Ну уж нет, Кравцова!

– Ты не посмеешь, – Марк сначала даже испугался, но когда заметил искорки веселья в глазах Алисы, то успокоился и вернул своему лицу маску спокойствия и уверенности. – Без меня тебе не справиться.

Алиса надулась, но не было смысла отрицать, что из нее мать-одиночка, как из бегемота – балерина. Она представила картину, как она одна; без друзей, которые от нее отвернулись; с голодным ребенком на руках; не может найти нормальную работу, чтобы обеспечить малыша и уделять ему достаточно времени. Она ничего не успевает, денег не хватает… и всякие прочие ужасы жизни одинокой матери. Кравцова взмахнула головой, прогоняя картинку из головы.

– Ты прав. Одна я не справлюсь.

Левин кивнул.

– Хорошо. Значит, я могу не переживать за то, что ты пропадешь из поля моего зрения и исчезнешь в неизвестном направлении?

– Нет. Это было бы глупо с моей стороны. Каждому ребенку нужен папа. И мне кажется, что ты не худший вариант, – Алиса говорила очень спокойно и без эмоционально, как будто ее совсем не заботило, от кого она забеременела.

– Ох, спасибо на добром слове, Кравцова. Очень мило с твоей стороны, – его слова были пропитаны ядом, так как сам он был уверен, что будет достаточно неплохим отцом.

– Не дуйся, Левин, – она заметила, что ее фраза обидела Марка. Но разве можно было ждать от нее другой реакции? Разве она мечтала о беременности в двадцать четыре года, когда ее карьера так уверенно шла в гору? О беременности от своего давнего врага? От человека, которого она не любит, да и он сам не испытывает к ней никаких чувств! – Ты не мог рассчитывать, что я буду прыгать от счастья.

– Ладно, – наблюдая, как на ее симпатичном личике проскакивают нотки раздражения, Левин решил уступить. Хотя в душе ему хотелось, чтоб она признала, что он будет хорошим отцом. Но он только поднял обе руки в знак того, что согласен со всеми ее аргументами заранее. – Не хочу ссориться с тобой, – и быстро перевел тему: – Ты уже была у гинеколога? Как протекает беременность?

– Все нормально. С ребенком все хорошо, – она заволновалась и начала поправлять волосы. – Но…

Она замолчала, а Марк не понимал, что происходит «Что-то не так? Если "да", то почему она говорит, что все нормально?» А Кравцова все не говорила и не говорила, поэтому он спросил:

– Что «но»?

– Я заплатила ему, чтоб он молчал о моем положении. Я не хочу, чтобы кто-то узнал… – она сказала это так быстро, что Левин едва разобрал ее лепет. А потом, когда понял, что она имела в виду, улыбнулся.

– Подкупать медперсонал, Кравцова, ох, как нехорошо! – Она сразу вспыхнула от его насмешки.

– Может, это твой ребенок на меня так влияет, что я совершаю поступки, свойственные носителям твоей фамилии?

Улыбка сразу пропала с его лица.

– Так не пойдет, Кравцова, – его взгляд налился свинцом. – Если ты каждый раз будешь пытаться задеть меня или мою семью, ничем хорошим это не кончится. Мы будем ссориться. В конце концов я разозлюсь и доведу тебя до слез. Кстати, это дело одной минуты, но мне этого не хотелось бы, – он строго посмотрел в глаза Алисе, которая до сих пор не выглядела виноватой. «Как же с ней сложно! Почему она никого не хочет слушать? Разве я не пытаюсь быть сносным? Веду себя как-то неправильно». – Просто постарайся поумерить свой пыл. Я же держу себя в руках и, заметь, ни разу ничего не сказал о твоей семье и происхождении.

Алиса гордо задрала свой подбородок и уперла руки в бока:

– Тебя волнует мое происхождение?

– Уже давно не волнует, но в моей семье не будут рады тому, что мать моего ребенка – простолюдинка.

– Они не знают?

Слова Левина о том, что его не волнует ее происхождение, немного успокоили Алису, поэтому она опустила руки и перешла в режим цивилизованной беседы. И хоть она не до конца верила, что Левин вдруг стал таким толерантным, все равно признавала, что грызться с ним из-за каждой фразы не стоит. Им все же вместе ребенка растить, надо привыкать быть вежливыми.

– Нет, – ответил Марк. – Я не знаю, как они отреагируют. Но предполагаю, что отец в качестве поздравления покроет меня трёхэтажными проклятиями за то, что связался с тобой, а мама заставит жениться.

– Ни за что! – Алиса вскрикнула и замотала головой из стороны в сторону.

– Именно такую реакцию я и предполагал, – протянул Левин и усмехнулся. – Но у ребенка будет моя фамилия.

– Ладно, – она успокоилась, когда поняла, что насильно тащить ее к алтарю никто не собирается, но также стало ясно, что вся ее жизнь теперь даже без замужества переплетется с жизнью Левина. – Дай ему хотя бы родиться! Ты уже наверняка расписал его жизнь на годы вперед.

– Нет, – он поерзал в кресле, но под пристальным взглядом все-таки сознался: – Ну, ладно, не совсем! Но разве плохо, что я думаю о его будущем?

– Нет. Не плохо, – она дотронулась до его руки. – Но не переусердствуй, пожалуйста. Он же тоже должен будет принимать в своей собственной жизни хоть какое-то участие и самостоятельные решения.

– Я понимаю, – отчасти он был с ней согласен, но, с другой стороны, он сам, например, всю жизнь жил по чужому сценарию, поэтому не привык, что у детей есть собственное мнение. Нужно было срочно поменять тему, поэтому он вернулся к вопросу с гинекологом.

– Кстати, насчет проблемы с доктором. Я думаю, что все последующие разы тебя будет осматривать семейный доктор и акушерка, которая способствовала моему появлению на свет и рождению моего отца. Они умеют держать язык за зубами, когда это нужно.

– Хорошо. Я не против, – согласилась она, а потом недовольно пробормотала: – Лишь бы мне не приходилось больше предлагать взятки.

Левин на это только закатил глаза.

– Кравцова, сколько человек знает про твою беременность?

– Пока только Марина. Но ты же сам знаешь, долго я скрывать это не смогу, – она снова выглядела расстроенной и потерянной. – Я не знаю, что мне делать с…

– С Романом и его семейством, – Марк ее перебил, но заметив, что Алиса сейчас окунется в очередной прилив жалости к себе, перехватил ее руку своей и крепко сжал в знак поддержки. – Только не расстраивайся, Кравцова. Может, все обойдется. В любом случае им придется смириться с этим.

– Ты не понимаешь, – она прошептала это тихо-тихо и замотала головой.

– Я понимаю, так как знаю, что ты рассталась с ним из-за того, что не хотела семьи. Но умудрилась забеременеть от меня. – Она резко подняла на него удивленные серые глаза, но он проигнорировал вопросительный взгляд и продолжил: – Это повергнет всех в шок, все будут кричать тебе «Как ты могла, Алиса?! Это же Левин! И бла-бла-бла…» – все это он подкреплял жестами и кривляньями. А потом уже серьезно посмотрел ей в глаза, прижал ее руку к своим губам и уверенным голосом произнес: – Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Но пока, я считаю, нам не стоит им говорить. Как думаешь?

Она кивнула, а потом нахмурилась и настороженно спросила:

– Ты кому-нибудь говорил?

– Только Шустову.

– Он не скажет? – Алису можно было понять, она не могла доверять бывшему однокурснику, потому что совсем его не знала.

– Нет, Кравцова. Он мой друг. И кстати, совсем не глуп, чтобы не понять, что новость о нашем совместном ребенке превратит и твою, и мою жизни в Ад.

Её успокоили его слова. Значит, на данный момент о ее положении знает пять человек: она сама, Левин, Марина, Максим и гинеколог. Роме, а тем более кому-то из его семьи, говорить пока нельзя, ради собственного спокойствия. Родителей Левина она оставит ему же, пусть сам разбирается со своей сумасшедшей семейкой. Но ее-то родителям можно сказать?

– Левин, я хочу сказать своим родителям, что у них будет внук или внучка, – она сказала это неуверенно, как будто спрашивала разрешения.

– Не вопрос, – он пожал плечами. – Я не думаю, что они побегут хвастаться о том, что станут бабушкой и дедушкой.

Она хитро сощурила глаза, подлизываясь, нежно провела пальцем по его ладони, придвинулась к нему поближе. Заметила, что он смотрит на нее как завороженный, совсем не понимая ее поведения, и сладким голосом пропела:

– Но ты пойдешь со мной! В это воскресенье!

Глава 6

На улице стояла жуткая погода. Несмотря на то что было начало весны, погода не радовала: дождь смешался со снегом, завывал ветер, под ногами грязь, в такой холод люди лишний раз из дома нос не высовывали. Но все это не помешало осуществить Алисе свой план по знакомству Марка с родителями. Все-таки они имеют право знать, что у нее будет ребенок и кто его отец.

Алиса грела руки о чашку горячего чая в полупустом ресторане. Ее решила проводить Марина. Поэтому они сейчас вместе дожидались, когда появится Левин. Конечно, они пойдут по отдельности, чтобы не раскрыть секрет, но ждать его на улице совсем не улыбалось.

– Ты до сих пор не согрелась? – услышала она голос Марины. Алиса вымучено улыбнулась. В эти несколько дней она уделяла ей внимания больше, чем когда-либо в жизни. С одной стороны, было приятно, что о ней так заботятся, но с другой – ей иногда казалось, что в подругу вселяется Левин со своей неуемной опекой. Она и шагу ступить не могла, чтоб ее не провожали внимательным взглядом.

– Да все нормально, Марин. Никакой холод и погода не смогут испортить мое настроение сегодня, – и в ее глазах загорелся хитрый огонек.

– Что ты задумала?

– Да, собственно, ничего… Просто познакомлю Марка со своими родителями, – с ее губ не сходила улыбочка. Совсем не добрая, кстати. На этом обеде она поквитается с Левиным за всю прошедшую неделю.

Он просто сводит ее с ума своим командным тоном, своей дотошностью, своими вопросами о ее самочувствии по сто раз в день, бесконечными «то можно, то нельзя», «это вредно для ребенка», «оденься потеплее», «сколько раз и что ты сегодня ела», «выспалась ли» и прочими надоедливыми аспектами. Он как будто свихнулся! Кто же мог подумать, что Левин так серьезно отнесется к ее положению? Алиса понимала, что поводов злиться у нее нет, что любая другая женщина только прыгала бы от счастья, если бы о ней так заботился отец будущего ребенка, но… Всегда есть это «но». Во-первых, ее утомлял постоянный контроль и отсутствие личного пространства, во-вторых, ей не нравилось, что он относился к ней как к смертельно больной, и, наконец, в-третьих, все это он делал только потому, что она носила в себе его ребенка. Последнее бесило ее больше всего.

До этого ее жизнь, состояние, самочувствие, настроение и режим никого так не трогали. Ну, разве что родителей в еще глубоком детстве. Алису раздражало, что сама она, как человек, ему совершенно неинтересна. Что он просто охранял очень дорогую вазу, в которой лежит что-то драгоценное, и очень боялся содержимое этой вазы потерять. «Только представьте, чтоб стать для Левина "пупом земли", достаточно поселить в своем животе его наследника!» Вся эта гиперопека была бы даже приятна и воспринималась бы гораздо проще, если бы он испытывал симпатию и к ней. Если бы делал это все не вынужденно, а просто так, потому что действительно волновался за нее.

Алиса как могла гнала от себя эти мысли, но они постоянно возвращались. Приходилось сбрасывать на гормоны свою раздражительность, потому что позволить себе признаться, что ей интересно, каково быть по-настоящему любимой женщиной Марка Левина, она не могла. Это же совершенно немыслимо! О чем она только думает?

– А что должно случиться у твоих родителей? – слова Марины отвлекли ее от навязчивых и совсем ненужных размышлений.

– Зная моего папу, Левина ждет допрос с пристрастием. Да и побывать в мире далеком от его аристократических замашек для него уже будет шоковой терапией, – она мечтательно посмотрела вверх и не заметила, что Макарова посылала ей сигналы «заткнуться», и Алиса продолжила: – Может, мне удастся хоть немного вывести его из зоны комфорта. А то этот сноб уже даже в моей квартире ведет себя как дома. Мне иногда кажется, что его вообще ничего не может выбить из колеи. Даже известие о том, что я от него беременна, он переварил ровно за пять минут. Я с ума сходила несколько суток, а он пришел в себя за пять чертовых минут, Марин. Вот скажи мне, как у него это получается? Так спокойно ко всему относиться?

– Просто меня эта новость порадовала, Кравцова. А еще я не закатываю истерики по любому поводу!

«Ну вот, как он так незаметно подкрадывается?!» – злилась Алиса. Марк положил ей руку на плечо, а сам театрально вздохнул и продолжил:

– Хотя тебя можно понять, мои нервы тоже бы расшатались, если бы моими лучшими друзьями были чокнутые. Чего только стоит вид твоего обедающего бывшего жениха! Фу! – он скривился от воспоминаний.

Несмотря на то что Левин нес всякую ахинею про ее идиотов-друзей, думал он совершенно о другом. «Она серьезно считает меня непробиваемым?!» Видимо, умение скрывать свои эмоции и чувства все же у него в крови… Но разве она не видит, как ему самому тяжело в этой ситуации, разве не понимает, как он за нее волнуется? Разве не знает, что он места себе не находит от одной только мысли, что с ней или с ребенком может что-то случиться? А то, что он пытается всеми возможными способами скрыть правду о своем скором отцовстве даже от самых родных людей. Отодвигает встречу с матерью. И все ради ее спокойствия, между прочим. Чтобы она не нервничала, не ведет себя как паршивец, старается лишний раз ее не раздражать. А пай-мальчиком быть очень непросто! Да он ради сегодняшней встречи прошарил весь интернет в поисках информации об её семье. В общем, выяснил все, что только можно было про них узнать, чтобы только не опозориться перед её родителями. Левиным не пристало падать в грязь лицом!

Да черт возьми, он такого ни для одной женщины не делал! А эта мегера собирается выводить его из зоны комфорта! Да он в этой самой зоне не бывал с тех пор, как эта девица снова ворвалась в его жизнь! «Вот же стерва! Ну посмотрим, кто кого, Кравцова».

– Знакомьтесь, дамы. Это Максим – мой лучший друг! Ну, он вам, в принципе, известен, – Левин сохранил спокойное выражение лица и обратил их внимание на Шустова, стоящего за его спиной.

– Привет, можно просто Макс. Приятно заново познакомиться, – Шустов обаятельно улыбнулся, галантно поцеловал руку каждой и вместе с Марком присел за их столик.

Девушки обменялись с новым-старым знакомым улыбками и снова вернулись к своим напиткам. Только Алиса постоянно оглядывалась, чтобы проверить, никто ли на них не смотрит.

– Прекрати вертеться, Кравцова! Своим поведением ты привлекаешь гораздо больше внимания к нашей компании, – даже не глядя на нее, произнес Левин.

– Тогда какого черта вы вообще к нам подсели?

– Успокойся, фурия, – он заметил, что она снова начинает раздражаться. «Чёрт, ну почему она прямо искриться от гнева начинает, как только я появляюсь на горизонте. Неужели я так сильно вывожу ее из себя?» – Это выглядит как совершенно случайная встреча бывших однокурсников. Мы же можем поздороваться с вами по старой памяти, не так ли?

– Верно, Левин! Но тебе не кажется, что наши «совершенно случайные» встречи слегка участились?

– Что поделаешь? – он вздохнул, а потом развел руками в стороны, открывая вид на типичную рубашку из массмаркета. – Это все проказы судьбы.

Алиса остановила свой взгляд на его одежде. Серьезно? Простая хлопковая рубашка, да еще и клетчатая? Такие обычно носил Рома в неформальной обстановке, но Левин… Увидев его ухмылочку, она начала оглядывать его внешний вид: джинсы, ботинки, куртка – все было куплено в самых обычных магазинах. В таком виде сейчас ходила половина населения России. Только дорогие часы, аристократическая внешность и повадки выдавали его принадлежность к древнему роду.

– Зачем ты так вырядился? – наконец спросила она.

– Потому что, Кравцова, я иду в гости к твоим родителям. Или мне стоило приодеться в костюм от Армани, вооружиться тростью, как у моего отца, и пойти покорять их в таком виде?

Кравцова молчала и просто сверлила его взглядом. Поэтому их несуразный разговор решила спасти Марина.

– Кстати, тебе очень идет, Марк. Но вы выглядите непривычно, – она посмотрела на Левина и Шустова, который тоже решил не отставать от друга и одеться в кожаную куртку и джинсы. Заметив на себе внимательный взгляд Максима, она поинтересовалась: – Ты тоже идешь?

– Нет. Просто, как оказалось, это очень удобная одежда, – он улыбнулся и посмотрел на парочку будущих родителей. Алиса почему-то злилась, разве что не дымилась, а Марк молча с бесстрастным лицом постукивал по столу ногтями, а это означало, что он нервничает, но показывать этого не хочет. – Эй, мамаша и папаша! – На него сразу обратились два раздраженных взгляда. – Вам уже пора.

– Ты прав, – откликнулся Левин. – Кравцова, иди первая. Я буду через пять минут.

Алиса все так же молча поднялась, попрощалась с Шустовым, обменялась поцелуем в щечку с Мариной и направилась на выход. Не успела она сделать и пары шагов, как почувствовала, что на её плечи опускается тяжелое пальто. Обернувшись, она увидела улыбающегося Левина. Он, в свою очередь, только пожал плечами и спокойно сказал:

– Там холодно.

Алиса ушла, скрипя зубами, а Марина и Макс синхронно рассмеялись.

– Вы будете очень милой парой, – все еще с улыбкой заметил Шустов. – Ты будешь ее бесить, а она бросать в тебя чашки.

– Не собираемся мы быть вместе, Макс, – Левин нахмурился, когда услышал это. – Я и так молюсь, чтоб эта мегера не убила меня до рождения моего наследника. Я хочу хотя бы взглянуть на него перед своей безвременной кончиной.

– Ничего она с тобой не сделает, Марк! – Марина решила встать на защиту Алисы. – С тобой она еще очень послушная, несмотря на то что своей опекой ты ее раздражаешь. Если бы я, Стас или Рома, посмели так вмешиваться в ее жизнь, она давно послала бы нас куда подальше.

Левин не поверил ни единому ее слову. Ему вообще казалось, что справиться с Кравцовой не смог бы никто. Ни за что бы не поверил, что святая заучка, книжный червь, вечно сидящий за первой партой, окажется такой несносной, своенравной девицей. «Как только Смирнов и Зорин с ней уживались. Она же и мертвого с ума сведет!» Несмотря на свои мысли, он только кивнул, а потом вспомнил, что пора догонять Кравцову, ожидающую его у входа в метро.

– Пожелайте мне удачи, – Марк шел как на эшафот.

Макс с Мариной дружно пожелали ему веселого обеда. А когда он скрылся из виду, посмотрели друг на друга и так же хором выпалили:

– Они должны быть вместе!

***

– Ну что, Кравцова, ты готова? – Марк спросил это с ухмылкой, хотя сам чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Во-первых, он ни разу не знакомился с родителями девушки, если только это не были богатые родственники его бывших подружек. Но их родителей он знал с детства. Во-вторых, он ни разу не был в обычной семье и в обычном доме. И, наконец, ему ни разу не приходилось производить впечатление на будущих бабушку и дедушку своего ребенка.

– Давай руку, Левин! – в ту же секунду она схватила его за влажную от волнения ладонь. Они стояли перед входом в самую обшарпанную панельку, которую он только видел. Марк посмотрел на Алису. Она побледнела, дышала глубоко и громко хватала ртом воздух. Когда она слегка пошатнулась, Левин придержал ее за талию.

– Что с тобой? Тебе плохо? – он разволновался. Поэтому сейчас пытался определить, что с ней такого случилось.

– Сейчас пройдет, – произнесла она, пытаясь восстановить дыхание. – Такое постоянно случается в последнее время от волнения.

Несколько минут Алиса стояла, крепко вцепившись в рукава его куртки, чтобы не свалиться в обморок. Потом достала из сумочки бутылочку и быстро выпила содержимое.

– Что это? – спросил Марк, наблюдая, как флакон снова теряется в недрах ее сумочки.

– Лекарство от токсикоза, – Алиса медленно высвободилась из его рук. – Пойдем. Мне уже лучше.

Они за несколько минут преодолели расстояние до нужного этажа. Алиса занесла руку к дверному звонку, нажала, а потом резко повернулась к Левину.

– Кстати, не забудь сделать вид, что ты во мне души не чаешь. А наш ребенок – это плод невероятной сказочной любви. Иначе мои родители расстроятся, – хитрая улыбочка на ее лице давала Марку понять, что она спланировала это давным-давно.

Да она издевается! Он-то рассчитывал на практически деловой разговор, а тут, оказывается, надо играть любовь. «О'кей, Кравцова. Ты недооценила мои актерские способности!»

С лица Марка быстро сошло ошарашенное выражение, и начала появляться его типичная ухмылка. Он сделал шаг к ней и притянул к себе за талию. Было видно, что она не ожидала от него таких действий. Алиса, скорее всего, надеялась, что он растеряется и смутится, потому что в ее глазах можно было одновременно прочесть и испуг, и удивление. А сама она не шевелилась, только руки инстинктивно легли на его предплечья. Он наклонился к ней и прямо в губы выдохнул:

– Тогда подыгрывай, любовь моя! – она только раскрыла рот, чтобы что-то ответить, как Марк накрыл ее губы своими и втянул в страстный, но такой сладкий поцелуй.

«Ой-ой! Все идет совсем не так, как я планировала», – думала Алиса, уже закрывая глаза от наслаждения и погружая свой язык в его рот. Она сделала вид, что ее не волнует, что сейчас ее родители откроют входную дверь и увидят совершенно несвойственное поведение дочери. Закрыла глаза на то, что Левин над ней издевался в данный момент. И совсем отогнала от себя мысли, что не стоит так таять от его поцелуев, но… «Черт бы его побрал! Как же он целуется.»

Глава 7

В это воскресенье Женя Кравцова была сама не своя. Пару дней назад ее дочь пообещала быть на семейном обеде сегодня, но предупредила, что придет не одна, а с молодым человеком. Этот самый молодой человек все никак не шел из ее головы. Совсем недавно она рассталась с Романом, а сейчас знакомит их с совершенно другим мужчиной. Неужели она снова влюбилась? Может, у них все серьезно?

С этими мыслями она не расставалась всё утро, даже заразила своего мужа. Николай, как настоящий отец, уже готовился к сражению за любимую дочку. Сегодня бедного мальчика ждала тщательная проверка. Нельзя же отдавать их малышку кому попало! Женя усмехнулась, вспомнив далекий день, когда Алиса привела в их дом Смирнова. Тогда Рома весь вечер сидел красный, как рак, и боялся лишний раз раскрыть рот. Жене это смущение казалось забавным, а вот Николаю он не понравился. Папа Алисы считал его недалеким и абсолютно не достойным их дочери. Ей вспомнились его слова после того знаменательного ужина: «Моя дочь достойна лучшего, она слишком умна для него, этот парнишка до неё не дотягивает. Скоро ей станет скучно». Хоть парочка и продержалась несколько лет, в конце концов, он оказался прав. Наверное, подсознание все-таки подсказывало Алисе, что не стоит связывать навсегда свою жизнь с Романом, поэтому она и говорила «нет» каждый раз, когда он намекал на брак и создание семьи.

И вот сейчас Николай был в предвкушении беседы с новым ухажером. Ровно в назначенный час прозвенел звонок, и Женя поспешила встречать гостей. Когда она открыла дверь, то сначала даже замерла от увиденного. Ее Алиса целовалась с высоким, стройным и очень привлекательным блондином. При том целовалась так отчаянно, как в последний раз. Даже не заметила, что мать смотрит на нее с порога.

Она никогда не наблюдала у своей дочери такого поведения. Алиса всегда стеснялась проявлять чувства на публике, максимум, на что она была способна, – это взять Рому за руку при родителях. Но похоже этот паренек заставляет ее об этом забывать. Женя улыбнулась, глядя на влюбленную пару.

– Алиса?! – пока она любовалась детьми, Коля решил проверить, что там происходит и почему все стоят на пороге. Но когда увидел, что послужило задержкой, не смог сдержать удивленного и возмущенного оклика, который вернул на землю и целующихся, и наблюдательницу.

Как только папа оповестил о своем присутствии и обратил на себя внимание, Алиса прыжком отскочила от молодого человека на метр и залилась краской. Марк, казалось, вообще не смутился и вел себя как ни в чем не бывало, только повернулся к родителям Алисы с легкой улыбкой, учтиво склонил голову и поздоровался:

– Добрый день. – Всё еще шокированный папа отметил, что у парня довольно крепкое рукопожатие, а мама приятно удивилась его манерам, когда в знак приветствия он притронулся губами к тыльной стороне ее ладони. – Меня зовут Марк Левин.