ой, нет, Муха уже на пенсию пошла. Хорошая была служебная собака… – вещает кому-то за моей приоткрытой дверью папа. – Донь, ну что ты так долго? Спасибо Артёму с Мухтаром, развлёк. – отцовские, голубые глаза смещаются в мою сторону. – Бледная вся… Тебе нехорошо?

Нехорошо? Было нехорошо, а сейчас, ты смотри, как меня опять Молотов взбодрил!

Губы злобно поджимаются. Глаза щурятся, а кровь приливает к лицу.

– Мне нормально, пап. Входи. Или ты к моему соседу приехал?

Сергей Леонидович – человек старой закалки и весьма строго нрава, меняется в лице и корчит виноватую рожицу, забавно поигрывая седыми бровями.

– Яниночка моя, ты чего?

Первой в моей квартире оказывается дорожная сумка, затем чемодан, затем уже отец. А вот за ним показывается нос здорового хаски.

– Прости, хороший, тебя в гости с хозяином не приглашали. Сам приходи, если что. Без него.

Спешно захлопываю дверь, так и не увидев своего идиота-соседа.

– Какие здесь у вас соседи интересные. Егор, поди, ревнует тебя к одинокому соседу? Хотя, чего ему ревновать? Ты у меня правильно воспитанная девочка. Да и дома, должно быть, реже Егора бываешь…

Неужели меня нельзя просто обнять? Просто обнять! Хотя бы раз обнять первым!

– Пап… – запинаясь, я впервые за несколько последних лет чувствую, как детские обиды вытесняют жизненный опыт и позицию взрослого человека, – Папа, Егор меня не ревнует. – кое-как беру себя в руки. Неожиданно для себя, я нахожу в себе силы не обнимать папу первой. Раньше меня не хватало и на минуту. – Мы развелись.

Всё. Всё! Сказала…

Самое время делать ветер в сторону кухни и открывать коньяк. Уже и не знаю, для кого он сейчас нужнее.

– Что… что ты сказала? – невнятный вопрос служит сигналом к бегству.

Вхожу в кухню и падаю на стул как подкошенная.

Проклятый Молотов! Выбесил меня, зараза! Что он вообще трётся постоянно где-то рядом? Аж раздражает до зубного скрежета. Хотела же по-человечески поговорить с папой, предварительно влив в него пару стопочек коньяка и сытно вкусно накормив.

Отмираю и тянусь к бутылке с янтарной жидкостью:

– Год назад, папа.

Акцизная марка никак не поддаётся. Тремор внутри выливается в мелкую и противную дрожь. В квартире будто включили кондиционер сразу на температуру Заполярья.

– Оставь.

Слышу громкие шаги. Мои тапочки были проигнорированы. Отец замирает посреди кухни в ботинках на толстой подошве, глядя на меня с укором.

Я едва нахожу в себе силы встретиться с ним взглядом. Пальцы замирают, а в горле пересыхает.

– Я хотела сказать, но ты уехал в зону боевых действий … – царапая зубами нижнюю губу, я рвано выдыхаю самое первое, пришедшее на ум оправдание. – Не хотела тебя волновать, а потом… Потом ты вернулся, занялся дачей, своими делами, я своими и… к слову не пришлось. – кровь приливает к щекам и почему-то ушам. Чувствую себя варёным раком.

– Ты никогда врать не умела. – хмурится отец, осуждающе качая головой. – Подумай ещё, а я пока руки помою с дороги.

Кажется, моя смерть отменяется. Или всё-таки переносится?

Хороша дочь. Тридцать лет с хвостиком, а я дёргаюсь и волнуюсь, как школьница, прогулявшая уроки. Слов из себя выдавить не могу – лепет и бормотания какие-то.

– Мне ему морду бить надо или нет? – резкий вопрос заставляет вздрогнуть.

Я поворачиваю голову и… улыбаюсь. Отлегает.

Это же мой папочка. Вот такой вот уже старенький, постаревший, поседевший, приобретший новые морщины и совершенно ужасную лысину. Крепкий и сильный. Совсем не старик, в привычном понимании. Пятидесяти шести лет от роду. Мой папа…

Влага собирается в уголках глаз.

– Отставить истерику. – тут же теряется он, смяв полотенце, с которым вышел из ванной в ком. – По существу, пожалуйста, а потом выберем, как будем убивать Тарасова.

Нервный смешок, больше похожий на кашель, вытесняет и истерику, и остатки волнения.

– Не надо его убивать, папочка. Я даже немного рада, что всё именно так получилось. Мы очень разные люди. Очень.

– Конечно, разные. – ворчит отец, проходя к столу. – Ты, вон, с каждым годом хорошеешь, а он? Амбиции и приоритеты у тебя, правда, мужские, что параллельно с мужниными не идут…

– Пап, хватит. – отмахиваюсь от очередных нотаций и тянусь к большому блюду, куда выложила жаркое, привезённое из ресторана совсем недавно. – Кушай лучше. С дороги же. Развелись и развелись. Всё.

«А может, я вообще ошибалась? Никакие это не проблемы и неприятности на меня валятся, а кто-то умнее посылает знаки и направления?» – думаю, искоса поглядывая на ковыряющего крышку от бутылки папу.

Хорошо, что я призналась. Если честно, оставаться замужней женщиной для папы становилось всё тяжелее и тяжелее.

Нормально у меня всё.

Может, моя жизнь вообще только начинается? Я уже и не помню, когда была в отпуске красивой, свободной и при деньгах. Всё некогда и некогда было, а жизнь, оказывается, проходила мимо. А когда я хоть раз с парнем знакомилась в ночном клубе или баре? Да никогда. Боже, мне и мужа-то отец нашёл. Соседа сегодня почти проучила, чего со мной за два года тоже не случалось. Хоть и проиграла в этой битве с Молотовым, но чувство всё равно приятное… Такое интересное. Новое.

– Так, а что этот Артём?

– М?

Выныриваю из размышлений и встречаюсь с задумчивым взглядом.

– Сосед твой как? Он свободен?

Пф. Вот и что на это ответить? Свободен с переменным успехом? Женится по пятницам, цепляя субботу, а в начале рабочей недели разводится?

– Наверное, свободен. – пожимаю плечами, не желая вываливать сегодня на отца ещё и мои проблемы с соседом. – Постой… – до меня начинает доходить подтекст. – А ты почему сейчас о нём спросил?

– Интересный мужик. Своя жилплощадь имеется. Физическая подготовка, судя по всему, тоже на уровне. Очень культурный, что сейчас редкость. В глазах, правда, печаль какая-то стоит, но…

– Не продолжай. – отчаянно трясу головой, глядя на папу широко распахнутыми глазами.

Он с Олей сговорился, что ли? Нет, я не понимаю, при чём здесь вообще мой сосед-идиот? Что вообще за глупые намёки?

– Или вы уже вместе? – пытливо щурится отец, справившись с откупоркой коньяка и придвинув к себе до блеска натёртую рюмку. – Опять побледнела…