Запретная страсть. Новый уровень

Глаза Полины!

Только успевшая успокоиться кровь вскипает, ударяет в голову. Жаль, только не в ту.

В штанах опять становится слишком тесно и горячо.

Все мои мысли о ней за последние дни сейчас воплощаются в представшей передо мной картине – почти лежащая на столе Полина, а за ней, прижавший пахом к округлым ягодицам мужик.

Не я, а тот, а тот, кому доверял на все сто!

Опять не я! Другой!

Похоже, разъяснительная беседа начнется прямо сейчас, без прелюдий.

– Ты что тут устроил? – вместо холодного тона из горла вырывается глухой рык. – Это офис, а не бордель. Своих шлюх пользуй в другом месте.

– Вадим, ты чего? – Жека еще не понимает всю опасность своего положения. Не знает, что вместо крови в моих жилах клокочет кипящая лава, не осознает, что я не собираюсь ничего слушать.

Два силуэта у стола застилают взгляд. Ни о чем другом я не могу думать. Не сейчас.

Удар кулака отбрасывает Жеку в другой коней кабинета.

Техничный, от бедра, приятель не успевает его заметить, и на челюсти проступает красное пятно, а из рассеченной губы стекает струйка крови.

– Охренел?! – Жека выглядит ошеломленным и все еще не понимающим. – За что?! – он вытирает кровоточащую губу и выглядит, как обиженный ребенок, которого наказали просто так.

– Непонятно? – я продолжаю глухо рычать. Как ни стараюсь, не могу вернуть голосу нормальные интонации. Стоит только покоситься на сжавшуюся и отступающую к стене Полину, готов разнести весь кабинет и вышвырнуть Жеку с семнадцатого этажа.

Наблюдаю за ней краем глаза – она боится. Но кого? Меня? Жеку?

Может, она не хотела всего этого?

Да, ладно! Комон! Жека не насильник, а Полина не невинная ромашка. С отцом, наверное, тоже не хотела кувыркаться. Не хочу ее жалеть.

Она этого не достойна!

Но, наблюдая за Полиной, слежу и за Жекой. Чем ответит на удар?

Мышцы напряжены и напружинены. Я готов к ответному удару, только Жека медлит, потирает теперь уже синеющую челюсть.

– Да, что такого-то?

Он дебил или придуривается? Точно ведь, не понимает.

– Я. Не позволю. Превращать. Офис. В бордель, – чеканю каждое слово и наступаю на приятеля. – Это понятно? Развлекайся в другом месте и, желательно, не с сотрудниками компании, даже временными. Стоять! – рявкаю, заметив, что Полина пытается по стеночке слиться из кабинета. – С тобой мы еще не закончили, – снова поворачиваюсь к Жеке. – А ты имей в виду, что это было последний раз. Еще раз замечу хоть что-то подобное или кто-то пожалуется, вылетишь из компании. Я не намерен терпеть этот бардак. Тем более сейчас, когда слишком многое поставлено на карту, и тебе это известно. Уяснил?

Жека недобро щурится, продолжает тереть челюсть, но все же кивает.

– Теперь ты. Пойдем.

Пока сучка не успела ускользнуть, стискиваю ее руку и, не оглядываясь, тащу за собой из кабинета.

Жека даже не вякает.

Глава 16

Полина

Вадим прет вперед как таран и тащит меня за собой, как овцу на бойню.

Примерно так я себя и чувствую.

Перед нами все расступаются, отшатываются в пути, вжимаются в стены, видимо, не понаслышке знают крутой нрав шефа и что ему в дурном настроении лучше на глаза не попадаться.

С этой стороны я Вадима не знала, и, пожалуй. Не хотела бы знать. Лучше бы он остался в моей памяти легким, романтичным и безумно страстным летним любовником, чем жестким и безжалостным директором.

– Меня ни для кого нет, – не сбавляя шага, бросает он вытаращившей глаза секретарше, распахивает дверь и заталкивает меня в просторный кабинет.

– Но вам уже звонили агенты, монтажная компания. У них вопросы по срокам и объемам…

– Какое из слов: “меня ни для кого нет” вам не понятно? – рявкает Вадим так, что даже у е меня коленки подгибаются, а бедная секретарша, наверное, готова залезть под стол. – Я, что, на китайском говорю?

Смотрю на нее через плечо – нет, не лезет под стол, только немного побледнела и плечи напряглись, да голос стал звучать чуть выше с легкой вибрацией.

– Если перезвонят, на какое врем их сориентировать? – стоически продолжает она, будто это обычный деловой разговор.

– Я позже скажу…

Вадим на миг задумывается, поворачивается в секретарше, и в этот момент я решаю, что нет случая удобнее, чтобы сбежать. Стараясь сделать это незаметно, скольжу по стеночке к двери, пробираюсь мелкими шажочками, почти плыву, но за время нашего расставания, Вадим, видимо, обзавелся “сенсорным зрением”, или всегда им обладал, просто мне не показывал. Неожиданно для меня он поворачивается и рявкает свое коронное “Стоять!”

Как я тут же не шлепаюсь на попу, остается для меня загадкой, зато непробиваемая секретарша все—таки вздрагивает и рассыпает пачку бумаг, которые только что достала из папки.

– Еще один шаг, и вылетишь из компании. Я доходчиво излагаю? – презрительно щурясь, оглядывает меня с головы до ног.

Излагает-то доходчиво, вот только сомневаюсь, что после предстоящего разговора я задержусь здесь хоть на секунду. Вылечу, как пробка из бутылки, разумеется, не без содействия Вадима.

– Если еще будут звонить, то переведи их на Евгения Павловича, – ласково обращается он на этот раз к секретарше. – Не беспокоить, – делает широкий шаг ко мне и двери.

– Что-нибудь надо? Кофе? Чай?

Уже в закрывающуюся дверь доносится ее робкий голос и окончательно теряясь в громком хлопке.

– Теперь нам точно никто не помешает, По-ли-на, – он останавливается передо мной и смотрит в упор, как кролик на удава.

Только один шаг, и окажемся рядом, но между нами словно невидимая стена, которую никак не преодолеть. И эта стена – это мое предательство

Тишина звенит от напряжения, или у меня в ушах звенит. Воздух становится таким густым и вязким, что я с трудом могу дышать, а в висках нарастает стук.

Вадим молчит, только сверлит меня злым, я бы даже сказала яростным взглядом. И молчит.

Хоть слово бы проронил. Зачем ему уединение, если собирается играть в молчанку?

Вопросы скачут в голове словно взбесившиеся кенгуру, а колени дрожат и вот-вот подломятся. Даже ладони вспотели, но я стаю прямо, будто проглотила палку. Ни за что не покажу, как мне страшно!

Глава 17

Вздрагиваю, когда Вадим срывается с места и начинает мерить шагами кабинет. Остановится на миг и снова маячит, как рехнувшийся маятник, и во время каждой остановки испепеляет меня сверкающим взглядом. Только что, дым из ушей не валит.

Я слежу за ним в полном молчании, даже не думая о побеге.

Какой побег? Мне бы на ногах удержаться, а от мельтешения перед глазами начинает не на шутку мутить.

– Я здесь, чтобы считать твои шаги? – не знаю, откуда только храбрости набралась. Голос дрожит и срывается, выдавая мой страх. – У меня еще много дел. Я здесь на стажировке и не хочу в первый же день вызвать недовольство…

На последних словах запинаюсь, понимая, кому я все то говорю.

Вадим как раз идет на второй круг и шагает к огромному окну, но услышав мой лепет останавливается и разворачивается.

– Значит, на стажировке? Здесь? – с каждым шагом он становится все ближе, страшнее, а мне больше всего хочется стать частью стены. – И не хочешь в первый день вызвать недовольство… У кого? – рявкает мне прямо в лицо, опираясь о стену над моей головой и склонившись так близко, что его прерывистого дыхания разлетаются волосы, а я чувствую аромат его парфюма и легкий отголосок мятной зубной пасты. – Чье недовольство ты не хочешь вызвать, По-ли-на? – мое имя он продолжает произносить, четко разделяя на слова, будто вколачивая гвозди в крышку гроба. – Женьки? Переживаешь, что расстроится из—за того, что я тебя увел? Это он тебя сюда притащил? А отец знает, что ты теперь спишь с моим подчиненным? Как ты его охмурила? Поделишься секретом?

Он отступает на шаг, оглядывает меня с ног до головы, и губы кривятся в издевательской усмешке.

– Хотя, чего я спрашиваю, как маленький, “как”. При одном взгляде становится понятно твое предназначение. Больше удивительно то, почему я столько времени был слеп.

Он выплевывает гадкие слова прямо мне в лицо. Больно, унизительно, мерзко.

Сама не понимаю, как вскидываю руку. И очередной поток мерзостей повисает в воздухе, оборванный звонким шлепком.

От удивления мы оба застываем: я с горящей ладонью, а Вадим с проступающим на щеке красным отпечатком моей руки.

Он проводит по коже кончиками пальцев, потом смотрит на них, будто не верит собственным ощущениям, и наконец переводит на меня сверкающий звериной яростью взгляд.

Глава 18

Все остальное я уже не успеваю заметить и осознать.

В сознании отпечатываются какие-то отрывки.

Вот, Вадим вжимается в меня так плотно, что чувствую пряжку его ремня и горячую выпуклость в паху. Его руки зарываются в мои волосы на затылке, стискивают до боли, запрокидывают голову.

Губы приоткрываются сами собой, впуская горячий, настойчивый язык.

Но, прежде чем его лицо заслонило все, а мои глаза сами собой захлопнулись, успеваю заметить, как сильно натягивается пиджак на его руках, как обрисовывает тугие мышцы, а белоснежная манжета сорочки только подчеркивает смуглость загорелой кожи.

И все исчезает…

Вадим целует глубоко, грубо, болезненно. Все сильнее и сильнее тянет за волосы.

Кажется, у меня вот—вот шея переломится, но он и не думает останавливаться.

Жадно впивается в губы, покусывает, посасывает, в то время как язык полностью завладевает моим ртом. Я даже дышать не могу. Сомневаюсь, что у Вадима есть такая возможность, но это ему будто и не нужно. Он еще теснее вжимается в меня. Вдавливается в меня всем телом, чтобы я острее почувствовала его возбуждение.

Я не хочу этого. Правда, не хочу, но против воли, под его нетерпеливыми губами, шелковистость и вкус которых я до сих пор помню, под его сильными руками, я тоже начинаю возбуждаться.

И вот уже не упираюсь в его грудь изо всех сил, не пытаюсь оттолкнуть, наоборот, сама к нему прижимаюсь, трусь бедрами о твердый член, скольжу ладонями по широким плечам, крепкой груди, обхватываю шею.

Я до сих пор помню его запах и сейчас буквально пропитываюсь им.

Содрогаюсь от желания, от каждого его движения…

Вдруг Вадим отшатывается. Отступает на шаг, а я, ничего не понимая, растерянно хлопаю ресницами и смотрю на него.

Его щеки порозовели даже сквозь смуглость загара, губы стали алыми и чувственными, а взгляд, который он не сводит с меня и, казалось, пытается пронзить насквозь, сверкает исступлением и отчаянием. Рваное, неровное дыхание касается моего лица, а я таю в его тепле и горьковатом аромате с легким привкусом мяты

По лицу Вадима пробегает судорога, придавшая ему болезненный вид. Он коротко со свистом выдыхает, потом сквозь зубы втягивает воздух и… рывком сдергивает галстук.

Зачарованным кроликом смотрю на его шею, на едва заметно и весьма эротично выступающий кадык, на то, как часто—часто бьется голубоватая венка.

Мое же сердце сейчас готово выскочить из груди – так сильно и быстро оно колотится о грудную клетку.

Дорогой пиджак на шелковом подкладе летит на пол. От второго рывка распахивается сорочка, и несколько пуговиц, падая, отбивают бодрую дробь.

Взгляд сам собой скользит по гладкой коже груди, по рельефу мышц, замирает на более темной окружности соска, и на нем самом, напряженном, твердом.

В голове мутится. Хочется подойти, скользнуть по нему языком, ощутить упругость и в то же время податливость. Послушность моим прикосновениям. Слышать вырывающиеся из горла глухие стоны…

Глава 19

Все исчезает в мгновение ока – одним рывком Вадим разворачивает меня лицом к стене.

Хриплый стон почти перекрывает звук расстегиваемой молнии, и на меня наваливает тяжелое горячее тело.

Жадные руки шарят по бедрам, задирают юбку и сдвигают полоску стрингов.

Дыхание перехватывает, внутри все сжимается от нетерпеливого ожидания.

Я хочу его. Как же безумно я его хочу.

Наверное, гормоны окончательно свели меня с ума, иначе как еще назвать то, что вот так безропотно стою носом к стене и бедром ощущаю прикосновение горячего возбужденного члена.

Каждое обжигающее прикосновение вызывает волны дрожи. Я невольно подаюсь назад и чувствую, как пальцы касаются увлажнившейся кожи.

Ох!

С губ срывается стон удовольствия. Я снова подаюсь назад, приглашая продолжит, скользнуть дальше, глубже, но не получаю желаемого.

К первому пальцу присоединяется второй. Они горячие, твердые, так хочется ощутить их внутри себя, но они продолжают просто поглаживать, в то время как во мне все пульсирует и дрожит.

Пальцы находят клитор, сдавливают, массируют.

Я почти вцепляюсь ногтями в стену. Вцепилась бы и не почти, но она слишком твердая.

Колени слабеют, подкашиваются.

Я до сих пор остаюсь на ногах только благодаря ласкающей меня руке, но сил терпеть уже больше нет.

Завожу руку назад, чтобы показать, что я хочу, но Вадим перехватывает меня за запястье поднимает над головой и прижимает к стене.

– Пожалуйста, – жалобно прошу Вадима.

– Хочешь меня? – слышу над ухом хриплый прерывающийся шепот, а жар дыхания щекочет кожу.

– Да, – я задыхаюсь. – Пожалуйста… – готова на что угодно, только чтобы это уже прекратилось.

Вадим отпускает прижатую к стене руку, пальцами зарывается в мои волосы на затылке и разворачивает лицом к себе.

Наконец-то! Тянусь к нему руками, губами.

– А я тебя ненавижу, – шипит мне в лицо Вадим.

Что?!

Ничего не понимаю, растерянно хлопаю ресницами, когда под грубым давлением рук оказываюсь перед Вадимом на коленях.

Закидываю голову, смотрю на него снизу—верх, и по щекам стекают слезы.

Мерзко, унизительно.

За что он так?

Знаю, он ничего хорошего обо мне не думает, но зачем же так?

Глава 20

– Что не так? Отец как-то по другому делал? Ему сосать тебе больше нравилось?

Что?!

Вспыхиваю от пальцев ног до кончиков волос. Слезы стекают уже не таясь. Порываюсь подняться, чтобы уйти. Если получится, то гордо подняв голову, но не тут-то было.

Вадим грубо стискивает волосы на затылке, перед носом мелькает пряжка ремня, из распахнутой ширинки демонстративно торчит член, не оставляя ни малейших сомнений в намерениях его обладателя.

Пунцовая головка глянцево поблескивает. Она уже увлажнилась, видна даже очередная выступившая прозрачная капля, тычется мне в лицо.

– Тебе же это нравится, – глухо хрипит Вадим. – Или после знакомства в отцом вкусы поменялись? Давай, возьми его.

Я чувствую, как он дрожит, меня саму колотит то ли от возбуждения, то ли от обиды.

Самое ужасное то, что несмотря на унизительность моего положения, на явное пренебрежение и даже презрение Вадима, я возбуждаюсь. Я действительно хочу его.

Хочу коснуться губами горячей напряженной головки, слизнуть злополучную, но такую соблазнительную каплю, ощутить на языке гладкость и нежность кожи, обрисовать каждую проступившую венку. Чувствовать, как под моим языком он увеличивается еще сильнее, становится тверже, горячее, как пульсирует в преддверии разрядки.

Я хочу этого и не хочу одновременно.

– М-н-н-нет, – кручу головой, пытаюсь избежать возбуждающей атаки, но Вади твердо удерживает мою голову, направляет на свои бедра, свободной рукой обхватывает лицо и жестко надавливает на щеки, заставляя приоткрыть рот.

– А-мг…

Вадим врывается в меня грубо, напористо, заполняя весь рот, достигает горла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.