Моя выдуманная жизнь

Я наблюдал, как ребёнок хоронил своего брата, медленно закапывая его в земле и песке. Однако спустя какое-то время из-за угла дома вышел старик. Он подошёл ко мне и попросил воды. Для себя и своей семьи. Тогда я снял с плеч рюкзак и покопался внутри: среди вещей были две бутылки воды и буханка хлеба. Я снова взглянул на мёртвого мальчишку, уже почти засыпанного землёй, а потом вручил всё найденное в рюкзаке старику.

Закончив с этими манипуляциями, продолжил наблюдать за процессом погребения. Кое-что привлекло моё внимание: кровь. Откуда она? Мальчик ведь явно умер от голода! Или нет? Почему я вообще решил, что он умер от голода?.. Он истощён? Да, но это не повод!

Тем не менее мёртвый мальчишка, лежащий в могиле и наполовину засыпанный песком, продолжал истекать кровью, пачкая ею всё вокруг. Похоже, он не умер – его убили. Зачем? Может, имелась какая-то причина? Быть может, он чем-то болел или находился при смерти и его добили, чтобы не мучился?

Благими намерениями вымощена дорога в ад. Вот и наглядный пример. Если бы его не убили, то я успел бы накормить и напоить его, спасая жизнь.

Я вздохнул и покачал головой.

На поле боя нет места преступлению. Всё вокруг – просто происходит. Свершается. А ты можешь только безмолвно наблюдать и по итогу перешагнуть мёртвое тело, чтобы направиться дальше. Именно это я и сделал. Отдал людям всю свою еду и воду, а потом пошёл дальше. Вперёд, в поисках спокойного места для собственной жизни.

Дорога не отложилась в памяти, я помню лишь то, что по итогу добрался до города. Шумного и грязного городка. Люди в нём постоянно орали друг на друга, их голоса звенели, чем-то напоминая мерзкий собачий лай. Это подняло в глубине груди волну раздражения. Я пробирался сквозь толпы галдящих людей, отмахивался от их слов и предложений, но гул лишь нарастал. Он был столь громок, что я… проснулся. И понял, что виной всему – шум из окна.

Поднявшись на ноги, выглядываю наружу, замечая целый квартет: Элис, её сестру Джуди, Хэлен и незнакомого мужчину, стоящего рядом с Хэлен. Неподалёку от них, в эвакуаторе, сидел ещё один мужчина, в форме. Он со скучающим выражением лица наблюдал за выяснением отношений. Очевидно, что водитель эвакуатора не единожды сталкивался с истериками и ссорами, когда приезжал за чьей-то машиной.

Хэлен во всю глотку орала на Элис, а та, ничуть не сдерживаясь, кричала в ответ. Мне было неприятно лицезреть подобную картину. Ни то, как повышают голос на Элис, ни тем более как она отвечала в таком же ключе.

– А ведь казалась такой спокойной и приятной женщиной, – вздохнул я.

Вмешиваться даже не думал. Просто смотрел, ожидая, чем же всё-таки завершится эта ситуация. Однако, когда стоящий рядом с Хэлен мужчина тоже начал кричать на Элис, в моей голове будто бы что-то щёлкнуло, словно переключился некий рубильник. Я ощутил порыв вмешаться.

Схватив кусок бумаги, криво чиркаю на нём: «Песчаная могила». Этого хватит, чтобы вспомнить подробности сна и тщательно их записать, а потом быстро выскакиваю на улицу.

– Что случилось? – постаравшись улыбнуться, спрашиваю людей. – Вы так кричите, что, кажется, подняли весь дом, – указываю пальцем себе за спину.

– Она паркуется на чужом месте! – визгливо ответила Хэлен, указав на Джуди.

Ага. Кажется, всё встаёт на свои места. Сестра Элис, очевидно, снова решила её навестить. Всё-таки с момента нашей первой случайной встречи прошло уже… три? Три или четыре дня. Может, она и вовсе приезжала сюда каждый день? Не знаю, но вроде бы не замечал. Ни самой Джуди, ни её мерзкой собаки.

Так или иначе, причина ссоры стала предельно понятна.

Ох, иногда мне кажется, что американцы готовы убивать ради парковочного места. С другой стороны, такое ведь и правда происходит. Пусть и не слишком часто.

Присмотревшись к Хэлен, я почему-то ощущаю, что она так зла далеко не из-за Джуди. Кажется… её что-то беспокоит, а занятое место попросту стало, что называется, «последней каплей». Может, у Хэлен умер родственник? А может, проблемы на работе? Хах, возможно, у неё наступило внезапное осознание, что она не идеальна! Вот только теперь Хэлен вымещает свой гнев на Элис. И я могу признать, что мне это не нравится.

Почему вообще на неё? Наверное, потому, что Джуди именно её сестра. А может, Элис пыталась защитить свою родственницу и невольно вызвала «огонь» на себя?

В любом случае изначальная лёгкая неурядица успела перерасти в истерику, где каждый из собеседников начал ощущать ненависть к своему оппоненту. Мелкая проблемка превратилась в тяжёлую и нерешаемую.

Чего уж, даже самой Джуди попросту нечего сказать, и она лишь смотрит на скандал Элис и Хэлен. Точно так же ждёт и водитель эвакуатора, собираясь забрать тачку Джуди, как только Элис отодвинется с его пути.

А крики тем временем продолжались.

– Не усугубляй ситуацию, Хэлен просто нужно побыть одной! – выдал Скотт (если я правильно расслышал имя этого мужчины), указывая на Элис. – Перестань быть такой идиоткой!

– Кого ты назвал идиоткой?! – разумеется, Элис не готова была так просто сдать назад.

Сколько ярости, сколько злобы… Кажется, у меня даже заболела голова.

– Стойте-стойте! – вклинился я между ними, подняв руки. – У меня есть идея, – осмотрел замолчавших людей. Очевидно, что вот-вот они придут в себя и снова начнут орать. У меня очень мало времени, чтобы донести свою мысль. – У меня нет машины, так что моё парковочное место пустует. Джуди может ставить свою машину туда, – указываю на свободный участок.

На миг мне показалось, что выражения лиц у всех четверых стали совершенно одинаковыми. Будто бы они оказались огорчены тем фактом, что уже не могут продолжать спор.

Первой в себя пришла Джуди. Судя по всему, у неё был наибольший опыт в различных разборках и ругани. Женщина попросту села за руль своего авто и перепарковалась на моё место. Эвакуатор тоже уехал, поняв, что проблема решилась сама собой. Хэлен довольно поставила свою тачку на прежнее – законное – место.

Кажется, конфликт исчерпан.

Возвращаюсь в дом вместе с Элис и Джуди.

– Можешь и дальше парковаться на моём месте, – даю женщине разрешение. – Всё-таки, судя по всему, ты будешь регулярно навещать сестру.

– Угу, – устало ответила она. Джуди казалась вымотанной. Мне кажется, ссора отняла у неё неожиданно много сил.

– Спасибо, – тихим голосом поблагодарила меня Элис.

Ранее я никогда не видел её в таком состоянии, но… я знаю эту женщину не так уж и долго. В момент ссоры она и вовсе, казалось, превратилась в другого человека.

По этому поводу у меня даже есть небольшая теория. Всё дело в генах. То есть… начнём немного издали. Некоторые люди с рождения склонны к диабету, ожирению или каким-то болезням. Думаю, с этим никто не будет спорить. Кому-то стоит лишь «понюхать тортик», как килограммы начинают набираться сами собой, а кто-то спокойно может питаться одним фастфудом, но оставаться стройным как кипарис.

Гены. Вот в чём причина всего. И этот ген может долгое время находиться в так называемом «выключенном» состоянии, а потом – бац! Что-то заставляет его включиться, и наш диабет проявляется в полной мере.

Иногда я задаюсь вопросом, существует ли ген убийства. Или ген ненависти. Гнева. Счастья или удовлетворённости. Может, даже ген любви? И когда один человек убивает другого, дело в том, что у него активировался этот самый ген. Ген убийства. Он умудрился переключить свой внутренний рубильник. Активировал этот ген. В то же время кто-то другой активировал ген любви, поэтому в кого-то влюбился.

А что? Теория не хуже других! Я нахожу её достаточно точной и многое объясняющей. Дающей понимание там, где другие не могут.

То же самое было и тут. Когда я стоял и наблюдал за ссорой через окно, в какой-то момент ощутил потребность вмешаться. Потому что спор двух женщин перешёл в спор одной женщины против мужчины и женщины. Мне показалось правильным помочь Элис в такой ситуации. Но что это был за ген? Конкретику не скажу, но «рубильник» точно щёлкнул.

Или взять ту же Элис. Когда она изменилась там, на парковке, то просто активировала свой рубильник. Включила ген гнева. Превратилась в другого человека.

Я считаю, что в каком-то смысле все люди в мире устроены подобным образом. Мы совершаем не слишком приятные вещи, гадим друг другу, подставляем, предаём… вина ли в этом генетического программирования? В определённом роде – однозначно. Человек – слишком сложный организм, чтобы не иметь возможности переключиться. Эта функция просто обязана входить в наши комплектующие!

Не задумывались, что когда кто-то начинает на нас кричать, то внутри словно бы что-то щёлкает, вызывая ответную реакцию? Переключение некого рубильника! И тут же наступает гнев. Или страх. Или другое чувство. Потому что наш внутренний переключатель только что был активирован.

Думаю, таким же образом, по нелепой случайности, у кого-то включается ген убийства. Потому что на нас кричали и непроизвольно его активировали.

Мы были созданы с этой системой. Человек – это машина, но столь ли она совершенна? Заслуживает ли она знака качества? Достаточно ли её тестировали, прежде чем запустить в массовое производство?

Если, как утверждает библия, нас создал Бог, то ему определённо следовало уделить своему изобретению немного больше времени!

Выходит, что Бог схалтурил. Посчитал, что сделал достаточно. Не довёл собственное творение до ума.

Когда я был моложе, то любил Бога, сейчас мне нет до него никакого дела, но я уверен, что когда стану старше, то буду презирать Бога. За всё, что происходит в мире.

Глава 4. Реальность из вымысла

Сегодня я закончил очередной дневник и осознал, что для него не хватает места на полке. Это не такая большая проблема, ведь я давно планировал перебрать их, расставив как должно, а не как попало.

Проклятие лени, когда всё временное становится постоянным, поразило и меня. Поэтому я посчитал ситуацию подходящей, чтобы начать аккуратно вытаскивать дневники, протирать их, а потом складировать на стол, освобождая в шкафу полку за полкой.

Спустя пару часов каждый из них был протёрт, а полки чуть ли не сверкали чистотой. Теперь, когда я закончил с наведением порядка, стоит начать расстановку.

– И тут полагается подумать, – почесал подбородок. – Впрочем, начинать всегда лучше сначала.

Я зарылся в дневники, отыскивая самый первый. Разумеется, я не мог не открыть его, изучая содержимое.

– Какие воспоминания… – тихо произнёс я. – Помню этот сон.

Шоссе, длинный участок дороги. Я ехал на машине, и никого, кроме меня, здесь более не было. Пусто. Зато слева и справа расположились высокие здания необычной архитектуры, освещённые огнями ночного города.

Во время езды я не находил себе покоя: всё время что-то искал. То под пассажирским сиденьем, то в бардачке или на задних креслах. В каких-то пакетах у себя под ногами и вообще везде, где хватит фантазии. Но ничего не находил.

В конечном итоге перестаю искать вовсе и перевожу взгляд на длинный участок дороги. Шоссе кажется бесконечным. Периодически выглядываю из окна, чтобы посмотреть на здания вокруг и на их огни. Город создаёт ощущение наполненности жизнью, а дорога – пустоты и потерянности.

Был ли в этом какой-то скрытый смысл? Я подсознательно отделял себя от остальных?

Через какое-то время я покинул город и оказался на просёлочной дороге. Наступило утро, и солнце ярко освещало окрестности. Вокруг по-прежнему не было ни одной машины. Я всё ещё абсолютно один.

Дорога продолжилась, и вскоре я ощутил позывы облегчиться. Опасное желание, когда оно появляется во сне! Но это я ощущаю сейчас, перечитывая записанный сон, тогда же моё единственное желание было в том, чтобы обнаружить какую-нибудь заправку по дороге, мотель или хотя бы придорожную забегаловку. Однако – тщетно. Вокруг не было даже деревьев, лишь кажущийся бесконечным луг.

– Пристроиться посреди поля? – хмыкнул я, крутя руль. – Ищи дурака…

Что, если кто-то проедет и увидит меня? Боже, как же стыдно! – бились мысли в моей голове.

Однако в конце концов я всё-таки остановился посреди дороги и использовал собственную машину в качестве заслона. Даже если кто-то проедет мимо, то увидит лишь припаркованное авто. Не будет же он останавливаться ради этого?.. Очень надеюсь, что нет!

– Если, конечно, это будет не полицейский. М-да… – почесываю затылок, ещё раз оглядывая пустую трассу.

Прежде чем приступить непосредственно к делу, покосился на книгу, лежащую на приборной панели. У неё крайне звучное название: «Психоз». Я потратил пару секунд, обдумывая, стоит ли взять её, чтобы почитать в процессе.

– Пожалуй, не тот случай, – говорю сам себе и решаю обойтись без литературы. Лучше будет потратить это время на размышления и изучение шоссе.

Вопреки распространенному мнению, большинство людей не берут с собой в туалет книги или газеты, чтобы почитать, пока пользуются уборной. Люди, вероятно, просто сидят там и думают о разных вещах. Сосредотачиваются на сугубо, хе-хе, естественном процессе. Такая вот правда жизни.

И всё же, я считаю, что будущее принадлежит телефонам. Мобильники станут тем, что вытеснит и книги, и журналы, и всё остальное. В туалет будут заходить, чтобы почитать и посмотреть короткие ролики. Пополнить, так сказать, багаж знаний.

Иногда это даже бывает полезно. Имею в виду информацию. Большинство людей поглощает её отовсюду, словно губка. В конечном итоге почти каждый из нас гораздо более осведомлён, чем сам о себе думает. Разумеется, многие скажут, что это не так. Что они плохо осведомлены о том, что происходит в мире, что они не знают элементарных вещей, но я прекрасно понимаю: это не так. Большинство из нас гораздо умнее, чем считают сами. Каждый прекрасно осознаёт и картину мира, и суть собственной жизни. Разве что некоторые скрывают это. Даже от самих себя.

Всё заваривается в нашей голове. Все мысли, прежде чем сорваться с языка, изначально растут и прокладывают себе путь в мозг. Никто и никогда не скажет то, о чём не думал хоть какое-то время. Даже если это случайно вырвавшееся слово.

Уверен, размышление – это первая стадия осознания. И лишь после этого слова вылетают наружу. Получается, что даже самый редкостный болтун думает гораздо больше, чем говорит. Нельзя забывать об этом и считать себя умнее лишь на основании того, что лучше контролируешь язык.

Возможно, что перед нами философ? Человек, чьи размышления достигли уровня, когда даже не каждый по-настоящему умудрённый жизнью индивид сумеет осознать истинную суть сказанного?

Пусть это не так и лишь порция моего сарказма, но ещё раз повторюсь: человек, создающий впечатление недалёкого болтуна, редко когда оказывается действительно тупым. Каждый, кто считает своего друга или знакомого недалёким, однажды имеет шанс сам оказаться в дураках.

Забавно: сижу я, скрытый машиной, размышляю «о вечном», однако процесс не идёт.

– Ха-ха, – прервался я от погружения в чтение. – Как же я рад, что он не пошёл!

Немного похихикав, вновь углубился в воспоминания того сна.

Посидев «в раздумьях» ещё какое-то время, вынужденно прекращаю мучить организм и возвращаюсь обратно в машину, продолжив прерванный путь. Вскоре дорога вывела меня к перекрёстку и светофору на нём. Светофор горел красным. Все три его секции. Однако я игнорирую этот знак, ведь дорога пуста. Очевидно, что светофор неисправен…

Затем у меня в голове будто что-то щёлкнуло. Переключилось. Вроде и дорога шла прежней, и шоссе продолжало оставаться пустым, но мысли словно развернулись в противоположную сторону. Я скрупулёзно зафиксировал этот момент в собственном дневнике, даже поддавшись размышлениям, возможно ли это от того, что я проехал под запрещающий сигнал светофора? Всё-таки он горел красным, а я не нарушаю правила. По большей части.

Уже неважно. Во сне я начал размышлять о своих родителях. Если точнее – о матери. О том, как она могла так долго терпеть поведение моего отца, как они ссорились, как обвиняли друг друга во всех грехах.

Позднее, когда я записывал этот сон (даже есть отдельная пометка на полях), я осознал, что уже проходил через подобное. Всё, что я видел во сне, было и наяву. В тот день, в реальной жизни, я ехал на похороны моего отца. Мне пришлось потратить на дорогу много времени, ведь направлялся из одного конца штата в другой. Всю дорогу искал в машине фотографию матери, чтобы положить в гроб отца. Знал ведь, что за пару дней до похорон засунул её куда-то в авто, но не мог вспомнить куда.

Так и не нашёл её.

В то же время сон продолжал развиваться по своим законам. Проехав светофор, я остановил машину. День на улице снова сменился ночью, но это уже неважно. Даже во сне я ощущал, как всё вокруг рушится. Я видел, что каким-то образом «сломал» свой сон. Выйдя из машины, я словно бы взглянул в центр всего происходящего, которым являлся огромный рекламный щит, висевший вдоль дороги. На нём была фотография прекрасно знакомой мне женщины – Мелиссы. Надпись под фотографией утверждала, что она пропала, а потом будто бы спрашивала меня, видел ли я её?

– Видел, – сказал я в тот момент и проснулся.

Сейчас, в реальности, при чтении этого куска текста я ощутимо поморщился. Мелисса… Когда-то я был в неё влюблён. Хотя скорее думал, что влюблён. Лишь на моменте, когда мы расстались, я в должной мере осознал, что не создан для любви. Я мог быть дружелюбным, полезным, добрым, но любить кого-то… Это одно из тех умений, которое мой мозг так и не развил в должной мере.

Скорее всего, не разовьёт уже никогда. Пожалуй, пора признать это: я ущербен.

По этому поводу у меня давно уже выведена своя теория. Или абстракция? Но как бы я её ни назвал, суть не изменится. Есть, скажем так… объекты, люди или… Ну, для простоты понимания назовём их «камни». Опять же, это неважно. Пусть будут камни. Какие-то из них движутся в поисках любви, пылают огнём желания найти и греться в её лучах. Есть другие камни, которые лежат неподвижно, ожидая, пока любовь сама найдёт их. И, в заключение – третьи, которые вроде бы и двигаются, а вроде и нет. Скорее топчутся на месте или даже вращаются вокруг своей оси. Последние не ищут любви, не ждут её, а продвигают собственную форму любви, которую видят или находят в совершенно ином направлении.

Я, само собой, нахожусь именно в последней категории. Не жду и не ищу любви, а проявляю её к своему… своей мании.

Какое-то время Мелисса терпела моё безумство. В то время я не был столь организован, как сейчас, а потому не доводил ситуацию до записи собственных снов. И это сводило меня с ума, ведь я пытался держать всё в голове. Запоминать сны, анализировать…

Лишь изредка я записывал на клочке бумаги какие-то несвязные обрывки.

Проблема была в том, что когда я пытался расположить сны в хронологическом порядке, то ничего не получалось. Мне не за что было зацепиться. Я никак не мог найти сон, который искал. Всё сливалось в кашу. Даже в комнате у меня был вечный беспорядок, ведь я раз за разом переворачивал её вверх дном в поисках той бумажки, куда записал свой старый сон.

Доходило до того, что у меня начиналась мигрень. Я пытался вспомнить каждую деталь давно забытого сна, и это мучило меня, заставляло страдать.

Но особенно плохо становилось в моменты, когда я путал сны с воспоминаниями из реальной жизни. Или воспоминания со снами. Стоило признать: я не мог отделить реальность от вымысла.

Наконец настал момент, когда Мелисса не смогла более терпеть то, во что я превратил свою жизнь. Нашу жизнь. Поэтому она ушла. Я не могу винить её за это. Более того, периодически возникал момент некого прояснения, когда мой разум чётко давал понять: никаких чувств между нами уже давно нет.

Возможно, это понимание – как моё, так и её – стало основной причиной нашего расставания. Пожалуй, в глубине души я считал и продолжаю считать, что это именно так. Не сны, не моё прогрессирующее безумие, а именно отсутствие любви.

Смешно!

Впрочем, с какой-то стороны, уход Мелиссы мне даже помог. Я привёл свой разум в порядок и избавился от собственной странной одержимости. Она исчезла и более не тревожила меня. Но чем дальше я отходил от собственной мании, тем ближе она становилась. Как круги, которые я любил рисовать в детстве, создавая из них спирали. Двигаясь по ним, ты рано или поздно возвращался в начало. Бесконечный круг. Тот самый уроборос, который изредка появлялся в моих снах.

Судьба… Я не могу избежать её.

Логично, что зависимость вернулась, став ещё сильнее. Вот только в этот раз я начал применять к ней и самому себе куда более совершенные методы организации, чтобы произошедшее в прошлый раз уже не повторилось. Чтобы я не сошёл с ума.

Я начал записывать каждый сон в дневник. Завёл отдельный стеллаж для этих самых дневников.

Потом я начал их классифицировать, датировать, создавать каталоги, подписывать и приводить в порядок. Вместе с этим я навожу порядок и в своей голове. Иной раз мне кажется, что вскоре я даже мыслить начну отдельно от собственного разума. Но, может, так будет даже лучше?

***

Логика и хронология. Не зря я перебирал свои дневники и изучал старые сны. Пригодилось…

Несколько лет назад мне снился сон. Я сидел в вагоне метро, а напротив меня примостился незнакомый человек. Я даже не смотрел на него, ведь это было бы невежливо. Так… пялился в направлении окна, обшивки вагона, сидений, перекладин… Всего, на что мог упасть взгляд.

Однако мне почему-то казалось, что, в отличие от меня, незнакомец смотрел прямо на моё лицо. В мои глаза. Набравшись смелости, взглянул в ответ. Ошибся! Он смотрел куда-то в сторону и не обращал на меня никакого внимания.

Вот так, бывает. Впрочем, я был этому даже рад.

Тем не менее каким-то образом спустя некоторое время между нами завязался разговор. Суть его достаточно скоро свелась ко мне. Если точнее – к факту отсутствия у меня обуви. Ага! Посмотрев на свои ноги, с удивлением замечаю отсутствие ботинок.

Незнакомец снял свои туфли и отдал их мне, а я сразу принял и обулся. В этот же миг поезд метро остановился, и я вышел. Снаружи оказалось, что вся платформа была покрыта странной зелёной жидкостью. Чем-то вроде кислоты, которая растворяла скамейки, камень, оставленные предметы типа сумок…

Следом за мной на станцию вышли и другие люди. Вот только все они были босыми. И не замечали кислоты. Каждый спокойно шёл по ней и… плавился. Никто не кричал, но понемногу их тела растворялись, превращаясь в слизь, которая смешивалась с кислотой. Не оставалось ни следа.

Я медленно перевёл взгляд на свои ноги и туфли, которые передал мне незнакомец. Они обращали на кислоту не больше внимания, чем на капли воды в ненастную погоду. Я был в безопасности. Единственный из всех.

Поезд метро за моей спиной снова начал движение. Я оглянулся на него, пытаясь выцепить таинственного незнакомца взглядом, но не сумел его увидеть.

Кем он был? Кто этот человек?

Я стоял там, на перроне, и думал об этом. Мне хотелось узнать ответ на свой вопрос как в буквальном, так и в философском смысле.

Кхм, так вот. При чём здесь хронология? Этой ночью мне приснился сон, в котором я снова увидел этого же человека. Впервые за несколько лет. Но я мгновенно узнал его лицо. Оно было незабываемым!

Я шёл по городу, который был переполнен пешеходами, направляющимися на работу, в школу, да куда угодно! Я шёл, осматривался и вдруг наткнулся на какого-то высокого, крупного мужчину, который на ходу ел хот-дог. Он сбил меня с ног и даже не заметил! Причём остальные – прохожие вокруг – продолжили идти, будто ничего и не случилось.

Пытаюсь встать, но не получается. Меня не просто игнорируют, а топчут! То по колену и ногам проходит какой-то человек, то прямо по рукам и пальцам… Я пытаюсь растолкать их, но толпа столь плотная, что ничего не получается. Меня снова и снова бросает на землю, без всякой возможности хоть что-то сделать.

Но вот среди толпы, этой серой массы, ко мне тянется чья-то рука. Я тут же хватаюсь за неё, как за спасательный круг, и поднимаюсь на ноги, рассматривая человека, который помог мне. Это был он. Тот самый мужчина, который сидел тогда, несколько лет назад, в вагоне метро! Его лицо совершенно не изменилось и сразу отозвалось в моей памяти, будто бы всё происходило ещё вчера.

Через миг пешеходы вокруг нас исчезли. Остался только я и этот самый мужчина.

– Кто ты? – не сдержался я, задавая этот вопрос.

– Я? – удивился он. – Я – сын Бога.

Мои глаза ошеломлённо расширились. Нет… Этого не может быть!

– Хочешь сказать… – слова с трудом приходят на язык, я запинаюсь, не в силах связать воедино даже пару предложений. – Имеешь в виду, ты… Иисус Христос?

Мужчина по-доброму улыбнулся.

– Если хочешь, можешь называть меня так, – согласился он, а потом махнул рукой, приглашая идти следом.

Меня же разрывали тысячи вопросов, которые я едва успеваю задавать. Казалось, стоило мне только на миллиметр приоткрыть губы, как слова вылетали сами собой, будто бы во рту у меня жужжали пчёлы и осы, стремящиеся вырваться на волю.