Где мрак огустел

– И все у вас… так могут?

– Все разные, – я пожал плечами, – Кто-то и лучше может, наверное. Я так, подмастерье ещё.

– Если ты подмастерье, то что же про мастеров говорить? – охнула дверва, а я сидел с каменным лицом, стараясь не рассмеяться. Эх, если задержусь тут подольше, так и быть, расскажу местным, что такое кли… Неважно, в общем, много интересного расскажу и покажу.

А потом Бира повела меня показывать селение оборотней. Уже сильно не расхваливала траву и прочее. Но когда подошли к площадке, где занимались юноши и девушки под предводительством бородатого наставника, с гордостью сказала:

– Здесь народ племени Пумы учится воевать и драться! И делает это лучше всех!

Я хмыкнул тихонько, но Бира услышала, поняла моё недоверие и тут же вспылила:

– Ты сомневаешься, Алесандр? – почему-то имя моё все выговаривали именно так.

– Бира, – я постарался быть помягче: – Мы же с тобой уже выяснили, что не всегда и не во всём вы самые лучшие!

– Амед! – закричала Бира, – Амед! Тут чужак хочет своё искусство боя показать!

Бородатый наставник глянул удивлённо и спросил:

– А с оружием или без оного чужак биться хочет?

– Да ничего я не хочу, – пытался было сказать я, но Бира тут же прошипела мстительно:

– Испугался? Только с девушками храбрый?

Тут уже я вытерпеть не мог, повёл головой и произнёс:

– Ну что же, девка, сама захотела! – и проговорил громко бородатому наставнику: – Без оружия! Если вы не против!

Наставник пожал плечами, показывая, что не против, и распорядился:

– Разойдитесь!

Юные оборотни тут же образовали что-то вроде круга, с интересом посматривая на меня. А я тяжело вздохнул и вышел в этот самый круг, встав напротив Амеда.

– Как биться будем? Правила? – спросил меня бородатый.

– Да, пожалуй, без правил, – вздохнул я, поглядывая на этого громилу, килограмм на двадцать тяжелее меня.

– Глаза не выдавливаем, в пах не бьём? – бородатый чуть улыбался, оценивая меня.

– Если соперник позволит, почему и нет? – спросил я.

– Резонно, – кивнул Амед и резко кинулся вперёд.

Глава 11

От яростного натиска Амеда меня спасли, наверное, интуиция и бешеная реакция. Он успел ухватить меня, сметая своим весом, но я сам позволил увлечь себя вниз, упал на спину и как в зале провёл бросок через себя, уперев правую ногу в живот оборотню. Амед полетел лихо, я тут же вскочил, развернулся и увидел, что и оборотень очень быстро вскочил, и подбирается ко мне, пригнувшись к земле и опустив свои огромные ручищи. Молодёжь селения изумлённо завыла, увидев падение своего учителя, но так же быстро и замолчала. Я отвёл правую ногу назад и стал внимательно следить за наставником, понимая, что вряд ли он попадётся два раза на один и тот же приём. Но и Амед понял, что вес и скорость ему вряд ли сильно помогут, если он вновь попытается решить дело наскоком. Потому внимательно присматривался, уважительно улыбаясь. Он шёл полубоком, по кругу, я поворачивался за ним, высматривая нужную дистанцию. И когда решил, что достану, резко подшагнул и ударил левой ногой по внутренней стороне его правой ноги.

По всем канонам жанра оборотень должен был упасть, а я добил бы его ударом правой руки или ноги в голову, но всё пошло не по плану. Нога моя хоть и попала куда надо, но оборотень не упал, хотя пошатнулся. И сам выкинул в мою сторону огромную, как бревно, ручищу. Я еле успел отпрянуть, и даже почувствовал ветер, который подняла конечность наставника. Амед махнул так сильно, что провалился вперёд, и я вновь подшагнул и ударил правым боковым его в голову. Попади бы в челюсть – бой бы закончился, но удар пришёлся чуть выше. Амед отскочил, из носа его хлынула кровь. Он встряхнул головой и… трансформировался в огромную кошку. В семействе кошачьих я разбираюсь слабо, но явно стоящий передо мной зверь, весом в полтора центнера, не был котёнком с улицы Лизюкова. И драться с таким… Без вариантов. Потому я быстро выхватил револьвер и наставил на пригнувшегося, приготовившегося к прыжку зверя:

– Не дури! – прохрипел я, глядя в глаза оборотня. Тот махнул хвостом влево, вправо и обернулся назад в человека. Вытер ладонью кровь с лица и спросил, кивнув на револьвер:

– Оружие?

– Оружие, – ответил я, чувствуя, как предательский холодок крадётся вдоль позвоночного столба. Реши меня оборотни убить – и их ничто не остановит! Шесть патронов в барабане, а остальные в доме остались. Да и пострелять всех я точно не успею, если накинутся… Но Амед улыбнулся, кивнул и произнёс:

– Извини, не совладал с эмоциями! Ты победил в схватке!

А потом повернулся к ученикам и заговорил:

– Видите? Я вам много раз говорил – никогда нельзя недооценивать соперника! Сейчас был учебный бой, а будь всё в жизни – это привело бы к смерти!

Я аккуратно спрятал револьвер в кобуру, а наставник подошёл ко мне и крепко пожал руку:

– Спасибо за урок, чужак!

– Его зовут Алесандр! – тут же встряла Бира.

– Я хотел бы ещё разок встретиться с тобой в схватке, – Амед улыбался, но глаза его смотрели решительно.

– Я не против, – я потряс руку наставника: – Но со мной пришёл Костя – который готовится стать членом вашего племени – он настоящий мастер! Я по сравнению с ним так, подмастерье.

– Опять подмастерье? – хихикнула, покраснев, дерва. Потом отвернулась и пошла, покачивая бёдрами: – Пойдём за мной, подмастерье! Речку нашу покажу!

В общем, с Бирой мы гуляли до вечера. И не только гуляли, так как после купания в речке… Вновь всякое творили. Вернулись уже вечером и сели за огромный стол. В селении оборотней был праздник чего-то там. Столы ломились от еды и пива. Народ веселился вовсю. А Бира о чём-то шепталась с другими девушками, время от времени весело поглядывая на меня и хихикая. Я делал вид, что не обращаю внимания, и с интересом слушал шамана, который рассказывал молодым, стараясь перекричать застольный шум:

– Багатур Акын, первый из племени Пумы бросил вызов Луне! И Луна приняла вызов!

Я аккуратно взял жареную ножку, похожую на куриную, и стал потихоньку есть, прислушиваясь к волшебнику племени.

– И спустилась Луна на землю, чтобы сразиться с багатуром! И целую ночь шло сражение между светилом и Акыном. И не видели разумные и звери целую ночь на небе Луны. И воцарилась паника. И так силён был багатур, что не смогла победить его Луна. И тогда, разгневавшись, призвала она на помощь старшую сестру – Солнце. И забрали они багатура на небо. И с тех пор живёт Акын в небесных чертогах, и раз в двадцать восемь дней Луна, набравшись сил, выходит на схватку с ним. Потому мы и не видим её лика. Но никак не может она победить багатура. И противостояние их длится много-много веков.

Шаман замолчал, а молодые оборотни, да и более старшие почтительно замолчали. А старейшина селения бородатый Рыр повернулся к нам и спросил:

– А у вас были былинные богатыри?

– Почему были? И сейчас есть! – ухмыльнулся Дрон. И Медведь подкатил глаза, ожидая очередной пакости от друга. И Дрон, естественно, не заставил себя ждать: – Есть у нас багатур один. Победитель из победителей!

Дрон взял кружку с пивом, отхлебнул и продолжил довольно:

– Зовут его Лысый из Бразерс.

– Лысый Избразерс, – уважительно протянул один из молодых оборотней. За столом замолчали все, ловя каждое слово моего непутёвого приятеля. А я наклонил голову пониже, чтобы не выдать своих эмоций.

– Да-да, – кивнул Дрон и заговорил помпезно, подражая шаману: – Кого только не побеждал Лысый из Бразерс! Луну – несколько раз. Солнц всяких и вовсе без счёта! Одевается то работником каким, то музыкантом, то учителем, приходит в их дома и давай побеждать! Часто по несколько раз кряду, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его победе!

Я лёг лбом на столешницу и беззвучно трясся от смеха. А Медведь сидел весь багровый, но молчал, чтобы не выдать друга. А Дрон уже вошёл в раж, что с ним бывало часто:

– И настолько велик багатур, что подвиги его записывают на специальные волшебные кристаллы, чтобы все в нашем мире могли посмотреть его победы!

– А что за техника борьбы у вашего Лысого Избразерса? – спросил с интересом наставник Амед, с которым мне сегодня пришлось драться.

– Техника называется «разящий клинок»! – тут же выдал Дрон. Медведь что-то нечленораздельно прогудел, выскочил из-за стола и поспешил в темноту.

– Что это с ним? – спросил старейшина, глянув с удивлением на поспешное бегство Кости.

– Завидует Лысому! – чуть понизив голос, заговорщически произнёс Андрюха, – Сам бы также хотел, да клинок слабоват!

Я прикусил пальцы, чтобы не захохотать в голос, и тяжело дышал через нос, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Шаман проговорил рассудительно:

– Завидовать более успешному предосудительно! Надо стремиться к такому же мастерству!

Я под столом ткнул Дрона, но того было уже не остановить:

– Есть предел каждого человека! И что отмеряно природой – то отмеряно. Как говорится: что выросло, то выросло!

Я хрюкнул и простонал:

– Заткнись, гад!

Откуда-то из темноты выдвинулась фигура Кости, он зашёл уже с другой стороны и показывал Андрюхе кулак. А Андрюха, поблёскивая своими бесстыжими глазами, продолжал:

– Вот такие богатыри живут на нашей земле!

Когда оборотни стали обсуждать Лысого Избразерса, я не выдержал, встал из-за стола и тоже ушёл. И только отойдя на приличное расстояние стал беззвучно ржать, обещая себе обязательно отомстить балаболу. Впрочем, мы каждый раз это себе обещали…

Глава 12

В день ритуала всё село собралось на площади. Костю вывели торжественно, в какой-то белой рубахе. И стали деловито приковывать цепями к здоровенному столбу с перекладиной. Дрон уже не балагурил, даже не улыбался. Стоял, сжав бескровные губы, высокий, чуть ссутуленный. И смотрел, нахмурив брови, на процедуру. А Костя Медведь, наоборот, улыбался. Бледный, здоровый. Даже дервы по сравнению с ним подростками казались. Ещё бы – рост два метра, да в плечах почти такой же, как в высоту. Если и были богатыри, то явно на него похожие. Или Костя был потомком богатыря. Стоял в центре площади, подставлял руки свои под цепи и улыбался немного застенчиво. И только ветер развевал его кудри.

Когда Костю приковали намертво к столбу, он увидел нас в толпе, подмигнул и взмахнул головой, мол, всё хорошо будет. Дрон попытался улыбнуться, но лишь скривился. Правда, поднял вверх большой палец правой руки, ободряя, показывая, что всё хорошо будет. В это время шаман селения Дас и двое других шаманов – прибывших, наконец, домой, стали чертить вокруг столба какие-то знаки, символы. А десяток молодых оборотней принялись рыть канавки в этих местах и заливать туда масло. Мы наблюдали, и я чувствовал внутри щемящее чувство. Улыбнулся одобряюще Косте. А потом стал смотреть на действо.

После того, как все канавки были прокопаны, молодые дервы ушли в сторону и на сцене, если так можно назвать площадь и прикованного к ней Медведя, остались лишь шаман и двое его подручных. Подручные затянули что-то на горловом языке, и я даже поморщился, так звук их голосов резонировал, вызывая стойкое чувство тревоги. А Дас в это время зажёг факел и посматривал на небо. И когда солнце совсем скрылось за горизонтом, опустил факел вниз. Масло загорелось, огонь побежал по канавкам, оживляя магические символы. Шаманы запели громче. А Дас схватил бубен и стал греметь в него. Ритмичные удары разнеслись над площадью, голоса подручных подстроились в унисон. От всех этих звуков у меня стало сводить зубы. А толпа оборотней стояла тихо, в молчании.

Какое-то время ничего не происходило, а потом вдруг Костя закричал. Заорал так, что вылезли на шее вены. Запрокинул голову вверх и вопил на одной ноте, жуткой, выматывающей. Я стиснул зубы, отвёл глаза, так как не мог видеть страдания друга. Встретился глазами с Дроном. Тот тоже отвернулся. Посмотрел на меня, развернулся и пошёл из толпы. Я подумал и пошёл следом. Медведь нас всё равно не видел, помочь мы ему тоже ничем не могли. А смотреть…

Мы почти вышли из селения, и тут крики шаманов и вопль Кости были почти не слышны. Двое охранников, стоящих на воротах, посмотрели на нас понимающе. Я сел на бревно возле стены, дрожащими руками достал сигареты и закурил. Некурящий Дрон протянул вдруг ко мне руку и попросил:

– Дай и мне!

Я подкурил ещё одну сигарету и протянул соратнику. Тот неумело затянулся, закашлял, но продолжил сосредоточенно курить, покашливая и морщась. Я затянулся и сказал, поглядывая на Дрона:

– Мыши плакали, кололись…

– Но продолжали жрать кактус! – опять закашлялся Андрей, засмеялся неловко и выкинул сигарету.

– Правильно! Не начал курить – нечего и начинать! – кивнул я одобрительно. А сам снова затянулся и посмотрел на небо: – Интересно, сколько будет длиться обряд?

– Около часа, – буркнул Дрон, – Я вчера всё у шамана выспросил. Обряд около часа. А потом будут смотреть, как Костя… трансформируется в зверя.

Андрей поморщился, посмотрел на выброшенную сигарету, подумал и поднял её. Затянулся опять, закашлялся:

– И ему прикажут назад трансформироваться. Если сможет сам, то будет жить. Не сможет…

Дрон замолчал. Я тоже молча докурил сигарету и выбросил. Потом повернулся к оборотням-охранникам и спросил:

– А чего тут у вас охрана постоянная? Неужели врагов много?

– Врага и одного хватит, если хлебалом щёлкать будешь, – рассудительно ответил один из охранников.

– Причём, ты его и за врага не будешь считать, – добавил второй.

– И то да, – кивнул я. И опять закурил.

– А нападения были на вас? Или нету дураков?

– На нас не было, – неохотно ответил охранник. А потом проговорил угрюмо: – А вот на племя Рыси было. И теперь нет этого племени.

– Ого, – проговорил удивлённо Дрон, – Это кто ж смог целое племя вырезать?

Крупный охранник молча пожал плечами. А его напарник проговорил зло:

– Если б знали! Два года уже прошло, а так и не можем найти! Тогда все племена дервов поднялись. Прочесали всю округу. И так и не нашли ничего!

– Шаманы круг силы ставили, – заговорил опять первый охранник, – И тоже ничего! А вырезали селение люто… Никого не пожалели, ни стариков, ни детей, ни женщин. Ни одной живой души не осталось.

Я вытащил ещё одну сигарету и закурил нервно. Затянулся и спросил:

– А следы? Вы же охотники все!

– Следы начинались за сотню шагов до селения. Там же и обрывались. Нападавшие были в сапогах. Кованых. Били оружием странным. В телах шарики железные были. Явно магия.

Мы с Дроном переглянулись. Он моргнул, и я понял его. Железные шарики. Картечь. Только вот люди нашего мира не обладают магией. И иммунны к ней. Лишь некоторые, избранные, могут создавать порталы. Почему-то обязательно художники, как Марка. И обязательно с использованием грифеля и бумаги. Инквизитор нам как-то рассказывал, что магия графики намного сильнее обычной, потому даже у людей нашего мира это выходит. Но только у тех, кто настоящий художник. С Даром. И только для создания порталов в другие миры. И тут вставал главный вопрос: доставил сюда людей нашего мира тоже наш человек, или поработал чуждый колдун? И как они вообще узнали про этот мир? И почему вдруг ночью решили вырезать целое селение? И какого хрена, собственно, вообще происходит? Вопросы-вопросы-вопросы…

Но, ни я ни Дрон охранникам не сказали ничего. Встрепенулись, когда услышали, как стихли вопли Кости. Переглянулись с охранниками, и один из них пояснил:

– Если всё прошло нормально, то через несколько минут обряд закончится.

– Если нет, – добавил второй, – То тоже… закончится.

Я кивнул и вскочил на ноги. Пожал руки бойцам и пошагал к площади, чувствуя, как идёт за мной следом Дрон. Идёт, будто мы на задании – сзади и правее. Чтобы успеть выхватить оружие и прикрыть свой сектор обстрела. Слева обычно контролировал Медведь. Но пока неизвестно, когда он сможет это делать опять. И сможет ли. Впрочем, когда мы вышли на площадь, то оба выдохнули. Костю освобождали от цепей, а толпа бурлила и ликовала, принимая нового члена племени. И нашего друга по совместительству. Дрон пробежал мимо меня, растолкал всех и повис на Косте, подвывая:

– Медведь! Дружище! Как же я рад!

– Я тоже рад, – пробасил Костя смущённо, потом посмотрел вниз, на изорванную в клочья одежду и попросил: – Мне б одеть чего…

Девушки со смехом протянули Косте пиджак, типа пончо, в котором щеголяли здешние мужчины, и кожаные штаны. Костя отвернулся к столбу, скинул с себя лохмотья и быстро оделся. А старейшина заорал на всю площадь:

– Поприветствуем нового дерва Косту! И да пусть его сила будет не меньше, чем сила Лысого Избразерса!

Толпа заорала радостно, а я показал Дрону кулак и заржал в голос, не в силах сдержаться. А Дрон улыбался лукаво и подмигивал…

Глава 13

Мир Монс, где покусал Костю оборотень Кордил, встретил нас мелким, противным дождём. Будто кто в паре километров над землёй из частого сита рассеивал над землёй мерзкие холодные капельки. Дрон и Костя полезли в рюкзаки за плащами. Я вздохнул и тоже вытащил свой. Накинул его, натянул капюшон и тоскливо посмотрел на небо. А там – ни просвета – тяжёлые, сливового цвета тучи от края до края. Я посмотрел на раскисшую, скользкую грунтовую дорогу и скомандовал:

– Шагом марш! – и добавил непечатное. Ненавижу дождь, грязь и слякоть. А в таких мирах первое неизменно тянет за собой второе и третье. Правда, мы приноровились, и шли не по дороге, а по обочине, поросшей травой. В траве грязь не так налипала на наши тактические ботинки. Но всё равно шлёпать по дождю и грязи было не очень приятно. Зато в такие моменты как никогда любишь цивилизацию.

Только через полдня мы подошли к населённому пункту. Я остановился на секунду, достал карту, которой нас снабдил инквизитор возле портала, и сверился с ней. Потом спросил неуверенно у Дрона:

– Вроде это Ганьск?

Андрюха приблизился, внимательно посмотрел на карту и сказал честно:

– А хрен его знает! Мы где вышли-то?

Медведь тоже подошёл поближе, склонился над картой и проговорил неуверенно, ткнув пальцем:

– Вроде здесь, не?

– Вроде, – передразнил его Дрон. – А если не здесь?

И посмотрел на меня. Я тяжело вздохнул и проговорил решительно:

– Идём в городок этот и там узнаем, что это за населённый пункт! А потом уже сориентируемся! Всё равно надо просушиться, пожрать и поспать. Вы как хотите, но я сегодня больше под дождём шагу не сделаю!

– Годится, командир, – кивнул Дрон, и съехидничал: – А если это не Ганьск, то кто нам помешает его переименовать?

И заржал, подлец. Я даже отвечать не стал, перекинул чехол с дробовиком на другое плечо и потопал тяжело ко входу в городок. Населённый пункт был огорожен кирпичной стеной метра эдак два в высоту. От чего такая стена могла оградить – одному Богу известно. Но я бы с хорошего разбега перепрыгнул её с ходу! Ворота, правда, выглядели ещё более бесполезными. Две обычные дощатые створки, которые плечом вывернуть можно. Зато у ворот стояла будка для охраны. Впрочем, самой охраны вовсе не было. Видимо, дураков, чтобы стоять на таком дожде весь день, в городке не наблюдалось.

Мы подошли к воротам, но даже при нашем приближении никто не появился. Тогда Медведь подошёл к будке и загремел по доскам кулаком:

– Есть кто?

С кирпичного забора с громким карканьем вспорхнула стая ворон, а из будки раздался крик:

– Кто там балýет? Сейчас выйду – бока наломаю! И пику в задницу засуну!

– Ну, выходи! – весело крикнул в ответ Дрон.

Я посмотрел на своих напарников и на всякий случай вытащил бляху охотника и повесил на видное место. Стражи – блюстители порядка, потому законников уважают и почитают. Да и по рангу охотники повыше будут. А то, правда, выскочит спросонья, да начнёт пикой размахивать. Но местный охранник оказался не настолько воинственен. Мало того, что не вышел вовсе, закричал уже с меньшим напором:

– Не уйдёте – худо будет! Ужо я вам покажу!

Дрон расхохотался и закричал ещё веселее:

– Дядь, да выходи уже! Покажи рожу свою хотя бы! А то всё только пугаешь!

– Уходите, я сказал! – совсем уже тихо произнёс из-за дощатой стены охранник.

– А как деревня-то ваша называется? – спросил Дрон, – И есть ли в ней гостиница?

– У нас не деревня, а город Уртыс! – заорал охранник. Потом, будто сам испугался своего крика, добавил негромко: – Сами вы… деревня!

– Командир, – Костя повернулся ко мне: – Это Уртыс какой-то! Не Ганьск.

– А вам Ганьск нужен? – заорал из будки охранник, пока я озабоченно доставал из-за пазухи карту, – Это двадцать вёрст отседова! Чешите, пока целые, в свой Ганьск! Шалопаи!

– Дядь, – Дрон подошёл к будке и бухнул кулаком по дощатой стене так, что будка вздрогнула, – Ты бы вышел!

Я развернул карту и стал искать чёртов Уртыс. А охранник бесновался в будке:

– Я если выйду, вы все тут поляжете! Идите отседова, я вам сказал!

– Дрон, ты его про гостиницу спроси! – попросил Медведь друга. Я глянул диковато на соратника и сказал:

– Костя – он и тебя слышит! Просто повтори свой вопрос, и охранник ответит!

– Нету у нас никакой гостиницы! Идите в Ганьск подобру-поздорову! – охранник заговорил много тише, потому как Дрон в это время подошёл к двери в будку и попытался её открыть.

– Андрей, иди сюда, позвал я напарника, – Я в этой карте не разберусь! Где тут Уртыс этот грёбаный?

– Перед вами Уртыс! – запищал охранник из будки, – Что, совсем выслепило?

– Да заткнись ты уже! – пробасил Медведь и грохнул кулаком в стену постройки, отчего та чуть не рухнула. А Дрон посмотрел карту и ткнул пальцем:

– Да вот же он! Уртыс! А Ганьск левее. Если этот не врёт, – Андрей кивнул головой в сторону будки, – И до него двадцать вёрст, то топать прилично! Да ещё и через лес!

– Вот и идите в лес! – совершенно отчаянным голосом проговорил невидимый нам охранник.

– Дядь, – Дрон вновь двинулся к будке и снова дёрнул за ручку двери: – Выходи уже! Мы свои! Законники!

– Знаю я таких законников! – заорал страж города, – Их на столбах гвардейцы потом развешивают!

– Дрон! – я попытался разрулить ситуацию: – Ну хватит пугать человека при исполнении! Покажи ему бляху! Вон он в окошечко выглядывает!

– Ещё раз человеком назовёшь – в грызло получишь! – пообещал из будки собеседник. Я вздохнул, подошёл к окошку и прижал к стеклу бляху:

– Выходи, страж города! Гроза грабителей и насильников. Мы охотники за головами, на службе у инквизиции.

Дверь скрипнула и из будки выбрался гмур, или в другим мирах – гном. Коротышка – чуть выше пояса взрослого человека, хмуро и недоверчиво осмотрел мою бляху и заворчал:

– И чего надобно в славном городе Уртысе? У нас чернокнижников нету! Оборотнев с упырями тоже отродясь не видели. У нас ежели кто и сосёт, так девки некоторые. Но не кровушку – это точно.

– Да мы и не к вам шли, – я вновь спрятал карту, – Заблудили немного. Да промокли все. Где тут у вас можно обогреться, поесть, да переночевать?

– Так в трактире! – гмур ткнул пальцем в ворота: – По главной улице шагов двести пройдёте и увидите. Двухэтажная домина стоит. На ней вывеска и надпись. Что трактир.

– Ты ж говорил, что нету гостиниц в городе! – вспылил Дрон, а гном удивлённо глянул на него и пояснил, как слабоумному:

– Гостиниц в городе нету! А трактир есть! Это разное. Али вы из деревни глухой?

Медведь заржал так, что страж города подпрыгнул, а я успокаивающе положил стражу руку на плечо и заговорил примирительно:

– Мой напарник не из деревни даже – из хутора! Он разницу между гномом и человеком не знает, куда ему трактир от гостиницы отличить?

– Это где ж хутор такой? Как называется? – заинтересовался стражник.

– Там, – махнул рукой я, – Москва называется. Люди неплохие живут, но тёмные!

Медведь, как истинный замкадыш, ржал в голос, а Дрон засопел, повернулся и пошёл в городок.

– Ладно, идите в трактир греться, – совсем уже миролюбиво сказал успокоившийся страж города, – Там и кормят хорошо!

Глава 14

Видимо, из-за дождя, улицы Уртыса были безлюдны. Я с интересом рассматривал одноэтажные дома, вернее, домишки, сделанные из досок. Медведь, шагающий сзади, спросил задумчиво:

– У них тут что – зим не бывает?

Дрон тихо хмыкнул, но ничего не ответил. Видали мы строения и попричудливее. И из веток, и из глины. Так что дощатые дома – ещё не самая большая невидаль. Зато трактир оказался из брёвен. И выделялся среди мелких домишек – как лев будет выделяться среди стаи шакалов. Здоровый, добротный, двухэтажный. Я первым зашёл внутрь и сразу оказался в большом зале. Впереди – барная стойка. Слева и справа – столики. Очень похоже на трактир оборотня Кордила. Видимо, в этом мире старались строить типовые заведения. Тем лучше, впрочем. Зато мы знаем, что слева – лестница на второй этаж, а за барной стойкой подсобка с выходом на ту сторону здания. Дрон, как всегда, шёл чуть сзади и слева, Медведь – справа. В трактире сидело штук тридцать разумных, преимущественно эльфов, хотя была парочка кобольдов и гмуров. Когда мы зашли – разговоры стихли на минуту и посетители трактира стали с интересом нас разглядывать. Причём, даже не скрывали своего любопытства. Смотрели, кто угрюмо, кто с интересом.