Заноза Ледового сердца

– Здорово, прессучка! – отсалютовал он мне, без толики смущения, – пришла меня отчитывать за то, что я твоего коллегу обидел.

Я сделала глубокий вдох.

– Олег Васильевич, я понимаю, что Вам виднее, – начала я, как можно спокойнее, – но это было слишком. Они же подадут жалобу в Лигу, а нам это не нужно, особенно сейчас.

– Слушай, тебе за что деньги платят? Звони и решай вопрос, – он картинно отвернулся.

– Я уже обговорила. Они готовы отказаться от решительных действий, но только если Вы принесёте извинения.

В кабинете повисла гробовая тишина, после скрипнул стул, и я буквально услышала, как прокатился горячительный напиток по его горлу, после смачного глотка.

– Ты мне это серьёзно предлагаешь? – спросил он, резко развернувшись.

Я кивнула.

– Да ты совсем ошалела, дура? Я не стану это делать, – с этими словами он швырнул стакан в моём направлении.

Хрусталь столкнулся с косяком в паре сантиметров от моего виска, с треском разлетелся на мелкие кусочки. Один из осколков по касательной расчертил мне линию в аккурат на щеке. Я издала что-то на подобии писка, когда по щеке заструилась тёплая струйка свежей крови. А узурпатор, подобно зверю, рванул в мою сторону, но не успел до меня дотянуться, поскольку неведомая сила резким мощным рывком вытянула меня в коридор. Перед собой я увидела лицо Лёни Макарова, который озадаченно осматривал мой свежий порез. В кабинете же продолжался экшен.

– Это уже ни в какие рамки, тренер, – я прислушалась и поняла, что говорил Беглов. Грохот тела об стул, – да сядь ты уже и успокойся.

– Пошёл вон, щенок, я тебя как подписал, так и отпишу, – буровил пьяный голос.

– Давай, и я усилю команду соперника и надеру тебе зад!

– Готовься к банке, малыш!

Опять звуки возни. Макар резко передал меня в руки к Михееву, а сам заскочил в кабинет, откуда появился уже с Максимом. Тот шёл, картинно поправляя свои длинные пряди чёлки, делая вид, что абсолютно спокоен, хотя его дёрганые движения выдавали степень его напряжения. Михей вместе со мной устремился за друзьями.

– Лёнчик, угомонись, я в норме, снова раздражённо ответил Макс, но тут же замер на месте, как вкопанный, развернулся и в упор посмотрел на меня. Глаза быстро пробежались по телу и остановились на лице.

– Ты как? – выпалил он, и я опешила.

–В-в-всё хорошо, норм, из пострадавших только моя гордость, – я попыталась пошутить, но вышло коряво.

– Господи, да что за женщина такая? Ей бы порыдать от стресса, а она шутки шутит, – лицо его смягчилось и приобрело даже немного ребяческий вид, от чего мне стало спокойнее на душе.

Я хотела что-то ответить, но уже фокус внимания перешёл на кого-то подошедшего сзади. Тот самый оскорблённый журналист.

– Ну что, есть? – спросил Михей, дёргаясь от нетерпения.

Обижаете. Всё. От начала и до конца.

–Что происходит? – я крутила головой из стороны в сторону.

– Пошли к Спассу, там обсудим, – скомандовал Беглов, – а, нет, дамочка, Вы теперь тоже в сговоре и идёте с нами, – он по-хозяйски обхватил меня за талию и поволок дальше по коридору.

Воистину правду говорят люди, что во многих успешных командах тренер выступает, как второй отец, наставник. Тот, кто за тебя горой и за кого вы все готовы рвать и метать. К сожалению, в нашей команде это был не главный тренер, а его помощник. Безэмоциональный и почти всегда серьёзный Лев Иванович, выглядящий в свои 60 весьма неплохо, даже при всей своей строгости, излучал внутренний свет и тепло. Что же касалось меня, то ко мне он вообще относился, скорее, по-отечески. И сейчас суетился вокруг меня, обрабатывая и заклеивая царапину, попутно выслушивая пламенную речь моих заступников. Как выяснилось, они с самого начала «срисовали», что я двигалась в кабинет, и догадались, что разговор будет не без последствий. А тут, как раз, и крутился тот самый журналист, желая свершить Вендетту, засняв тренера в «горячительном» виде. А по итогу, получил материал гораздо интереснее. Он запечатлел всё «от и до». Отчётливо. Во всех подробностях.

– И что вы планируете с этим делать? – немного нахмурившись, уточнил Лев Иванович, оглядывая всех собравшихся.

– Я думаю, что надо дать этому ход, – гордо заявил журналист.

– Глупо. Ты понимаешь, какие это связи? – Лев Иванович встал, – вот что, я иду и вызываю отца. Пусть забирает сына и, заодно, закину ему удочку про видео, на случай, если он решит со всеми вами поквитаться, но запомните, три мушкетёра, первыми под раздачу попадёте вы. Это точно. Он будет жаждать отомстить. Особенно тебе, Макс. Ну да, Констанции это тоже касается.

– Нет, коуч, это – не Констанция, она – наш Д’Артаньян., только без усов и в юбке, – Макар мне подмигнул, а я подмигнула ему в ответ.

– Так, всё, идите. Надо всем отдохнуть, – Лев Иванович выпроводил нас из кабинета.

Мы молча дошли до двери моего кабинета, я зашла внутрь, все дружно проследовали за мной.

– Вы чего? Провожать меня будете? – удивлённо уточнила я.

– Нет, если леди хочет в одиночестве просмотреть фото с матча, там я, кстати. Есть с голым торсом, – Михей заиграл бровями.

– Господи, какой же идиот, – Макар толкнул молодого в плечо, – давайте просто, на всякий, вместе уйдём вместе. Мы с Михеем выйдем разведкой, а вы, два опальных, идите чуть позже. Ваши лица явно вызовут у кое-кого приступ очередной неконтролируемой агрессии.

Беглов задумчиво пожал плечами и упёрся спиной в дверной проём, ожидая, пока я соберусь. Первая группа двинулась. Спустя 5 минут последовали мы.

Продвигаясь молча по мрачному коридору рядом со своим провожатым, я буквально кожей чувствовала его напряжение.

– Извини, – не нашла я ничего умнее, чем выдать это.

– За что? – голос его почти не выражал никаких эмоций.

– Ну ты, вроде как, из-за меня теперь угодил в эту историю.

– Да брось, я и так был следующим на очереди на банку. Неделей раньше – неделей позже.

– Прекрати, из этого должен же быть какой-то выход, – сама того не понимая, я схватила его за рукав.

Каким бы он ни был, невыносимо было видеть, как один из ярчайших спортсменов всей Лиги близок к полной капитуляции. Он усмехнулся, и столько было горечи в этой усмешке, что моё сердце невольно сжалось.

– И что? Прикажешь дать мне горячее интервью или что-то в этом духе?

– Хм, неплохо, но не ново. У меня есть кое-что получше, – и я достала из сумочки флешку, которую мне заботливо подсунул журналист, когда мы выходили из кабинета, – весь сегодняшний инцидент.

Глаза Макса заискрили и ожили.

–Да ну? А как так? И какова сила этого артефакта?

– Нуууууу, скажем так, что я – не самый поганый человек, поэтому со мной всегда делятся, но я всегда могу стать той самой «прессучкой». И вот тогда, это интересное кино покажут на всех каналах с доказательством того, что одного из лучших игроков топят, потому что он поступил по-мужски и заступился за даму.

– Это будет скандааааааал, – заговорщически протянул Беглый.

– О да, ещё какой, – я кивнула с такой же ехидной улыбкой.

– И что, ты это сделаешь ради меня?

– Не обольщайся, ради справедливости. Даже если это будет стоить мне моего места.

– А ты хороша!

– Благодарю, просто ты меня всегда недооценивал.

– Понял, я присмотрюсь.

– Только не ослепни.

– Заноза, он попытался шлёпнуть меня, но я ловко увернулась.

-Эй, ну вы где там? Целуетесь что ли? – донеслось с улицы.

– Придурок, какие ещё поцелуи? – первым отозвался Беглый.

– Нет, ну Михей прав, типа там война – отличное поле для любви, – Макар заметно оживился.

– Так, всё, уже пошла пост стрессовая брехня. Я домой. Ещё раз спасибо вам., я махнула на прощание, стараясь не выдать смущения от последних комментариев.

Макс

– Ну ты как, старый? – Макар, прилетевший с очередной смены, запыхавшийся, весь заведённый, рухнул рядом со мной на лавку.

– Лёнь, только давай без вот этого взгляда полного сожаления, ладно? – резко парировал я, и тут же осёкся. В конце концов, он не виноват, что я, как и ожидалось, угодил на банку. С того злополучного вечера прошло две недели. В первом же матче меня поставили в 4 звено, где дали сыграть 7 минут, в следующем – 5, сегодня за мной числилась лишь одна смена в 90 секунд. Удивлён? Нет. Я знал, что именно такие последствия меня и ожидают. Поступил бы я тогда иначе, отмотай время назад? Конечно же, нет. В тот день, пожалуй, я поступил, едва ли, не разумнее всего в жизни. Наш тренер безумен, самодур и куча прочих нелицеприятных определений. Ему позволяется унижать, критиковать и издеваться над нами, но только не над женщиной. И пусть это даже сама Заноза.

Она вот, как раз таки, совершенно не раздражала, ну почти. Либо с той истории мы почти не пересекались, вернее даже сказать, создавалось впечатление, что она меня избегала. Вот это и бесило. Но подобные мысли посещали меня почему-то перед уходом в глубокий сон, когда её образ после случайной встречи где-нибудь в коридорах, всплывал перед глазами.

Однако, сейчас меня больше пугала моя ближайшая перспектива спортивной карьеры в целом. Зачастую, затяжная «банка» для профессионального спортсмена грозила молниеносным спадом физической формы, что влекло за собой плачевные последствия, в виде дальнейшей регрессии. Я уже ощущал, что тренировки даются тяжелее, а мышцы наливаются сталью, почти мгновенно застываю и сводятся. Танталовы муки. Конца и края этому не было. Ромашов то и дело самодовольно поглядывал на меня, всем своим видом давая понять, что одержал очередную победу. О, да, он понимал, что я на крючке, связанный по рукам и ногам четырехлетним контрактом, с которым меня ни один клуб Лиги не сможет выкупить, ибо для этого придётся распродать половину имеющейся команды. Чёртов кукловод-извращенец.

Прозвучала сирена об окончании игры. Еле передвигаясь на каменных ногах, изрядно продрогший, я поучаствовал в рукопожатии. Далее, нас ждала победная раздевалка. Ромашов блестяще на камеру раздавал хвалебные отзывы, все улыбались. Лишь только камера исчезла, большинство лиц потеряло показную бодрость и радость. Нервозное лицо главного тренера скривилось, и он зачитал список тех, кто едет на выезд. Перечислив фамилий закончилось, и я улыбнулся. «Как он предсказуем!»

– А как же Беглый? – не выдержал Михеев, я помотал ему головой в знак того, что это был бесполезный выпад.

Ромашка смерил его взглядом, быстро глянул на меня, и с оскалом, а-ля улыбкой, ответил:

– Ротация состава. Усерднее тренируемся, смотрим игру со стороны, – и заспешил из раздевалки.

Тишина. Занавес. Все знали и понимали всё, а потому слова были излишни. Не делая выносить эти жалостливые взгляды, я схватил клюшку, шлем, краги и вышел из раздевалки. Ноги сами принесли меня на лёд, где уже убрали рамки ворот. Одиноко поблёскивали два прожектора ночного освещения. Это напомнило мне ледовую коробку у дома, где я, восьмилетний пацан, до самого финала обкатывал все наигрыши, что отрабатывал на тренировке. Я горел. Нет. Пылал. Тогда. А сейчас? Пустота. Мощно оттолкнувшись правой ногой так, что аж лёд затрещал, разлетаясь под лезвием в тысячи осколков, я начал набирать скорость. Я играл. Сам. В своей голове свой собственный матч с самим же собой. Только вот что здесь было наградой?

Я понятия не имею, сколько длилась моя ледовая схватка с пустотой, но остановил меня силуэт на бортике, на месте главного. Неизменно синее платье выше колена, подчёркивающее сочные плавные изгибы, форменный пиджак. Я узнал сразу, кто за мной наблюдал. Разогнавшись, я подлетел к борту, резко затормаживая, обдавая самозванку-тренера веером ледяных брызг. Она лишь слегка отстранилась, но не убежала, даже не психанула, лишь наоборот, картинно отряхнулась, вытерла лицо и пригладила причёску.

– Что, даже не скажешь, какой я придурок? – вопросительно уточнил я.

Она слегка улыбнулась. Кстати, сегодня она была без своей фирменной красной помады. От чего выглядела милее, не такой уж и стервой.

– Этот финт со мной проделываешь не ты первый, – съязвила она, делая акцент на последних словах.

– Важно не количество, а качество, – рявкнул я, распаляясь неизвестно от чего.

Скорее от того, что даже за её язвительностью, я рассмотрел жалость и сочувствие, а это мне вообще не нужно. Не надо мне вот этих слезливых сантиментов, хоккей не создан для соплей.

– Что, пришла порадоваться, наслаждаясь поражением кровного врага? – теперь уже съязвил я.

Было видно, что слова мои прилетели ей похлеще оплеухи, она даже отшатнулась. Серые глаза на секунду вспыхнули ужасом, а потом опустились вниз. «Чёрт, я и правда придурок», – вдруг спохватился я. Липкое чувство собственной ничтожности за то, что я просто так сорвался на неё, фактически без повода, подступило к горлу и уже прожигало адским огнём изнутри.

–Прости, несу ерунду, – чуть спокойнее уже добавил я, – просто не хочу, чтобы меня жалели.

Она снова подняла на меня глаза, прищурилась – проверяла, не блефую ли. Секунда. И она протянула мне кулак, который я отбил.

– Проехали, – ответила она, на самом деле, жалость растляет, тут ты прав, а вот поддержка – совершенно иное. И хоть ты, видимо, до сих пор и уверен, что мы враги. Я, всё же, надеялась, что уж, как минимум, топор войны мы зарыли.

– Да-да, согласен. Ты снова права, – я вскинул руки, сдаваясь, перемахнул через борт и сел на скамейку, развернувшись, чтобы видеть лицо Занозы, – как оцените рисунок игры, коуч?

– Нууууу, скорость беговая – на уровне, но вот с правого фланга заход на ложный замах и бросок с неудобной – стоит ещё поработать.

Я искренне рассмеялся. Да, и тут она тоже была права. Этот элемент получался ещё через раз.

– Честно говоря, ты бы вполне могла заменить Ромашку. Толка бы больше было. Да и ты, явно, приятнее.

– Сочту за комплимент. Спасибо. Но я бы тебя била.

– Леди любит доминирование? – игриво уточнил я, но она даже не смутилась.

– В командной игре без этого никак, а ты – позер!

– А, ну то в игре. Такое принимается. А в жизни?

Она наклонилась ко мне так, что я смог по-хозяйски пройтись взглядом по вырезу горловины платья, и добавила:

– Вырастешь – узнаешь!

– Ой, Заноза, ну вот давай хоть ты не будешь опускаться до уровня дешёвых шуток по поводу моего роста. Я, как минимум, выше тебя, как максимум, эту тему я уже проработал.

Она снова рассмеялась и села рядом.

– Я, на самом деле, с личной просьбой, – начала она.

– Ой, нет, наряжаться тыквой не буду, – махнул рукой я, намекая на съёмки очередного промо.

– Да угомонись, говорю же, личная. У меня стопка газет, которые надо изучить, и ещё журналов ворох. Буду делать свод информационный, можешь меня до дома докинуть?

– Интересно, с чего такая честь, что именно я выбран личным таксистом? Ты подкатываешь ко мне что ли?

– Ой, ну вот теперь ты не опускайся до уровня низкосортного юмора, – она поморщилась, – ты просто не в курсе, но мы с тобой живём в одном подъезде. Я на 8, ты на 17.

– Да, ну! Серьёзно? – я искренне удивился, что за всё это время мы ни разу не пересеклись.

– А с кем ты думаешь твоя красотка серая жила в том году, когда у неё сломалась твоя навороченная кормушка, пока вы были на выезде?

Тут я ещё больше удивился.

– У тебя? Так мне же не сказали.

– Да-да. Это была моя личная просьба, поскольку я опасалась, что ты разгневаешься на животное, что она весьма вольготно и счастливо проживала в стане твоего идейного врага.

– Ты меня так описываешь, будто я вообще какой-то неандерталец.

– Иногда бываешь! Вот тебе пища для размышлений. Ну так что?

– А какой у меня выбор? Я теперь твой должник. Давай я сейчас переоденусь и поднимусь к тебе.

– Спасибо!

Через 20 минут мы уже спокойно пробирались по ночной Москве. Впервые за последние дни мне не хотелось давить на педаль газа в пол, лавируя в потоке. Наоборот, настало что-то наподобие спокойствия. Моя соседка внезаопнообъявившаяся что-то печатала в телефоне, перескакивая из чата в чат, то и дело хмурясь и закусывая губу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.