Останься со мной… Будь со мной

– Ты здесь? – спросил он меня прокуренным, но вполне ясным голосом.

– Я здесь. А разве не видно?

– Не доверяй глазам своим. Тут все твои чувства могут быть обмануты. Ты здесь для чего?

– Я приехал к родителям. Мама позвонила мне и я решил приехать перед отправкой в Сирию.

– Да к ты военный?

– Я пока что кадет, но готов пройти крещение огнем.

– У меня все легче – я ищу свое прошлое. Странное место, да? Никого тут нет, зловеще как то.

– Мне все равно. Главное, чтобы родители были тут.

– Они в городе, не смей даже сомневаться! – рявкнул мужчина и тут же сменил тему. – Можно задать тебе вопрос? Может ли тень двигаться без своего господина?

– Это как? Я думаю, что ни коим образом не может. Это невозможно. – Сказал я и вспомнил тени, передвигавшиеся рядом со мной при входе в город. Туман скрывал их, но я видел их в его пелене.

– Я думаю здесь что-то не так. Озадачил меня этот городишко. Вечером будь осторожен, попробуй найти место для ночлега и попытайся отыскать фонарь, если у тебя его нет или костер разожги. Главное не пропасть в надвигающейся темноте.

– Может нам стоит держаться друг друга?

– Нет, так не пойдет. Лучше двигаться в разных направлениях – мне твои проблемы ни к чему, а тебе мои.

– Не понял. Ты говоришь о разделении труда?

– Я имею в виду, что у каждого из нас свои демоны, скрытые в душе, не стоит нам усиливать их влияние на нас обоих, иначе сгинем тут оба.

– Совсем ничего не понял.

– Значит поймешь. Жизнь заставит – раскорячишься еще по-хлеще моего и станешь думать намного шире, чем сейчас. Расширь свое сознание!

Я не нашелся, что ответить и оставил своего собеседника в покое. Он немного постоял, потоптался на месте топча корки замерзшего инея, попинывая большие льдинки носком старенького ботинка. От него донеслась тиха фраза, не замеченная мною. Более ничего не слышалось. Расстались мы молча, явно зная, что судьба сведет нас снова…

Наверное с часа два я бродил по городу пытаясь отыскать свой старый домишко. Все мои действия оказались тщетными. Не удавалось узнать ни одно строение, ни одну улицу, ни одну дорогу, хотя ровно пять лет назад я, еще мальчишкой , бегал тут не зная покоя.

Еще молодой день внезапно стал уступать наглому вечеру. Что за день такой без солнечного света? Пронесся в некуда не оставив даже воспоминаний о себе. Внезапный вечер выжигает глаза неестественно алой зарей, принесенной из другого уголка космоса, заставляя смотреть на облака и спускающуюся на город дымку.

Окончательно потерявшись в извилистых улочках Горняка я присел на лавочку и туман окружил меня вновь.

– Опять ты прилетел, зараза такая. Все никак отстать от меня не хочешь! Что я тебе такого сделал-то дурного? – говорил я покусывающей мои руки и щеки туманной дымке. – Призрачно все – и люди не те, не такие какие-то, и город не тот, что раньше, да и атмосфера не та, бесформенная какая-то, ватная…

Шаги послышались спустя минут десять. Из тумана таинственная поступь крадучись подтянулась ко мне принеся нового человека. То бы мужчина в строгом черном костюме, с такими же черными волосами, в перчатках и, кажется, при оружии. Не здороваясь незнакомец сначала понаблюдал за мной концентрируя свое зрение на моем лице.

– Ты один? – задал он вопрос. Мужской силуэт в хлопьях дымки, выглядел точь-в-точь как та самая здоровенная белая лошадь из Ежика в тумане, спокойно жевавшая траву на утреннем лугу. – Я задал вопрос.

– Я слышу. А какое вам дело до этого?

– А, творится здесь чертовщина всякая – вздрагиваю от нее, как от огня, поднесенного к самому носу.

– Приехал я один.

– Зачем?

– Это допрос? Зачем люди ездят?

Тут незнакомец потянулся за спину…

– На чем приехал? К кому? Как дошел до города? Кого видел? – Необходимо было быстро собраться и ответить на все его сраные вопросы, что были мне не к стати.

– Приехал на стареньком мотоцикле Ямаха 1989 года выпуска. На днях позвонила мне мама и пригласила в гости. Я, не долго соображая, сел верхом на верного коня, помчался по трассе 807 на север через густой лес. Приехал, припарковался у распределительной станции, спустился по тропинке сюда…

– Ладно-ладно… Верю, не напрягайся. Просто нужно было убедиться, что ты не образ, настоящий то есть.

– Образ? Видение? Расслабься, а то пупок развяжется.

– Ха, шутка. Значит ты не призрак.

– Это уж точно. Я ищу родительский дом, но никак не могу вспомнить местность. Лет пят здесь не был.

– Пять лет, да? Город с тех пор стал "закрытым". Меня послали пару дней назад сюда для отчета. Чертов сраный городишко! И теперь я не могу выбраться отсюда. Приехал на машине и все… ни машины, ни дороги назад!

– Такого не может быть.

– Это тебя здесь не может быть, а то, о чем говорю я реально! Я десять лет езжу по закрытым городам, но такого безумия никогда не видел.

Агент, досматривающий закрытые города. С чего это Горняк закрытый город? Ночь под покровом темноты вселенной меня нисколько не пугает. Чего это он так сильно нервничает? Может быть он пьян или на наркотиках?

– Все случается в первый раз когда-нибудь. Не надо так нервничать. Да, в Горняке туман. Сколько себя помню – тут всегда возникал туман. Город расположен в низине, так что… – и тут мы обернулись влево. Наши головы синхронно повернулись в одну сторону. – Что это там? Песня?

– Вот я и говорю… чертовщина. Туман, безлюдье, сплошная ненормальность вокруг.

– Как же безлюдье? Вот кто-то старый патефон завел. Кажется там озеро. Надо бы посмотреть…

– Вот это без меня, знаешь ли!

Мне надоело вести диалог с этим ненормальным, представившимся каким-то там агентом. Если психические расстройства передаются по воздуху, то лучше держаться от этого типа подальше. Разговор, что тяжелее свинца и адского груза смертельных грехов всего человечества пора было кончать. Я встал, что невероятно удивило "агента".

– Тогда я один пойду на пристань. Путь я знаю. И даже представляю какого рода проигрыватель там играет романс. И сам романс наизусть знаю.

– … – ответа не последовало, хотя молчание мужчины было куда красноречивее слов. Его завороженный взгляд наблюдал за моим тихим исчезновением в синеве дымки. Отойдя на какие-то десять-двадцать метров я обернулся, заметив все тот же неприятный глазу силуэт в темном костюме, глядевший в мою сторону. Каменное изваяние не поддавалось описанию. Это каким трусом нужно быть, чтобы так бояться музыки с пристани?!

– Я вернусь, потом поговорим! – Махнув рукой на прощание я двинулся куда более уверенно в сгущающийся туман. Вскоре послышались скрипы старых лодок, весел, поглаживаемых неспокойными волнами, бряцание цепей по маленькому причалу, где мы в детстве любили бегать весь день.

Музыка становилась громче. Пел Шаляпин. Я иногда заходил в музей и развлекался с патефоном, пытаясь сделать так, чтобы он играл куда громче выразительнее обычного. Мне даже позволяли его разбирать. После моих "разборок" всегда оставались лишние запчасти. Но он вопреки всему все равно проигрывал виниловые пластинки. Не убиваемый аппарат, произведенный в царской России и это нужно признать. Шум волн усилился. Я ступил ногой на деревянный причал. Завиднелись несколько лодочек, уныло покачивающихся в волнах. Трепет объял меня, когда голос Шаляпина дотянулся до моего слуха раскатистым завыванием.

Я подошел к перилам, облокотился на них и, глядя в отражение блеклой воды, стал вспоминать ушедшее детство, которое само явилось ко мне вопреки теперешним предрассудкам. В туманном облаке, зависшем над озером, показались несколько лиц моих близких знакомых друзей, что я не видел давно, наши с ними мальчишеские проделки, не всегда заканчивавшиеся удачно, дом папы и мамы, где жили мы все вместе, переплетение городских дорог с улицами, завязанные в один большой узел. И почему же я отправился на обучение в кадеты? Нам же хорошо было тут всем вместе. Зачем надо было разлучаться на столь большой срок, без возможности вернуться обратно? Почему я за время обучения никогда не приезжал сюда во время каникул? Крадучись мысли подступали ко мне прошлыми днями, будто дикая кошка, желающая поймать мышь. Наверное, их стоило уже забыть вовсе, но я их помнил и они сейчас сами напоминали о себе, пробуждая картины прошлого. А ведь кто-то завел эту старую шарманку на берегу. Кто бы это мог быть? Лодочник?

За спиной послышался протяжный скрип, заставивший резко обернуться в сторону небольшого домишки. В пристройке, в ее мутном окне возникло лицо и тут же юркнуло в темень помещения. Дрожь ужаса пробрала все тело электрическим разрядом. Молния поразила мое самолюбие и гордость. Я выпрямился во весь рост вглядываясь в окно домика.

– Кто тут?.. – Все замерло, шум мерцающих серебром волн стих, громыхание древних цепей и лодочек остановилось вместе с моим беспокойным сердцебиением, только звучал старый романс с виниловой пластинки никак не желая завершиться. Картинки прошлого, словно потрепанные карты игральной колоды, убрались сами собой в дырявую упаковку, сделанную из картона. Маги медленно приближали меня к домику. У двери я вынужденно остановился проверяя ржавую ручку. Она поддалась нажатию. В затхлое помещение проник тусклый свет с улицы. Входная дверь жалобно проскрипела двигаясь вперед. Позади также нудно завывал неугомонный голос все того же певца. В колдовской черное однокомнатного сарая зашевелилось нечто. Рядом было нагромождение мусора. Я покопался в нем ногой и обнаружились большие ножницы, старые, но безумно острые. Зажав их в руке, но убрав за спину, я двинулся в темноту. Кадетское воспитание не давало мне возможности ретироваться, ибо "страха для солдата не существует". Вопреки логики и природе человека я ступал все дальше во тьму… чтобы разглядеть живое существо… И, вроде бы, страха не было вовсе, тем не менее некий трепет внутри груди заставлял напрягаться мои холодные мальчишеские чувства. Шаляпин напевал за спиной все ту же песенку о несчастной любви, ушедшей в прошлое. Я отдался всевозможным меланхоличным чувствам дав волю слезам. Пока я был в лачуге, вроде бы ничего не предвещало особой беды. Музыка успокоилась и… в покровах темноты домика возникли два сверкающих глаза, черные, как сама космическая бездна, открылась зубастая пасть… и тут на меня выпрыгнула здоровенная черная псина, пахшая протухшей падалью! Певец взревел. Я не понял, что конкретно произошло! Мы вцепились друг в друга и стали "танцевать" в кромешной темноте. При чем вес животного никак не соответствовал его реальным размерам и казался намного больше! Удалось локтем отмахнуться от зверя и сразу же разбить стекло, чтобы увидеть вражью морду… и, как только свет проник в комнатку, тварь стала намного меньше, вес ее изменился, она стала весить, словно подушка с перьями. Я легко уложил бешеную зверюгу и с десяток раз наградил ее ударом ножниц, которые добыл не так давно в металлоломе у входа. Из мерзких ран хлынул гной и кровь, черная такая, возможно артериальная. Отступив я подошел к двери… огляделся. Сердце тяжело колотилось. Смерть едва не настигла меня в чужом доме на берегу озера! Как прозаично и глупо!

На воде легко покачивались лодочки, соприкасаясь друг о друга бортами. Цепи вновь издавали лязг. В граммофоне закончилась напряженная мелодия старого русского романса. Я весь был в какой-то жиже, лишь немного напоминавшей кровь. Думалось – это смола, только подпорченная, сгнившая, то отчетливо чуялось по запаху, улавливалось с первого взгляда.

– Зачем я сунулся в этот проклятый дом? Зачем я вообще сюда приехал? – Ругая сам себя я медленно спустился по деревянным лесенкам с причала на мокрую землю, успевшую слегка подмерзнуть. Туман рассеялся и теперь можно было осмотреть город издалека. Но, как на зло, Горняк все равно не узнался мои глазам. – Спать уже хочется. Найти бы место для ночевки что ли.

Я пытался отереться от нечистот бешеной псины, забрызгавших меня. Воняло ужасно, но снимать куртку в столь холодный сезон означало бы "поздороваться" с пневмонией, а возможно и поцеловаться с ангиной. Болеть мне сейчас не к чему, скоро ожидается поездка в Сирию, поэтому… И тут я поднял руку и увидел те самые ножницы, которыми удалось умертвить дворнягу. На них была не кровь… не кровь! Я плохо разбираюсь в животных, но отличить кровь от гноя могу! Если еще раз случится подобный бой с непонятной гадиной, то есть большая вероятность того, что я не выберусь из него живым!.. Что это вообще такое напало на меня в темноте? Чудовище, засевшее в лачуге у озера?

– В любом случае… как бы там ни было дальше… я с ним уже не столкнусь – оно мертво! И не восстанет из гроба после нескольких точных ударов этих ножниц… – Я поднес острые концы своего оружия к глазам и, тяжело дыша, повертел в разные стороны пристально наблюдая за блеском старого металла в редких лучах, льющихся с неба скупым каскадом. Наверное, с виду, это походило на затмение сознания. Никогда бы не подумал, что буду так благодарен обычным ножницам, сумевшим выручить в столь отчаянный момент навязанной потасовки. Сколько я так простоял не понятно, но очнулся, когда над головой загромыхало. – Нужно идти… Да, нужно идти искать дом для ночевки… Начинается вечерний дождь… Холодает… Если кто увидит меня сейчас, то прикинусь не от мира сего – все равно видок не выдающийся…

В голове еще играла музыка с лодочной станции, когда город окунулся в черноту вечера. Если бы не солнечное зарево, зависшее пеленой в горизонте, то можно было предположить, что настала настоящая ночь. Мгла выжигала глаза, давила, как давилка на засыпающий мозг, не успевший адаптироваться к новой окружающей обстановке.

И тут мне показалось, что один из домов уж очень знаком. Я встал на месте размышляя.

– Назад или вперед? Какая разница?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.