Когда я узнаю об этом

Он притормозил у аптеки, вышел оттуда с пакетом медикаментов, молча на грязные пальцы натянул резиновые перчатки и обработал мне рану в боку. Я сидел на заднем сиденье, прикусил зубами губы, чтобы «перебить» болевые ощущения и уставился в стеклянную муху.

– …Ваш случай – это шанс использовать одну единственную возможность спастись. Не будете отрицать?

– Караулить его на стройке?

– Не прикидывайтесь. Вы знаете, где он ждет Вас. Значит, все получится, а когда получается одно, следом выходит другое. Это проект. Реализация проекта означает начало следующего. За год, до следующего лета можно успеть реализовать шесть проектов.

– Я что-то совсем Вас не понимаю. Вы о чем?

– Это социальные проекты выявления причин. Примерно 2 месяца уходит на один проект. Нужно успеть провести анализ и сделать корректировку. Установка ясных и достижимых целей для каждого проекта и наличие жестких сроков исполнения помогает сохранить фокус и мотивацию на протяжении всего года. А при наличии высокой мотивации и продуктивности, креативные подходы могут заметно увеличить результативность и качество выполненной работы. Все эти факторы в совокупности могут значительно повысить эффективность работы и сделать выполнение 6 проектов за год вполне реальным.

Он протарабанил этот кусок проектного менеджмента, как по шпаргалке.

– Да! Замечательно, – отозвался я. – Но где взять эти проекты?

– К реализации первого Вы приступите уже сегодня. А там и остальные поспеют, как помидоры на грядке.

– Как помидоры, значит…

Около метро он меня высадил. Причем сказал: «До скорой встречи». Я смотрел ему вслед, вспоминая, что свою историю не рассказывал. А он и пример подкинул к месту, и знает, что я филолог, и что невиновен ни в чем, и что шесть проектов мне надо сделать. Странно это все. Лучше бы он свои длинные ногти состриг, а то натянул в жару пиджак и раздает указания.

Я спешил домой. Хромал на обе ноги и держался за перевязанный бок. Прохожие шарахались, как от прокаженного.

Нужно было разобраться с делом Лены, ведь эти уроды от меня не отстанут. Нужно откопать хоть из-под земли этого «маньячину», и тогда, действительно, как сказал водитель в машине, у них не будет против меня никаких доказательств. А он прямо все знает. Странный субъект. Не иначе как Воланд вернулся?

4.

…Я проснулся от «дикой боли», кошка сидела на мне в ожидании следующей порции мясных консервов. Голова отделилась от тела и где-то вне поля моего зрения раскалывалась на части. Вот эту фразу «дикая боль» часто употребляла мама. Но теперь, когда я ее воспроизвожу и вспоминаю родителей, боль хоть немного, пусть на пол процента, но меня отпускает.

А еще она говорила: «Ну что, фраер?» Внутри головы фраера будто стучал колокол. Пошевелился и понял: есть еще одна проблема – дырка в боку.

Пошел искать зарядку на телефон. По пути встретил мух, одна, вторая, третья… Прямо целая эскадрилья. Откуда слетелись?

Тело ныло, будто по мне прошагало стадо баранов, да еще нужна была перевязка, да еще бы справиться со страхом заражения крови.

В травмпункт не попал. Пошел знакомиться с «перовскими соседями» – заехал то сюда недавно. Спросил у них, чем подлечить рану? Знакомство оказалось напрасным, моим видом они были напуганы, видимо, так с ними еще не знакомились.

Телефон включился, и в строке звонков с одного номера кто-то пытался дозвониться раз десять.

Но у меня по жизни осталось всего две темы. Одноклассники и сокурсники с вопросом: «Кто я?» В смысле, где и какая должность, и можно ли мной воспользоваться.

Также люди вполне удовлетворены, когда отвечаешь: «Да я безработный». Это значит, они в своих конторах могут быть спокойны, они хоть в чем-то состоялись.

И вторая тема звонков – вымогатели и мошенники, которым никак отвечать не надо – если получится, лучше менять фамилию, номер телефона и заодно, квартиру. Коллеги по работе не беспокоят, причем в одном институте по неведомой мне причине – обиду на меня носит главная их «проректорша», трудно объяснить ее мотивы, но она дала указания вассалам отписаться от Дубровского во всех сетях, не звонить Дубровскому ни под каким соусом, и наверняка, отнести на мусорку повесть А.С.Пушкина, ну, чтобы фамилия не напоминала.

Собрался на штурм травмпункта, но перед атакой взялся колошматить мух. Вот уж не хозяин я головы своей. Кстати, охота удалась – семь штук валялись по квартире. На «семь» мне везет.

На следующий день вспомнил Лизу, свою студентку, она давно напрашивалась, – решил: время пришло и позвал ее сделать мне перевязку.

Мигом приехала. Как «скорая помощь». Моей физиономии не удивилась. Принимает меня любым. Промыла рану в боку, перемотала меня как мумию, потом взялась за лицо, царапины оказались глубокими, – терпел, как удав.

Спросила, где мне делали перевязку.

– А! Да это водитель, который меня подбросил сюда, – махнул я рукой.

– Он врач?

– Да какой там? Хотя я не знаю, а что?

– Очень профессионально, – почему-то сказала она.

Попили чай, хлопнули по рукам. Какая же она молодец! Аспирин, – лекарство на все случаи жизни. Еще пачка каких-то обезболивающих. Полегчало, – правда, полегчало.

– Андрей Александрович! А можно нескромный вопрос.

– Валяй!

– Вы один? В смысле, где Ваша жена?

– Ты знаешь, Лиза, жене не нужен безработный муж, – забрала ребенка, и ушла.

Претензии, скандалы, выяснения – мы пытались как-то понять свою жизнь. Ни черта у нас не вышло. Мне помог силиконовый мяч.

– Это что-то для секса?

– Нет, тренажер такой. Мял, мял его, пока мяч не стал своим видом воспроизводить отдельные человеческие органы. Сердце, потом печень, почки, легкие. Когда мяч стал похож на язык – я понял, если буду спорить с ней дальше, у меня будет такой язык, …и перестал.

– Вы развелись.

– Да, там тоже история. «Полотенце не положил на место, полотенце не положил на место», – и так длилось долго, а могла бы сразу сказать: «Давай разведёмся».

– Это же произошло в какой-то момент?

– Да. Был момент. Как-то, она рылась у меня в карманах и обнаружила мой подарок для другой женщины, – это был финиш.

И еще я подумал о том, что не смог сказать Лизе.

– …Зато я узнал, что такое депрессия: чувство полной несостоятельности, вины и отвращение к самому себе.

Я Лизе многое не рассказал. Про то, что Ирме зачем-то понадобился миф, что я ее бил. А еще про то, что уважаемые ею преподы наговорили на меня всякую околесицу, чтобы поделить мои учебные часы между собой. А еще про то, как одна знакомая списала на меня левые деньги и давай тоже вымогать. А еще про то, что дважды откачивали в Склифе «по скорой». Добрые люди поставили свечи «О здравии моем Спасителю, Божией Матери, святому великомученику и целителю Пантелеймону». А еще про вчерашнее чудодейственное спасение. Может молитвы и свечи сработали?

– А я тоже ушла от парня.

– В смысле? Ты оправдываешь мою жену? Типа, женская солидарность.

– Да нет, в смысле я свободна.

– Ты офигенная, и будь я помоложе, влюбился бы без памяти.

– Может еще не поздно?

– Я подумаю, Лиза.

И вот она ушла. Обиделась и ушла. Такая умница, такая красивая, найти бы ей достойного парня.

«С чего начать распутывание этого клубка? Нить есть, Ариадны нет. Тесею в некотором смысле повезло».

Я шутил, значит, возвращались силы.

Конечно, я сыграл в судьбе Лены Лачинской дурацкую роль. Кто ж знал, что заработок, который я ей нашел, приведет к такому. Она выложила фотки в сетях, а там и пряталась эта мразь.

Решил перечитать комментарии под фотографиями Лены, где она позирует в нижнем белье. Реакция была неоднозначной. Комментариев набралось на сотню. Ну она молодец какая, – здорово снялась, так вдохновенно. А вот комментарии… – каких только не было, абсолютное большинство, как водится, – злобные, с руганью и оскорблениями.

И среди них я видел тень убийцы, надо было только увидеть его «почерк». Во фразе водителя машины «достать преступника кончиком мизинца» был серьезный резон.

Среди мужчин-подписчиков Лены в ВК я начал сортировку.

Отсеял тех, кто жил в других городах, – убийца знал, как стройка охраняется, как огорожена, знал тайный вход на стройку, чтобы не заметила охрана. Там я его и встретил. И он вернулся, чтобы добить жертву. Выходит, из-за меня.

Так, хватит посыпать голову пеплом…

Отсеял и тех, кто поставил свое фото на аватарке. Мой «клиент», конечно, фотографию свою не поставит.

Отсеял тех, кто имел много подписчиков, особенно мужского пола, и упражнялся в разных способах коммуникаций, – здесь ориентация на доверчивых женщин, а мужики будут его нервировать.

Отсеял тех, у кого не было в друзьях красивых девушек, и кто не состоял в группах, посвященных отношениям полов.

Выбор претендентов у сеятеля немного сократился. Тогда я занялся комментариями под постами Лены. Убрал все комментарии с сексуальным намеком, – оставил те, где комментатор говорит о себе, где застревает на каких-то идеях, где процветает его сентиментальность, с наличием уменьшительных суффиксов, например, взрослый мужичок может рассказывать, как он мастерит скворечники, в которых весною поселятся милые скворушки. Далее я решил убрать тех, кто не удалял ни одного комментария, ведь убийца наверняка должен сделать отбор, и подчистить те сообщения, где он может «спалиться».

Стало дышать полегче.

Он должен играть роль, – чтобы наслаждаться общением; обсуждать откровенные мысли, – чтобы привлечь к себе внимание; быть морально устойчивым, – чтобы вызвать доверие; увлекаться культурой – чтобы выманить.

И я его нашел. Он удалил все сообщения, но оставил одно, в котором додумался цитировать другого маньяка и тем облегчил мне задачу.

Ну как же, как пройти мимо фразочки из письма знаменитого британского маньяка Хэйга, где он своей девушке из тюрьмы пишет: «Как глупо с твоей стороны спрашивать, почему я не убил тебя. Конечно, у меня был миллион возможностей это сделать, и я это знаю. Но эта идея никогда даже не приходила в мою голову – я бы никогда не тронул ни волоска на твоей голове».

И вот сейчас я сидел перед предложением, выписанным из того письма для комментария Лене: «Конечно, у меня был миллион возможностей это сделать, и я это знаю». Далее шла теория о том, почему их встреча и вручение цветов невозможны в кафе, оказывается, его мама с папой так познакомились, и их брак распался. А он верит в приметы.

Что это, как не наслаждение своим умом, изворотливостью, расчетливостью, превосходством, и желанием быть таким же, как Хэйг, который играл в жизни сложные роли, чтобы реализовывать свои чудовищные намерения, и за решеткой сыграл свою последнюю роль – безумца, но не помогло.

Позвонила Лиза, осведомилась о моем состоянии, предложила приехать-навестить. Я хорошо понимал, чем это может кончиться, отказал ей и через пять минут уже сидел, жалел об этом.

…Автора найденного мной комментария задержали. Фамилия его оказалась Кочкин, работал где-то охранником.

Как сообщала пресса, ему предъявили обвинение, и он сразу начал давать признательные показания. Я выпил три чашки кофе, в груди застучало, – я ожидал, что лента новостей начнет выдавать новые эпизоды его похождений по белу свету, но больше никакой информации не появилось.

Зачем он оставил тот комментарий? Знал же, что будут каждого проверять, – не вытерпел, тема волнует и не вытерпел. Верил, что не поймают. А пойти, признаться – это было выше его отваги.

В тюрьме он вспомнит, как по неосторожности заглотил крючок на моей удочке. Скажет: «Бес попутал». Для маньяков не редкий случай, когда они сохраняют какую-то, пусть даже эфемерную связь со своей жертвой.

До дня ее смерти я думал, что в тумане только я, – оказалось, нет, туда попала и Лена Лачинская. Есть фотограф Андреас Фейнингер, у него есть фотография тумана на Бруклинском мосту.

И мост в тумане, – мост огромный, но проплывает баржа и он теряется над рекой. Мощное фото. Мы думаем о своем значении в этой жизни, о статусе, согласно которого делаем дела, строим планы, спешим, едем на работу, набираем хороший ритм, пока однажды не отрезвеем, пока не покроемся потом и копотью, и не увидим, что все это время тащились на драге и много чего в тумане не разглядели.

Как у меня получилось вывести его на чистую воду?

Я попытался восстановить логику событий.

Сначала нос к носу я встретил маньяка. Дальше наезд ублюдков, которые чуть не отправили меня на тот свет. Дальше случайный водитель говорит, что убийца знает, что я его видел, что он запутался в сетях. Вернувшись во вторник со своей Одиссеи, в среду я начал искать его в сетях.

Вся логика событий подсказывала, что именно мне нужно его искать, и что я его найду.

Галерея комментаторов под фотографиями Лены, этих похотливых самцов, более чем красноречиво говорила о том, что он попытается дистанцироваться от них. Они ему смешны, они неспособны ни на что, как он. Такая коряга среди болотных кочек. Он сделал ошибочный ход и попался в сеть.

Я написал этому ублюдку, и честно говоря, слабо верил, что получу хоть какой-то ответ. Это была лотерея, где все перекрутилось, как в барабане с билетами. Какой вытянешь? Так все и пойдет.

Но он ответил. Не скрою, я поделился якобы своими болезненными фантазиями о женщинах. Конечно, это была стопроцентная выдумка, но уловка сработала, его это задело. Он ни сном-ни духом не предполагал, что я вижу в нем убийцу и насильника, и немного раскрыл кулису на свои фантазии, правда, после моего последнего шага – я выслал ему фотки, которые Лена просила никогда и нигде не выкладывать.

Да, мой поступок был омерзительным, ведь я обещал Лачинской, без ее ведома снимки никому не показывать, кто знал, что так обернется. Маньяков ловят годами, а тут я его вычислил за один вечер, и написал ему. Да, действовал нагло и самоуверенно, но ведь я на кончиках пальцев чувствовал, как он близко от меня, и когда пришел ответ, у меня горело лицо, будто я у костра – я видел, как на моих глазах он запутывается в сети, даже те, которые я не ставил.

С поимкой маньяка сразу испарились те три джигита, которые затащили меня в лес. Видимо, заказчик понял, что теперь с меня денег не «отжать», и переключился на другого такого же как я идиота.

Встряска была что надо. Убийца с ножом на месте преступления, нанятые упыри… Но теперь я пополнил ряды тех счастливцев, кто отделался, как говорят, «легким испугом» и…, нервным тиком.

Смотрю на те же привычные предметы и вижу их другими, – теперь всё по-другому. Я по-другому живу, во всяком случае, вытаскиваю себя сам за волосы, я по-другому вижу, опять же, за каждым комментарием я увидел человека и среди них эту злобную тень. Теперь я не могу упускать из вида, что за светом – тьма, за добром – зло, за злом – расплата.

И он это знал, но его опьянила победа. Хотя победа была Пиррова.

Как жить теперь?

Я скрытен. Я устал. Я без инициативы.

Протестовать перестал, – от любого конфликта ухожу «по-тихому».

Соблазны не греют, – девальвировались как мягкая валюта стран третьего мира, говоря по-современному.

Виноватым себя не признаю – не даю никому повода тащить меня на эшафот и орать «Ату его!»

Неправильные действия не анализирую – где взять лишний пуд терпения и лишний моток нервов?

От поиска выгоды уклоняюсь – толочь воду в ступе надоело.

От попыток устроиться на прежнюю работу отказался – не терплю, чтобы меня обещаниями водили за нос.

На звонки по телефону не отвечаю, неизвестные номера блокирую, чищу спам в ноутбуке и точка.

Прибавляю принципы, как грибы в корзине, правда с принципами стал менее гибким и более уязвимым. Знаю, принцип – это как пробка от шампанского, того и гляди, выстрелит. Вот сейчас, пусти передо мной жирного гуся, того самого, что пробегал мимо Паниковского в «Золотом теленке» – тоже не удержусь, схвачу его и сматывать, и все мои принципы насмарку.

Ну все, хватит ныть. Теперь все по-другому. И виновник моих несчастий оказался совсем рядом, «надо только схватить его за мизинец», как сказал водитель. И я схватил, и решил свою проблему с наездом. Бандюки отстали.

А мух он ловко ловит, – подумал я о водителе.

Глава 2. Зачем ноты еноту

1.

Просыпаться по утрам в сентябре тяжело – пустота вокруг, внутри, и сентябрьская тяга пойти в институт. Бегаю уже не под ритмичную музыку для спорта, даже не под симфонии Бетховена, нет, – слушаю завывания Нусрата Фатеха Али Кхана… теперь скорость бега такова, что под Кхана в самый раз.

В то утро, 2 сентября я «опрокинул» пару чашек кофе, заглянул в окно, где всходило солнце и потянулся к ноутбуку, чтобы проверить почту. Сплошной спам. Когда, не разбирая начал помечать письма на удаление, случайно заметил письмо, заметил, буквально в долях секунды от удаления. Андрею Дубровскому предлагалось заняться одним пикантным делом по разоблачению злоумышленника, который в Подмосковье терроризирует одно благочестивое семейство. Но был один нюанс: в письме дважды подчеркивалось, что Дубровский – это частный детектив. Может я однофамилец сыщика Дубровского и письмо мне попало по ошибке. А может ответить? Может, улыбнулся шанс? Я перечитывал письмо глазами первоклассника, который ожидал увидеть двойку, но перед ним пятерка. Не передать, какие противоречивые эмоции меня переполняли. С одной стороны, я понимал, что это «не моё», вообще «не моё», но с другой – денежный кризис стучался в двери. Искушение пересилило, и я набрал указанный номер.

Абонент, назвавшийся «другом семьи», не без доли смущения поведал мне историю детских карточек, которые злоумышленник оставляет после своих проделок.

Мне предлагалось за внушительный гонорар заняться столь деликатным делом. Приехать и на месте разобраться со злодеем. Поскольку правоохранительные органы оказались бессильны, спасать этих людей больше некому. Правда «друг семьи» сетовал, что дочери называют уважаемого отца «папашей», и его, друга семьи, это обстоятельство удручает.

Но кто я? Выучился в МГУ на филолога. Отработал на разных шабашках. В «преподы» попал за счет друга. В «продажники» – за счет подруги. Везде карт-бланш, теперь в «сыскари», и здесь похоже за счет недоразумения. Человек мне незнакомый, как он именует себя «друг семьи», верит в меня и надеется. Правда, летом повезло, убийцу вычислил. Повезет ли осенью? Или «не все коту масленица»? Поговорка работает, да ещё как…

Возможно, друг семьи узнал, что я раскрыл маньяка и указал на это отцу семейства. Папаша, похоже был готов на все или почти все.

Я письмо закрыл, потом открыл, пометил как важное и снова закрыл. На что я «подписываюсь»? На риск провала и разоблачения, но выхода нет, в кармане медный грош и парочка увесистых долгов.

В подобных случаях я ждал совета только от одного человека, но его уже не было со мной. Помню, как мать втолковывала в мою глупую голову, что фамилия Дубровский мне записана от моих дальних родственников, как напоминающая пушкинского Дубровского. А имя Андрей? Ну, конечно, от Андрея Болконского.

Куда ж мне было идти с таким «аллюзийным» именем? Правильно, только в филологи. Ну это шутка, я действительно люблю литературу, – не то слово: я безумно люблю литературу. И я перед ней в долгу. Ведь получив образование, рванул в рекламу, за заработками. У меня неплохо получалось быть переговорщиком со сложными клиентами. Потом преподавал, поперчив свой практический опыт креативными инструментами решения задач. Иначе я бы умер со скуки.

Сегодня накопил оскаров за номинации: непризнанный литератор, скомпрометированный преподаватель, аферист-переговорщик, манипулятор-продавец, быстроногий беглец, угонщик лодки, – все стоят, как статуэтки, перед глазами и вот на горизонте новая: самозванец-сыщик.

Прав был Петроний Гай Арбитр со своей мудростью «Минуя нас, судьба вершит дела». Ой как прав.

Я дал согласие, но не упустил возможность нарисовать собеседнику веселую картинку своеобразия моих методов расследования, в которые нельзя вмешиваться ни под каким соусом. На это я получил «добро» и сказал своей кошке «То-то же»

Если у Эдгара По в «Тайне Мари Роже» человеку случается «со смутным волнением почти уверовать в сверхъестественное», то в нашей истории приходится «уверовать» в то, как рисунки из детской игры на карточках способны сделать жизнь людей адской, и не без достаточных оснований.

Из телефонного разговора с озабоченным «другом» я понял, что меня ждет семья, составом не менее семи душ во главе с авторитарным папашей. Семья целиком помещается в большом загородном доме, имеет связи и хороший достаток, но остро, подчеркиваю слова друга семьи, «остро» во мне нуждается. Ну, в каком смысле во мне? В услугах частного детектива за пятьдесят тысяч «зеленых». Для меня эта миссия была как «пятьдесят оттенков серого», я реально не мог разглядеть где и как меня могут «поиметь».

Итак, в состав жителей усадьбы входили отец, Марк Евгеньевич, три его взрослые дочери от первого брака, Карина, Рената и Агата, вторая жена Лана, два мужа старшей и средней дочерей, Вадим и Сергей, да, чуть не упустил, еще сестра, то ли попаши, то ли его жены со взрослым сыном Константином и прислуга.

Отдельно об отце. Профессию скрывает или забыл. Занимает высокие должности в разных структурах. Подтверждает актуальную для России сентенцию о том, что у нас профессия – это наказание, от которого надо во время избавиться, а должность – спасение. Не важно, что ты умеешь делать, главное – на чем сидишь, главное – как и где ты пристроил ж…пу. Исходя из этого заработанная репутация на х…р никому не нужна. Важно, где ты пристроился, несмотря на репутацию и старания.

…Что касается проблемы…, выходило так, что кто-то шутки ради издевается над лесным семейством и после каждой своей злостной проделки подбрасывает детские карточки с картинками. Вот такой изобретательный джокер. Чего они так переполошились? – думал я. – Не порнографию же он им подбрасывает. Но все оказалось серьезнее.

Мы договорились на четверг, когда вся семья будет в сборе, я предупредил, если кто-то проигнорирует нашу встречу – подозрение падет на него.

Я взял каршеринг-эконом Хёндай и подъехал к особняку. Кованые ворота в стиле английской готики (интересно, где он их снял), тишина и загадочность буквы «М», похожей на «М» перед метро и дополнительно напоминающей, что здесь живет тот самый Матвейчук, которого лучше обходить стороной. Вышел, нажал кнопку, которая не работала, зато работал пес, который искал щель, чтобы выскочить и искусать меня как Тузик шапку. Настроение было ни к черту, а тут такая жаркая встреча.

Ворота начали движение, я въехал. За березовой рощей шла липовая аллея, в конце маршрута, где были припаркованы автомобиль «Газель», и семь легковушек разного калибра, от тяжелого черного как смоль «Майбаха» до «Ниссан Микра» цвета губной помады, я заметил квадратную фигуру, которая могла принадлежать лишь хозяину.

Глава семейства издалека мне сразу напомнил шкаф, да, именно шкаф. Когда я припарковался, шкаф развернулся, – и стал угрюмым сервантом с вращением вокруг своей оси. «Да, малоподвижен, как физически, так очевидно и интеллектуально, – главное, не реагировать на его провокации», – настроил я себя, пока преодолевал до него дистанцию двадцать пять метров.

Встретил он меня ничуть не приветливее своего пса. Причем пса по кличке Бабадук представил, а себя – нет. Аналогия приезда пушкинского Дубровского к Троекурову. Хотя, если бы меня попросили разгадать родословную, скорее отнес бы его к потомкам Собакевича.

Пса уже не было. Поэтому хозяин произвел замер гостя презрительным взглядом и вместо «Добрый день и час!» двинул фразу «Где тебя носит?» Ничуть бы не удивился, если бы после этой фразы он отшлепал меня как нашкодившего шалуна. Заметно было, что при повадках бегемота, он обладает агрессией носорога.

– «Хёндай»?

– Чтобы не светиться, – ответил ему, как мог бы ответить шпион шпиону, со всей серьезностью и убедительностью.

Мы были в окружении массивных деревянных строений, среди которых возвышался трехэтажный терем. Все строения были разукрашены в стиле лубка героями русских сказок и басен, Илья Муромец, Жар-птица, Емеля на печи, Волк с хвостом в проруби, Заяц с морковкой.

Лесной детсад, прямо-таки.

У нас все началось, как в сказке. Наверное, как в сказке и закончится.

Хотя папашу можно понять: с его весом в два центнера и животом, который даст фору любому астраханскому арбузу, ему можно уже не разговаривать, а просто молчать, и все будет понятно.

Девушка в узбекском халате пробежала мимо с подносом и чашками для чая, тут до хозяина дошло, что к беседке он идет не один, и он начал брызгать на меня слюной как жук-бомбардир кипятком. Я уклонился, увеличил дистанцию и сделал ему комплимент о сохранении исконного русского стиля в архитектуре объектов. Он махнул рукой, типа, шагай за мной и помалкивай. Походка медленная, в раскачку.