С тех пор как ты ушла

Дорогая Лима!

Не могу нахвалиться на тебя! Я так горжусь тобой, тем, какой ты человек. Помню твой первый день в детском садике, потом в первом классе, во втором и так далее, и так далее… Ладно, лучше мне остановиться. Ты растешь, и это невероятное счастье – быть рядом и наблюдать за этим. Пусть первый день в старшей школе пройдет удачно!

Слов нет, как я тебя люблю. Мам(очк)а

Лима,

я понимаю, тебе не станет легче, что бы я ни сказала и ни сделала, но просто хочу еще раз напомнить, как горжусь тобой. Человеку нужно много мужества, чтобы попытаться сделать что-то новое, и много сил, чтобы справиться с разочарованием, если ничего не получится. У тебя замечательный характер и крепкий внутренний стержень, поэтому ты сможешь пройти с улыбкой даже через тяжелые времена. Просто знай, что мы с папой тебя любим. Ты – наша звездочка, и это чистая правда!

Целую много-много раз, мама

Дорогая Лима!

Вот и Новый год, и я что-то расчувствовалась. Мне всегда трудно было объяснить тебе, почему я так тебя люблю. Отчасти потому, что ты мой ребенок и я буду любить тебя, несмотря ни на что. Еще я, конечно, горжусь тобой, твоей красотой и умом, но дело не только в этом. Мне нравится, что ты такая чуткая и любящая, что у тебя доброе сердце и чудесный характер. А еще с тобой весело. Совсем недавно ты была малышкой, и вот уже старшеклассница. Можешь не верить, но сейчас я получаю еще больше удовольствия от общения с тобой, чем раньше! Чудесного тебе 1997 года, моя Лима. Скоро ты окончишь школу, поступишь в колледж, и это будет восхитительное время взросления и новых впечатлений. Наслаждайся ими! И помни: моя любовь всегда с тобой, и пусть она неизменно живет в потаенном уголке твоей души.

Тьма-тьмущая поцелуев и объятий, мама

* * *

Слезы застят глаза, бегут ручьями, и я бросаю читать. Глубоко дышу, стараясь успокоиться, но никак не могу перестать плакать.

Я думаю о последнем мамином письме. 1997 год вовсе не стал чудесным: я потеряла сперва маму, а потом и себя. Но в первую очередь меня доводит до слез огромная любовь, сквозящая в этих письмах, и только теперь я понимаю, как скучаю по маме.

Но перечитать ее послания было необходимо – не только ради себя, но и ради Эдди с Сарой. Необходимо убедиться, что у меня была замечательная мать, способная стать примером, и что я смогу искренне и открыто любить ребенка, как, по словам Перл, любила меня моя мама.

Из писем ясно, насколько хорошо мама меня знала. Ей было известно, что я склонная к тревогам перфекционистка, а это, как я узнала позже, является одним из факторов риска развития расстройства пищевого поведения. Мама понимала: мне жизненно необходимо ободрение, необходимы заверения, что у меня все получится.

А еще, судя по письмам, она была счастлива в той жизни, которую вела со мной и с папой. Нигде не проскочило ни намека, что она хочет бросить нас с отцом или что ей придется это сделать, а это значит, что либо она была лучшей во всем белом свете лгуньей, либо слова Перл попали в яблочко: если мама еще жива, ее вынудили уйти обстоятельства. Ей пришлось это сделать, чтобы защитить нас… но от чего? Почему она вынуждена была бежать?

Я снова складываю письма в стопку. Меня вдруг обуревает отчаянное желание обнять Эдди и Сару.

Когда я кладу стопку писем обратно в коробку, из нее вдруг выпадает одно нераспечатанное. На нем стоит штемпель «Возврат отправителю». Обратным адресом значится мамин старый офис в Санта-Монике, на штемпеле дата: 27 августа 1997 года. За пару месяцев до маминой смерти.

Переворачиваю конверт и с трудом сглатываю, когда вижу имя и адрес той, кому предназначалось письмо: «Марго Каделл-Дэвис, Паулина-стрит, 424, Малибу, Калифорния 90265».

Глава 13

Январь 1998 года

– Я скучаю по тебе, – сказала я папе в трубку желтого городского телефона, который стоял на посту медсестры в «Новых горизонтах».

На самом деле я вовсе по нему не скучала. Я отчаянно злились, что он упек меня в терапевтический центр. Но мое РПП придумывало схемы, как вытащить меня оттуда, и раз уж послушно съеденные обеды не помогли, болезнь подсказала мне попытаться вместо этого манипулировать отцом.

– Я тоже скучаю по тебе, – ответил папа.

– Тогда приезжай и забери меня, – предложила я.

– Это невозможно.

– Почему? – спросила я.

– Потому что ты не готова.

– Ты просто не понимаешь, что они тут со мной делают!

Папа молчал.

– Они меня мучают, – заявила я, забыв, что когда-то уже возводила точно такую же напраслину на него самого.

Сперва он ничего не ответил, и я подумала, что перехитрила его. РПП чертовски здорово умеет манипулировать людьми. Просто на пятерочку.

– Я тебе не верю, – наконец сказал папа. – Это в тебе говорит болезнь.

Теперь его слова напоминали высказывания доктора Ларсен, и РПП это не устроило.

– Если ты немедленно не приедешь и не заберешь меня, я покончу с собой, – пригрозила я.

Папа снова замолчал. Я представила себе, как он поморщился на другом конце провода.

– Раз ты чувствуешь соблазн покончить с собой, в центре тебе безопаснее, чем дома, – произнес он наконец со страданием в голосе.

– Просто забери меня отсюда! – закричала я. – Я буду съедать все, что ты только пожелаешь. Честно!

– В это я тоже не верю… пока что.

– Да пошел ты! – рявкнула я и бросила трубку.

Медсестра только подняла брови, когда я умчалась с поста.

Пришлось вернуться в гостиную, где все девчонки делали записи в дневниках, а доктор Ларсен прохаживалась туда-сюда, наблюдая за процессом. Когда я села на пол возле камина, она с улыбкой вручила дневник и мне.

Испепелив ее взглядом, я схватила дневник и написала, что ненавижу, прямо-таки терпеть не могу отца и главаря его секты доктора Ларсен. Они ни черта не понимают. Это из-за них моя жизнь стала адом.

* * *

Наступила ночь. Я тихонько лежала в постели, окруженная темнотой, и ждала своего часа. А после очередной ежечасной проверки выбралась из постели и надела спортивные туфли – единственную пару, которая была у меня в «Новых горизонтах».

– Ты куда? – спросила меня Эмили. Я-то думала, что она спит.

– Мне надо свалить отсюда, а папа отказался меня забрать, – объяснила я. – Все вечно талдычат про личную ответственность, вот я и решила взять дело в свои руки.

На цыпочках я вышла из комнаты. Входная дверь располагалась у подножия лестницы, так что сбежать не составляло труда, тем более что на страже не было никого из персонала центра.

Когда я спустилась к выходу, все было чисто, поэтому я быстро отперла входную дверь, выскочила из здания терапевтического центра и во весь дух припустила к видневшимся вдали горам Санта-Моники.

Задумайся я о том, что у меня нет денег, а идти некуда и не к кому, я бы, может, и осталась. Но на РПП не действуют доводы рассудка. Оно полностью контролировало меня и говорило, что в знак верности ему я должна бежать из «Новых горизонтов», и чем дальше, тем лучше.

Видимо, в какой-то момент я добралась до гор, потому что теперь двигалась то вверх, то вниз по крутым склонам. В какой-то момент, когда, казалось, позади остались многие мили, я остановилась перевести дух, вытерла пот со лба и вслушалась в звуки природы вокруг.

Ветер Санта-Аны играл ветвями и листьями деревьев. Выли и ворчали какие-то животные. Но потом я услышала совсем иные звуки.

Сперва казалось, что вдалеке рычит неведомый зверь, но когда шум приблизился, я поняла: это автомобиль.

Не успела я опомниться, как по глазам резанул свет фар, и рядом со мной с визгом затормозил белый фургон. Двое мужчин, одетых в белое, будто ниндзя, выскочили из кабины и схватили меня.

Пока они веревкой привязывали меня к заднему сиденью, я пыталась сопротивляться, пиналась и орала. Эхо разносило по пустынным горным долинам мои тщетные просьбы о помощи.

– Куда вы меня собираетесь везти? – кричала я.

Они не отвечали.

Когда я была привязана, один из мужчин сел рядом со мной сзади, а другой вернулся на водительское место, включил двигатель, и мы поехали.

Я ничего не видела в окно, ведь мы были в горах глухой черной ночью.

Но мне уже стало ясно, чем закончится эта история: меня изнасилуют, убьют, а изуродованное тело бросят в реку. Я начала плакать: то тихо всхлипывала, то громко рыдала, пока меня не захлестнула ярость. Она была направлена на отца, который не забрал меня из «Новых горизонтов», хотя я умоляла его это сделать. Перед тем как машина остановилась, я как раз с надеждой думала, что моя безвременная гибель заставит папу до конца своих дней жить с чувством вины. И поделом.

– Пора выходить, – сказал мужчина, который сидел со мной рядом.

Водитель вылез со своего места и обогнул машину, чтобы меня отвязать, и тут я увидела, что мы припарковались перед «Новыми горизонтами».

Каким бы коварным и расчетливым ни было РПП, люди из «Новых горизонтов», похоже, опережали его на пару шагов.

Я уже собралась выйти из машины, но тип, который сидел рядом, остановил меня движением руки.

– Не так быстро, – сказал он. – Давай сюда свою обувь.

– Обувь? – переспросила я.

– Ага.

– Но ведь я привезла сюда только эту пару! Не могу же я расхаживать босиком!

– Теперь ты считаешься склонной к побегам, – сообщил он, – а без обуви убежать труднее.

И он протянул руку, ожидая, когда я отдам ему туфли.

Я оглядела его и прикинула возможные варианты. Он был выше меня по крайней мере на фут, на груди и руках бугрились мускулы: такой запросто переломит мой хребет пополам. И это еще не учитывая водителя, который преграждал мне путь своим телом. Покинуть машину я могла только одним способом: расставшись с обувью.

Я неохотно разулась и отдала туфли типу рядом со мной, качая головой от унизительной необходимости идти босиком, но в полной мере даже не понимая, насколько оскорбительно все происходящее.

Глава 14

Я вручаю Эдди найденное мною письмо, и тот читает его вслух:

– «Дорогая Марго! Прошу прощения, если я чем-то вас обидела. Если захотите поговорить, я готова. Искренне ваша Ирен». Кто такая Марго? – спрашивает меня Эдди.

У меня уже наготове телефон с ее некрологом.

Марго Каделл-Дэвис, 30 августа 1967 года – 1 декабря 1997 года.

Марго Каделл-Дэвис родилась в Малибу, Калифорния, в семье Георга Брайана Дэвиса и Синтии Каделл-Дэвис. Она была любимой дочерью, племянницей, кузиной и подругой многим людям. Марго окончила Университет Лойола Мэримаунт и посвятила жизнь охране дикой природы. Вопреки всем трудностям, ей нравилось помогать людям и животным. Ее семья просит не приносить цветов, а вместо этого отправить пожертвования в Национальный альянс противодействия психическим заболеваниям (НАППЗ) или в организации по охране природы. Дата похорон будет объявлена позже.

– Марго – дочь Синтии Каделл, младшей сестры Уильяма Каделла. Они с мужем разбились во время крушения легкомоторного самолета больше десяти лет назад, – объясняю я.

– Выходит, Марго – двоюродная сестра братьев Каделлов, Уильяма-младшего и Квентина, – сопоставляет факты Эдди.

– Именно, – подтверждаю я.

– Как думаешь, что связывало ее с твоей мамой?

– Я бы предположила, что она была маминой пациенткой. На конверте в качестве обратного адреса указан старый мамин офис, а по письму можно подумать, что Марго прервала терапию, потому что обиделась на маму. У меня были пациенты, которые переставали ходить на сеансы, потому что переносили на меня злость, которую на самом деле вызывали у них другие люди.

– Интересно, – замечает Эдди.

– Марго было всего тридцать, когда она умерла. В некрологе ни слова о причине смерти, зато упоминаются какие-то «трудности», а просьба семьи жертвовать фонду борьбы с психическими заболеваниями наводит на мысль о самоубийстве или проблемах с алкоголем и наркотиками. Мама ведь специализировалась на лечении химических зависимостей.

– Так ты думаешь, что твоя мама могла быть связана с семьей Каделлов через пациентку?

Я киваю и добавляю:

– Вдруг во время сеансов терапии Марго рассказала о чем-то, что ее родственники не хотели обнародовать?

– А можно выяснить, была ли вообще Марго ее пациенткой? – спрашивает Эдди.

– Я порылась в маминых вещах, но, к сожалению, не нашла ничего, что имело бы отношение к ее работе. Теперь вот думаю поехать в Малибу и выяснить, не знают ли бывшие соседи Марго чего-нибудь о ней или даже о моей маме. Ясное дело, это маловероятно, но других зацепок у меня нет. Может, повезет найти кого-то из старожилов, знакомых с Марго.

– Давай я тебя свожу, – предлагает Эдди. – Сару нужно забирать из школы только через несколько часов.

Я очень благодарна, что он готов составить мне компанию, да и за руль садиться не придется, и это замечательно, ведь прошлой ночью я спала из рук вон плохо.

– Спасибо, – говорю я и целую его в щеку.

– Нет, это тебе спасибо, – возражает он.

– За что? – удивляюсь я.

– Пока мы утром ехали в школу, Сара сказала, что ночью ты помогла ей снова заснуть, – объясняет Эдди.

Его беззащитный взгляд говорит мне то, о чем сам он умалчивает: как сильно ему хочется, чтобы я стала матерью для Сары.

Интересно, думается мне, а можно ли прочесть по моим глазам то, о чем молчу я, – как сильно я боюсь не справиться с этой ролью?

* * *

Мы с Эдди стоим перед деревянным домом среди холмов Малибу. Я звоню в дверной звонок и слышу собачий лай и приближающиеся шаги.

Дверь открывает молодая женщина с громадными золотыми серьгами-кольцами в ушах. На ней коротенький топик и куцые шортики.

– Вы к кому? – Вид у нее недоумевающий.

– Здравствуйте, я ищу информацию о Марго Каделл…

– Ошиблись адресом, – обрывает меня она.

– Вообще-то, нет.

У нее за спиной возникает атлетически сложенный парень с голым торсом, на руках у него крошечная белая собачка ши-тцу.

– В чем дело? – спрашивает он женщину.

Та стремительно оборачивается к нему и требовательно спрашивает:

– Кто такая Марго?

– Понятия не имею, о ком… – Он вдруг замолкает и задумывается. – Погодите, вы про женщину, которая жила тут перед тем, когда мои родители купили этот дом?

– Именно про нее.

– У-уф. – На лице женщины в сережках появляется облегчение. Видимо, в первый момент она заподозрила, будто парень ей изменяет.

– Вы ее знали? – спрашиваю я у него.

– Нет, родители купили дом уже после ее смерти. Продажей занимались родственники.

Я киваю.

– Понимаю, это может прозвучать странно, но не знаете ли вы, как она умерла?

– Ходили слухи, что от передозировки. Родители говорили, что потому-то им и удалось купить этот дом.

– Так в нем кто-то умер?! – ужасается его подруга.

– Кому какое дело? – защищается парень. – Это было двадцать с лишним лет назад.

– Все равно жуть, – говорит женщина и поправляет серьги.

Собачка на руках у парня начинает извиваться.

– Мы собрались на пляж. Вам что-то еще нужно? – раздраженно спрашивает хозяин дома.

– Нет. Спасибо, что уделили нам время, – говорю я.

Дверь закрывается.

– Давай попытаем счастья у соседей, – предлагает Эдди.

Мы идем к следующему дому и звоним в дверь.

Нам открывает курчавый брюнет. За спиной у него маячат работяги из ремонтной бригады.

– Вы опоздали, – заявляет брюнет.

Я моргаю.

– Наверное, вы меня с кем-то спутали.

– Вы ведь пришли оценить дом? – уточняет он.

– Нет.

– Проклятье. – Он недовольно мотает головой.

– Вы хозяин дома? – интересуюсь я.

– Хозяева в Китае, а я их риелтор. Дом продается. Хотите взглянуть?

– Я не покупатель. Мне нужна информация о женщине, которая жила по соседству. О Марго Каделл.

– Без понятия, кто это. В последние два года тут то и дело менялись жильцы. Потому-то мои клиенты и продают дом.

– Ven aquí![4] – кричит кто-то внутри.

– Мне пора, – объявляет брюнет и закрывает дверь.

Обескураженная, я смотрю на Эдди.

– Попробуем зайти к соседям с другой стороны, – говорит он.

Мы подходим к старомодному дому. На дверях у него висит желтый интерком прямиком из восьмидесятых годов прошлого века. Я звоню, но никто не отзывается.

– Может, эта штука сломана, – предполагает Эдди и громко стучит в дверь. Тоже безрезультатно.

Я стараюсь скрыть разочарование, но Эдди замечает мое состояние.

– Не переживай, Лима. В этом квартале еще много домов, где можно попытать счастья.

Мы уже уходим, когда дверь медленно открывает старая дама.

– Здравствуйте, – говорит она, прислоняясь к косяку. – Простите, мне теперь нужно время, чтобы добраться куда бы то ни было.

– Ничего страшного! – Во мне опять просыпается надежда. – Извините, что побеспокоили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Обсессивно-компульсивное расстройство, или невроз навязчивых состояний,– заболевание, вызывающее навязчивые мысли, от которых пациент пытается избавиться путем совершения повторяющихся действий (компульсий).– Здесь и далее примеч. пер.

2

Синтетический опиоид.

3

Психотерапевтический метод, основанный на том, чтобы «посмотреть в глаза своему страху».

4

Иди сюда! (исп.)